***
Она ненавидит Нэнси. Нет, не так. Она просто до дрожи в руках мечтает задушить подругу, которую ей приходится заменять, её зависимого брата, который не может сам бороться со своими пагубными привычками, и её семью, которой почему-то именно сегодня понадобилось собрать все свои поколения, чтобы убедить его лечь в реабилитационную клинику. После похмелья ей больше всего хотелось обнаружить себя где-то в далёком детстве, когда лучшим лекарством от головной боли были объятия мамы, которая ласково кутала её или её сестру в их семейный плед, перед этим накормив любимыми сладостями. В такие дни все ходили пешком, чтобы не потревожить больного, и отец в шутку называл это отличным примером реализации права на личную неприкосновенность, и они всегда с сестрой смеялись в ответ на это, даже не совсем понимая сути этого юмора. Она его и сейчас не понимает, если на то пошло. Может, не зря она вылетела из юридического. Но обнаружить себя после весьма сомнительной ночи с такой головной болью в фургончике для мороженого, который насквозь пропах чем угодно (возможно, тленным отчаянием всех предыдущих работников, которые покончили жизнь самоубийством в итоге), но точно не мороженым — это уже слишком. К тому же, видимо, объявление о бесплатной порции мороженого включало в себя приписку, что бесплатные образцы будут предоставлены лишь людям с IQ ниже 0, иначе не объяснишь, почему столько неадекватных людей облепили её грузовик, требуя немедленно одарить их желанным десертом. Человек ненасытен: голод — это каждодневное проклятие, а желудок — бездонная бочка размером с вселенную. Старина Остер неправ, Джиллиан в данную секунду выворачивает от тошноты, и будь она даже последним голодающим ребёнком Африки, ни за что в жизни не попробовала бы это сомнительное мороженое. Мороженое от Майка… Судя по виду данного лакомства, его и делали из Майка. Из кучи Майков всех возрастов и рас, самых ненужных и самых никчёмных. Таких, из которых и могло бы получиться такое омерзительно неаппетитное угощение. Есть и второй вариант происхождения подобного названия, но мозг отказывается обрабатывать любую информации с рейтингом 16 или 18+, поэтому лучше остановиться на первом варианте.***
За четыре часа работы в этой должности Джиллиан осознаёт: что в этом городе живут лишь одни умственно отсталые (А кто такой Майк? — Без понятия, но подозреваю, что он мечтает о мороженом или вроде того); что современные дети могут послать тебя куда подальше без зазрения совести; что творческая работа подходит ей больше, чем любая работа коммуникационного типа (Извините, а вы, случаем, не продаёте здесь гвозди? — Для вашего гроба найдётся парочка, если не прекратите задавать тупые вопросы); что не стоит просить бомжей покупать тебе кофе, так как они просто умотают с твоими деньгами, оставив тебя с невыносимой головной болью; что иногда в этом городе всё же найдётся парочка умных или забавных людей; что телефоны стоит заряжать вовремя, чтобы потом не мучиться попытками дозвониться до своего вроде-как-парня-жениха-любви всей твоей жизни. В течение четырёх часов она: теряет потенциального друга Уолли то ли из-за своей надменности, то ли из-за нежелания с ним встречаться (а может, потому что он неадекват с тайной фантазией продавать людям мороженое, будучи без штанов за прилавком. Но не факт); теряет 5 долларов, доверив бездомной женщине купить ей кофе (видимо, она увлеклась призывом дождя по дороге, иначе как объяснить тот «барабан», который она таскала с собой); знакомится с легендой кино Бетти (надо будет ознакомиться с её фильмографией, если Джиллиан не устроит очередную грандиозную попойку к концу дня), получает предложение сходить на «не свидание» от парня, с которым у неё либо было что-то по пьяни в прошлую ночь, либо же наоборот, именно по этой причине ничего и не было. Надо будет спросить у Нэнси, когда та вернётся. Если Нэнси вернётся. Если она не убьёт Нэнси.***
