Последнее письмо Лёши (Лекса)

Тарелка зашла в квартиру. Всё было точно так, как оставил в ней хозяин: идеальная чистота, всё на своих местах, ничего лишнего и вечный полумрак. Помнится, Лекс всегда так жил, пока не встретил его. А потом их разлучили. И всё вновь стало серым. Только этот серый перестал быть завораживающим, а стал ледяной тюрьмой. Тарелка погрузилась в свои воспоминания и не заметила, как вновь начала плакать. Её глаза уже были красными и припухшими, и даже слёзы заканчивались, но та пустота, которая поселилась в её сердце после того, как они ушли, давала о себе знать постоянно. Девушка прошла по коридору и вошла в маленькую комнату, которая была настолько светлой и ясной, что хотелось прикрыть глаза. Эта была комната Данила (Римус) — О, Лекс, ты оставил эту комнату в память о нём, да? Ей никто не ответил, да и отвечать было некому. Тарелка вновь заплакала, и решила покинуть место, что было так дорого Лексу. Она зашла на кухню и увидела письмо. На фоне этой квартиры, оно было таким белоснежным, что создавало чувство лёгкости, но не для неё. Для неё это письмо было бременем. Цепями, что будут сковывать её всю оставшуюся жизнь. Это были цепи вины. Тарелка рухнула на стул и дрожащими руками потянулась к письму. Взяв его, она вздрогнула и опять тихо заплакала. «Для Тарелки». Она очень долго на него смотрела, как бы спрашивая, а нужно ли мне его читать? Но потом она всё же открыла конверт. Оттуда выпало несколько фотографий и исписанный аккуратным почерком лист бумаги. «Тарелка, это письмо только для тебя. Не хочу разводить ту банальщину, которой так много в романах, но всё же придется сказать — раз ты это читаешь, то меня уже нет на этом свете. Я ушёл к Дане. Знаешь, только благодаря тебе я смог прожить этот год — самый мучительный, но из-за этого моё решение было полностью обдуманным. Мне кажется, что если бы я умер ещё тогда, меня бы Даня не простил. Смешно, правда? Но после его смерти, я стал верить в загробную жизнь. Мне иногда казалось, что он где-то рядом со мной. Порой я даже ощущал его прикосновения. Может это и глупо — перед смертью вспоминать всю свою жизнь, но я хочу это сделать. Пожалуй, ты, Тарелка, была одной из немногих, кто знал нашу историю полностью, но всё же послушай её ещё раз. Последний раз. — Прошу прощения, вот ваш чёрный чай, – пролепетал зеленоглазый шатен. Помню, я часто посещал ту забегаловку, но ни разу его не видел. — Новый сотрудник? – голос Лекса как обычно холоден и чист, и поэтому от него бросает в дрожь. — Д-Да, сэр! – юноша ответил быстро, а потом в один момент исчез где-то в глубине заведения. Как глупо, да, Тарелка? Но именно так мы и встретились.» На бумаге были заметны высохшие слёзы. Лекс плакал. Ему было больно вспоминать всё это, но он продолжал писать. «После этой встречи, я ещё много раз приходил туда, и каждый раз меня обслуживал этот пацан. — Почему вы постоянно заказываете чёрный чай? — его голос немного дрожал, выдавая волнение. — Потому что он мне нравится. Только здесь можно выпить такой замечательный, насыщенный чай, — и почему я тогда ему ответил? — Ты знаешь, кто его заваривает? Парень немного засмущался. — Я-я. До меня тут работала моя мама, но она уехала, а меня как раз обучала тому, как заваривать этот чай, — в его голосе можно было почувствовать гордость. — Да, этот он неплох, но в следующий раз попробуй добавить немного больше бергамота и ромашки, тогда вкус получится насыщеннее, и запах будет сильнее. А ты должен знать, что для чая запах — самое важное. — Спасибо за совет, сэр! А можно спросить, как вас зовут? — Алексей, для друзей просто Лекс. — Данил но можно просто Римус. Приятно познакомиться. Его лицо озарила лучезарная улыбка. Она мне запомнится навсегда. Так и продолжалось наше общение, пока, как мне кажется, ему не надоела эта неопределенность. — Мистер