Большая маленькая ложь

Хината чистит зубы, стоя перед зеркалом, пока ее младшая дочь играет в гостиной. Черные длинные волосы свисали в раковину. В отражении девушка видела свое сонное лицо. Лямки синей сорочки свисают на плечо, оголяя женские плечи, но сейчас Хинату не интересовал ее внешний вид. Она всматривается в то, как чистит зубы и размышляет о том, что сегодня ей надо сделать целую кучу дел: постирать, убраться в комнате Боруто, сходить в магазин за продуктами, поиграть с Химавари, приготовить ужин. Голова гудела от мыслей. Девушка прижимает волосы к груди, а после наклоняется и сплевывает зубную пасту. Холодная вода немного выводит ее из сонного состояния. Девушка глубоко вздыхает, а после смотрит на свое отражение. Надо же она только проснулась, а уже устала от этого дня. — Доброе утро, — в ванную заходит ее муж и сразу же зевает. Хината поворачивается на зевок ее мужчины, что, подходит к раковине. Девушка смотрит в отражении за тем, как Наруто проводит рукой по своей шее, а после сонно смотрит на свое лицо. На нем белая мятая футболка и оранжевые бриджи, доходящие до колен. На голове взлохмаченные светлые волосы, сонный взгляд и недовольное выражение лица. Вступив в должность Хокаге, он стал сам на себя не похож. — Доброе утро, Наруто-кун, — взгляд ее фиалковых глаз устремлен на мужа, который взял свою зубную щетку со стаканчика на полочке зеркала. — Шикамару убьет меня за то, что я опаздываю, — сонно усмехается мужчина, намазывая зубной пасты на щетку, пока его жена открывает увлажняющий крем. Хината молчит. А лишь чуть надавливает пальцами на тюбик, выдавливая содержимое на пальцы, а после аккуратными массирующими движениями втирает в лицо. Наруто чистит зубы, параллельно наблюдая, как его жена намазывает кремом щеки. Блондин усмехается про себя, потому что его жена и так красивая. Без всех этих кремов, скрабов и декоративной косметики. Узумаки смотрит, как Хината молча ставит маленький тюбик на место и берет другой, чуть меньше. А после осматривает их ванную, заставленную всеми средствами, что покупала его жена. Огромное овальное зеркало, на стеклянной полочке которого стояли стакан с четырьмя зубными щетками. Рядом с ним два тюбика зубной пасты: клубничная и детская с малиной. Наруто не видел в них разницы и поэтому пользовался обоими. На других полочках стояла баночка с ватными дисками и ватными палочками, которыми пользовалась только Хината. Сверху на шкафчике лежал фен, провод которого висел рядом с зеркалом. На полочках шкафчика стояло все то, чем Наруто никогда в жизни не пользовался, но каждое утро любил рассматривать все новые тюбики, появляющиеся на этих полках. Стояли два больших шампуня: женский и мужской. Рядом стоял шампунь для детей, чуть поменьше. В них Наруто тоже не видео разницы и пользовался всеми тремя. Внизу баночками стояли всякие сыворотки для волос: для укрепления, против перхоти, для восстановления, для объема, для блеска. Узумаки один раз подшутил над женой, что с ее количеством сывороток ее волосы точно никогда не выпадут. Внизу стоял апельсиновый гель для душа (опять же для Хинаты), рядом молочко для тела и большой скраб. Внизу были средства для лица: маски, сложенные в небольшую коробочку, те самые тюбики, что только что брала Хината, различные крема, названия которых Наруто даже не читал, потому что не считал нужным. Сверху за стеклянной дверцой шкафчика Наруто заметил розовую бритву и гель для бритья. Хината тщательно прятала его от детей и ставила на верхнюю полку, чтобы Боруто не увидел восковые полоски для ног. А может и не только для ног. Хината ставит крем на место, а Наруто сплевывает зубную пасту. Их утро всегда проходит именно так. Они вместе умываются, пока чистят зубы. Оба молчат. Наруто сонно обдумывал про себя дела, как Хокаге, а Хината думала о том, что ей сегодня нужно сделать. Девушка чуть потягивается и зевает, пока ее муж умывается и ставит мокрую зубную щетку на место. Схватив маленькое полотенце, Наруто вытирает им свое лицо, а после кидает на стиральную машину, стоящую позади. — Можно я никуда не пойду? — Наруто решает заговорить. Он говорит это, усмехаясь и надеясь, что хоть немного развеселит его грустную сонную жену. — Нет, — Хината смеется, а после смотрит в свое отражение, оценивая, какой эффект дал ей новый крем для увлажнения, — ты всю жизнь стремился к этой должности, так что… — Я хотел стать великим шиноби, а не сидеть каждый день в четырех стенах и разбирать эти бумажки, — бурчит Узумаки, видя, что вообще зря затеял этот разговор. — Как видишь у должности Хокаге тоже есть минусы, — усмехается Хината. Она ласково смотрит на мужа, что снова зевал, любуясь в свое отражение, — и я думаю, ты зря переживаешь по поводу того, что опоздаешь. Уверена, что Шикамару придет еще позже, чем ты. Наруто снова зевает и обдумывает сказанное женой. Он с ней частично согласен. Потому что, когда Шикамару вступил в эту должность, он сильно изменился. В нем пропала эта лень и нежелание