Дикая Охота

Темный Лорд задумчиво крутил в бледных узловатых пальцах волшебную палочку, усиленно стараясь не замечать пыхтения Беллатриссы над ухом. Ему льстило раболепие и фанатичная преданность женщины, именно поэтому, она была одной из немногих, которым Лорд подарил свою метку, однако порой она невероятно раздражала. Стараясь вести себя тихо, Лестрейндж постоянно создавала только больше навязчивого шума – будь то сопение, сдерживаемый кашель или странное поскуливание. Поместье Ноттов определенно было гораздо комфортнее старого и уже почти заброшенного родового дома никчемных родственников. Волдеморт уже давно и плотно обосновался здесь с половиной своей армии, пугавшей слуг и эльфов своей дикостью. Лорд с долей удовлетворения наблюдал, как хозяин дома то краснеет, то бледнеет от ужаса, что творился его же «сослуживцами», но молча терпит все, лишь бы не попасть в немилость Реддлу. От раздумий о мелких пакостях его снова отвлек кашель Беллы, который она старалась сдержать, и от этого начинала все больше кашлять. В этот раз Темный Лорд был даже отчасти благодарен ей, так как мысли в очередной раз убежали слишком далеко от серьезных. Да, даже после воскрешения Том Реддл все же не переставал быть отчасти человеком, поэтому его голову не круглыми сутками занимали мысли о захвате мира или пытки магглов. Он снова одернул себя и заставил вернуться к тому, с чего начал. А начинал он с многого. Во-первых, нужны были деньги, для чего нужно было привлекать все больше влиятельных семей. Однако почти вся аристократия Магической Британии и часть Европы уже были в его рядах и регулярно снабжали армию нужными средствами, но этих средств для затяжной войны не хватит. А Том был не настолько глуп, чтобы полагать, что поставит мир на колени парой терактов. Варианты в Британии еще оставались, но самолюбие самого темного волшебника столетия было необратимо задето, поэтому все внимание он сосредоточил на Малфоях. Все прекрасно были осведомлены о нескончаемых денежных запасах, обширных владениях и почти автономных производствах в различных сферах у этой семьи. Возможно, это были всего лишь завистливые байки, пущенные обиженными конкурентами, коих нещадно притесняли Малфои, но даже если их богатства – всего лишь слухи, бледные руки Лорда то и дело сжимались в кулаки от унижения, которые ему доставляли упорные отказы беспомощной вдовы и высокомерного школьника. Уже в который раз он пытал недавно вступивших в ряды его армии школьников, которые ничего не могли поделать с зазнавшимся мальчишкой, упорно игнорирующим настойчивые приглашения. В любой момент Реддл мог организовать убийство в школе, но тогда до Нарциссы и денег совсем не добраться. А это было еще одной весомой причиной подчинить себе белобрысую семейку. Их Малфой-мэнор. Ему уже доводилось бывать в этом доме во времена прошлой магической войны, и Люциус не преминул похвастаться великолепной родовой защитой. Как сейчас он помнил самодовольную фразу «Мой Лорд, здесь можно скрываться сотню лет, но ни один враг не сможет перебраться даже через калитку». Конечно, Нотт-мэнор тоже был неплох, но эта семья никогда не была так одержима охраной своего имущества и прятками от врагов. Нотты были прямолинейными и боевыми. Защите они предпочитали открытое нападение. Таким был и их дом – открытый. А в свете последних нападений на Пожирателей, такое убежище едва ли подходило для военного штаба, хоть и привлекало своей роскошью. Тут сразу следовало «во-вторых». Именно нападения заботили Лорда все больше. Был ли это один человек или очередная секта типа дамблдорской, но такое внимание к своей персоне Реддла впервые раздражало. После очередного убийства своих людей, он пускался во все тяжкие. Начинал пытать всех направо и налево, неистово убивать поставляемых ему заботливой Беллатрисой магглов и крушить все вокруг. Человек в балахоне будто забавлялся, играл с ним. При этом ни разу ему на глаза и не попался. Толи он был невероятно везучим, толи он наперед знал планы Лорда. Он раз за разом проверял своих людей, но среди них предатели если и были, то все не те. Помимо раздражения, этот неизвестный вызывал и небольшое восхищение вперемешку с хорошо скрываемой завистью. Нельзя было не заметить его невероятных возможностей и небольшой тяги к пафосу. Том хотел эту силу себе. Хотел подчинить подонка своей воле любыми способами. Главное – просто добраться, а порабощение людей, можно сказать, его призвание. И третье, но самое важное, что занимало мысли Темного Лорда подобными вечерами – Гарри Поттер. Вот уже полгода после своего возвращения Лорд обдумывал окончание предыдущей войны, в которой он позорно проиграл ребенку. Тогда толчком к