Бог (не) есть любовь

«В последнее время мы всё чаще сталкиваемся с распространением представлений о земном человеческом бытии, включая его культурные, интеллектуальные и иные подобные аспекты, как об абсолютном мериле добра и зла, высшем критерии истины и справедливости. Идеальное общество, согласно данным представлениям, призвано прежде всего обеспечивать всем своим членам максимально комфортную в материальном смысле жизнь, а также образование, доступ к интеллектуальным ресурсам и абстрактные «духовно-культурные» возможности. При этом личность не должна самоограничиваться ни в чем, за исключением посягательств на другую личность, выраженных в достаточно явной форме и уголовно наказуемых».

— Алексей Ридигер, «МИР НА ПЕРЕПУТЬЕ. Глобальные общественные процессы перед лицом новых нравственных вызовов».

После битвы с Яхве мы направились в сторону Токио-3. Под нами долго простиралась разрозненная земля, это было ужасно! Помню, я летал с Каору где-то здесь, видел города, лесные просторы, реки, возвышенности — сейчас везде всё стало как после землетрясения — здания лежали в руинах, земля выглядела разворошенной, словно перекопанной огромной лопатой, протягивались длинные расщелины, даже целые горы обрушились. Ветер бушевал как на Юпитере. — Какой ужас, словно всю страну закидали боеголовками! — продолжала поражаться Мисато. Мне оставалось только закрыть сердце. Я не хотел задумываться о том, что каждый погибший — тоже личность. Гораздо проще было воспринять произошедшее как статистику. — Потерь прямо как во время Второго Удара! — говорил премьер-министр, он выглядел уже не молодым, наверно, он застал где-то в рассвете лет помянутую катастрофу — про которую так любили рассказывать школьные учителя, следы которой я уже давно привык видеть. Мои дядя и тётя любили говорить, что отец много им платит и они могут не бояться голода. Они также говорили, что им сильно повезло во время Второго Удара. И многие другие люди говорили мне где-то то же самое. Им посчастливилось тогда выжить и наладить сносную жизнь — вот что значит «повезло»! Только теперь я осознал, событие каких масштабов они пережили. К счастью, база в Геофронте устояла. Само собой, следы землетрясения, которое, похоже, сотрясло всю равнину Канто, ясно были видны и здесь, но этому месту повезло. Внизу мы видели копошившихся военных, собранных здесь для штурма. Добрая часть бронетехники сползла в расщелины. Мы приземлились, Каору и Рей АТ-полем подняли в воздух кучу народа — тысячи солдат в защитной экипировки — уверен, многие из них обгадились от неожиданности — и собрали в одном уцелевшем месте. Потом мы спустились в Геофронт. Тут тоже остались следы повреждений, но их было меньше. Ева-04 приземлилась возле пирамиды. В помещениях и коридорах базы царил бардак — то там, то тут что-то свалилось со стены или с потолка, часть освещения не работала. Я вспомнил битву с Зеруилом — там приключилось похожее бедствие (много людей погибло и пострадало из-за меня, из-за того, что я сразу не сел в Еву, да, я действительно грешник). Сотрудники NERV сновали туда-сюда, перетаскивая раненных на носилках и погибших в мешках, складывая их в просторных местах. Мы шли, наблюдая всё это. Я топал в центре, по левую сторону двигался Каору — выражение его было немного кислым и сильно усталым: по правую шла Рей — сосредоточенная, взволнованная и тоже усталая. Мисато сразу куда-то делась на пару с министром. Кенске шёл позади и я как-то выпустил его из внимания. Рей почти сразу выдали одежду и мы вместе остались отдыхать в одной из комнат, куда нас направили. За стенами мы скрылись от кипящей суеты. Поначалу мы молчали, наверное потому, что прожитые впечатления столь сильно загрузили наши мозги, что язык не ворочался. Кенске ушёл куда-то по приказу человека из NERV. Затем Мисато позвала Каору, так как была нужна его помощь, я остался один на один с Рей. И я всё ещё не считал её своей, несмотря на пережитое. — Ты