что-то делать, и теперь он довольно серьезно относился к вещам, что происходили в его жизни, но даже несмотря на все эти изменения он время от времени всегда первым предлагает в резиденции им обоим все бросить и пойти домой. — Не уверен, — Узумаки хмурится, на что Хината отрывает взгляд от зеркала и смотрит на мужа: — Почему? — не понимала девушка, втирая в кожу на лице еще один увлажняющий крем. — Не знаю, — Наруто жмет плечами, потому что не сильно хотел вдаваться в подробности, потому что это как минимум некрасиво, — у них что-то не так в семье, но я не хочу в это лезть. — У них? — удивляется Хината, потому что она никогда бы в жизни не подумала, что у такой замечательной семьи есть какие-то проблемы, — ну не знаю. Я видела Темари два дня назад в магазине, и я бы не сказала, что у них проблемы. По моим наблюдениям, она не была подавлена или что-то в этом роде, она больше озадачена тем, что ее муж постоянно пропадает на работе. Девушка усмехается, потому что ей действительно непонятно, как Наруто мог такое предположить, потому что Хината была тем человеком, который очень восхищался этой семьей, и Темари как никто другой могла понять ее переживания, потому что их мужья работают вместе. И страдают они от одиночества тоже вместе. — То есть тебе не кажется странным, что у него уже третий синяк за эти два месяца? — спрашивает Наруто. — Я не слежу за тем, где и когда он стукается о дверной косяк, — говорит Хината, любуясь в зеркало. — Откуда ты знаешь? — Ты сам мне рассказал об этом, — отвечает девушка, удивляясь тому, что муж совершенно не помнит, о чем говорил со своей женой. — Извини, я забыл, — усмехается Наруто. — Ма-а-ам, — детский голос в гостиной отрывает супруг от разговора. — Химавари, я иду, — кричит Хината в ответ, а после ставит тюбик на стеклянную полку и целует Наруто в щеку, — а ты собирайся завтракать. Наруто улыбается, а жена уходит успокаивать младшую дочь. Сам Узумаки стоит и смотрит на свое отражение в зеркале, думая, что это действительно не его дело лезть в чужую семью и решать их проблемы. Шикамару сам разберется с ними и синяком под глазом. Не от дверного косяка. ** Сакура задумчиво смотрит на витрину с фруктами, держа в руках большую корзинку с набранными продуктами. Девушка думает над тем, чего она хочет больше всего: бананы или апельсины, хотя с другой стороны она бы съела малину и клубнику. Взгляд опускается на ценник под корзинами и Сакура решает, что, скорее всего, она будет есть бананы. Они дешевле. Рука розоволосой тянется к пакету с упакованными бананами и кладет их в небольшую корзинку к печеньям, замороженной рыбой и листами салата. Сакура редко ходит за продуктами, потому что эта обязанность лежит на ее дочери, которой она каждую неделю пишет огромный список продуктов, но так уж вышло, что сегодня мать решила ей помочь. Девочка бежит к матери через весь магазин, держа в руках три упаковки белого шоколада и пачку мармелада, пока розоволосая раздумывала над тем, что она все еще хочет малину. Сарада кладет в красную корзинку шоколад и довольно смотрит на мать. Сакура отрывается от раздумья и смотрит, что ее дочь кладет шоколад. Ей это не нравится. — Это еще что такое? — обращает внимание Сакура на шоколад, который лежал между бананами и рыбой. Сарада выдавливает улыбку: — Мам, если ты не знаешь, то это шоколад, — улыбается дочь, глядя на мать, которая ждала, чтобы девочка их немедленно убрала. — Сарада, это лишнее, — намекает Сакура, — и тебе вредно есть столько сладкого. — Чоу-Чоу постоянно ест чипсы, но почему то ей родители по этому поводу ничего не говорят, — парировала девочка. — Ладно, — соглашается Сакура, признавая свое поражение в этой битве, — в таком случае мы купим этот шоколад, но откажемся от чизкейков, что собирались купить, идет? Взгляд дочери меняется, когда она понимает, что нужно выбрать между шоколадками и чизкейками, которые она любила намного больше. Сарада поджимает губы и смеряет мать недовольным взглядом. — Ладно, давай тогда лучше чизкейки, — признается девочка и наклоняясь достает из корзинки шоколад, который сегодня она не попробует. — Все еще не понимаю, почему ты так любишь сладкое, — озадаченно говорит Сакура, пока они идут по магазину, — я не сильно люблю, а твой отец не переносит. Сарада жмет плечами на фразу матери, но с грустью все еще оглядывается на шоколад, который она оставила, где стояли корзины с фруктами. — Может, я не ваша дочь? — усмехается девочка. — Сарада, — мать чуть повышает голос, явно недовольная этим вопросом. — Ладно, мам, я поняла, — девочка вздыхает, думая, что очень плохо пошутила в этот раз, — у папы все хорошо? Сакура отводит взгляд, потому что как бы она не обижалась и реагировала на слова дочери, она все равно ее любит, а когда она спрашивает про Саске, ей становится очень грустно, потому что его нет рядом с ними. Он не ходит с ней за продуктами, не оплачивает счета за дом и не смотрит вечерние телешоу, не бывает на родительских собраниях в