походу по душу маленького ублюдка было пророчество, обрывками пересказанное Северусом. Том Реддл не был человеком легковерным, да и довольно скептично относился ко всякого рода предсказаниям, однако живя в магическом мире, он уже привык, что нельзя ни на что закрывать глаза. И это «пророчество» пока что вполне вторило событиям. Будь нынешнее тело Лорда способно к простым человеческим реакциям, по его позвоночнику пошли бы премерзкие мурашки от этих событий и бредового предсказания. Поттера нужно было убить. Возможностей избавиться от него прямо в школе было полно, но Лорд хотел сделать это своими руками. Даже, если пророчество – бред, Гарри Поттер, этот мерзкий мальчишка, должен быть мертв к тому моменту, как Лорд придет к власти. Ко всему прочему, как ни прискорбно было это признавать, но Том Реддл сейчас едва ли мог похвастаться стальными нервами, и не так давно он заметил странную связь во время своих вспышек гнева. Она обрадовала его и огорчила одновременно. Огорчила тем, что она существует, и Поттер вполне может узнать о чем-то важном. А радовала возможностью подчинить себе подростка, хоть и не напрямую, но управлять его действиями, подкидывая фальшивую информацию. К тому же, Реддл уже понял, как этой связью можно управлять. Со стороны этого недогероя было большой глупостью не рассказать учителям о своих снах подробнее. Том предположил, что раз никто не попытался научить Поттера защищать сознание или хотя бы повесить амулет на шею, значит, мальчишка в одиночестве путешествовал по обезумевшему сознанию Темного Лорда. Для себя Лорд решил избавляться от проблем по степени их раздражения. А именно – с Поттера. План был настолько прост, что Лорд чуть нервно не рассмеялся, когда изложил его Пожирателям в несколько подкорректированной форме. Проинформированы были все. Огласка должна была быть широкой, специально ориентированной на предателей. Никто, кроме Волдеморта, не знал истинных планов. Все, что должно было быть известно остальным – Темный Лорд охотится за пророчеством и в скором времени сам наведается в Министерство Магии. Если план сработает, то стоило готовиться к публичному выходу на сцену и первой битве против так называемых «сил сопротивления». Приготовления к его осуществлению шли полным ходом. Мелкие попытки проникновения в Отдел Тайн начались уже несколько недель назад, и Лорд с удовлетворением получал от своих лазутчиков забавные новости. Дамблдор зашевелился. Поставил охрану, если таковой можно было назвать нескольких слабеньких авроров и министерских крыс. Основной расчет был именно на Поттера, тот должен был стать свидетелем некоторых сцен глазами Тома Реддла, а в остальном гриффиндорское безрассудство приведет мальца прямо в лапы к своему врагу. Эта ночь, пожалуй, была решающей. Тому было даже немного не по себе отправлять любимицу прямо в стан врага. Он уже привык к ее почти беззвучному шипению где-то рядом с босыми костлявыми ступнями. Сломанные еще с утра слабые щиты Поттера, этой ночью должны были в полной мере связать его сознание с Темным Лордом. Даже нескольких минут великолепного представления должно было хватить, чтобы поставить на уши всех приспешников маленького героя. Стрелка часов неминуемо приближалась к цифре «два», и Волдеморт с довольной улыбкой откинулся на спинку кресла, готовясь глазами Нагайны наблюдать за развернувшимся представлением. *** Виски разрывались от дикой щемящей боли. Казалось, будто вот-вот глазные яблоки лопнут внутри глазниц. Казалось, что как только они лопнут, наступит блаженное ничего, и боль пройдет. Мысли бились загнанными птицами внутри черепушки, путаясь и переплетаясь между собой. Тихо постанывая, Драко двигался вдоль стены, привалившись плечом к холодной каменной кладке, острые края которой цепляли мантию, протирая темную ткань в районе рукава. Он пытался уже несколько раз аппарировать в уже полюбившуюся ему комнату под фамильной библиотекой, но едва не расщепился, в итоге оказавшись лишь на несколько этажей выше своей спальни. Уже почти теряя сознание, Малфой услышал недовольный вопль кошки, а затем свет факелов перед глазами погас. Или глаза закрылись, погружая мозг в блаженную темноту. Он еще чувствовал боль от падения на пол, прикосновение холодного носа к щеке. Слышал неритмичные приближающиеся шаги и недовольное ворчание, но смысл слов неизвестного не желал доходить до изнуренного мозга. А затем все пропало. И если бы у Драко был выбор – сойти с ума от невыносимой боли или погрузиться в этот сон, то он выбрал бы первый вариант. Головная боль прошла, и тело стало будто невесомым. Драко огляделся вокруг, но его окружала только темнота. Невесомое тело двигалось легко, хотя под ногами