Лекс, может, зайдём после работы ко мне? Я хочу, чтобы вы попробовали новый сорт чая. Вы согласны? Да, я помню тот день как наяву. Почему я тогда согласился? — Да, я смогу прийти. Во сколько? — В-в семь я заканчиваю в кафе, может, встретимся здесь? — Хорошо, — голос Лекса остался таким же холодным, каким и был раньше, но Римусу показалось, что он немного потеплел. *** — Вам нравится чай? — голос Римуса немного подрагивал, выдавая волнение. — Да, мне нравится. Что ты сюда добавил? — Это сорт чая, который мне прислала мама. Мне он самому очень нравится, хоть я больше люблю кофе. А ещё я добавил немного цедры лимона. — Весьма неплохо. Время пролетело очень быстро. Уже наступил поздний вечер, и Лекс стал собираться домой. — Может, останетесь? — Римус, уже слишком поздно. Мне пора домой. Мы можем встретиться в другой день. — Правда? Вы придёте ещё раз? Как я могу противиться этим зелёным глазам? Таким притягательным и глубоким. — Конечно приду. — Тогда давайте встретимся в воскресенье? Часов в семь. Здесь, у меня. Приходите, я вас буду ждать. — Хорошо. Вскоре мы обменялись контактами и стали общаться и через телефон. Мы переписывались обо всём. Сначала я не особо-то горел желанием что-то кому-то писать, но потом мне самому стало интересно это общение. Так прошло достаточно много времени. И я, и Римус знали друг о друге всё, что только можно. Мы виделись практически каждый день и каждые выходные гуляли. Могу сказать, что это были самые счастливые дни в нашей жизни. Как я хочу туда вернуться. В то время, когда всё только начиналось. Может, если бы я тогда не стал с ним видеться, он бы не умер? Может, если бы я не встретил его, он сейчас был бы жив и жил счастливой жизнью? Ты же знаешь, Тарелка, как я любил эти моменты, и как был счастлив, когда Римус мне признался. — Римус, ты чего так долго? — у меня уже начало заканчиваться терпение. Я ждал этого оболтуса уже больше часа. — Я сейчас. И вот он вышел. Я никогда не видел его таким красивым. На нем были чёрные обтягивающие джинсы, белая рубашка, темные мокасины на ногах, шарф, который обвивал его шею, закрывая её от ненужных глаз. Он выглядел как модель, которая сошла с обложки журнала. А в завершение образа, его лицо украшала сияющая улыбка. Та самая, от которой Лекс всегда таял. — Я готов. Мы можем идти. — Лекс? — А? Д-да, пойдем, — я немного завис, погружённый в раздумья о его красоте. Мы вышли из подъезда и пошли в парк. В тот день на улице стояла чудесная погода. Мы провели вместе весь день, и только вечером я пошёл провожать Римуса. — Лекс, мне нужно с тобой серьёзно поговорить. — Я тебя слушаю. — Я-я-я т-тебя л-люблю. Пожалуйста, давай встречаться. Я не ответил ему, потому что наши губы слились в поцелуе. Сначала Римус не отвечал мне, но потом позволил проникнуть в его ротик. Знаешь, Тарелка, я до сих пор ощущаю его губы на своих. Так и началась наша жизнь в качестве пары. Я стал встречать его после работы, а он, в свою очередь, кормил меня вкуснейшими блюдами. Постепенно мы стали проводить у друг друга целые недели, а потом и месяцы. В итоге Римус переехал ко мне. Мы жили счастливо. Не сказать, что не ругались, но и не скандалили каждый день. — Рим, ты уже собрался? — Что, нет! Мне нужно больше времени! Ты слишком поздно сказал! — Ну, это должен был быть сюрприз. Собирайся быстрее, а то опоздаем, — последняя фраза была сказана ему прямо в ухо. Он покраснел, и отстранился. — Да-да, не дразни меня, — Римус опять скрылся в комнате. *** — Тебе не нравится? — спросил я. Мы сидели в ресторане, столик в котором я заранее забронировал. Римус уже несколько минут глазел по сторонам. — Что ты, здесь чудесно! И музыка такая красивая. — Приятно слышать. Я разлил вино, только что принесённое официантом, и подал бокал Риму. Так мы и провели вечер. Римус уже немного устал, и я решил, что пришло время. Я