Академии, и от этого создается ощущение, что она одна. Везде и всегда. Дочь понимает, что затронула больную тему, потому что ее мать резко переменилась в лице. И хоть это был единственный вопрос, благодаря которому можно было избежать гнев матери, она уже пожалела, что спросила. Розоволосая замедлила шаг, внутри начало что-то сильно давить, а мысли начали перебирать воспоминания, когда она в последний раз видела его. Полгода назад? Может больше? — Твой папа присылал письмо три дня назад, он говорил, что у него все хорошо и что он очень за тебя переживает, — Сакура улыбается. Она умалчивает о том, что про Сараду ничего не говорилось в письме, но она обязана сказать девочке, что ее отец действительно за нее волнуется. Возможно, Саске действительно переживает за нее, просто он об этом не говорит, потому что боится показаться слишком сентиментальным, что ему совсем не свойственно. Учиха Саске особенный даже в плане выражения чувств. — Это здорово, — Сарада улыбается, идя вместе с мамой мимо витрин с чаем и пакетами кофе, — у нас закончился чай. — Возьми тогда один, — предлагает Сакура, пока они остановились у витрин, осматривая клиентов вокруг. — Черника или ананас? — М-м-м, — раздумывает Сакура, осматривая торговый зал, — черника. Сарада жмет плечами, беря с полки коробку с чаем и кидает к матери в корзинку. — Нам нужны еще, кстати, специи, — добавляет Сакура, продолжая идти по плитке вместе с дочерью. — Кстати, мама, — обращается Сарада, на что Сакура поворачивается, обращая внимание на свою дочь, — завтра ты тоже задержишься? — Нет, — спокойно отвечает Сакура, хотя внутри у нее уже началась паника, потому что не дай Господи, ее дочь что-то подозревает, — завтра нет никаких дополнительных работ, поэтому вечером можем посмотреть фильм. Как тебе идея? Сарада раздумывает над тем, что лучше: слушать болтовню мальчиков или посмотреть с мамой вечером фильм. Выбор очевиден. — Отлично, — дочь счастливо улыбается, а Сакура думает, что ей, наконец, удалось отвлечь внимание своей дочери. Девушки делают круг по магазину и снова выходят к отделу с фруктами и овощами. Сакура отмечает, что обстановка сменилась, и за счет того, что приближался вечер, все люди устремились в супермаркет покупать продукты. В числе новоприбывших покупателей, Сакура видит знакомые лица. Одного из них она видела три дня назад за обедом в закусочной. — О, мам, смотри это родители Шикадая, — Сарада тоже замечает молодых людей, возле витрин. Шикамару держал корзинку доверху забитую продуктами, а Темари поджав указательный палец к губам, раздумывала над тем, что взять. Сакура улыбается, видя, как Нара кивает ей на яблоки, но девушка машет головой и что-то говорит в ответ, хмуря брови, на что мужчина разочарованно поджимает губы. Сакура думает, что эти двое дополняют друг друга. Он — слишком ленивый, не желающий, чтобы хоть что-то менялось в его жизни, а она словно яростный ураган, толкающий его на невероятные поступки. Вместе они дают невероятное комбо и очень хорошо подходят друг другу, чего Сакура не сказала бы о себе и Саске. К удивлению Сакуры и Сарады, родители Шикадая замечают и их тоже. Шикамару поворачивается и кивает на девушек. Темари поворачивается и на ее лице появляется добрая улыбка: — Сакура, привет, — здоровается Темари, Шикамару лишь кивает. — Привет, Темари, Шикамару, — розоволосая снисходительно улыбается, а из-за спины появляется Сарада. — О, Сарада, — восторженно говорит блондинка, видя одноклассницу сына. — Я думал, ты вместе с Шикадаем, — говорит мужчина. Сарада решает промолчать о том, что все, чем занимаются мальчики сущий бред и она никогда в этом не участвует. Сакура смотрит на Шикамару, чей синяк на левом глазу стал чуть меньше, в отличие оттого, когда она видела его за обедом в закусочной. Гематома на лице чуть посветлела и принимала уже не такой яркий оттенок. — Как твой синяк? — спрашивает Сакура, обращаясь к Шикамару, который потерялся в словах и сразу же посмотрел на свою жену. Розоволосая чуть хмурит брови, думая, что он неспроста кинул на нее неоднозначный взгляд. Темари удивленно вскидывает брови вверх, смотря на муж в ответ. Словно у них обоих был разный ответ на этот вопрос. — Все в порядке, — мужчина выдавливает смешок, отчего и Сакура и его жена успокаиваются, — когда я получил перелом на руке во время миссии, обо мне никто так не волновался, как то, почему я ударился о дверной косяк. Сакура и Темари смеются, желая разрядить обстановку, а Сарада не видит в этом ничего смешного и теперь ей очень интересно, как можно удариться о дверной косяк левым глазом? — Как Шикадай? — решается спросить Сакура. — Все хорошо, — отвечает Темари за мужа, который хотел что-то сказать, — он должен быть сейчас с остальными мальчишками. Как дела на работе? — Довольно неплохо, — отвечает Сакура, потому что думает, что им не стоить знать обо всех раненых, что привозят каждые сутки. После она обращается к Шикамару — я слышала, вы хотите открыть новый госпиталь? — Не «мы», а Хокаге-сама, — поправляет Шикамару, — в этом районе не помешает новый госпиталь, учитывая, что ближайший находится только в центре. Наруто думает… Наруто-сама думает, что было бы неплохо сделать такие травмпункты по всей деревне, чтобы жители не добирались с другого конца деревни, и я думаю, сбавится нагрузка центральной больницы. — Это очень здорово, — улыбается Сакура, пока Темари вновь засмотрелась на фрукты. Сарада думает, что это темы взрослых, и ей не сильно интересно слушать такое. — Мама, нам еще нужны специи, — подает голос Сарада, напоминая матери, что они пришли за продуктами, а не за тем, чтобы поговорить с родителями Шикадая. — О, точно, — воодушевляется розоволосая, а после обращается к семейству Нара, — мы, тогда, пойдем. Было здорово вас увидеть. Молодые люди кивают, а Сарада тянет мать за край блузки, намекая, что пора уходить. Когда Сарада с Сакурой чуть отходят, девочка, поворачивается, чтобы еще раз посмотреть на Советника Хокаге и решается спросить у матери: — Откуда у Шикамару-сана такой синяк? — интересуется девочка. Она знала ответ, но просто решила в этом действительно убедиться. — Он ударился о дверной косяк, — отвечает Сакура, когда они заворачивают в отдел специй и приправ. — Так ровно? — усмехается Сарада. — Ну да, — отвечает Сакура, начиная задумываться над вопросом дочери. — Мам, и ты в это веришь? — все еще с усмешкой в голосе говорит Сарада, пока ее мать выбирает специи на полке, — его как минимум ударили кулаком или припечатали к стенке. Нельзя удариться о дверной косяк так ровно. Мать была с ней в этом отчасти согласна, потому что ей самой кажется странным то, что это уже третий синяк за два месяца. — В любом случае, это не наше дело, — добавляет Сакура, — и не лезь в проблемы взрослых. Потому что это проблемы взрослых. Младшая Учиха лишь жмет плечами, и думает, что это очень подозрительно. ** — Я дома! — кричит Сай, заходя домой и, хлопая дверью. — Привет, любимый! — отвечает Яманака, сидя на диване и смотря по телевизору вечернее телешоу. Сай заходит в гостиную, где его жена сидела перед телевизором на большом диване и увлеченно смотрела какое-то шоу. Он устало плюхается рядом с ней на диван. Сейчас ему хотелось, чтобы жена обняла его и сказала, что этот ужасный день закончен, и он может расслабиться, но Ино до сих пор не сводила глаз с экрана телевизора. Мужчина решает выпросить это сам. Он наклоняется и кладет голову на колени своей жены, что немного удивилась и вздрогнула. Сай устало вздыхает, показывая, что он жутко устал. Яманака начинает гладить мужа по голове и убирать его короткие пряди со лба. — Как дела на работе? — спрашивает жена, наблюдая за тем, как мужчина устраивает голову на ее коленях, прижимаясь затылком. — Я очень устал, — признается Сай. — Ты слишком много работаешь, — нежные пальцы жены гладят его по голове. Саю становится грустно, потому что если бы он не лег, он бы так и не получил этих заветных ласк и поддержки. Как же плохо, что ему все приходится выпрашивать, даже самое элементарное. — Где Иноджин? — интересуется мужчина. — Гуляет, — отвечает девушка, беспорядочно перебирая короткие волосы Сая на голове, пропуская через пальцы. Сая это успокаивает. — Что насчет кухни? — Я сегодня снова ходила в эту студию, — говорит Яманака, — и утвердила эскиз. Делать начнут через два месяца, потому что там особый материал. «Естественно, — усмехается Сай про себя — все-таки сто семьдесят одна тысяча йен» — Что нового? — Да в принципе ничего, — признается Ино, как тут же оживляется, — видела сегодня Темари, когда направлялась в студию. Я проходила мимо их дома. Спрашивала про Шикамару. Из-за его постоянной работы я не видела его уже целую неделю. — Спросила, как он ударился? — Сай поднимает голову с колен жены, желая услышать все подробности, потому что он был уверен, что его жена об этом спросила. Ино это точно должно быть интересно. — В смысле ударился? — не понимала Яманака, пока ее муж, принял сидячее положение. — Ты что не знаешь? — удивился Сай, на что Ино лишь помотала головой, — у него огромный синяк под левым глазом. По легенде он ударился о дверной косяк, но я в это слабо верю. — Серьезно? — удивилась Ино, слушая рассказ мужа. Ее удивляет больше то, почему все придают такое значение обычному синяку, который получил Шикамару Нара. — Ну да, он получил его с неделю назад, — рассуждает мужчина. — Нет, я не про это, — перебивает девушка, — ты серьезно думаешь, что обычный синяк стоит таких высоких бесед? Ну, просто, это обычный синяк и ничего более. Ты в свое время ломал руки, ноги и отказался от чувств, а теперь ты так высоко рассуждаешь о какой-то обычной гематоме на лице. — Третьей за два месяца, — уточняет Сай, что заставляет девушку задуматься. — Да ладно? — не поверила Ино, — ты, что хочешь сказать, что его кто-то ударил? — На самом деле, Ино, я хочу сказать, что его кто-то бьет, — говорит Сай, — причем не просто бьет, а избивает два раза в месяц. — Извини, дорогой, но