чувствовались обломки камней, не приносившие ногам никакого дискомфорта. Вокруг не было ни звука, даже сам Малфой будто не издавал ни единого шороха. Неожиданная паника начала подступать к горлу, когда белоснежная грива коня сверкнула рядом с Драко, и он услышал рядом с ухом уже знакомое дыхание Аконита – единственный в этом безумии звук, который принес с собой легкое чувство облегчения. Губы разомкнулись, стараясь позвать коня, но опять же из горла не вырвалось ни звука. Драко нерешительно потянулся к белоснежной гриве, и как только пальцы коснулись коня, в глаза ударил свет, сначала показавшийся ослепляющим, но уже через несколько секунд оказавшийся не ярче ночных факелов в коридорах Хогвартса. Облегченный вздох застрял в груди, когда Малфой увидел перед собой пепелище. Груды каменных обломков древнего здания возвышались над ним. В тусклом, будто искусственном свете, глаза вылавливали все новые детали. И с каждой деталью сердце пропускало удар. Сотни искореженных, окровавленных, застывших в невероятных позах мёртвых тел. Драко уже не помнил, когда в последний раз его страх был настолько сильным. Нет, это был ужас, способный убить человека. Остановить слабое сердце и дыхание. С каждой секундой он узнавал все больше знакомых лиц. Одни перекошенные, другие - умиротворенные. Близнецы Уизли, с застывшими на лицах выражениями боли, пустыми глазами смотрели друг на друга. Их перепачканные грязью и засохшей кровью руки будто в последний момент перед смертью пытались дотянуться до близнеца, но пальцы так и остались в считанных сантиметрах друг от друга. Гермионы Грейнджер мертвой хваткой вцепилась в свою волшебную палочку, которая никогда ей больше не понадобится. Лицо девушки выглядело умиротворенным, она будто спала, если бы не рваная рана под грудью, из которой кровь уже давно перестала вытекать, окрашивая в черный пыльные камни. Альбус Дамблдор возлежал на обломках каменной гаргульи, и даже в этом кошмаре он занимал место, словно на пьедестале. Как падшее божество, на деле оказавшееся лишь немощным стариком. Бывшая невеста, Астория Гринграсс, белые волосы которой разметались по земле и бледному лицу, лежала почти у самых ног Малфоя. И сейчас, такая слабая и бледная, распластанная на выжженной траве, она уже не могла похвастаться ни богатством своего рода, ни родословной. Больше не могла брезгливо сжать свои губы в тонкую линию, демонстративно встряхнуть волосами. Простая школьница, ни капли не отличавшаяся от той же грязнокровки Грейнджер. Вокруг бегали его гончие, сверкая светящимися глазами и словно выискивая что-то среди переломанных трупов. Обнюхивая тела, они иногда жалобно поскуливали или, наоборот, рычали, тыкаясь носом в окоченевшее тело. Драко лихорадочным взглядом выискивал все больше знакомых лиц. Слизеринцы, хаффлпаффцы, профессора и эльфы. Работники министерства. Торговцы из Косого переулка и Пожиратели смерти. Будто все, кого Драко видел даже раз, были здесь. «Все». Эта мысль забилась в голове пойманной птицей. И глаза лихорадочно забегали, выискивая среди обломков других людей. Ещё секунда. И сердце будто действительно остановилось. Даже здесь Северус Снейп изо всех сил старался защитить последних дорогих людей, что у него остались. Чёрная, изорванная мантия, разметалась по камням, не способная скрыть переломанные кости и раны, зиявшие на бледной коже сквозь порванную одежду. А под ним - женщина, которую Драко не мог бы спутать ни с кем. Даже непривычная гримаса боли и ужаса на лице не могла вызвать сомнения в том, кто это был. "Мама", - вместе с этой мыслью Драко в ужасе отдернул руку от вдруг похолодевшей шеи Аконита, и все исчезло. Исчезло для того, чтобы на месте пепелища появилась поляна с полчищем призрачных всадников в сопровождении своих гончих. Они укоризненно смотрели на Малфоя, как на нашкодившего ребёнка. - Конец уже близок, он будет бесславен, унизителен. Всадник придет за тобой, вместе с туманом и трупным смрадом, в сопровождении верных псов. И псы разорвут твою плоть… - сиплый шёпот откуда-то из бестелесной толпы вещал голосом отца. А затем Драко будто выдернули из видения. И только сейчас он понял, как давно перестал дышать. Наконец, он почувствовал свое тело. Оно было непривычно тяжёлым, а грудь лихорадочно вздымалась из-за прерывистого дыхания. Казалось, что он только что вынырнул из-под толщи ледяной воды. - Мистер Малфой. - голос звал его словно откуда-то издалека. - Мистер Малфой. - в его рот влили какую-то жидкость, вкуса которой он не почувствовал. - Да что же за ночь-то сегодня?! - навязчивое внимание, кажется, переключилось на кого-то другого. Кто жалобно стонал и нёс какой-то бред, едва не срываясь в сбивчивые