Бог (не) есть любовь

— Синдзи, ты здесь потому, что меня любишь? — спросил он, словно с издёвкой, задел меня — снова. Ни где не хрупок так человек, как в своём сердце! Я хотел что-то сказать, но не сумел вымолвить ничего толкового, только бросил взгляд на Каору — он ровно распростёрся на кровати, лёжа на животе и что-то читая. — Ты мне не нравишься, — только и смог выговорить я, желая произвести вид, что увлечённо смотрю что-то в своём телефоне. Я пытался отвлечься на игры, но они не затягивали. Столько всего случилось за последнее время — мне не убежать от этого! — Тогда зачем ты пришёл сюда снова? — вопросил меня Каору. Я полуобернул к нему голову. Мне не хотелось смотреть на него… и в том же время мне почему-то хотелось. Только потом я понял почему. — Если я так мешаю, могу пойти домой, — тогда я просто встал с места. — А где твой дом? — в голосе Каору я услышал нотки скепсиса. Какого-то равнодушного. Научного. Словно он констатировал моё бедственное положение, как… как учёный, изучающий жуков! Ни капли сочувствия, так показалось мне. Я зло обернулся к нему, на этот раз полностью. Я в очередной раз увидел юношу необыкновенной красоты, вроде тоже японец, весь такой изящный, крайне смазливый, немного старше и выше меня, словно бисёнен из аниме. Его гладкие волосы — то ли белобрысые, то ли какие-то ещё — скорее даже пепельные — ненормального цвета, спадали к шее. Лицо его было острым, с аккуратным ротиком и небольшим носиком, его глаза были необыкновенно выразительными, миндалевидные, с узким разрезом глаз, говорю же — он был азиатом, хотя по виду… и не человеком вовсе. Очень худой, чистый — с бледной гладкой кожей. Каору родился альбиносом — потому к его необыкновенной светлости прибавлялись необычные красные глаза. В точности как у Рей. — Ты всё гостишь у меня, потому что дома у тебя вообще нет? — спрашивал меня Каору, смотря прямо в глаза. Он положил перед собой локти, повернул ко мне голову. Его тонкие брови особенно изящно подчёркивали красные глаза. Вроде тоже мальчишка, но какой-то взрослый. Он казался мне куда старше. — Да, может мне некуда пойти, ты прав… — выговорил я, поникая лицом. Душевная боль трепетала за сердцем, за грудиной противно ныло. Мне почему-то показалось, я сейчас расплачусь. — Ночуй тогда снова у меня, — разрешил Каору. — Ты знаешь, половина кровати твоя. — Ты… а ты не будешь снова лезть ко мне с поцелуями? — спросил его я. — Если ты сам не попросишь, — мне показалось он сказал это игриво. Или нет? Нет — он снова принял равнодушный вид, уткнулся в ту чушь, что он читал. — Знаешь, — я избегал называть его по имени, Нагиса Каору, я обращался к нему просто на «ты», — мне кажется ты социопат, — немногим позже вымолвил я. — Кто такой социопат? — не понял Каору. Я в очередной раз оглядел его: он лежал на светлом покрывале в жёлтой футболке и домашних штанишках, где-то так был одет и я. — Это человек, который не сочувствует другим, — пояснил я, вставая с затёкших от сидения колен и присаживаясь попой на край его низкой кровати. — А ты хочешь сочувствия? — Каору улыбнулся, совершенно точно — но не так, блин, как раньше. До этого он не редко демонстрировал улыбку, но она казалась мне чрезвычайно жуткой, инопланетной — так мог улыбаться какой-нибудь злой бог, смотря на копошение людишек… Словом — настоящий социопат. Но в этот раз Каору улыбнулся иначе, да, я увидел доброту и тепло в его глазах. Которые я так хотел… — Допустим, — промолвил я как-то неуверенно. — Странно-странно… — Каору подпёр себе рукой подбородок, он забарабанил пальчиками другой руки — изящными, тонкими такими. — Но разве не внимание я пытался тебе оказать… — Парни не влюбляются в парней! — выпалил я. — Это психическое заболевание, ты что не знаешь? [1] Аномалия, отклонение, а