***
Рюноске вырывался и громко звал на помощь, пока в какой-то момент Чёрному Пауку это не надоело и тот не заклеил ему рот паутиной. Ёкай вздохнул. Как же он ненавидел шум. Нет, ему нравилось слышать крики и мольбы о пощаде, но этот шум он считал приятным, едва ли не музыкой для ушей, а сейчас крики мальчишки только раздражали и мешали думать. Внезапно его ноша затихла. Огай взглянул на мальчика, тот выглядел испуганным и смотрел куда-то вверх. Проследив за взглядом ребёнка, мужчина лишь усмехнулся. Подумаешь, огромные пауки на деревьях, и что тут такого? — Ты смотри, как присмирел, — усмехнулся Чёрный Паук. В такой тишине они шли оставшийся путь. Наконец они достигли пункта назначения — покрытого чуть ли не тонной паутины храма. Из-за деревьев или, может, из-за ауры хозяина владений, солнце не касалась этой местности. Решив, что теперь звать на помощь бессмысленно, Рюноске молчал и дрожал от страха. Эти ужасные существа наводили страх на мальчика, заставляя сжаться в руках похитителя, и неизвестно кто хуже — они или их господин. Поэтому темноволосый малыш зажмурился, чтобы хотя бы не видеть этих мерзких созданий. Войдя внутрь, атмосфера совсем не изменилась, разве что стоял мерзкий запах железа. Даже несмотря на то, что и сам Огай, и его слуги высасывали и обгладывали жертву до костей, а те после закапывали, запах смерти так просто не выветривается. Так же, как и пятна крови на алтаре и полу никогда не смывались. Мужчина аккуратно уложил мальчика на алтарь и наконец убрал паутину с его лица. После этого Акутагава тут же закашлялся и стал отплёвываться от мерзкого ощущения на губах. — Добро пожаловать в мой дом, малыш~, — произнёс мужчина, раскинув руки в стороны. Ребёнок открыл глаза, и перед ним предстало тёмное и мрачное помещение. Но спустя несколько секунд он пожалел, что открыл глаза — прямо перед ним на паутине спустился один из слуг Огая, замирая в нескольких сантиметрах. От этого Рю вскрикнул, резко зажмурился и отвернулся в сторону. Бедняжка захныкал, чувствуя, что сейчас не выдержит и заплачет. — У-у-уберите его! — взмолился он, всхлипывая. — Пожалуйста, уберите! А-а-а, уберите!! Огай смотрел на всё это с улыбкой на губах. Ему доставляло удовольствие видеть, как мальчишка безрезультатно пытается уйти от опасности. А также его слезливые мольбы, боже, какое же это было для коварного ёкая удовольствие! Мальчишка, тем временем, в ужасе закричал, почувствовав, как жвалы свисающего паука коснулись его щеки, и слёзы полились из глаз несчастного. — А-а-а! Нет! Помогите! Помогите, Чуя-са-а-ан! — завопил бедняга. Мужчина, тем временем, погладил пальцами маленькую паучиху, что приземлилась на его плечо, его милая маленькая шпионка. — Такой милый мальчик, правда, Элиза-тян? — заворковал он. И, не обращая внимание на мольбы ребёнка, мужчина подошёл к комоду и открыл верхний ящик, откуда он вытащил чёрную расписную шкатулку и открыл её. Внутри был белый кристалл в форме ромба, который Мори взял в руку. — Если я прав, он будет реагировать, — произнёс Огай. После этого он повернулся и шикнул на паука, который висел над Рюноске. Тот прошипел что-то в ответ и послушно забрался по паутине наверх, оставляя дитя в покое. На несколько мгновений Акутагава затих, лишь всхлипывал и старался успокоиться. «Боги, как же страшно, они страшные! Я хочу домой, домой! К Чуе-сану!» Услышав шаги, мальчишка стиснул зубы и сжался, насколько ему позволяла по-прежнему держащая его паутина. — Малыш, открой глазки, — попросил Огай подозрительно ласковым голосом. Акутагава замотал головой: он боялся вновь увидеть перед собой мерзкую морду одного из пауков. — Не бойся, — продолжил мужчина и протянул руку с кристаллом к лицу пленника. — Ты увидишь нечто красивое, ну же, посмотри. На свой страх и риск Рюноске приоткрыл один глаз, а затем и второй, поняв, что снова пугать его пока не собираются. Он увидел красивый камень в руке ёкая, который заворожил его. Внезапно тот медленно воспарил над рукой и подплыл к лицу ребёнка, и по мере приближения от камня стало исходить слабое свечение. — А, что… Это? — чуть заторможено произнёс мальчик, зачарованный красивой вещицей. — Так тепло… Огай не отводил взгляда от лица дитя, следя за каждым изменением. И увидел — серые глаза заволокло некой пеленой, а тело того слабо засветилось в такт кристаллу, а затем оба засияли сильнее. Глаза мужчины расширились, а рот приоткрылся от удивления и радости. — Да это просто подарок небес! — произнес он с придыханием. — В этом ребёнке отбросе... Но договорить он не успел. Его отвлёк громкий звук, похожий на смесь шипения и визга, а затем и звук падения. Кристалл был тут же убран от пленника, который потерял сознание. Огай повернулся в сторону выхода и увидел, как один из его слуг лежит на спине, объятый пламенем, и дёргает конечностями в бесполезной попытке перевернуться и встать. Спустя несколько мгновений тот затих и и превратился в пепел. — Ох-ох, не ждал я гостей так рано, — сокрушаясь и заправив выбившуюся прядь за ухо, произнёс Мори. Вздохнув, он обернулся к бессознательному ребёнку и, ухмыльнувшись, сказал: — Подожди немного, я скоро вернусь… Расёмон-сама. После он вышел из храма и встретился взглядом с голубыми глазами, в которых плескались злость и желание рвать и метать. — Здравствуй, Чуя-кун, давно не виделись, — вежливо произнёс мужчина. — Заткнись, мерзкий восьмилапый, — зарычал Накахара, в руке которого был огонь. — Верни Рюноске, немедленно! Губы Чёрного Паука изогнулись в хитрющей ухмылке, а мерзкие жвала зашевелились. — Хочешь вернуть? — прошипел он, а из-за спины появились паучьи лапы. — Так забери! Огонь появился во второй руке кицунэ. Похоже, придётся подпалить главную паучью задницу, чтобы освободить мальчика.***
Акутагава открыл глаза и почувствовал себя странно. Во-первых, он парил в пространстве, это было крайне необычно для него — чувствовать невесомость собственного тела. Во-вторых, белое пространство внезапно сменилось на помещение, и, судя по всему, это был какой-то храм или даже дворец. Перед ним появилось несколько человек. Нет, это были ёкаи. Среди них оказалась молодая женщина, лисица, судя по девяти хвостам. У другого были рога, и он напоминал дракона. Они и ещё несколько их собратьев сидели на коленях, а после упёрлись руками в пол и склонились в земном поклоне. Рюноске удивлённо моргнул, а затем вздрогнул, когда услышал позади себя что-то. Резко развернувшись, он увидел человека, он был объят светом и весь его вид так и кричал о принадлежности к божествам. — Расёмон-сама, — произнесли ёкаи в один голос. — Расёмон… Сама? — тихо повторил за ними мальчик. Он уже прищурился, дабы рассмотреть лицо этого важного человека, но в глазки тут же ударил яркий свет, и пришлось прикрыться руками, чтобы не ослепнуть. А затем мальчишка почувствовал, как вокруг всё начинает исчезать.