как, Аянами? — наконец обратился я к ней, она вдумчиво посмотрела мне в глаза. — Ты помнишь меня? — уточнил я следом. — Да, Икари-кун… — Ты помнишь, как мы общались с тобой, когда ты была второй? — Да… Я теперь помню всё, что было… И когда я была первой, — ответила мне она. — А когда ты была первой? — Когда… когда меня только создали. Меня убила Акаги Наоко, — промолвила Рей. — Акаги? Это родственница Акаги Рицуко? — уточнил я. — Да, это её мать. Я передала ей то, что говорил о ней командующий… он назвал её ведьмой. Тут я вспомнил про отца. Мисато-сан рассказала мне всё о том, как он себя повёл. — Я хочу знать, Аянами, что там сейчас с отцом, — теперь, казалось, я должен ненавидеть этого человека. Несмотря на то, что он — оказывается, всё это время — желал воскресить мою мать! — Аянами, скажи, чего добивался мой отец? — прямо задал я этот важный вопрос. — Он хотел воссоединиться с Икари Юй, ради этого он создал меня и ради этого хотел занять место Бога, — пояснила та. — Но меня, своего сына, он не жаловал! Он любил свою жену! Только её, да? — Насколько я могу судить… Мы сидели тут ещё немного времени, потом вернулись Каору и Кенске с кружками кофе. Мы сели его пить. — Мисато-сан обещала сказать нам, если этот божок ещё появиться, — хмыкнул Каору. — Угу, — я кивнул. Мне очень хотелось надеяться, что этот ужасный «бог» исчез навсегда. — Ещё она просила передать, что твой отец исчез, — добавил Кенске. — Чего? Его же замуровали в бакелите с Адамом? — Да, но он пропал… — Я сам вытащил кусок бакелита, там его не оказалось, — осведомил Каору. — При этом проходы в коридор были закрыты и не повреждены. Как и сам этот участок — твой отец словно растаял в воздухе. — Мда… — я призадумался, пробуя кофе, — напряжённый денёк вышел. — Мы ведь дальше будет воевать с этим богом-пришельцем? — спросил Кенске. — Он обещал вернуться, нам придётся, — сказала Рей. — Я согласен сделать всё, чтобы его победить, — промолвил я. — Только Каору его уже бил-бил — а ему пофигу на урон. — Нужно найти его слабость, — сказал Каору. — Сейчас отдохнём и направимся в архивы SEELE. — Что ещё за архивы? — спросил я. — Я знаю где они находятся, там мы посмотрим Свитки Мёртвого моря и многое другое. Даже меня туда не допускали. Информация по конструкции Ев в основном также там, — рассказал Каору. — Хорошо, — согласился я с этим планом. Через несколько часов нас пригласили на большое собрание, где находились члены японского правительства, спасённые нами, руководители NERV-Японии, включая доктора Акаги, не было только моего отца и его главного помощника Фуюцуки Козо — как сказала мне Мисато-сан, его арестовали. Потому NERV представляла она. С нами связались лидеры других стран, по сути тут собрались все руководители ООН. Обсуждение дел тянулось долго, нас не спрашивали, разве что Каору пару раз выступил, говоря что думает, как обычно. Главным образом уточнились масштабы бедствия, а они оказались просто огромными! Половина острова Хонсю непосредственно пострадала, Токио-2 полностью погиб, больше пяти миллионов японцев расстались с жизнями. И последствия нашей битвы с Яхве ещё сотрясали страну! В разных местах фиксировались катастрофические перемены погоды — проливные ливни, сверхмощные грозы, град и местами даже «огненный дождь» из шаровых молний — территории России и Китая тоже пострадали, до них дошли ураганы. Подводные землетрясения вызвали цунами в разных местах… Говорили даже о десяти миллионах погибших. Я забеспокоился за дядю и тётю с их детьми — они как раз могли погибнуть! Так оно и оказалось. Вспомнил года, прожитые с ними, глаза заслезились. — Синдзи, мне жаль, — Мисато чувственно прижала меня к себе. — «Да что толку!» — в мыслях бросил я. — Это не удивительно… — всхлипнул я. — Кадзи-сана, Тодзи-куна, теперь их — мы их больше не увидим! Мой быстро поднятый взгляд попал на глаза Мисато-сан, мне показалась, она сама едва сдерживается от того, чтобы не расплакаться! Я выбрался из её