я — нормален! — заявил я. О, будь проклята культура! Это она так заставила меня считать, это она вызвала тут эту проблему… — С чего ты взял? — продолжал говорить своё Каору. — Но да как хочешь. Ты хочешь сочувствия — но отворачиваешься от меня. — Нагиса перевернулся на бок. — Блин, люди такие противоречивые. Будь я всесильным богом, я счёл бы их провалом и стёр бы их нафиг. — Ты так говоришь, словно ты сам — не человек! — обвинил его я. — Может быть… — Каору чуть приподнялся, потом ровнее откинулся. Он поглядел в потолок. — Кто знает… Повисла пауза. Я поглядел на часы. Позвонил Мисато-сан. — Я останусь у Каору-куна… — договорился я. Голос Кацураги звучал не очень обнадёживающе. Как и всё остальное — как гибель Тодзи в бою с Восьмым Ангелом, как убийство Кадзи-сана, как схождение Аски в кому из-за атаки Десятого Ангела, как гибель настоящей Рей и разрушение большей части Токио-3 после схватки с Одиннадцатым Ангелом. — Вот так? Снова хочешь быть со мной? — спросил он меня. Я в очередной раз обратил внимание на его привлекательную наружность. Он был красивее Аски и Рей. А раньше мне сложно было бы представить юношу, прекраснее этих богинь. — Не льсти себе! Будь в порядке Аска и будь жива Аянами — та, настоящая Аянами, я бы ушёл к ним! Но раз ты тут… — Можешь не уточнять, — Каору протянул руку с кровати к своему телефону. — Поиграем вместе во чё-нибудь? — Поиграем?! — заистерил я. — Да как я могу играть, когда у меня всё, блядь, через жопу! У меня начался срыв. Выплёскивая эмоции, я забегал по комнате. Мне удалось взять себя в руки. Я ожидал, что скажет Каору. — А как мне тебе помочь? — спросил он меня. — Помочь? — я горестно усмехнулся. — Да, Икари Синдзи-кун, как мне тебе помочь? — Ну не знаю… — я запрокинул голову к потолку и почувствовал прорезавшиеся слёзы. Я всегда ненавидел плакать. Потому вырабатывал в себе стойкость и цинизм. За этой ширмой было удобно прятать свою боль. Я редко плакал и сейчас смог быстро перейти в себя. Особенно мне не хотелось, чтобы мои слёзы видел этот херов Каору! — Ты можешь, — проговорил я нормальным тоном, шмыгая носом, — унести меня от сюда… — Куда мне тебя унести? — спросил Каору. — В Россию? В Африку? М, на Марс? На Луну? — Лишь бы дальше! — я всплесну руками. — Мне кажется это не то что может тебе помочь… Вот, да, я могу взять тебя в руки и увести тебя прочь. Но это удовлетворит тебя? — спрашивал Каору. Я ухмыльнулся. — Попробуй — я увижу… — высказал я. Само собой я не верил, что Каору сможет унести меня. — Точно? — Каору вдруг встал с постели. Я поглядел на него и увидел его задумчивое выражение. Он подступил ко мне и протянул руки. — Давай, иди ко мне. Я молчал, не сходил с места. — Чего тебе? — я снова опустил взгляд на ноги моего знакомого, есть у нас, японцев, такой этикет — не смотреть в глаза, обычно мы смотрим в лоб, но я не мог взирать даже на лоб Каору. Потому я направлял свой взгляд куда-то вниз. — Я могу унести тебя на край света, — уверенно говорил он мне. — Если это тебе поможет… Только соглашайся! — Ах, ладно! — я подумал, Каору шутит. Я одарил его натянутой как бы весёлой улыбкой, шагнул к нему и обнял его в ответ. Дальше я — пардон — чуть не обосрался! Каору действительно взлетел! Легко и без звука, только вокруг слегка завибрировал воздух и я увидел тонкое желтоватое марево. Меня он поднял с собой. Я настолько впал в шок, что не смог ничего предпринять — ни слова вымолвить, ни крепче прижаться к Каору и не отдалиться… А он поднялся со мной к потолку, потом я увидел многогранный красный замерцавший щит, развернувшийся между головой Каору и потолком. Секунда — и щит выломал потолок, я услышал отдалённый грохот, ничто меня не коснулось, все обломки посыпались в другие стороны. Я