рыдания. Голоса. Целый рой голосов. Голоса отражались от каменных стен, создавая эхо, болезненно отдающееся в мозгу. Сколько их? Прежде чем провалиться в забытье, Драко успел насчитать четыре знакомых голоса. *** - Гарри! Гарри, проснись. – словно сквозь вату слышался встревоженный голос Рона. Но сон все не спешил спадать. И был ли это сон? В тусклом свете незнакомого ему помещения на полу извивался в муках Артур Уизли, но Гарри не мог подать голос. Мозг настойчиво твердил ему, что это он убил отца лучшего друга, а изо рта вырывалось только змеиное шипение. - Зови Макгонагалл! - Но Филч… - К черту. Следи за Гарри, я за деканом! Голоса вокруг него не переставали спорить, от чего у Поттера еще больше болела голова. Видение было похоже на пытку, как физическую, так и моральную, сравнимую разве что с Круцио. Гарри все больше погружался в кошмарное видение. Голоса становились все тише, а собственное тело будто совсем исчезло и превратилось в одну упругую мышцу, скользящую по холодному каменному полу вокруг извивающегося тела. Поттер не мог сказать, сколько времени он провел в этом состоянии, но почти с облегчением выдохнул, когда почувствовал собственное тело, мышцы которого сковало болезненными судорогами. - Что произошло? - Кажется, ему снился кошмар. Обычно он легко просыпался, а сейчас… - Судя по состоянию, мальчик уже давно нормально не высыпался. Сквозь сонную пелену Гарри мог угадать голоса Рона, Макгонагл и школьного колдомедика. - Рон… - просипел он, надеясь, что его услышат. – Рон. – тело еще скручивало слабыми судорогами, но он был обязан сказать. - Мистер Поттер. Вам сейчас не стоит напрягаться. – декан обеспокоенно нависла над студентом. - Мистер Уизли… твой отец… я убил его. - Что ты имеешь в виду? – после продолжительного ступора, Рон кинулся к другу и встряхнул того за плечи, не обращая внимания на болезненный стон Поттера. - Во сне… я убил его. – расфокусированным взглядом он смотрел на рыжее пятно перед собой, чувствуя, как к глазам подступают слезы. - Что это значит?! – младший Уизли уже сорвался на крик. - Мистер Уизли, успокойтесь. Мы сейчас же проверим вашего отца. – растерянная Минерва Макгонагалл попыталась успокоить студентов, лихорадочно соображая, что могли значить слова Гарри. – Поппи, дай, пожалуйста, им успокоительное. Я скоро вернусь. – профессор резко развернулась на каблуках и поспешила к выходу из больничного крыла. Бред из уст ученика странным образом обеспокоил ее. Едва ли у Поттера открылись способности ясновидца, скорее было похоже на последствия событий Турнира Трех Волшебников, однако, не раз спасавшая за довольно долгую жизнь, интуиция настойчивым колокольчиком звенела в голове Минервы, заставляя проверить слова мальчика. События следующего часа были похожи на сумасшедшую гонку. От камина к камину, растерянность и истерика рыжей мадам, накинувшейся на ни в чем неповинного профессора трансфигурации. Она, судорожно заламывая пухлые пальцы, рассказывала, что Артур почти не появлялся дома и ночами пропадал на тайном задании от директора, а злополучные домашние часы настойчиво показывали изо дня в день, что мужчина на работе. Но сегодняшней ночью его статус изменился. «Опасность», заявляли часы. Снова камин. Какие-то сонные люди, знакомые и не очень, тянущие свои потные ладошки для рукопожатия. Дамблдор, которого чудом удалось найти, чтобы выяснить, какую же работу он поручил Артуру Уизли. Раздражающая в такие моменты до зубного скрежета старческая улыбка директора заставила Минерву проклясть тот момент, когда ей показалось, что она восхищается стариком. Директор выглядел так, будто все уже заранее знал. Появившийся на пороге штаб-квартиры Ордена, он лучезарно улыбался, несмотря на раннее утро. Никто не знал, как у него всегда получалось появляться в самый разгар страстей, чтобы сыграть роль доброго дедушки и разрешить ситуацию. Как оказалось, Артуру Уизли, как и еще нескольким членам Ордена, было поручено по очереди наблюдать за Отделом Тайн в Министерстве. И когда члены Ордена прибыли на место его «задания», мужчина был на последнем издыхании. От интоксикации змеиным ядом, все его тело сковало в судорогах. Артур беспомощно открывал и закрывал рот, захлебываясь собственной рвотой. - Северус, как он? – встрепанная Минерва Макгонагл не решалась подойти к телу ближе, чем на два шага. Снейп брезгливо осмотрел тело, а затем, слегка дрожащими руками, вынул из кармана мантии небольшой темный камешек. - Безоар должен помочь на некоторое время. Перенесите его в штаб. Старайтесь сильно не трясти тело. Через полчаса я принесу зелье. – сухим тоном проинструктировал Снейп и, взмахнув полами мантии, скрылся в темноте коридоров