Hooker

       Декабрь постепенно вступал в свои права. Вместо холодного дождя шел снег, который заставлял жителей города доставать из уголков гардероба теплые куртки и свитера. Дин и Кас вздохнули спокойно когда им удалось наладить генератор и долгожданное тепло разнеслось по батареям. — Голубой или бордовый? — Раздавать листовки или убирать снег? Кастиэль задумчиво держал в руках две вешалки со свитерами крупной вязки и прикладывал к себе то тот, то другой. Дин же, закинув ноги на спинку сложенного дивана, лежал вниз головой и просматривал объявления в газете. Он ловко приподнялся, сел, подобно коту, оставив вторую ногу на спинке, и наконец отвлекся от своего чтива. — Думаю, голубой, — Дин прищурился. «Он к глазам подходит.» — хочет сказать он, но решает помалкивать, — А мне отдай второй. — Дин, мы всегда можем сходить и… — Мне нравится именно твой, — закрыл эту тему Дин, потому что тот знал, что она ни к чему хорошему не приведет, — Ты не против, я примерю? Кас едва ли успел ответить, как парень уже стаскивал с себя футболку. Новак, за время проживания с ним, успел заметить что зеленоглазый не стесняется показывать свое тело. И не то чтобы Кас этому радовался. Хотя нет, радовался. Иногда даже очень. Особенно когда Дин после душа в одном полотенце прошествует к шкафу в спальне, а Кас, по счастливой случайности, оказывался там. А потом нагибается, чтобы достать белье с нижней полки… И тогда в душ бежит уже Кас, не замечая игривой ухмылки сожителя. И сейчас, когда Винчестер оголяет свой стройный подтянутый торс, взгляд Кастиэля невольно цепляется за тёмные соски, чуть видные из-за пояса джинс бедренные косточки, плоский загорелый живот… В голове промелькнула мрачная мысль, что кто-то другой, не Кас, каждый вечер касается Дина, ласкает его. Или же чужие грубые руки тянут его за волосы и больно стискивают ягодицы, что потом остаются синяки. От этого сердце больно сжимается, а ревность мечется в груди. Кас бы мог подарить всю любовь и нежность этому парню, если бы тот попросил. А потом они бы утонули в давно сдерживаемой страсти и горячих касаниях. Как бы это ни было эгоистично и самоуверенно, Кас подумал что Дину было бы с ним хорошо. Тот ядовитый червячок самобичевания заполз поглубже внутрь и не решался показываться. Ах, он бы зацеловал Дина до смерти. Везде. А потом… — Кхм, Кас? — причина мыслей Каса сейчас сидела напротив него в позе лотоса и хмуро оглядывала того, — Ты в порядке? Оказывается, он так давно пялится на Дина, что Винчестеру стало неловко. Чёрт. — Да, кхм, конечно. Я в порядке. Дин снова лукаво ухмыльнулся. — Как тебе? «Чёрт, ооочень хорошо.» — Ну-ка, встань, я рассмотрю. Кас правда пытался выдать что-нибудь разумное. Пока-что получалось плохо. Свитер был чутка великоват, но, боже, Дин выглядел идеально. Уютно, по-домашнему. Такого Дина хотелось прижать к себе и не отпускать. Но Кас бы никогда не подумал, что свитера могут выглядеть и так сексуально. Все парни, играющие за команду Дина и Каса, незамедлительно бы присвоили его. Дина любого хотелось присвоить. В одежде и без неё. — Я…Обычно не ношу свитера, и, типа, — Дин замялся и, отведя взгляд, продолжил почти шёпотом, — Мне кажется… Я выгляжу слишком… «Как, Дин? Слишком сексуально? Тогда да.» — По-гейски. Если бы Кас сейчас пил что-нибудь, то обязательно бы подавился. По-гейски? Он шутит? — Не думаю что одежда может выдавать ориентацию, — Кастиэль мысленно одернул себя, вспомнив некоторые предметы одежды из гейского порно, которые любит подсовывать ему Габриэль, — Хотя… может быть и может, но явно не эта. — Ну, ладно… Тогда я могу его оставить? Кас улыбнулся. — Конечно, — он еще раз пробежался взглядом по фигуре Винчестера, — И, ты спрашивал про работу. Ни то, ни другое. На улице