закричал, закрыв глаза. Тут Каору взялся за меня крепче, то ли боясь меня потерять, то ли желая меня успокоить (как я потом узнал — верен последний вариант). Когда я открыл глаза, то увидел первым делом физиономию Каору с расходящейся улыбкой довольного превосходства. Несомненно, он ловил кайф от того, что смог меня удивить. Внизу осталось облако пыли над жилым комплексом. Мы оказались в сотнях метрах над пирамидой NERV. Я закрыл глаза, успев заметить перед этим, как Каору направился к своду Геофронта. Снова я ничего не почувствовал во время столкновения. Когда я открыл глаза, то мы оказались уже высоко над городом, точнее над тем, что от этого города осталось после взрыв Нулевого Юнита. Двойной кратер заполняли воды озера, вот такой пейзаж теперь зиял на месте привычного вида небоскрёбов Токио-3! — Как ты это делаешь?! — прокричал я, понимая, что таки да — Каору смог взлететь в небо! — А это тебе так важно? — спросил он как бы невзначай, изменяя положение в пространстве. Он теперь находился полностью горизонтально. Меня, к удивлению, не тянуло к земле, я прижался к Каору снизу как мог, обхватил его руками и даже зацепился ногами за его ноги. Он пулей отдалился от кратеров, под нами понёсся лес, горные массивы… — Важно! — выкрикнул я. Потом подумав, понял, что важно другое: — Ты меня не уронишь?! — Нет! Ты можешь расслабиться, Икари Синдзи-кун, я тебя крепко держу! — словно в насмешку Каору убрал от меня свои руки и распростёр их. Тут я понял, что он удерживает меня каким-то телекинезом, раз тело не тянет к земле и я лечу вместе с ним. Мне пришлось приложить волевые усилия, достойные самого крутого пилота Евы, чтобы не растерять содержимое своего кишечника. Какой-то невидимый барьер рассекал воздух вокруг нас, пропуская какое-то его количество — наверное, чтобы я мог дышать. От этого ветер теребил наши волосы и лихо обдувал нас. Когда я собрался с мыслями, то понял, что мы далеко отдалились от Токио-3. Понятие не имею с какой точно скоростью двигался Каору, но впереди стало значительно светлее, он нёсся к солнцу. Тут до меня дошло, какую силу он использовал, чтобы лететь. — АТ-поле! — вскрикнул я. — Ты его создаёшь! Ты Ангел, Нагиса-кун! — Да, я следующий Ангел! — подтвердил мои мысли Каору. Его лицо оставалось по прежнему довольным даже после этого каминг-аута, он глядел куда-то в сторону солнца по пути своего следования. — Ангел?! Выходит, ты враг человечества! — Ну, типа того… — Блин! — меня охватил больший страх. — Ты меня убьёшь?! Нагиса Каору-кун коротко рассмеялся. — Если ты того пожелаешь — то да! А сейчас… — Каору вдохнул быстрого ветра. — Сейчас я просто выполняю твоё пожелание! Пути назад нет, Икари Синдзи-кун! Скажи, куда мне тебя унести? — Э… — все мои мысли сбились в кучу. — Верни меня на землю! — первым делом закричал я. — Куда? — Где мы летим! — Там уже нет земли! — сказал Каору, в тот же миг суша осталась позади, под нами простёрся океан. — Но я могу приводниться! — Нет-нет! Вернись… вернись назад! — потребовал я. — Вот как? — мне показалось, Каору расстроился. — Сам подбиваешь меня сбежать, и сам же предаёшь меня? Хм! Что за люди! Тут я понял, что имею дело с нечеловеческим существом. Мало ли что взбредёт в голову Ангелу. Тогда я не стал ему перечить. — Мне нужно подумать куда бы нам пойти! Вперед замаячил какой-то остров. Каору взял курс к нему. Он направился к береговой линии. Мы перепугали каких-то птиц, потом оказались над берегом и вскоре наши босые ноги почти коснулись песка — говорю почти, потому что Каору остался вместе со мной висеть в воздухе в сантиметрах над поверхностью, нас окружало его странным мерцанием. Мисато-сан говорила, так визуально проявляет себя АТ-поле, искажая поток части света. — Думай! — сказал Каору. Я тут же