объятий. — Можно мне отдохнуть? — Да. — Я так устал. Отдых сейчас меня интересовал даже больше, чем всё произошедшее. Почему я смог управлять АТ-полем? Почему «бог» меня назвал Евой и «воплощением греха Адама» (или как-то так)? Куда исчез мой отец? — Синдзи, — подошла ко мне Майя Ибуки, — есть домик, относительно не пострадавший… Там навели порядок. Думаю, вам, пилотам, стоит передохнуть там… Я вспомнил одно прекрасное место под сводом Геофронта, где я однажды виделся с Рей после отлёживания в больнице. Майя отрядила мелкого сотрудника, чтобы он отвёл меня, добавив, что Рей, Каору и Кенске уже отправлены туда. Как я потом узнал, Рей первой направилась в то место, Кенске, который болтался тут без дела со своей камерой, пустился следом. Каору, после всех допросов, первым делом направился к своей «младшей сестре», желая узнать у неё где я. Так вот, я вышел на берег озера, где росли зелёные деревья, среди них стоял двухэтажный дом. Издали я сразу заметил — Рей АТ-полем воздвигала перед ним какие-то скульптуры. Кенске с любопытством снимал это на камеру, там же я увидел Каору, стоящего позади со всунутыми в брюки руками. Я ускорил шаг, и вблизи мои предположения подтвердились — Рей восстанавливала статуи из того места! От этого сердце содрогнулось. Я ускорил шаг, первым меня заметил Каору, полуобернувшись с улыбкой: — Вот ты где, наконец! — донёсся до ушей его голос — сладковатый, какой-то отталкивающий и в то же время притягивающий. Рей не обернулась ко мне и выпала из головы, вместо этого в голове пронеслись все прошлые события, связанные с моими отношениями с Каору. Нельзя было отрицать — всё началось с них: если бы не Каору, мы бы все погибли. Его следовало благодарить. И меня влекло к нему. Попутно обжигая стыдом. — Что ты делаешь, Рей? — решил спросить я, чтобы выбросить из головы мысли, касательно Каору. — Я вспомнила… — она обернулась ко мне. Белые каменные фигуры складывались из разбитых камней, АТ-поле отчётливо мерцало вокруг них. — Решила, пусть они стоят. — Да! Рей надо идти в художники и в скульптуры! — Кенске показал палец. — Синдзи, как там Аска? — Мисато-сан сказала, она ещё в коме, — грустно ответил я, делая шаг к домику. — Семья Хикари и мом близкие не пострадали чудом! — довольно сообщил Кенске. — А у тебя никто не погиб? — Пока неизвестно, — я пожал плечами, соврал, не хотел слышать это дурацкое «мне жаль» или «прийми мои соболезнования». Это говорят из-за правил вежливости, не от сердца. Да и, чёрт возьми, что можно сказать, когда люди уже погибли?! Лучше ничего. — Ты сейчас что будешь делать? — спросил позади Каору, я чувствовал, как он идёт за мной. Наверное он ещё хочет секса! Я содрогнулся от этой мысли — стыд, сомнения, отвращение, любовь, мои признания… Всё смешалось! Всё прошло так быстро! Мысли не поспевали за чувствами! — Я хочу как следует поспать, — с такими словами я взошёл на крыльцо. Друзья последовали моему примеру. Вместе мы распределились с комнатами. Затем я вошёл в свою, попросив оставить меня одного, закрыл дверь прямо перед Каору, он взирал на меня с уравновешенным ожиданием, он точно хотел чего-то от меня… продолжения наших отношений, конечно же. — Прости, Каору, не сейчас! — выговорил я скорее себе под нос. — Хорошо, — он оставил меня, закрывая дверь, я поглядел ему на спину. После я проспал несколько часов как убитый. Что-то виделось во снах — битвы и катастрофы не оставили меня и здесь. Когда проснулся за окном потемнело — голова немного гудела. Захотелось в туалет и я покинул убежище. Да, эта комната стала мне защитой от мира и от других. В общей гостиной на первом этажа никого не оказалось, свет не горел. Увы, туалет нашёлся не сразу. По пути я заглянул в комнату на втором этаже — Рей и Каору не спали, первая сидела на диване и перебирала полупрозрачные кубики из АТ-поля, второй — читал книгу. Я приблизился — при попытке осмыслить кубик-рубик, составляемый Аянами, у меня заболели глаза. — Что это? — спросил