Отдела Тайн. Он беззвучно чертыхался, кроя не самыми приятными словами и Орден, и Дамблдора и глупого рыжего придурка, для которого будет большим чудом, если он выживет после укуса Нагайны. Когда на одном из собраний Северус изложил план Волдеморта, не забыв прокомментировать моменты, показавшиеся ему подозрительными, Дамблдор с загадочной улыбкой сказал, что разберется с этим и посоветовал оградить от этой информации слабую душевную организацию Гарри Поттера. А в итоге, сам же мальчишка и исправил ошибку старого самодура. Более того, как посмел этот сумасшедший директор не рассказать никому о видениях Золотого мальчика!? Снейп негодовал. Если связь с Лордом у Поттера действительно была такой сильной, то какова вероятность, что по прибытии на собрание Пожирателей, его, Снейпа, не казнят прилюдно за предательство? Профессор почти на автомате, через несколько аппараций и камин, добрался до своих покоев в Хогвартсе, а затем схватил небольшой саквояж с зельями. По его подсчетам, Артуру Уизли не протянуть и до утра без противоядия. Он с минуту потоптался у камина, а затем решительно шагнул в зеленое пламя, четко называя уже до зубного скрежета заученные координаты. Каково же было его удивление, когда в гостиной, помимо сонных орденцев, обнаружилась Нарцисса Малфой, с присущим только ей высокомерием, взиравшая на доблестных защитников добра и справедливости. Вид у женщины был такой, будто сейчас было совсем не раннее утро, а она только что вернулась с вечерней прогулки. На диване возлежал Артур Уизли, над которым уже хлопотала жена, очевидно сдерживая накатывающую волнами истерику. Не говоря ни слова, Северус прошел к дивану, присел на одно колено рядом с рыжим мужчиной и раскрыл свой саквояж. В одном только ему ведомом порядке он насильно вливал цветастые зелья из маленьких пузырьков в Уизли, с удовлетворением наблюдая, как после каждой «инъекции» тело пострадавшего расслабляется, дыхание выравнивается, а синюшный цвет постепенно исчезает с лица. - Если он протянет до полудня, то, я уверен, его жизни больше ничего не будет угрожать. – сухо бросил Снейп, поднимаясь с колен и отряхивая полы мантии и морщась от громких всхлипов миссис Уизли, сразу же бросившейся на шею спящему мужу. - Нам нужно срочно кое-что обсудить. – как ни странно, Макгонагалл тоже была не в восторге от поведения Молли. Все, за исключением четы Уизли, проследовали на кухню. - Так как директор крайне занят, он не сможет сегодня присутствовать. Боюсь, нам самим придется принять некоторые решения. – проинформировала Минерва, неотрывно следя взглядом за рассаживающимися за столом членами Ордена. – Как вы все знаете от Северуса, Волдеморт планирует проникнуть в Отдел Тайн, чтобы добыть некое пророчество, о котором мы пока ничего не знаем. – Снейп едва сдержался от едкой усмешки, а затем поежился от настороженного взгляда Нарциссы. Он не виделся с миссис Малфой уже больше недели, как, в прочем, и не общался за недостатком времени, поэтому информация с последнего собрания до ее ушей еще не дошла. Благо, о пророчестве ей было известно еще при живом Люциусе. – Полагаю, своими мелкими проникновениями Пожиратели всего лишь прощупывают почву, однако, сегодня пострадал один из наших людей. Северус? - Мне неизвестно точных сроков нападения, но, очевидно, это будет очень скоро. – как-то отрешенно произнес зельевар. Его мысли снова вернулись к связи Лорда и Поттера. – Что делать с Поттером? – этот вопрос заставил вздрогнуть сразу нескольких человек. – Полагаю, никому не было известно о странных видениях? - Известно было, но все мы сочли это всего лишь психологической травмой после Турнира Трех Волшебников. Тем более, что мальчик говорил, будто ему до сих пор снится Седрик. – в разговор включился Сириус. Очевидно, он был здесь чуть ли не единственным, кто беспокоился о Поттере. Макгонагалл поджала губы. Очевидно, она не была того же мнения о видениях, что и остальные, но кто ее тут послушает, если Дамблдор и сам придерживался подобной точки зрения. Или не придерживался. Никто не знает, что в голове у этого интригана. - Благо, Гарри не посвящен в то, что происходит на наших собраниях, поэтому, даже если эта связь двусторонняя, она не представляет для нас опасности. – Кингсли скрестил руки на широкой груди и откинулся на спинку стула. «Ему плевать на то, что будет с мальчишкой. Главное, избежать утечки информации», - едко заметил про себя Снейп. – Думаю, нам стоит продолжить наблюдать за Отделом Тайн, чтобы оповестить Орден сразу же, как в Министерстве появятся Пожиратели. - Но после сегодняшнего нападения… - попытался было возразить Ремус, но его прервали: - Сегодняшнее нападение лишь доказывает, что