хлопнул себя по карману — проверил телефон. Через него я мог бы позвонить Мисато. — Хочешь предать меня? — спросил Каору, пристально глядя на меня своими красными глазами. Его волосы колыхались в потоках тёплого морского ветра. Тут везде после Второго Удара стояла вечно летняя погода. От неё мне было не холодно. — Что значит предашь тебя? — уточнил я. Хотя всё понял — Каору предложил мне сбежать от всего этого и начать жизнь с чистого листа. Забыть про Аску, про Мисато и про Рей. — Нет, не говори, — я вытянул руку, жестом приказав ему замолкнуть, когда он хотел было открыт рот для пояснений. — Я всё понимаю… Ты исполняешь мои желания. Потому что любишь меня. Потому что в тебя попали чувства той настоящей Аянами во время боя с тем Ангелом-глистом… — Типа того, — ответил мне Каору. — И… ты не будешь уничтожать человечество? — Знаешь, мне нет до этого дела. Моя вина перед людьми лишь в том, что я родился Ангелом. Хотя меня тоже послали люди, те, кто одержимы древним пророчеством о конце света, сектанты такие, они называются SEELE. Слышал когда-нибудь? — серьёзно спросил меня Каору. — Что-то такое мне рассказывал Рёдзи-сан… Ты его не знаешь, его убили. Он говорил мне, некие могущественные люди — масоны, иллюминаты, евреи… как их там — они поклоняются Свиткам Мёртвого моря, какому-то пророчеству, где якобы записана вся история мира наперёд, — вспомнил я. — Да, и там сказано, что последний Двенадцатый Ангел Табрис вызовет конец света, — промолвил Каору, чуть улыбнувшись. — То есть — я. — Ты — последний Ангел? — поразился я. — И ты приведёшь людей к гибели? — Сказано, смерть моя станет началом конца: либо я сольюсь с тем существом в Нижней Догме, и вся жизнь на Земле тот час погибнет, по крайней мере, в привычном виде, либо же я паду от руки защитников людей, тогда SEELE смогут начать ритуал конца света, для чего им необходима моя смерть — вот по мнению этих сионских мудрецов наш бренный мир насквозь порочен и иллюзорен, и нужно привести людей к Богу. То есть разрушить Землю с надеждой на перерождение в некой иной форме, чтобы постигнуть божью Плерому [2]. Как бы там ни было, в пророчестве сказано, что я — Ангел Свободной Воли, то есть я могу выбрать свою смерть — от ритуала, или от ваших рук, однако конец света произойдёт в любом случае, что из-за моей смерти, что после неё… Вот так оно устроенно, Икари Синдзи-кун, а потому мне, — Каору с грустноватой усмешкой развёл руками, — ты уж прости, но мне — похуй. — Э… — я глубоко задумался. — Ты… ты сейчас решил улететь со мной, это… — Это сиюминутный порыв. Может я Ангел, но ничто людское мне ни чуждо! Я могу действовать импульсивно! Я не предполагал, не планировал этого раньше… — Каору сложил руки на груди. Я обнаружил высокую эмоциональность в его речах и мимике. Он волновался и это было видно. А раз у него есть чувства — значит он тоже человек! — Хорошо, — согласился я, чтобы потянуть время и лучше всё обдумать. — Разве что Мисато-сан будет волноваться за меня… За нас — но ей не впервой! Аска — коматозница, Аянами теперь как кукла, Кенске уехал, Рёдзи убит, Тодзи погиб из-за меня… Моему отцу на меня наплевать. К кому мне ещё возвращаться? Если ты последний Ангел — в моих интересах держать тебя подальше от Токио-3! А без твоей смерти те жидомасоны ничего не смогут! — Верно рассуждаешь когда котелок варит, — похвалил меня Каору с хитрым взглядом и лёгким кивком. Я ответил ему тем же кивком, солнце садилось позади нас. Я протянул Каору руку. — Унеси меня ещё дальше, туда, где… куда уходит на ночь Солнце! — Как скажешь, — Каору очень грациозно взял меня за руку, да, всё же в нём всё несло на себе печать гейской элегантности! Мы снова легонько отдалились от земли и направились к оранжевому полудиску на горизонте…