я. — Я собираю тессеракт, — промолвила она. — С пробуждением, Синдзи, — Каору отвёл взгляд от книги. Он всё норовил забраться мне в глаза. Чтобы избежать этого, я направил свой взор на книгу. Это оказались «Мифы Ктулху». — Ладно… — ответил я, после чего отступил от них на шаг. — Ты уже выспался? — продолжил Каору. Я зевнул и потянулся, словно давая понять, что — нет. — Я бы ещё полежал… — Лучше посиди и почитай чего-нибудь. Ты и так много спал — а то скоро как Ктулху станешь, — с такими словами Нагиса встал с дивана, отложил произведения Лавкрафта и зашагал прочь. — Я в душ, — бросил он напоследок. — Поговори тут лучше с Рей! — Э… — взгляд снова пал на ужасающий для понимания тессеракт в руках Аянами. Я ещё раз пригляделся. Это были кубы, образующие ромб… или что-то вроде того. — На самом деле это не обычный тессеракт, — поправила Рей, — я не помню как называется эта фигура, но она строится на основе тессеракта… — Ага, да… — я сел рядом с Рей. Послышался звук воды — Каору встал под душ. — Где Кенске-кун? — У себя… — тут Рей хлопнула своё творчество — фигура просто исчезла в её руках! Она взяла мобильник и отправила уже записанное СМС-сообщение. — Будь здесь, — наказала мне она, ровно встала и вышла из комнаты. Я остался сидеть один мало что понимая. Но интуиция верно подсказала — они о чём-то сговорились пока я спал! — Почитать бы… — от нечего делать я взял книгу. Покуда глаза мои бегали по тексту, Каору возвратился, я услышал его мягкие шаги и звук открывающейся двери. Повёл взглядом — так и есть, он вышел ко мне прямо из душа. Вроде без всяких пошлых намерений — пояс скрыт повязанным полотенцем, другим полотенцем Каору вытирается. — Читаешь? — спросил он, покуда я снова направил взгляд в книгу. — Да… — Правда у Лавкрафта ужасные диалоги? — Наверное… — мне раньше не доводилось его читать. Я посмотрел на Каору. Он подошёл совсем рядом и вытирался. Медленно вытирался и очень тщательно, при этом стараясь не показывать, что смотрит на меня. Мокрая чёлка скрывала глаза и мне не удалось увидеть, куда точно этот мерзавец направил взгляд. Я хотел снова вернуться в книгу, но не смог — меня зацепил вид Каору из душа! Да, он был худой, но изящный — движения грациозными, он специально чуть надул губки, и по сути танцевал передо мной, норовя подставить то спину, то бок, обратить внимание то на ту часть тела, то на иную. Потому он вытирался очень маленьким полотенцем. Чёрт, его гениталии и задница оказались скрыты, но это только раззадоривало и заводило даже лучше наготы! Я увидел изгиб спинки, прекрасные ключицы, тонкую шею — всё это сверкало мокрым и оголённым. А как волосы спадали на невероятно утончённое лицо! Вот он стал в профиль — и как выразительно я увидел его губы и нос! Теперь уж, поймав себя на мысли, что я им любуюсь, я бросил взгляд вниз — и увидел его бёдра, колени, лодыжки — особенно меня тронули его лодыжки и голые пятки, выглядывающие из мягких тапок! — Не стесняйся, — проговорил Каору, — просто рассмотри меня как следует. Каким-то дьяволом он понял, что я его рассматриваю. И я уставился на него. Теперь он замер, распрямив плечи и держа в руке полотенце, пепельная влажная чёлка по-прежнему падала на глаза, и они — довольные и красные — глядели на меня! И как же божественно их дополняла эта улыбка! Это лицо пленило меня. — Я могу станцевать что-нибудь, — вдруг предложил мой друг. — Э… Нет, — я всё сидел в нерешительности. Чёрт, он пошёл в душ, чтобы теперь вот так попозировать. И даже попросил Рей подыграть ему (как потом выяснилось — не только её). — Или, быть может, ты просто возьмёшь меня? — Каору рухнул рядом на диван, так быстро, что он чуть не подпрыгнул. Мне подумалось, он навалится на меня, но нет — он ожидал, сложив ногу на ногу и всё дразня взгляд своим телом. Очаровательным телом! — Прямо здесь? — всё же помня тот опыт, я решил пойти на поводу у сердца. Ему не прикажешь. — Почему нет? — Каору опёрся на щёку и смазливо поглядел на