это бред и ни с чем не идет в сравнение, — Яманака полностью опровергает вариант мужа, — Шикамару мужчина, и я не думаю, что он такой слюнтяй, чтобы получать от кого-то побои. Он сильный шиноби, довольно умен и я не вижу ни одной причины, которая могла бы его избивать. — Причина все-таки есть, — признается муж, обнимая жену за плечи. — И какая? — спрашивает Ино, смотря на мужа и выжидая нечто грандиозное и непредсказуемое, потому что она до сих пор не верила в то, что говорит Сай. — Она живет с ним в одном доме. — Темари? — в ужасе спрашивает Яманака, как тут же она вспоминает, то какой милой казалась их семья, когда они приходили на день рождения Иноджина. Темари хлопала в ладоши и что-то шептала на ухо своему мужу. Нет, это определенно не Темари, — Сай, это полнейший бред! Ино отказывалась верить в эту версию. Во-первых, Темари ее близкая подруга и они никогда в жизни не замечала за ней такое. Во-вторых, это невозможно, абсурдно и даже не подлежит рассмотрению. — А что? — удивляется Сай, — по мне все логично: жеена бьет мужа. Стандартный тип в отношениях. Я читал об этом в книжках. — Да как ты вообще мог такое подумать? — не унималась Яманака, — Шикамару ни за что в жизни не дал бы себя ударить. Тем более своей жене. Да что там! Темари никогда в жизни не ударит своего мужа. С чего ты это взял? — Ее младший брат — Гаара, из-за которого Коноху чуть не снесли с лица земли. Они сами участвовали в этом заговоре против деревни. Они объединились с Орочимару. Да тут тысяча аргументов, почему она может так поступать, — спокойно говорил Сай, отчего Ино удивлялась его словам все больше и больше, — она может и подавила свои мотивы, когда вышла за него замуж, но характер не подавишь. — Как ты можешь делать вывод, основываясь на ее брате и мотивам, которым она следовала в пятнадцать лет не по своей воле? Как ты можешь допустить вообще такое? — Яманака отпрянула из его объятий и встала с дивана. — А почему нет? — не понимает Сай, разводя руки, — я больше не понимаю, почему Шикамару все это терпит? — За то я понимаю, почему я обиделась на тебя, — говорит Ино и сразу же уходит из гостиной. — Эй, Ино! — кричит Сай в след уходящей девушке, — ты чего обиделась? — Узнай в своих дурацких книжках, почему я обиделась! — кричит Яманака с лестницы, что вела на второй этаж. — Еще скажи, что я сплю на диване! — Сай кричит в ответ. — И ты спишь на диване! — Истеричка! — Идиот! На этом их разговор заканчивается. Ино убегает в спальню, громко хлопая дверью, а Сай внизу устраивается у телевизора, переключая каналы. Возможно, его жена права. Как он мог о таком подумать? Хотя и все факты указывали на лицо. Потакающий муж, неприхотливая жена и синяк как вывод из всего вышеперечисленного. Хотя откуда ему точно знать, что этот синяк он получил именно от нее? Да и на самом деле, какая ему вообще разница до проблем в семье Нара? И Сай мог ответить. Любопытство. Обсуждение. Ему интересно было понять мотивы, цели этой семьи. Действительно ли у них все так плохо, что в доме все доходит до насилия? Он нисколько их не осуждает, если это окажется правдой, хотя он надеется, что его теория лишь печальный опыт чтения книг по семейным отношениям. Сай бы не хотел, чтобы это было на самом деле, но он мог с уверенностью сказать, что Шикамару отлично врет. Семейная жизнь побуждает в тебе новые нераскрытые способности. Для Шикамару это вранье. В день, когда Сай увидел друга в стенах резиденции с кипами бумаг, тот отшутился, говоря, что это из-за его невнимательности. Бессмысленно врать перед человеком, который сам же пользовался этой фальшивой улыбкой в шестнадцать лет. Сай сделал вид, что поверил его легенде, но докапываться до истины не спешил, потому что нужно наблюдать. Решением поделиться об этом женой было лишним. И возможно ему следовало молчать о своих предположениях на этот счет. Он уже пожалел об этом, потому что спит на диване. Он прекрасно знал, что поднимать эту тему было лишним, но на самом деле он надеялся на другой ответ. Более понимающий и поддерживающий его, но все зря. Сай не прав и ей плевать на его мнение, которое она не рассматривает из-за того, что Шикамару ее близкий друг и бывший товарищ по команде. И пока мужчина сидел в гостиной, размышляя о своих мыслях, жена пыталась отвлечься. Ино лежит на большой двуспальной кровати. В их спальне с Саем горит ночник, под свет которого Яманака пролистывает страницы книги, опираясь спинкой на подушку. Она пыталась сосредоточиться на сюжете, но голову забивали слова, сказанные ее мужем несколько минут назад. Как он мог о таком подумать? Как мог предположить такое? Ино знала Шикамару и Темари с юных лет. Она вспоминает все события, начинающиеся с экзамена на чуунина, и прокручивает их до сегодняшнего момента, где Сай говорит ей о том, что Шикамару возможно кто-то бьет, и он думает, что это Темари. Она вспоминает о том, как следила за их первым свиданием в кафе вместе с Чоджи. Тогда Темари хихикала на тонкие замечания парня, а