dance, little liar

      Хлоя Прайс пахла табаком и независимостью. Хлоя Прайс говорила много и искренне. Хлоя Прайс была одной из тех, кого насмешливо называют «reckless» — безбашенная. Впрочем, её это не волновало.       Чаще всего.       Рейчел Эмбер пахла жасмином и безупречностью. Рейчел Эмбер не говорила — она отыгрывала свою роль. Рейчел Эмбер была идеалом, вершиной желаний половины мальчиков школы — вторая половина просто боялась мечтать о таком. И ей это нравилось.       Чаще всего.       И все же в одном они были одинаковые: по вечерам почему-то всегда грудь щемила внутренняя пустота, заставляя тянуться за косяком или включать звездный ночник — неважно. Просто нужно было успокоиться — кто как умел. И все же масштабная школьная дискотека сближает всех: от бунтарей до идолов. Просто дни идут туда, чтобы окунуться в очередной поток славы, а другие — в алкоголь и музыку.       Рейчел увидела её, свесившую ноги в холодный бассейн, одну, одинокую, и глухие басы отдали тупыми ударами в пульсирующих висках. Они виделись раньше, но времени рассмотреть, понять друг друга не было. Да и не было нужно: разные социальные слои, разные жизни, разная… судьба?       Хлоя увидела её у диванов, на которых сидела элита школы, и зрачки предательски расширились: то ли от наркоты, то ли от того, насколько же все-таки Рейчел была прекрасна. Неужели среди кучи первосортного дерьма можно найти кусок янтаря?       Ей просто было интересно, не более. По крайней мере, Рейчел так убеждала себя, противясь глупому, странному, ведущему в никуда влечению. Оно пугало её. Оно нравилось ей больше, чем восхищенные взгляды местных идиотов.       Хлоя просто боялась все разрушить, и свою жизнь доломать до конца, скурить до фильтра, или как там это называется — философия не была её сильной стороной. Поэтому она пила и курила, пила и курила, стараясь вовсе не замечать происходящее. Только музыка и пьяные танцы. Только страсть.

эта девочка в зрачках широченных как очках.

      Рейчел улыбалась, глядя на хаотичные, уверенные движения девушки. Рейчел вступала в эту игру со страстью и страхом — потому что настоящий актер должен уметь играть любую роль, потому что актёр не боится сцены. И зрителей не боится. Только вот её почему-то боится. Но страх показывать нельзя.       Хлоя не успела увидеть, как горячее, полное природной грации и ритма тело приблизилось преступно близко. Она не увидела, но почувствовала, как чужие руки кладутся на талию. И мир выплывает из-под ног.

если жмут трусы и чашки — нихуя ты не танцор.

      — И сколько же ты стоишь*, Прайс?       — Косяк и пиво. Или ты.       Потому что дешёвый алкоголь сделал свое, потому что она была заворожена чуть заметными касаниями, щекочущим уши шёпотом и просто продолжала двигаться. По инерции. По зову животного чувства.       Рейчел ухмылялась в её спину. Рейчел нравились завистливые взгляды. Рейчел нравилось то, что всё движение вокруг остановилось. Но больше всего ей нравилось податливое, отзывчивое тело Прайс рядом.       Наследник и отступник. Как в детских сказках.

ночь-блондинка, в её висках весна. ночь в картинках её бессовестных.

      Потому что они обе были ночь, обе жили в вечной северной весне, в вечных семнадцати. Янтарная ночь на берегу моря и темно-синяя ночь в густой тайге. Ночь у школьного бассейна. Их ночь. Навсегда ли?       И чтобы потом отдышаться, нужно выходить на улицу, вдыхать холодный утренний воздух, выдыхая дым в восход, молча уничтожая себя никотином и смолами, потому что внутри что-то горит, потому что внутри что-то ожила.       Главное не проебать все, как обычно, Прайс.       А на остальное плевать.

я курю, вдыхая утро, пиджаком прикрыв стояк.

*** * Игра слов. Прайс (Price) — цена.