— Короче, однажды Кит Макгрет и я были за нашими домами в большом лесу. Он вытащил коробок спичек, который, наверное, стащил у матери. Мы начали собирать всё большую и большую кучу листьев для костра. А листья начали разлетаться. Это вышло из-под контроля. Загорелись кусты, огонь начал перепрыгивать на деревья. Мы пытались потушить его нашими пальто, но это сделало всё только хуже. И… без слов мы решили бежать, и я был удивлён, потому что я бежал так же быстро, как Кит Макгрет. — А почему ты называешь его полным именем? — Потому что Кит Макгрет был таким крутым, что ты не захочешь спутать его с каким-нибудь другим Китом. Так вот, мы оба побежали обратно к дому. И я пока я бежал, я осознал, что я движусь в два раза быстрее, чем когда-либо прежде. И не просто быстро — я был грациозен. Как молодой олень. Я осознал, что я бегу, как Кит. — Кит Макгрет. — Так, старый хныкающий я, подбежал бы к дому, поднялся бы по лестнице в свою комнату и плакал, пока мои родители не пришли бы домой и не наказали бы меня. Но сейчас я бы мог бежать, как олень. И что же я сделал? Я вбежал на кухню, схватил телефон, позвонил в 911 и сообщил о пожаре. Потом я выбежал обратно на новых ногах, и ждал, когда приедут пожарные. А когда они приехали, я отвел их к пожару, и его потушили, были лишь небольшие повреждения. — И у тебя не было проблем из-за того, что ты устроил пожар? — У старого меня были бы, но… Когда пожарный спросил меня, что случилось, я не плакал и не писал в штаны. Я посмотрел ему прямо в глаза и сказал, что видел, как парни постарше играли со спичками и что они и устроили пожар. — И они поверили тебе? — Да, поверили Всё же забавный парень этот Текс… Или всё же Альберт. Хотя, если в ту ночь между ними что-то было, то можно, наверное, и первым вариантом ограничиться. Ей даже жаль, что она ничего не помнит из прошлой ночи, а такое в последнее время случается нечасто. В смысле, сожаления, а не провалы в памяти. Хотя почему же ничего не помнит, вот точно, на нём была ковбойская шляпа в тот день. А потом эта же шляпа лежала рядом с ней, когда она проснулась в доме Нэнси. А из этого следует, что… Что она ему должна шляпу. Нет, честно, всё же все воспоминания напрочь стёрлись из головы. Ей тогда было плохо и она пила в баре с друзьями и Тексом. Вот и всё, что осталось в её памяти от того очередного унылого дня. — Я скажу тебе, что что-то произошло в тот день. Похоже, что ты быстро сообразил, а он запаниковал. — Да, можно и так сказать. — А как бы ты сказал? — Я скажу, что в тот день, когда мы бежали из леса, Кит Макгрет и я обменялись душами. — … Обменялись душами? Это как? — Не знаю. Но скажу, что никогда не менялся обратно. И обмен был полным. Кит понял, что он был слишком неуклюжим для спорта. Он начал курить много травы. Он потолстел. Девушки начали избегать его. А раньше просто липли к нему. Хотела бы Джиллиан обменяться душой со своим отцом. Тогда можно было стать очаровательной стервой, не чувствуя угрызений совести ни по какому поводу. А она, несмотря на все уверения Уолли в обратном, всё ещё ранима в глубине души и всё ещё надеется на какое-то чудо в своей жизни. Как говорится, доброе сердце, но очень злой язык. — Есть хороший мексиканский ресторан недалеко от того бара, где мы были вчера. Я буду там где-то в восемь и был бы рад, если бы ты присоединилась. — Я просто… Я не хожу на свидания. — Хорошо, я не настаиваю. — Ты так уверен, что я приду, да? — Конечно, кто же не любит мексиканскую еду? Джиллиан почему-то не сообщает ему, что у неё всё ещё как бы есть жених. И она как бы его любит. Джиллиан уже не понимает не только весь мир, но и саму себя.***
Дэнни здесь, в городе, и он ей об этом не сообщил. Дэнни женится. У Дэнни есть девушка. Девушка Дэнни беременна. Он не собирался сообщать ей об этом, не вздумай его толстопузая дама сердца поесть мороженого на халяву и не приведи их судьба прямо к ней в фургончик. Дэнни поступает не лучше, чем её отец, и это разбивает остатки сердца похлеще, чем весь сегодняшний день. Чем вся её жизнь в последние годы. Он говорит, что она никогда не любила его по-настоящему, так, чтобы до гроба, что у них всё равно бы не получилось, и она уже почти готова ответить, что пора взрослеть и перестать верить в сопливые сказки про слащавое «долго и счастливо, пока смерть не разлучит», но тут внезапно осознаёт, что именно этим и занималась последние годы своей жизни. Пряталась ото всех проблем, наивно полагая, что они рассосутся сами по себе. Думала, что жизнь вокруг остановится только потому, что ей так хочется. А теперь ей остаётся только спокойно смотреть, как Дэнни, в переносном смысле, уходит в закат навстречу новой жизни, оставляя её наедине с обломками старой.***