тот пытался казаться мужчиной. Она вспоминает их свадьбу. Воспоминания навевают ей о том дне, когда проходила церемония бракосочетания. В день, когда они сказали друг другу «да» и поцеловались на глазах жителей Конохи и Суны. Это было замечательно. Союз, скрепивший не только двух молодых людей, но и две деревни. Ино прокручивает в голове моменты, когда они вместе с Темари сидели на очереди к врачу, рассуждая о том, кто у кого родится. Темари всегда хотела мальчика. Она точно также помнит день, когда Шикамару стал отцом. Тогда они праздновали ее день рождения вместе со всеми. Жена Нары была в больнице. По срокам она должна была родить в начале октября и никто не переживал, потому что в те дни она проходила последние анализы, и все было в порядке. Праздник поздним вечером нарушает медсестра, которая искала мужчину, чтобы сообщить, что его жена прямо сейчас рожает. Ино смеется, вспоминая, как Шикамару дрожащими пальцами поставил на стол рюмку с саке и, извинившись перед Ино, побежал в родильное отделение центральной больницы. Она также вспоминает год спустя, когда маленький Шикадай начал ходить, держа мать за длинное кимоно маленькими пальчиками, пока отец тянул к нему свои руки. И так до сегодняшнего дня. За все это время она ни разу не допустила мысль о том, что возможно в их семье не все так гладко, как ей кажется. И она бы никогда не подумала об этом, потому что их семья идеальна и совершенна. Но теперь, когда Сай поделился с женой своими мыслями, Ино противилась их принимать, поэтому каждый раз, когда в ее голове всплывали воспоминания, голос мужа говорил ей «насилие», и вся прелестная картина меркла перед глазами. Это невозможно. Не поддается ни логике, ни фактам, которые ей предложил муж. Всё ложь и провокация, и она не будет в это верить. Ино не собирается теперь разговаривать с мужем на эту тему. Легкий стук в дверь отрывает ее от чтения. — Пошел вон! — кричит Яманака, думая, что это Сай, который пришел просить у нее прощения. — М-а-ам? — протяжно тянет детский голос с обратной стороны двери, в котором девушка узнает своего сына и тут же поднимает голову: — Иноджин? — спрашивает мать, вздернув голову и наблюдая, как дверь спальни открывается и в проходе появляется ее маленький сын, что поджал губы и ждал, чтобы мама позвала его внутрь, — входи. Яманака расслабляется. Недавний спор с Саем куда-то улетучивается, когда Иноджин заходит внутрь, хлопая дверь. Ино выпрямляется на кровати и откладывает книгу. На ее лице появляется ласковая улыбка с которой она наблюдает за тем, как ее сын снимает домашние тапочки и садится на край кровати. — Как дела? — интересуется мать. — Нормально, — отвечает Иноджин, и придвигается поближе к маме, что вытянула свои руки и обняла сына за плечи. Девушка чувствует тепло и успокаивается, когда сын, понурив голову, прижимается к ее груди, обхватывая ее за спину. Тонкие ручки сплетаются в районе лопаток, пока женская ладонь гладила сына по светлой голове. — Вы с папой опять поругались? — интересуется мальчик, а после чуть отстраняется. Ино не желает об этом говорить и не думает, что стоит рассказывать сыну все подробности их ссоры. Ее ребенку это знать не обязательно. — Твой папа просто не следит за своими словами, — Ино улыбается, желая смягчить данную тему, и убирает мешавшуюся светлую прядь со лба сына. — Значит, вы поругались, — делает вывод мальчик, снова прижимаясь к матери и прикрывая глаза. Он всегда знал, что если отец спит в гостиной, а не с матерью, то здесь определенно что-то не так. На его ответ Яманака лишь виновато поджимает губы. Ей жутко неловко от этого и она пытается сменить тему разговора. — Как дела в Академии? — спрашивает мать, пока ее сын чуть отстраняется: — Как всегда: скучно и неинтересно, — Иноджин закатывает глаза, потому что ему не сильно хотелось сейчас с мамой говорить об учебе, — когда у нас будет новая кухня? Ты ведь ходила в студию, мам? — Да, мой хороший, — Ино улыбается, — через два месяца. После мы с папой должны выбрать стол к тебе в комнату и купить много различной посуды. — А вы помиритесь? — спрашивает мальчик. — Конечно, — девушка ласково смеется на ответ своего сына, а после задумывается. Она действительно уверена, что они помирятся. Ино не знает почему, но может, это потому что они в браке? Она всегда уверена в том, что она и Сай помирятся, придут к какому-то решению, и снова будут выбирать новые обои для гостиной. В такие моменты Ино уверена, что дальше у них все будет хорошо. Она знала это. Она была уверена в этом. Через два часа Саю надоест спать на диване под включенный телевизор и он придет, извинится перед ней, а потом все будет так, словно ничего и не было. Сай всегда извиняется первый. Девушка задумалась, что она никогда в жизни не просила у него прощения в таких ситуациях, потому что не считала себя виноватой. Ино никогда ни в чем не виновата. И она почему-то уверена, что именно Сай должен извиниться за все. Даже если его вины тут нет. Уже поздней