Никогда не сдавайся

      Знаете ли вы человека, у которого в голове ещё с пятого класса одни голоса, которые только и делают, что трещат: «Ты толстая! Нет, тебе нельзя надевать белое, здесь видно твои бока! Вот, это в самый раз, чёрное и длинное».       Знаете ли вы человека, которому родной отец говорит без устали: «Чтобы быть моей дочерью, ты должна сначала в очередь встать. Жирная корова, ты только меня позоришь!»       Знаете ли вы человека, которого никто не понимает и не собирается понимать, потому что, как водится, гораздо легче твердить, что непохожий на них, творческий человек — простая, глупенькая серая мышка.       Я знаю его, этого человека. Моя сестра Саша, её ещё с двенадцати лет гнобили из-за веса. Эти люди, эти бесславные люди, бросив пару бессовестных фраз, забывали все свои мерзкие колкости. А Саша нет. Она, как сито, пропускала всё через себя, вспоминая по спирали, ночами, днями, вечерами и даже во сне каждое «фу» и каждое «отвратительно». Вы хотя бы понимаете, до чего только могут довести круги ободранной самоненависти? Она тоже не понимала, Боже, не понимала совсем, пока через пять лет не увидела в медкарте непонятным почерком врачей страшное, ирреальное «анорексия». Это время, когда голоса становятся громче, а спираль — чаще. Ешь, а вес не набирается. Когда в зеркале, тощая как Смерть, видишь себя толстой и продолжаешь худеть. И белый не спасает, и чёрное длинное тоже. Где на обтянутых кожей рёбрах по-прежнему бока, такие упрямые и отвратительные, что ты вновь забываешь про ужин. Про завтрак. Про тёплый душ и прогулки в парке. Кто вообще выдумал эту жизнь?       Лечиться она отказывалась. Когда непонимание кажется абсолютным, а враждебное отношение общества даже не подвергается сомнению, веры в медицину нет и подавно. Тебе никто не поможет, ты никому не нужен — даже себе, что уж говорить про людей в белых халатах.       Кропотливо и тяжело, не сворачивая с тернистой дороги, мы вместе с мамой смогли найти подход, чтобы помочь Саше справиться с её голодными демонами, хотя, что говорить, далось всё это очень и очень нелегко.       Помимо её голосов и комплексов, в девятом классе она приняла серьёзное, ответственное решение перейти в новую школу, а именно, в лицей при Вышке — место отнюдь не простое, где за каждый клочок земли приходится грызть и грызться. Год поступления был одним из самых тяжёлых: помимо старой школы, с непонятными физикой, химией и информатикой, новым грузом на шее стала мучительная подготовка ко вступительным, приправляемая ужасом постоянной борьбы с весом и голосами. Вопреки всему миру, вопреки «должно» и «не должно», Саша была рекомендована к зачислению и получила достойный аттестат по окончании средней школы; хотя, конечно, это было ещё не всё.       Элитное учебное учреждение — это вовсе не престиж, а борьба за место под солнцем для тех, кто не располагает деньгами. Нагрузка как в универе, домашка по тонне в день, новый класс из двадцати девяти девочек и одного мальчика, поскольку это всё-таки гуманитарный факультет. Половина дам — гламурные дивы с Остоженки, у которых унитаз дома сусальным золотом покрыт, а язык готов затравить тебя за любую ничтожную мелочь. А если ты пухлая или же, не Дай Бог, имеешь нормальный вес, а не как они, ходячие скелеты, по тридцать при росте в сто семьдесят, ты главная жертва. Изначально Сашу гнобили постоянно, а когда она шла к доске, то ей приходилось выносить сотню нелицеприятных комментариев, летящих в спину прямо между лопаток. Уважение в глазах этих безмозглых куриц моя сестра обрела лишь тогда, когда выиграла олимпиаду по журналистике и закончила курсы по кинематографу у Антона Долина. В конце концов, было бы глупо подобное игнорировать.       А вот и наступил одиннадцатый класс. Анорексия и ЕГЭ — смесь гремучая, а потому Саша, отказавшись от всех своих занятий, не вылезала из учебников, почти каждый день разъезжая по репетиторам и допам. Только сейчас эта с виду беззащитная девочка научилась давать отпор. Вес всё падал и падал, а прогнозы оставляли желать лучшего — бесплодие и последняя стадия болезни как стопроцентный летальный исход. Организм — штука сложная, а потому вдогонку за истерзанными нервами шло дающее сбои сердце. Лишь после долгой, мучительной ломки Саша согласилась пойти к врачу, прописавшему ей кучу таблеток. К счастью, после приёма всё пошло на поправку — и здоровье, и психика… только вот таблетки неврологи прописывают до сих пор.       Пришло время и для первого экзамена. Базовая математика, для Сашиной профессии вовсе не нужная; и в итоге — оценка пять. Следующий — русский язык, результаты которого пришли рано утром. Саша ждала их всю ночь, и не зря; баллы оказались превосходными — девяносто пять из ста, а значит, уже тогда важный этап был пройден. Литература была сложнейшим звеном в этой цепочке, и Саша даже не надеялась получить по ней хотя бы половину, но вместо этого, благодаря своему феноменальному усердию, набрала все семьдесят шесть. Череду кругов ада замыкал английский, который по иезуитским канонам сдавали два дня и ждали результатов дольше, чем обычно, но и это испытание не оказалось напрасным — сестра с этим непростым предметом справилась на «отлично».       В августе мы уже точно знали, куда поступила Саша — Национальный Исследовательский Университет Высшая школа экономики, факультет коммуникаций, медиа и дизайна… о подобном можно было только мечтать. Вопреки каждой трудности, встретившейся на пути, моя сестра — студентка одного из ведущих вузов страны и человек, поборовший болезнь, грозившую летальным исходом. Вот оно, очередное доказательство того, что всё возможно, если не сдаваться.       Не смейте в себе сомневаться и всегда, всегда, слышите, боритесь до конца!