— Это мой Рикардо. — Вы любили его? — Знаешь, меня пришлось неделю пичкать лекарствами, когда я узнала, что его убили в драке. Старый глупый способ умереть… Ему не было и тридцати. Но не думаю, что мы бы отметили наш пятидесятилетний юбилей. Мы бы, наверное, убили друг друга в конце концов. Но это не значит, что я его не любила всем сердцем. И тут до Джиллиан доходит запоздалый ответ на вопрос, почему она плачет в доме Бетти, которая любезно согласилась впустить её, причём зря. Внезапно она понимает, почему ей было так плохо все эти последние годы. — Вообще-то, я плакала, потому что не верю, что была обручена с парнем, которого вообще не любила. Он был просто запасным вариантом. — Ну, люди не любят одиночество. Поэтому я вышла замуж второй раз. — Вы его не любили? — Ни капли. Он был такой злой. Знаешь, по прошествии пяти лет он сказал мне, что он гей. — Гей?! Вы развелись? — Нет, после этого всё пошло хорошо. Я была с ним, пока он не умер от сердечного приступа двенадцать лет спустя. Возможно, не все люди в этом городе придурки. Бетти точно не такая, даром, что актриса бывшая, а ведь они, как известно, недалеко от юристов ушли в плане морали и чести. И Текс… Нет, Альберт. Альберт тоже не такой. Наверное. А может, и вовсе никто вокруг неё не придурок. Ведь если вокруг тебя одни идиоты, то это значит, что ты центральный идиот. Такая простая истина. Остер бы ею гордился. Остаётся только надеяться, что с фургончиком за время её отсутствия ничего не случилось. Иначе это Нэнси её убьёт.***
И когда она видит Нэнси, сидящую рядом с фургончиком с мороженым, которую она истерично оставила, побежав плакаться Бэтти, то она не чувствует ничего… негативного. Ни желания нахамить за то, что подруга заставила проторчать весь день в пропахшем бог знает чем фургоне и общаться с местными, ни желания разругаться из-за того, что ей пришлось видеться с Дэнни и выслушивать нежеланную правду. Она просто рада видеть свою подругу. Просто рада, и всё. Странное окончание не менее странного дня.***
— Они правда женятся на этих выходных? — Он так сказал. — Мы пойдем? — Куда? — Расстроим свадьбу. Будет весело. — Нет, не хочу никогда видеть Дэнни. Правда, не хочу. Серьёзно, хватит с неё прошлого, хватит обид и ссор. Это уже перевёрнутая страница в её жизни. А на новой странице она всё-таки пошла на свидание с Тексом. Нет, Альбертом. Она пошла на свидание с Альбертом и теперь лениво отхлёбывает пиво, выслушивая его планы на будущее. Он был прав, сложно отказаться от мексиканской кухни. — Что насчет тебя? — Меня? — Ага. Ты вернешься в юридическую школу? Нет, в этом мире придурков и без неё хватает. Пускай данный нелёгкий труд останется её отцу, у него это очень хорошо получается. Хотя и художником ей не стать: таланта как нет, так и не предвидится. Как бы она ни ненавидела своих педагогов по рисованию, они в итоге оказались правы. Как-то совсем грустно, никаких планов на будущее у неё не имеется. Разве что быть счастливой… Здорово, может, ей всё же стоит попросить у Нэнси ту детскую пижаму с сусликами… — Думаю, ты обнаружишь, что люди многое готовы тебе предложить, если ты когда-нибудь захочешь отложить пиво и позволить им. Бутылка так и застывает в паре сантиметров от её рта. Зелёные глаза уставляются в голубые напротив. Если начинаешь в человеке узнавать себя, он перестает быть чужим. Так или иначе, чем-то вы оказываетесь уже связаны. Что же, у них с Альбертом есть нечто схожее: оба ходили в Стэнфорд, правда, она, в отличие от него, его так и не окончила… Они оба читали Остера, хотя он, в отличие от неё, из-за магистерской дипломной по критическим исследованиям романов старины Пола уже воспылал нелюбовью к нему. Они оба пережили некое перерождение, хотя она всё ещё не уверена до конца, что в её случае это не было деградацией. Не надо стесняться порой раскрывать своё сердце. Если другие станут считать тебя дураком, пусть считают. Но лучше казаться дураком, чем прожить жизнь уныло. Старина Остер прав! Надо дать окружающему миру шанс. Надо дать шанс себе. — Хорошо. — Хорошо? — Посмотрим, что ты предложишь. Зелёные глаза улыбаются. Синие глаза повторяют её улыбку, обещая нечто спокойное и уютное. Лучше бы тебе оказаться правым, Остер. Ведь что может быть ужаснее твоего портрета нарисованного бездарным художником? Правильно, ничего!