нам необходимо продолжить наблюдение. - И что все-таки делать с Поттером? – никто не ожидал, что миссис Малфой подаст голос. - А что с ним? - Неужели вы так и собираетесь оставить его мучиться кошмарами без каких-либо объяснений? - Я в общих чертах расскажу все Гарри. – Минерва согласно кивнула белокурой женщине. – В остальном нам придется ждать решения Альбуса. - Полагаю, мое присутствие здесь было и не нужно. – Нарцисса неторопливым шагом прошла к двери. Уже на выходе она бросила быстрый взгляд на Северуса и, получив от него кивок в ответ, удалилась. - И зачем ты ее вообще сюда позвала? – Сириус только сейчас смог расслабиться на собственной кухне. Присутствие сестры, взирающей на него брезгливым взглядом при каждой встрече, неимоверно напрягало его. - Я оповестила всех. – - Макгонагалл посмотрела на бывшего ученика так, что даже взгляд сестрицы отошел на задний план. Сириус поежился. – - Северус, как только что-нибудь узнаешь, докладывай напрямую мне. – скомандовала Макгонагалл и также удалилась вслед за миссис Малфой, напоследок раздраженно дернув плечами. *** Запах лекарственных зелий резко ударил в нос, как только сознание вернулось к Гарри. Он разомкнул тяжелые веки и уставился в потолок. В больничном крыле уже зажглись факелы, поэтому можно было сделать вывод, что день Поттер проспал. «Давно я так не высыпался», - пронеслось в мыслях, прежде чем до его слуха донесся взволнованный вздох. - Гарри, я сейчас же позову мадам Помфри. – Гермиона уже вскочила со своего места, но ее остановила слабая ладонь Гарри, сомкнувшаяся на запястье девушки. - Не надо. Все хорошо. – он слегка поморщился от мышечной боли, пронзившей его руку от резкого движения. – Как долго я спал? - Весь день. Сейчас уже восемь вечера. – девушка снова опустилась на стул рядом с больничной кроватью. – - Макгонагалл сказала, что хочет тебе что-то сообщить, когда ты придешь в себя. Что случилось? - Рон тебе не рассказал? - Рон… - Гермиона шумно выдохнула, прежде чем продолжить. – Рон только сказал, что ты пытался убить его отца. Все Уизли сейчас в штабе, рядом с отцом. Что это значит, Гарри? Почему он считает, что это сделал ты? - Я… я не знаю, как это объяснить, Герм. – виски снова сдавило резкой болью. – Просто мне приснилось. И все. - Я позову декана и вернусь. – она в последний раз сжала ладонь друга, а затем послышались удаляющиеся торопливые шаги. Кажется, Гарри задремал, потому что ему показалось, будто не прошло и минуты после ухода Гермионы, когда над ним прозвучал голос профессора трансфигурации: - Мистер Поттер, как вы себя чувствуете? - Великолепно. – попытался отшутиться парень, но голос его был слишком уставшим. Он с большим усилием приподнялся на кровати, чтобы получше видеть собеседников. Макгонагалл в это время несколько раз взмахнула палочкой, почти беззвучно произнося заглушающие заклинания. - Мистер Поттер. – взгляд женщины за секунду потеплел. – Гарри. Ты нас всех очень сильно испугал. Но благодаря тебе мы смогли спасти Артура. - Но… - Не нужно винить себя. Ты здесь совершенно ни при чем. Если бы не сегодняшнее твое видение, Артур был бы мертв. Никто не обнаружил бы его до самого утра. – Минерва дождалась, пока Гарри согласно кивнет, и продолжила: - Мы старались оградить тебя от этой информации, пока не придет время. Но, похоже, тебе следует знать, что и почему сегодня произошло. Возможно, директор рассказывал тебе про некое пророчество? – заглянув в искренне непонимающие глаза Поттера, она тяжело выдохнула. Видимо, Дамблдор слишком сильно пытался оградить мальчика от всего. - Не так давно Ордену стало известно, что Волдеморт собирается проникнуть в Министерство Магии за пророчеством. К сожалению, полный его текст известен только директору, но оно связано с тобой и Волдемортом. Поэтому он так хочет заполучить его. Артур Уизли по поручению Дамблдора должен был наблюдать за Отделом Тайн, но случилось то, что случилось. Ты совершенно в этом не виноват. Сейчас самое главное, чтобы ты, наконец, оправился, и оградить тебя от этих кошмаров. Так как мы не смогли связаться с Альбусом Дамблдором, Орден постарается самостоятельно справиться с проблемой присутствия в твоем сознании Волдеморта. Как только ты оправишься, мы начнем занятия. - Профессор, вы про легилименцию? – глаза Гермионы заинтересованно загорелись. - Да, я про нее. Но обучение – это слишком долго. Сейчас я занимаюсь поиском амулетов. Прошу потерпеть и не делать глупостей, а обо всех кошмарах сразу же сообщать мне. – Минерва снова взмахнула палочкой, убирая все наложенные ей ранее заклинания. – Отдыхайте, мистер Поттер. Если бы у Гарри были силы, он бы сейчас задал тысячу вопросов, но пришлось лишь