холодно. Ты скорее заболеешь, чем принесешь пользу. Да и прибыль от такой работы невысока. Дин сразу осунулся и, сев обратно на диван, положил голову на руки. — Это последние варианты. Больше нет. Мне бы… Хоть немного заработать… Платить за госпиталь. К тому же, я еще и твой должник. Кас нахмурился. Он придвинулся ближе и повернул лицо Дина к себе за подбородок. Они встретились глазами. В зеленых плескалось серое отчаяние. «Господи, сделай так, чтобы эти глаза больше не плакали». — Дин, — начал он шепотом, — ты ничего мне не должен. Как же давно этот мальчик живет в бесконечной безысходности и отчаянии. Кастиэль бы очень хотел сделать так, чтобы Дин никогда в своей жизни этого не испытывал. Дин ведь такой солнечный парень. Кас может уверенно заявить, что нет ничего ярче его улыбки и нет ничего прекраснее его смеха. Ему всего двадцать один, но он уже пережил потерю родителей и бедность. Это так неправильно. Так несправедливо. — Зачем ты это делаешь?.. — с ресниц срывается единственная несдержанная слеза, — Зачем, Кастиэль?! Я — обычная грязная шлюха с неудавшейся судьбой, зачем? Кас правда бы хотел ответить. — Я не знаю… Правда, не знаю. Он хочет прижать Дина к себе. Успокоить. Это он и делает. Кас прижимает Дина к себе. Так сильно, чтобы тот почувствовал защиту. Так крепко, чтобы чувствовать как его сердце бьется быстро, словно птичка в клетке. Парень утыкается холодным носом ему в изгиб плеча. Он не плачет. Он решил, что пора от этого отвыкать. Показывать себя таким слабым, для него — стыд. Дин просто хочет чувствовать тепло, которого давно не чувствовал. С того момента как Сэм попал в больницу, рядом с ним не было никого. Совершенно никого, чтобы так обнимать. — Ответь мне честно, — Дин прижался щекой к щеке Каса. Та немного царапала двухдневной щетиной, но он не обращал внимания, — Ты ангел? — Нет. Я совсем не ангел. — Мне кажется ты врешь. Кастиэль неожиданно почувствовал влажные губы Дина на своей щеке. Парень медленно спускался мокрыми поцелуями к шее. Он делал это так, будто давая время Касу его остановить. Но тот даже пошевелиться не мог. Он задержал дыхание. Кас не мог поверить, что желанные губы касаются его так. Дин легонько провел языком по кромке нижней челюсти и спустился к ключице. Если он не прекратит, то Касу немедленно сорвет крышу. Холодные пальцы скользнули под футболку и задрали ее. Дин в последний раз коснулся шеи в месте кадыка и Кас не сдержал тихого выдоха. Поцелуи опьяняли и пробуждали сильное желание внизу живота. Невероятно. С первого дня их знакомства он жаждал его губ. Ему приходили во снах эти руки. Дурманили эти глаза. Неужели грезы стали реальностью? Язык обвел ореолы сосков и Кастиэль тихо застонал. Он хочет его поцеловать. Очень сильно. Кас поднял Дина к себе. Он нежно взял его за затылок и уже собирался прикоснуться к любимым пухлым губам, как его оттолкнули. — В губы не целуюсь. Холодно. Коротко. Жестко. И главное — понятно. — Пожалуйста, не говори мне что это… — Должен же я тебе чем-то отплатить. Нет. Нет-нет-нет-нет. Кас ведь правда успел подумать что Дин тоже… Тоже влюблен в него. Видимо, он ошибся. Нафантазировал что Дин хочет его также как Кас его. Идиот. Дурак. — Ничего ты мне, блять, не должен. Кастиэль, как ошпаренный, вылетел из дома. Его немедленно обдало холодным ветром, но ему было плевать. Он буквально чувствовал как от его сердца откалывается по кусочку. Неужели он снова в неудачниках. Мужчина зажал рот ладонью. Хотелось кричать от своей глупости. Но он мог и остаться, забрав долг сполна… Нет, не мог. Ему не нужен просто секс. Плевать на секс. Он всегда хотел, чтобы это было взаимно. Не так. Кастиэль ЛЮБИТ Дина. Вот. Он снова прокололся. Все испортил. Снова оттолкнул любимого человека, наплевав