меня. — Рей… Кенске… — Я попросил их заняться своим делом. — Э… Хорошо, — всё же согласился я, вставая с дивана. К слову, на мне были домашние брюки, футбола, носки и тапки — и я не собирался что-то снимать. Каору, однако, не стал меня просить об этом сразу, похоже, найдя особый шарм в этом контрасте — я одетый, а он — голый. Я только вытащил член и протянул ему, Каору приоткрыл свой из-за полотенца, одной рукой взялся себе дрочить, а другой ухватил моего малого и направил оный в рот, он смачно обхватил его губами и взял за щёку, начал ласкать, не смущаясь заглатывать полностью. Я немного растерянно стоял перед ним, чуть двигая пальцами рук и ног, тем самым высвобождая напряжение. Каору обхватил меня рукой за талию и приблизил к себе, согнулся. Я вошёл по самые яйца. — Как у тебя глубоко, — спало с губ. — Угу! — громко издал Каору в ответ, это был комплимент для него. После того, как у нас встало до предела, Каору выпустил член из-за щеки и смачно провёл по нему языком — от корня до головки и потёр её об свои губы. — Сейчас будет мой тебе подарок… может быть. Каору взял тюбик, заранее заготовленный, и смазал мазью мне член. Следом он расстелил полотенце на диване, скинул тапки, так полностью обнажив себя и дав мне лицезреть прекрасную наготу до самой последней точки! Я, не предав значения словам про сюрприз, приготовился его иметь. Перед этим Каору выпрямился, коснулся моих плечи, и мы встретились губами в мягком поцелуе. Очень пошлом и страстном. И потому страшно возбуждающем. Без прочих слов Каору на руках и ногах расположился, выгнул спину. Я занял место позади, склонил колено, другой ногой упёрся в пол, ухватил тёплую бледную спину руками, и осторожно вставил… погрузился, блин, да и овладел этой ангельской жопой! Чёрт, какая же она была узкой и тёплой! Потом сравнимая её со влагалищем — я нашёл в ней больше достоинств. Я стал его трахать как тогда. Спина и его голова, немного плечи и руки, отчасти согнутые ноги — заняли всё внимание перед собой и внизу. Я долго трахал Каору, чуть пыхтя, обливаясь потом и огнём, сердце билось просто бешено! Мне было приятно — но оргазм не наступал, для извержения волнение оказалось слишком сильным. И как только я что-то почувствовал между анусом и членом, что-то сексуально затрепетавшее внутри — в боковое зрения попало некое движение. Я мигом обернулся, словно застигнутый вор, и увидел Аянами Рей! Полностью обнажённую Аянами Рей! — Э, чего?! — в такой момент меня всего охватила дрожь, из-за пота одежда слиплась с телом. На Аянами не было ни тряпки — прямо как в тот раз, когда я на неё свалился! Груди, живот, икры, ножки — всё это оказалось оголено! А ангельское лицо выражало лёгкую растерянность напополам с изучающей задумчивостью. — Пришла таки! — обернулся к ней Каору, которого я драл как сучку. — В чём дело? Вы договорились! — понял я. — Да, Синдзи, я сказал Аянами — ты разденься и гляди за нами, если что почувствуешь — выходи к нам! — кратко пояснил мне Каору. Только потом я узнал, из-за чего он решил так всё устроить. Каору всё был одержим идеей проверить мои чувства к нему — потому решил подложить под меня Аянами, зная, что я не ровно к ней дышу, чтобы посмотреть не брошу ли я его тогда! — Аянами, ты всё подглядывала?! — растерялся я. — И… — У меня… между ног. Тепло, — Рей коснулась лобка. — Погоди-погоди! — Каору начал приподниматься и так соскользнул с моего копья. — Раз ты пришла — женщиной быть тебе! Последние слова были адресованы мне. Позднее я узнал о том, что Каору испытывает некоторую брезгливость к слабому полу в том смысле, который касается постели — при этом он, по его словам, сам безумно хочет быть похожим на женщину. Но только похожим. Сейчас любовник распрямился, укладывая рукой чёлку. — А я хочу побыть мужем! — его красные глаза налились похотью. — Что?! — я дрогнул. — Ты хочешь меня в зад?! — Ради всего сделанного для тебя, — Каору с самым серьёзным видом схватился за меня. И я принял