молчаливо проводить взглядом спину декана. - Бурная ночка, Потти? – ехидный голос послышался с противоположной от выхода стороны. - Иди, куда шел, Малфой. – Гарри не нужно было даже смотреть на белобрысого хорька, чтобы убедиться в том, что тот беззастенчиво скалился. - Ох… ты и меня убьешь, если сейчас же не уйду? – Малфой подошел к кровати, чтобы Гарри было лучше его видно. - Малфой! – Гермиона даже вскочила со своего стула, уже готовая кинуться на слизеринца. - Грейнджер, это не я бегал по школе, крича всем о новой жертве нашего героя. – голос Малфоя сочился ядом, а глаза будто пытались сказать, что он предупреждал о неблагонадежности их рыжего друга. Вот только он ничего не говорил, лишь намекал. У Малфоя сейчас вообще был странный взгляд. Он абсолютно расходился с ехидными интонациями и неожиданными подначиваниями. – Потти, твой послужной список скоро заставит и самого Темного Лорда ужаснуться. Ответить на едкую реплику Гарри и Гермионе не дала мадам Помфри, так кстати появившаяся из своего кабинета. - Мистер Малфой, вот ваши зелья. – она буквально впихнула мешочек с позвякивающими склянками Драко. – Дважды в день перед едой, утром и вечером. - Спасибо. – слизеринец натянуто улыбнулся школьному колдомедику и, не прощаясь, последовал на выход. Гарри раздраженным взглядом проводил его до самого выхода. Давно он уже не слышал от него ничего в свой адрес. Поттер в очередной раз подумал, что у хорька раздвоение личности. Или растроение. Его поведение менялось от встречи к встрече. Гермиона зло сопела рядом, недовольная тем, что последнее слово осталось за снова ненавистным хорьком. - Мистер Поттер, после ужина выпьете вот это зелье. – мадам Помфри достала из кармана передника склянку с синей жидкостью. – Думаю, вам придется здесь провести еще хотя бы пару дней. Вы крайне истощены. Вам нужен отдых, зелья и хорошее питание. - Спасибо. Женщина не стала слишком долго утомлять пациента своими рекомендациями и исчезла в своем кабинете так же стремительно, как и появилась. - Что он имел в виду? Гермионе даже не потребовалось уточнять, чтобы понять, о чем спрашивал друг. - Рон… понимаешь, Гарри, на эмоциях он всем рассказывал, что ты пытался убить его отца. – девушка понурила голову. – Ты же знаешь, Рон немного вспыльчивый. – очевидно, она пыталась оправдать Уизли, но получалось это плохо. Наверняка она и сам винила друга в его бестактности и неумении держать свои эмоции при себе. Гарри постарался мысленно подготовиться к очередной порции ненависти к себе со стороны всей школы, но понял, что это гиблое дело. Наверняка сейчас будет так же, как после гибели Седрика. Гарри уже представил злые шепотки в свой адрес. Казалось, с начала года все более или менее успокоились, но с такими новостями смерть Диггори заиграет новыми красками. - Гарри. Насчет пророчества. - Я думаю, нам нужно забрать пророчество раньше, чем это сделает Волдеморт. – даже не задумываясь выпалил Гарри. - Я узнаю побольше об Отделе Тайн, а тебе нужно отдохнуть. – Гермиона ободряюще похлопала Поттера по плечу. – Завтра я снова навещу тебя после занятий. - Спасибо. – к горлу подступил комок, будто Гарри был готов расплакаться. В очередной раз рядом с ним осталась только Гермиона. –Принеси мне Карту Мародеров, пожалуйста. - Хорошо. – уже по пути к выходу бросила девушка и скрылась, как предыдущие посетители больничного крыла. Гарри устало откинулся на спинку кровати и прикрыл глаза. - Что, Мерлин его дери, за пророчество? – прошептал он куда-то в пустоту. Хотелось разрыдаться, как маленькая девочка, при воспоминании о сегодняшнем кошмаре. И никакие цели Волдеморта не могли оправдать почти совершившегося убийства. Но вместо слез Гарри просто судорожно провел ладонью по лицу, будто пытаясь стереть с него копившуюся месяцами усталость. *** Драко устало привалился к стене, как только двери больничных палат скрылись за поворотом. Став невольным свидетелем тайного разговора, он просто не мог не подслушать его, хотя и понимал, что едва ли услышит что-то важное. С самого утра все сплетники Хогвартса разносили по школе новости, уже по сотне раз переделанные на свой лад. До ушей Малфоя она дошла уже настолько абсурдной, что он едва не рассмеялся, вовремя одернув себя. Но, собрав по кусочкам сплетни, летящие со всех сторон, можно было узнать более или менее реальную историю. К тому же, проснувшись в больничном крыле, он с удивлением понял, что прерывистый бред, который он слышал на границе между сном и явью, оказался более, чем реальным. Поттер, бледный, как смерть, лежал на больничной койке не так далеко от него, своим изможденным видом напоминая Малфою его собственный ночной кошмар. Из всего сегодня