ночью девушка спит, и краем уха слышит, как входная дверь тихонько открывается. Яманака морщится от неприятного звука и думает кто может так поздно ночью пробираться к ней в комнату? Иноджин, которому не спится, а может кто-то еще? Ино спит, не подавая виду, что слышит мужские шаги по деревянным доскам в их спальне. Девушка расплывается в улыбке, когда она слышит глубокий мужской вздох и то, как огромный тяжелый свиток падает на пол. После, девушка приоткрывает глаза от шума, что мешал ей спать и чуть привстает на локтях, желая узнать, что потревожило ее сон. Сонно потерев правый глаз, Ино видит перед собой своего мужа, который сел на край кровати и наблюдал за сонной женой, что хмурила брови и не могла сосредоточиться на смутном силуэте мужчины. — Привет, — здоровается Сай. — Привет, — сонно отвечает Яманака, ожидая от мужа какого-нибудь объяснения. — Извини, — говорит мужчина, — я был неправ. И мне очень стыдно, что я так подумал. Ино довольно улыбается, осознавая, что все именно так, как она предполагала. — Все хорошо, — шепчет Яманака, — ложись спать, Сай. Уже довольно поздно. Мужчина наклоняется и целует жену в лоб, словно прося этим прощение. Девушка чувствует нежное касание губ, а после шершавые пальцы на своей щеке, убирающие светлые пряди с ее лица. Сай думает, что он должен быть благодарен своей жене. Его посещают мысли, что он всегда все делает неправильно: думает, говорит, спит, одевается и что только родная жена способна сказать ему, как все правильно и сейчас она прощает его, словно делая ему этим одолжение. Он знает, что она до сих пор обижена, потому что так резко об ее друзьях по команде он никогда не говорил и сейчас очень жалеет, что вообще допустил такую мысль. Он не прав, и он снова признает это. Мужчина легонько касается женских губ, оставляя легкий и нежный поцелуй, а после ложится к жене в кровать. Ино сразу же засыпает на груди своего мужа, что убирал длинные пряди со своего лица, а сам Сай думал о том, что синяк Шикамару Нары — это синяк Шикамару Нары, и что ему абсолютно все равно где и при каких обстоятельствах он его получил, потому что это не его проблема. ** Шикамару Нара сидит перед доской для сёги и крутит в руках фигурку «пешки», раздумывая над тем, что происходит в его жизни. Если бы его личная жизнь была раундом в эту настольную игру, он был бы «пешкой», а Темари была «королем». В игре «пешки» всегда жертвуют собой, чтобы защитить «короля». К его сожалению, брак это не игра в сёги, а его стратегии бессмысленны перед семейными отношениями. В отношениях нельзя что-то предугадать и обдумать наперед, потому что здесь вы думаете двое. Поэтому это и называется отношениями. Молодые люди должны вместе решать свои проблемы, и тут не нужно было придумывать никаких стратегий, потому что варианта два: первый — вы решаете, обсуждаете, приходите к какому-то выводу и живете дальше, забывая про эту проблему; второй — вы расстаетесь, так и не решив этой проблемы. Фигурка падает на деревянную доску. Нара отвлекается от своих мыслей и задумчиво потирает пальцами подбородок. Асума всегда говорил ему, что в этой игре он мог бы быть «конем», сам же Асума сравнивал себя с «пешкой», но это не поле боя, и не структура деревни, которую в пример приводил ему учитель. Это брак. И в этом случае он — «пешка». В игре их девять, но в их раунде с Темари он был единственным, и защищал ее всю свою жизнь. — Занят? — в комнату заходит Темари, на что Шикамару отвлекается и кладет фигурку на место. Девушка кладет стопку вещей на диван и наблюдает за тем, как ее муж оценивает взглядом деревянные фигурки в сёги. Он выглядел напряженным. Он сидел, согнув ноги в коленях и подперев ладонью подбородок. На нем черная футболка и свободные домашние штаны, на его лице все еще виднелись следы от гематомы на лице, но уже не так заметно. Рана заживала, и Темари не могло это не радовать. Нара даже не обратил на нее внимания. — Нет, — спокойно отвечает мужчина, а после зевает и устало потягивается. Жена выдавливает улыбку и начинает раскладывать постиранные вещи, — Шикадай уже ушел? — Да, — отвечает Темари, раскладывая постиранные вещи. Мужчина краем глаза замечает, как его супруга в сиреневом кимоно складывает постельное белье: — Тебе помочь? Нара интересуется, потому что понимает, что ей тяжело тянуть все хозяйство на себе, учитывая, что он дома бывает редко. Его жена настоящая молодец и он очень хочет иногда хоть как-то ей помочь сбавив груз обязанностей, что ложатся на нее каждый день: стирка, уборка, глажка, обед. И хоть в последнем ему не везло, но он все равно пытался помочь. — Нет, — коротко отвечает Темари, игнорируя мужа. Она ценит его предложение, ценит, что он, несмотря на свою усталость, и постоянную работу хочет быть ей нужным и облегчить работу, но это лишнее. Она со всем справится сама, потому что это ее прямая обязанность, и она тоже хочет, чтобы он не перетруждался дома. У ее мужа хватает дел на работе и ему не обязательно мыть