Ловец воспоминаний.

Голова безумно кружилась, отдавала тупой ноющей болью, мешая сосредоточиться. Все тело словно онемело, не хотело двигаться и слушаться свою хозяйку. Золотые мягкие волосы её были раскиданы по белоснежной подушке, чуть переливая от солнечного света из окна. Веки были тяжелыми для девушки, поэтому она ещё какое-то время лежала с закрытыми глазами, но пыталась услышать хоть какие-то звуки, помимо шума ветра. Но вокруг было слишком тихо. Наконец, она все же решила осмотреться. Небольшая комната, сделанная в светло-голубых тонах, казалась девушке странной, ведь на стенах были видны корни дерева, окружавшие различные полочки с какими-то травами, настойками и прочей невкусной гадостью. Постель была полностью белой, прямо как в больнице. Но на саму лечебницу это не было похоже. Скорее, дом знахаря. Златовласка, достаточно оглядев пространство вокруг себя, откинула голову обратно на мягкую подушку и уставилась в потолок. Некое неприятное чувство сидело внутри неё, мешающее спокойно дышать. Она вытащила свою руку из-под одеяла и увидела на тыльной стороне ладони ярко-розовый знак, не похожий на какой-то обычный рисунок. Попробовав потереть его пальцем другой руки, она осознала, что это нельзя стереть, как бы ты не старался. Но что же это тогда такое? — Уже очнулась? — в стороне раздался старый женский голос. Повернувшись, девушка увидела женщину, на вид весьма зрелого возраста, с розовыми волосами, но суровым сердитым лицом и взглядом. В горле юной особы словно образовалась пустыня. Слюна не выделялась, а слова не могли вылетать из её уст. Было ощущение, что она проглотила язык, но тот, как ни странно, был на месте. Эта женщина подошла к кровати и принялась осматривать свою подопечную. — Скажи мне, ты помнишь, что с тобой тогда произошло? — снова спросила она, что очень смутило девушку. Та призадумалась над ответом. В голове словно была пустота. Настолько страшная, что и представить то себе это тяжело. Знаете, словно вы только что умерли и находитесь где-то на границе между Раем и Адом, если те, как таковые, существуют. Тщательно обдумав, она старалась вспомнить хоть какую-то капельку того, что с ней связано. Но, ничего не получилось, и она лишь хрипло выдавила слово «нет». Её голос был настолько плох, что она даже сама ужаснулась. — Понятно. Лежи здесь и не думай подниматься с места, я скоро вернусь, — ответила женщина и вышла из помещения, оставив девушку наедине с кучей вопросов. И она не могла узнать ответы на них. По-крайней мере сама. Златовласка просто лежала, как ей и велели, но что-то все равно давило ей на грудь. В духовном смысле. Она пристально вглядывалась в рисунок на руке, понимая, что он важен. Но это было то самое страшное чувство, когда ты не можешь понять, почему же тебе это так важно? Почему же тебе так плохо на душе? Кто ты? Время шло, а никто так и не приходил. Она не чувствовала голода, жажды или каких-либо других человеческих нужд. Словно, она и не была человеком в данный момент. Хотя, как можно себя таковым называть, если абсолютно ничего не помнишь? Незнание губит. Её карие глаза были тускнее обычного, а желание жить медленно сменялось на желание исчезнуть из этого мира к чертям собачьим. Прошло несколько дней, а она все так же, неподвижно, лежала под белым одеялом, с раскиданными золотыми локонами волос на подушке. Как кукла. Но, столь ужасное ожидание, столь потраченные нервы, были вознаграждены. Вот, в дверном проходе снова появилась эта странная женщина. В этот раз она была даже не одна. — К тебе тут пришли, — она молча оглядела её бледное лицо и вышла, чтобы не мешать ребятам. Перед девушкой стояли три человека и один синий кот, который плакал и что-то бормотал на ухо сакуроволосому парню. Именно он хотел начать разговор первым, но не успел. — К-кто вы? — спросила девушка, чуть приподнимаясь на кровати. Она с огромным любопытством осматривала