увиденного и подслушанного следовал один вывод: зреет что-то серьезное. Как человек, скептически относящийся ко всякого рода предсказанием, Драко не мог поверить, что кто-то вроде Волдеморта мог воспринять серьезно какое-то пророчество. Однако сам Драко относился серьезно ко всему, что интересовало вышеупомянутого Волдеморта. Наконец, игры обещали кончиться. Темный Лорд действительно начал действовать. Малфой оттолкнулся от стены и, оглядевшись, аппарировал из пустого коридора, а через секунду оказался посреди кабинета профессора Снейпа. - Я, конечно, крайне впечатлен твоими новыми способностями, но это не значит, что тебе позволено появляться в моем кабинете без стука. – недовольный голос донесся откуда-то из-за стеллажей с книгами. - Я слышал о пророчестве. – проигнорировав замечание крестного, Драко совсем не аристократично плюхнулся в старенькое кресло. - Мало тебя Люциус порол в детстве. – Снейп обреченно выдохнул и отошел от стеллажа, чтобы занять место рядом с крестником. – Что ты хочешь знать? - Все. Что за пророчество? Насколько сильно им интересуется змееголовый ублюдок? Как ко всему этому относится Поттер? - Советую тебе вообще не лезть в это дело. Особенно после того, что с тобой произошло сегодня ночью. Но ты ведь так просто не отстанешь? - Вы прекрасно знаете мои привычки, профессор Снейп. – веселые интонации в голосе крестника абсолютно расходились с диким горящим взглядом, которым он буквально вперился в вышеупомянутого профессора. Снейп едва не поежился от такого пронизывающего взгляда, коего никогда за своим студентом не замечал. Даже феерическое выступление на уроке Защиты от Темных Искусств многие списали на эмоциональную усталость, как и сам профессор. Только после неожиданного признания Драко в семейном кругу, Северус начал подмечать странные детали в своем крестнике. Будто ртом и телом юного Малфоя владели два абсолютно разных человека. А то и больше. Трусливость и показная храбрость порой сменяли друг друга на его лице с такой скоростью, что уследить за состояниями юноши было тяжело даже самому наблюдательному психологу. - Драко, это пророчество – просто бред сумасшедшего, в который верит только Дамблдор. - Я слышал, что и его содержание знает только Дамблдор, тогда зачем оно Реддлу? - Где ты это слышал? Впрочем, не важно. Я едва ли знаю и половину пророчества. Но почему-то Лорд за ним охотится. Я сам не верю, что оно действительно нужно Лорду. После твоих провокаций он стал очень скрытным. И я уверен, что он сказал Пожирателям лишь часть плана. Но скоро будет нападение на Министерство. Я не могу сказать точные сроки. – голос профессора был усталым. Каким-то сухим и безжизненным. Будто он не ел и не спал уже долгое время. Драко даже мог уловить в кабинете легкий запах немытого тела, пробивающийся сквозь удушливые ароматы зелий и… крови? О, этот запах сейчас Малфой не смог бы спутать ни с чем. От крестного пахло кровью. - Почему от тебя пахнет кровью? – он не стал дослушивать Снейпа. Почему-то сейчас этот запах его если не испугал, то заставил поежиться. - Это тебя не касается. – отчеканил профессор, сводя брови к переносице. Его взгляд вмиг стал более хищным, а усталость пропала, будто ее и не было никогда. – Как только я что-нибудь узнаю, я тебе сразу же сообщу. И прошу, старайся как можно меньше афишировать наше с тобой общение. - Как мне тогда с тобой связываться? – нежелание крестного говорить вызвало некоторое раздражение, но Драко разумно промолчал. - Погоди. – Северус провел рукой по лицу, будто стараясь стереть с него напряженное выражение, и через минуту начал шарить руками по карманам мантии, после чего вытащил наружу пожелтевший кусок пергамента. – У меня и твоей матери есть такие же. Можешь писать на них, чтобы связаться с нами. - Протеевы чары? – Драко принял из рук профессора потрепанную бумажку, после чего с интересом рассмотрел ее. Он никогда не интересовался Протеевыми чарами и был уверен, что едва ли его губы хоть раз произносили это выражение, но уже перестал удивляться неожиданным знаниям, то и дело появлявшимся в его голове, впечатляя и самого Драко. Очевидно, Снейп был впечатлен познаниями крестника не меньше, так как его темная, четко очерченная бровь, в удивлении поползла вверх. - Они самые. Как только кто-то решит связаться с кем-то из нас, свиток нагреется. Совиной почтой сейчас лучше не пользоваться. - Мне она уже давно не нужна. – хвастливо объявил Драко. - Проваливай, Драко. – Снейп прервал его бахвальство и откинулся на спинку кресла, облегченно прикрывая глаза. В ответ не последовало ни звука. Потяжелевшие веки снова поднялись лишь для того, чтобы отметить, что в кабинете он уже один. – Паршивец.