посуду, чтобы хоть как-то показать, что ему не все равно на весь день работающую жену. — Может, все-таки помочь? — еще раз спрашивает Нара, видя, что Темари отвечает немного с презрением. Он ощущает, как она нервничает перед ним. Его жена не из тех девушек, которые соглашаются с первого раза и Шикамару думает, что он должен быть настойчивее. — Я же сказала — нет, — отвечает Темари, продолжая раскладывать белье. Шикамару решает действовать и встает с пола, направляясь к своей жене. Он выхватывает из ее рук белоснежную выстиранную простынь: — Давай я все-таки помогу? — Мне не нужна твоя помощь, — отвечает Темари, все еще держа белую ткань в руках, не отдавая ее мужу, — я прекрасно справлюсь с этим сама. — Но, Темари… — Шикамару! — Я хочу тебе помочь, — настаивает Нара. — Не нужно, — отвечает девушка. — А я считаю, что это необходимо, — мужчина тянет простынь на себя, но Темари крепко цепляется ноготками в белую ткань. — А я считаю, что нет! — ее голос звучит строже, потому что она хочет, чтобы ее муж лез в ее женские обязанности, — отпусти! — Нет, отпусти ты! — вертит головой Шикамару, перетягивая простынь на себя. — Я первая сказала, чтобы ты отпустил, — Темари хмурится, признавая, что ее муж очень сильный и перетянуть эту простынь будет нелегко. — Я настаиваю, чтобы это сделал я, — говорит Нара. — Да не нужна мне твоя помощь! — взрывается девушка, переходя на крик. — Не повышай голос! — предупреждает мужчина. — Не указывай, что мне делать! — кричит Темари. — Не кричи на меня, — спокойно говорит Шикамару. Громкий звук ладони по лицу пронзает тихое помещение семьи Нара. Шикамару замер на месте, отвернув голову и зажмурив глаза от боли. Удар пришелся на левую щеку, а ее женские пальцы чуть задели еще болеющий синяк. Боль расползалась по лицу и давила на глаз, отчего мужчина чуть пошатнулся и отошел от онемевшей жены, чья рука застыла в воздухе после пощечины. Темари округлив глаза, смотрела, как ее муж дрожащими пальцами отпускает полы мятой простыни и прикладывает ладонь к щеке, которая залилась алым цветом. Девушка дрожит и медленно опускает руку, пока Шикамару морщится от боли и сгибается пополам, потому что адская боль словно вирус, окутывала его лицо. Синяк разразился новой болью, вперемешку от тяжелого удара давая гремучую смесь. — Шикамару… — тихо произносит Темари, видя, как мужчина пятится назад. Ее руки дрожат, мысли путаются в голове. Зачем? Зачем она его ударила? Он грубил ей? Нет. Навредил? Нет. Он просто хотел ей помочь. Внутри полыхал огонь, вперемешку с каким-то неистовым желанием. Чувство стыда накрывает ее сразу же, как только ее муж открывает рот в немом крике. Слишком больно. Мужчина садится на колени, не оттого, что боль съедала пол лица, а потому что он чувствовал себя ничтожеством. Неполноценным мужчиной. — Шикамару! — девушка бросает белье и кидается к мужчине, падая перед ним на колени и обхватывая ладонями его руку, что прикрывала алую кожу. Она убирает его руку и смотрит в его лицо. Перед ней сидел ее муж. Его левая щека полностью покраснела, потому что Темари знатно влепила ему пощечину. Левый глаз наливался кровью от свежего удара. Гематома вновь дала о себе знать острою болью в глазнице. Шикамару смотрел на свою жену карими глазами. В них Темари видела один единственный вопрос: «почему?» и слезы. Она обхватывает его лицо руками и начинает беспорядочно водить пальцами, словно это как-то поможет ему избавиться от этого паршивого чувства. — Дорогой, — шепчет девушка, смотря ему в глаза, — извини! Я не хотела! Господи, я не хотела! Я не знаю, что на меня нашло! Шикамару! Любимый! Пожалуйста, извини! Мужчина не слушал. Для него это обычное извинение, которое он слышал каждый раз при такой ситуации. — Шикамару, ты слышишь меня? — с дрожью в голосе спрашивает Темари, большим пальцем рисуя узоры на его щеках, — любимый, извини, пожалуйста! Она целует его в губы, надеясь, что ее поцелуй хоть немного смягчит его боль. Нара чувствует ее теплое касание губ и отвечает на поцелуй. Он любит ее и не может игнорировать. — Прости меня, — шепчет Темари в губы, — прости, мой любимый! Я не хотела этого. Я люблю тебя. Ты ведь знаешь, что я люблю тебя, да? — снова легкий поцелуй, — Шикамару, я такая идиотка. Она целует его снова, губами накрывая его чуть солоноватые губы. Целует крепко и горячо, прося прощение за содеянное. Темари знает, что это поможет. Так помогало всегда. Нара отвечает ей, поддаваясь своим чувствам и ее ласковым словам, обхватывая ее за талию. Он прижимает ее к себе, потому что он снова прощает ее. За этот удар, за ее поведение и за слова, которые она говорила пять минут назад. Шикамару отвечает на поцелуй и его боль словно исчезает. Сейчас он лишь ощущал Темари, что прижималась к нему своим телом, обхватывая его лицо и ее губы, что лечили от его новообразовавшихся травм. Говорят, поцелуи лечат, но Шикамару они ранили, потому что он знал, что это не последняя пощечина, не последний удар и что такое снова повторится.