в душу. Дин бессильно опустился на пол. «Черт.» «Блять.» Придурок. Аластор хорошо поработал, сломив его и заставив думать что он обычная проститутка. Обычная. Грязная. Недостойная ничего кроме двадцатки за минет. Он все испортил, сломал. Ему не нужно претворяться что он не видел боли в глазах Кастиэля. Он причинил Касу боль. Человеку, в которого влюбился моментально. Который спас ему жизнь, забрал к себе. Которого он просто не достоин. Он успокаивал его, когда было непросто. В конце концов, в первый день его прибывания здесь дал чертовы шерстяные носки! И ничего не просил взамен. Ничего. » — Ничего ты мне, блять, не должен.» Эта фраза была последней, после того как Кас вылетел за дверь. На улицу. Подальше от Дина. Он мог забыть свои принципы и поцеловать Каса. Дин сам этого хотел. И все еще хочет. Прямо сейчас. Чтобы Кас вошел, сказал что все хорошо и он простил его — ублюдка. Хотел бы чтобы он подошел и снова обнял его. И Дин бы в этот раз не побоялся открыться ему. Поцелуй — это нечто важное для него. Знак доверия. Если бы Дин не оттолкнул Каса, этим бы все решилось. Случись он — и Дин был бы только для Каса. Как же он бы хотел быть для него. Если бы он отдался Кастиэлю то лишился бы единственного источника дохода. Если бы Дин стал его, он бы не смог быть с другими. Потеряет деньги — потеряет Сэма. Как же давно он представляет в лицах «клиентов» Каса. Представляет что это он. А потом остается тупая боль в груди. Здоровье Сэма — на первом месте. И пока он не нашел замену той работе, что у него есть. Ничего, он уйдет утром. Кас вернется как раз в это время. Он дал ему ночь, чтобы собрать вещи и свалить. Какой бред на него нашел, когда он отшил Кастиэля? Он отшил его… Он до сих пор не может поверить, что он сам себя лишил любви. Дин стаскивает с дивана подушку и, уткнувшись в нее, кричит. Кастиэль, неожиданно для себя, не пошел в бар. Трясущимися руками он набирает номер брата. — Алло, — он скорее всего его разбудил, потому что на улице непроглядная ночь. — Гейб, прости, я. — Не мямли, а выкладывай. — Можно к тебе? — Заходи. Вскоре он оказался у дома Габриэля. Тот без промедлений открыл ему. Габриэль Новак живет в старом доме их семьи, и, приходя сюда, Кас чувствовал непередаваемое тепло. Новак-старший не осмелился что-либо менять, потому что любая деталь хранила память о родителях. — Хочешь поговорить? На вопрос брата Кас отрицательно мотнул головой. — Виски? — Кас сел за стол, а Гейб полез в холодильник, — Можешь даже не отвечать. — Я не хочу пить. Гейб от удивления ударился головой о верх минибара. — Все настолько плохо? Мужчина знал, что если его братец отказывается пить, то поможет только разговор, а потом снотворное. — Расскажи мне. Это из-за Дина? — И из-за меня тоже. Просто я — наивный идиот. Мы говорили, а потом он начал… Он сказал что должен мне, и если денег нет, то он отплатит так. Гейб метался между сочувствием и яростью. Как бы много он не слышал о жизни Дина от Кроули, хотелось сейчас пойти и навалять этому Винчестеру. — Я хотел поцеловать его. Я купил билеты в кино недавно. Хотел его позвать, а там и рассказать что я люблю его. Неужели я так противен ему, Гейб? Кастиэль не замечал постепенно расширявшихся глаз брата. — Ты — что? Речь шла о влюбленности… Кас уронил голову на стол. — Нет. Я люблю Дина. А он меня, видимо, нет. Что ж, невпервой. Кас тяжело поднялся из-за стола. — Моя комната свободна? — Как всегда. Новак-младший уже почти вышел с кухни, но его догнал Гейб и сунул в руки стакан с водой и таблеткой снотворного, напоследок крепко обняв. — Хей, братик, все будет хорошо. Выспись, завтра сам все решишь. — Спасибо, Гейб. Большое спасибо. — Спокойной ночи. — Ага. Кас скрылся за дверью, а Габриэль уже набирал номер Кроули.