Лунный свет

— Лунный свет не такой яркий, как солнечный. Он зависит лишь от Солнца. Луна без Солнца даже не появится ночью во мгле, — юноша, который говорил эти слова, спокойно улыбался и смотрел на своего друга. Его глаза, жёлтые, словно янтарь, отражали эмоции, но столь незаметные, что никто, кроме лишь одного человека, не мог заметить их. Без Солнца Луна не появится: она отражает его свет, и видно её только благодаря этому. — Ну, знаешь, когда у Луны есть Солнце, она прекрасна. Правда, Мицуки? — парень с голубыми, нет, небесно-синими глазами глядел в сторону, на небо. Из-за этого цвет радужки сменился на бордово-фиолетовый. Они часто ездили так, на крыше поезда. Боруто смотрел на закат. Мицуки смотрел на Боруто. — Мицуки! Мицуки, глянь! — Узумаки резко встал и показал пальцем в даль. Мицуки так же поднялся и направил взгляд в указанную сторону. — Салют! Правда красиво? Яркие, похожие на звездопад, взрывы. На вечернем небе появились все цвета радуги. Они исчезали, не долетая до земли. Звуки перебивали громкие крики людей, но Мицуки слышал только голос Боруто и биение своего… Сердца? Да, именно так. Сердца. Голубоволосый вновь перевёл глаза на Боруто. Теперь в них сияли блёстки фейерверка. — Да, Боруто. Шаг, второй — поцелуй. Мягкий, невесомый, как пастельно-розовые с оранжевым облака на закате. Блондин был в шоке, но при этом понимал, что до мозга костей рад присходящему, и совершенно ни о чём не жалел, как и Мицуки. Это было другое чувство. Голубоволосый юноша нехотя отстранился. Больше они не обменялись ни единым словом. Боруто смотрел на Мицуки, Мицуки смотрел на Боруто. И у каждого мгновенья была цена в целую жизнь. «Лунный свет, мягкий и лёгкий. Луна — жемчужина на фоне глубокого океана. Такая красивая и белоснежная. Луна ничем не хуже Солнца».