это как стоик, сжав губы, на глазах у Рей, я стал женщиной. Я покорно уткнулся руками в диван, наклонившись — и придерживался такой позы, покуда Каору сорвал с меня рубашку и поцеловал мне голую спину. Потом он потянул внизу штаны, я решил уж помочь ему, после них на мне остались лишь белые носки и свисающие трусы. Каору ухватил меня за зад, снова развернул, схватился за член, вытер его влажной салфеткой. — Рей, я не хочу пока, чтобы Синдзи трогал тебя членом. Пока я морально не могу. Потому сделай милость — соси у него! — так распорядился альбинос-развратник. Аянами всё приняла как приказ. Наверное, ей всё же нравилось это — просто… мне это показалось использованием! не любовью! И это сотворил Каору — развратный и похотливый Каору! которого я хотел трахнуть. Мы выстроились в следующую позу на диване — я почти голый, в одних носках, встал на колени, Рей легла на живот и на сложенные перед собой локти, протянула назад ноги. Так мне удачно открылась её светлая попка. Это место служило объектом внимания для всех парней в школе, кто видел Рей на уроках плаванья! Только теперь это седалище оказалось полностью оголённым, манящим ягодицами и щёлкой! Каору как-то умастился позади меня, его голова оказалась над моей, а член — в жопе! В свою очередь по приказу Каору моя прекрасная Аянами захватила ротом мою головку! Так меня взяли трахать и у меня отсасывали! Член вошёл через мои ягодицы без всяких церемоний, любовник пропихнул его сходу и до конца, чем с болью меня распёр. — Ай! — воскликнул я. — Осторожней! — Прости! — проговорил он за затылком. Насадил он меня крепко. Рей воткнулась зубами мне в член — минет делать она не умела. — А-аянами, и ты осторожнее! — повелел я. — С зубами осторожно! Взглядом она сказала «хорошо» и всё же попыталась сосать не больно. Короче, из-за неловкости и взволнованности никакого удовольствия я не ощутил. А Каору, чёртов дьявол, начал орудовать в моих потрохах — его хуй был как железный! — Мне это не нравится! — заявил уж я. — Прекрати! — Нет! — отказался Каору, он крепко схватил меня. — Прошу, ради всего сделанного, прошу, дай мне насладиться тобой как я этого хочу! Исполни все мои желания! Я обратил в бегство самого Бога — я заслужил владеть тобой! Познать тебя, Синдзи-кун, в самом библейском смысле! — «Меня насилуют!» — мелькнула мысль в голове. С другой стороны чего пенять? Я сам позволил втянуть себя в этом Содом! — Хорошо… — согласился я, решив уж терпеть. — «Это расплата мне за грехи — за смерть Тодзи и за других!»  Нет! Это всё был перечислены дурацкие оправдания! Всё же я любил Каору и хотел позволить ему насладиться! И он наслаждался — имел меня сильно и глубоко, доходя до самого нутра ёбаным хуем! Я очутился на вертеле как свинья! Как же мне было… больно? Нет, к боли я привык сразу. Всё равно было неприятно — как будто хотелось срать, но я не мог. Все попытки расслабить анус проваливались — мне не удавалось в таком напряжении контролировать тело, кишку мне долбили, постоянно полувсовывая и полувысовывая. Природа так не придумала и потому хотела вытолкнуть хуй. Вот так и получалось — как при нападающем запоре. Наслаждения — прямо вот сексуального — не было ни капли, потому оргазм не предвиделся. Правда, всё же орально-генитальные старания Рей немного привели меня в тонус. Закусив зубы, я ожидал пока это прекратится. Пусть Каору себе кончает — потом всё решу с Рей. Я смотрел в основном на неё. Даже задумался о чём-то своём, чуть было не ушёл в себя, покуда меня долбили. — Сиськи, сиськи покажите! — вдруг прозвучал знакомый голос откуда-то со стороны Каору. — Чего?! — меня как поразило молнией! Я начал вертеть головой и увидел Кенске — одетый, он с камерой стоял в дверях и снимал всё! Меня это ввергло в ужас! — Каору, блядь, какого хуя! — это всё были его штучки. Он начал отворачивать меня от Кенске. — Не обращай внимания, это только для меня! — бросил брат-любовник, наращивая темп. От напряжения мой анус так