***
Было довольно весело ощущать себя зефиркой в свадебном платье. Чуть менее весело было ощущать себя Ксенией Курочкиной. Ещё менее весёлым было испытание «первой брачной ночью». Ксения не знала, чего ожидать. Она вообще знала только одно – её сексуальные предпочтения мало кого интересуют. Наверное, и её новоиспечённый «муж» всё понял по паре холодных комплиментов, но и его это тоже мало заботило – они оба заложники ситуации. Выхода не было. Нужно было делать шоу и попытаться ещё с этого «шоу» не вылететь. Шампанского было не так уж и много. Это скорее актёрское мастерство и желание хоть немного держать себя в руках. Ксюша играла на камеру как играют на арфе – поочерёдно дёргала за нужные струнки. Выпить и нести полную чепуху – интересно зрителям. Раздеться – интересно «мужу». Купаться во внимании – интересно Милас. - А теперь я хочу пойти в гости к Ане! – задорно взвизгнув и натянув на лицо пьяную улыбку Ксюша вскочила с кровати и спешно вышла из номера. Это тоже был продуманный шаг. Пока она будет в комнате с ещё как минимум одной девушкой, точно можно будет избежать провокации сексом. «Муж» Ксюши под пристальным взором камер нехотя плёлся за своей неугомонной женщиной. Он – лишь актёр, и ему приходилось действовать по правилам, которые на ходу придумывала пацанка. Милас с грохотом и смехом ворвалась в номер Гороховой. Не вовремя. Аня стояла посреди комнаты. Её била мелкая дрожь и она из последних сил старалась не заплакать. Её мужчина спешно заправлял рубашку в брюки и выглядел невероятно растерянным. Когда глаза девушек встретились, Милас поняла всё без слов. Может они и были соперницами на проекте, но то ли пузырьки шампанского ударили в голову, то ли женская солидарность, Ксюша поняла – её «однокласснице» сейчас нужна помощь Она вытолкала «мужа» Гороховой из комнаты и закрыла дверь изнутри на щеколду. Анна перестала себя сдерживать и через пару минут уже сидела на кровати обхватив голову руками и захлёбывалась рыданиями. - Я п’овалю это испытание и вылечу на этой неделе. Но мне, честно гово’я уже так похуй. – - Горохова говорила это не Ксюше. Это был скорее монолог, она вообще не планировала с кем-то делиться своими переживаниями. - Эй, малыыш, ну ты чего – Милас села рядом и обняла девушку. Пока объективы телекамер остались по ту сторону двери, она могла себе это позволить. - Блять да иди ты к чё’ту. – Анну трясло – Тебя мне тут ещё не хватало. - Не пойду, прости, милая. – Ксюша заприметила открытую бутылку шампанского и два нетронутых бокала. Встала с кровати, налила игристый напиток и протянула Ане один из бокалов. – Давай мы с тобой накатим маленечко и поговорим. Я не собираюсь бить тебе ебало, и не смотри так на меня, я действительно помочь хочу, дружочек. – не дожидаясь ответа Милас звонко стукнула своим бокалом о бокал Гороховой и залпом выпила. Немного помедлив Аня последовала её примеру. - Не, я понимаю что это испытания всего лишь, но у меня уже п’авда не’вы сдают. Я ста’аюсь, а хули толку-то бля?! Меня тут п’осто с г’язью мешают. Давят на самое больное, а меня потом чуть не наизнанку выво’ачивает. Уже хочется тупо всё наобо’от делать, чтобы этот ад поско’ее закончился. – Аня уже сама наливает себе, выпивает, откидывается на кровать и закрывает лицо руками. - Ээээ, нет, милая, я тебя так просто не отпущу. – Милас расплывается в пьяной улыбке и ложится рядом. – Кто же мне на следующей неделе рёбра пересчитает, если ты домой уедешь, а? - Костина сп’авится – Ухмыляется – Или Санёк. Её вообще хлебом не ко’ми, дай кому-нибудь втащить. - Нуу, так не интересно совсем. – Ксюша подрывается с кровати за новой порцией шампанского. Бутылку «леди» допили так же стремительно, как и начали, и уже ощутимо захмелев окончательно забыли про мужей, камеры, и вообще существование проекта где-то за пределами комнаты, в которой сидели. - Бля, Милас, ты же в’оде но’мальная тёлка. Что ты из себя ко’чишь вечно? - Малыш, мы же на шоу. А «шоу» нужно кому-то делать. Вот я и взяла эту величайшую ответственность на себя. – Гордо задрала подбородок. - Пиздец ты отбитая, под’уга. – Сил сохранять вертикальное положение всё меньше, и Анна уже лежит на кровати. Макияж и причёска уже утратили былую элегантность, а халатик развязался и еле прикрывал грудь и бёдра. - Ты даже не представляешь на сколько, хе. Подруга. Ксюша нависла над Анной. Поцелуй. Они целовались глубоко, но не долго. - Фу, бля, от тебя пе’егаром тащит. - Это единственное что тебя заботит? – Не дожидаясь ответа Ксюша стала инициатором нового поцелуя. Куда более чувственного, глубокого. По началу, во всяком случае. Они целовались как в последний раз, кусаясь, стукаясь зубами и почти рыча от той страсти, которая накрыла их с головой. В их поцелуях была вся та ненависть, то соперничество, все те бешенные эмоции, которые бушевали в них на проекте. У Милас был опыт, бесспорно. Она ласкала девушку пальцами, гладила, надавливала, пощипывала – и делала это в самых чувствительных точках тела. - Так хорошо? Тебе нравится когда я касаюсь здесь? Анне оставалось только кивать и сдавленно постанывать, кусая собственное запястье. Вскоре от пальцев девушка перешла к поцелуям и лёгким укусам. Ни одна часть тела Ани не осталась без внимания. Она была возбуждена до предела к тому моменту, когда Ксюша начала её вылизывать.***
Внутренний двор. Девочки немного помяты и взволнованы. Кто-то ещё отходит от бурлеска, кто-то грызёт ногти в надежде не услышать своего имени в негативном контексте. - Итак. В зависимости от вашего поведения вложением в письмо может быть благодарность от вашего мужа или свидетельство о расторжении брака. – Лаура Альбертовна говорила как всегда громко, чётко и властно. - Интересно, а супружеская измена будет считаться причиной развода? - Что вы там шепчете, Ксения? – Директор вопросительно подняла бровь. Анна Горохова покраснела до кончиков ушей.