их странные наряды. Но больше всего она смотрела на брюнета, стоящего посередине, который был без верхней одежды с оголенным торсом. Но, увидя на его груди тот же самый знак, только другого цвета, что и у неё, карие глаза наполнились тем самым светом и искорками, а ребяческому удивлению не было предела. Если бы силы позволяли, она бы обязательно вскочила с места, но так она просто дернулась, выставив руку вперед. — У меня тоже есть такой! Она смотрела прямо в глаза брюнета и улыбалась, так светло, как только возможно в мире улыбаться. В этот момент его страшно передернуло, а ребята перегляделись. Он не мог ничего ей сказать, розовласый тоже стоял, потеряв дар речи, поэтому девушка, с ярко-красными волосами решила взять все именно в свои сильные руки. Она медленно подошла к златовласке, присела на край кровати и взяла её руку. — Люси, ты нас не помнишь? Нет, не знаю, кто вы. Она молчала в ответ, боясь проронить хоть слово. Сил не было. Она видела, как эта девушка переживает, но стоило посмотреть на двух парней, как вся та мимолетная радость мигом улетучилась. Они тряслись, не могли ничего сделать. — Пойдемте, ей нужно время, — проговорила аловласая, вставая с места и хватая двоих за локти. Но стоило им только подойти к двери, как хрупкий тонкий голосок остановил их. — Меня... меня зовут Люси? *** После этого, к ней никто не приходил. Она снова лежала одна, в полной тишине, полная страха. Каждый раз, когда птицы на улице замолкали, шум ветра прекращался, становилось кошмарно тяжело. От звона этой тишины, девушка закрывала уши, сжимала их с такой силой, что потом они очень долгое время оставались красными. Она ничего не знала ни о себе, ни о месте, в котором находится, ни об окружающих. Только, единственным, что играло в её голове постоянно, было её имя — Люси. В тот день, один лишь брюнет кивнул ей головой, не поворачиваясь, и они ушли, не проронив и слова. Ей было одиноко. Но теперь она считала, что каким-то образом связана с тем темненьким парнем, так как на его груди красовался точно такой же знак, что и на её руке. Это, как она считала, проводило между ними красную нить, неразрывную, крепкую. Но каждый день она проводила в постели, все больше и больше не желая вставать из неё. Если до этого внутри неё играл тот самый огонек интереса, когда хотелось вскочить с места, наплевав на все правила, и пойти узнавать этот мир, вспоминать всё. То, сейчас, все было с точностью наоборот. Она просто часами смотрела в одну точку, не шевелясь, почти не дыша. Желание жить пропадало. Одиночество, темнота все больше и больше покрывала пеленой небытия. Пока не пришел он. Он ворвался, словно порыв резкого ветра перед штормом. Влетел в её жизнь, присев у кровати и схватив за руку. Она, раскрыв от удивления широко глаза, повернулась в его сторону. Она не сразу поняла, что происходит, но потом стала глубоко вслушиваться в его слова. Он рассказывал ей о её же жизни, которую она забыла. Которую упустила, словно песок сквозь пальцы. Но его крепкие, сильные, пусть и холодные, руки смогли поймать этот ценный песок. Как я могла забыть? Я помню. Помню всё, до последней капли. — Грей... — она произнесла его имя так тихо, так нежно, словно делала это впервые. Из её глаз текли слезы, но играла улыбка, которая его так радовала. Он смог. Ему велели ждать, сказали, что она все должна вспомнить сама, а если не сможет, то придется придумать ей другую жизнь, ведь если бы с ней случилось такое в другой раз, то это могло бы для неё плохо закончится. Никто бы не смог сказать, что её ключи все сломаны, а магия Заклинателя для неё навеки исчерпана. Он рывком прижал её к себе, к груди, к сердцу. Её тоненькие ручки обняли его со спины, а плач теперь скрывался в плече. Он знал, что она ещё долго не сможет оправиться после такого, знал, что она будет страдать. Но он пообещал себе, что никогда не оставит это упрямую девчёнку одну.