поднялся со своего места, обошел стол и встал перед ничего не понимающим Римусом на колено. Его лицо начало заливаться краской, а люди, что нас окружали, стали поворачивать головы, чтобы понаблюдать за развернувшейся сценой. Я не спеша вытащил заветную коробочку. — Римус, ты будешь со мной всю оставшуюся жизнь?.. Ты выйдешь за меня? И тут мой милый расплакался. Он обнял меня и сказал: — Да! Я помню, как нам аплодировали посетители этого ресторана, и как мы поцеловались. Потом шла череда обычных дней, правда, все они были наполнены предсвадебной суетой. Через один месяц после моего предложения, мы поженились. Помнишь, Тарелка, как ты громче всех кричала «горько»? Ты помнишь, каким счастливым был Римус?» На бумаге были заметны уже высохшие слёзы. Это были слёзы Лекса. Тарелка отодвинула письмо немного подальше, чтобы оно не намокло снова. Через некоторое время она продолжила читать. «Я всё помню. Помню каждый день. И помню, как начался конец всего. В тот день Римусу стало плохо. Он упал в обморок, и мы поехали в больницу. Я помню лица врачей, которые ничего не могли сказать, помню, как они смотрели на меня сочувствующим взглядом. После этого началась череда больниц, анализов, и самого страшного диагноза. У вас рак. Последняя стадия. Надежды нет. Я пытался ему помочь. Пытался найти лучших врачей, а он таял. Таял на глазах. Он уходил от меня, и я ничего не мог для него сделать. Знаешь, Тарелка, это страшно. Но мне кажется, боялся не он, а я. Я боялся его смерти, а он оставался таким же лучезарным, каким был до этого. Я проводил с ним каждый день. Читал ему. Говорил с ним. Кормил его. И наконец, наступил тот день, которого я так боялся. — Гх, Лекс? Ты здесь? — Да, Римус. Что ты хочешь? — я начал суетиться, ища книгу. — Лекс, я видел свой конец. Мне кажется, что сегодня был последний день. — Что? Нет, Римус, тебе ещё рано! — Кх-кх-кх. Нет. Не перебивай меня, Лекс. Знаешь, а я тебя действительно люблю. Я много мечтал о нашей дальнейшей жизни. Так много! Но, видимо, не в этой жизни. Я хочу, чтобы ты пообещал, что мы встретимся снова, через много-много лет. Обещай, что найдешь меня. — Я обещаю, — мой голос сорвался. Я начал плакать. — Ну-ну, малыш. Не плачь, — Римус тоже начал плакать. — Мы встретимся, ведь мы пообещали. А теперь, постарайся меня отпустить. Постарайся начать жизнь заново, и знай: я люблю тебя. И всегда буду любить только тебя. Он начал сильно кашлять и вскоре просто закрыл глаза. Приборы стали пищать, давая понять, что его больше нет. Моего Римуса больше нет. Его нет. Нет. Я плохо помню похороны и всё остальное, потому что мой мир потерял все цвета. А главное, он потерял смысл. Смысл всего. Я помню, как ты меня остановила. Помню, что ты тогда сказала. Я помню. Но он мне не даёт просто так жить. Я вижу его. Вижу каждый день. Я хочу к нему. Я хочу умереть. Хочу умереть, чтобы жить и встретить его вновь. Так что прости, Тарелка. Меня уже здесь ничего не держит. Я прошу прощения, так как знаю, что тебе будет очень больно. Хоть я никогда тебе этого не говорил, но ты для меня всегда была самым близким другом. И таковым останешься. А теперь прощай. Прощай. Я надеюсь, что когда-нибудь мы встретимся». На этом письмо закончилось. Всё закончилось. История Лекса и Римуса на этом закончилась. У Тарелки закончились слёзы. Закончились чувства, и сейчас у неё в груди была лишь пустота. *** Через 50 лет. — Бабушка! Бабушка! А что это за фотография? — О, это мои друзья. — А это? — А это их история. Печальная история. Но именно она заставляла иногда меня продолжать жить. Тарелка улыбнулась, сидя в кресле-качалке. Она почувствовала слабое прикосновение к своим плечам и обернулась. Там стояли Римус и Лекс. Немного прозрачные, но всё же на их лицах можно было различить счастливые улыбки. — Да, ребята. Подождите ещё немного. Я скоро к вам приду.