сжался, что его член стал едва там проходить, Рей заглатила мой хуй. Мне стало больно. — А-а, Каору! Прекрати! — завопил я, весь красный и всполошённый. Понимая, что я вырвусь, Каору остановился и, часто дыша, начал говорить: — Прошу, прошу, Синдзи, — он взялся меня подкупающи поглаживать. — Я хотел, чтобы за мной наблюдали! Потому попросил Кенске снимать! — Ага! — довольно ответил Айда, я посмотрел на него через плечо, судя по его взору, он оказался чрезвычайно взволнован и при этом рад происходящему. Не знал я что он такой развратник! (хотя его желание снимать купающихся девок должно было навести меня на эти мысли!) — Как ты его уговорил? — спросил я. — Да сказал — как придёт СМС — пусть идёт и снимает через щель в двери! Сказал, будет интересно! — стал пояснять Каору, пока всё ещё держа меня на конце копья. — По его похотливой рожи я понял, Синдзи, что будет что-то такое! — донёсся голос Кенске. Я ещё раз поглядел на него и заметил, у него стоит — это отлично оказалось видно через штаны. — Я только спросил — будут сиськи?! Будут! — ты мне ответил, извращенец! — Знаю, она в таком положении… — проговорил Каору, имея в виду, что Рей расположена грудью к дивану. Он попутно осторожно начал погружать в меня член. Похоже, из-за нервозности он сам был далёк от оргазма. — Раз я себя раскрыл — я попробую несколько ракурсов! — Кенске стал обходить ребят. — Не бойся, Синдзи, — обратился он ко мне, видя на лице у меня страшный стыд и сильнейшее смущение, — я потом отдам тебе запись! — Я просто хочу, чтобы это око смотрело на меня! Ух, как я хочу, чтобы за нами наблюдали! — выпалил Каору, уже снова возвращаясь к прежнему темпу. Я устал в этой позы и попросил её поменять. — Давайте… эх! — Каору снял меня со своего вертела, у меня всё горело, он так и не кончил. Рей всё сосала, у меня даже стояло… — Кенске, неужели тебе это нравится? — посмотрел я на друга. — Да, это очень необычно! — закивал тот. — Погоди пока… — Каору жестом попросил его прервать съёмку. — Я хочу Синдзи в зад… И кончу ему в зад, но… я знаю, он не ровно дышит к… — Каору поглядел на Рей. Потом на Кенске. — Может я поснимаю, а ты присоединишься? Можешь делать что хочешь. Вы не против? Рей чуть мотнула головой, я согласно промолчал. Раз уж пошла такая пьянка — режь последний огурец! — Я не против, раз все согласны… Хочу попробовать, — Кенске дрожащими от волнения руками передал камеру уверенному Каору и взялся раздеваться. Возникла интрига, что он захочет сделать? — Я смотрел много порно, — опытно сверкнул глазами мой веснушчатый растрёпанный друг, оголяя торс. — Потому… я попросил бы… полизать Аянами. Можно? Рей, наверное, не поняла — красавица удивлённо хлопнула глазами, оторвавшись от моего члена, потом она разрешила: — Попробуем… — Е-е! — Кенске запрыгал без штанов. Сорвав с себя трусы и носки он полностью голый кинулся к Рей. Теперь я детально разглядел его торчащий хуй. Я удобнее расположился, чтобы Рей у меня сосала, Кенске попросил её показать груди, рассмотрев оные, он с добрым выражением лица прильнул губами… да, к её влагалищу! Рей осталась на животе и раздвинула ноги, позволяя умостившемуся извращенцу лобзать своё самое нежное место. Каору всё снимал. — Всё же… это неприятно, для меня, — промолвил он, похоже, то, что делал Кенске, смутило даже его. — Мне очень неприятно это место… женщины. Мне они вообще… ээ… Кенске сосал. Он оторвался только на то, чтобы довольно угукнуть и показать большой палец! — Ты как, Ая… Рей? — спросил я. — Мне приятно, — ответила та, возвращаясь к моему копью. Я выдохнул и поглядел на потолок. Потом, смотря запись, я заметил, как рьяно Кенске дрочил, поглощая соки Рей. — В порно это всегда моё самое любимое! Встаёт до небес! — сказал тогда он мне. — Всегда хотел попробовать с красивой девушкой! Странный вкус. Хотя, мне как человеку, получающему наслаждение от зада родного брата-гея — грех удивляться. — Сок пошёл! Ух ты! — закричал от радости Кенске. Рей оторвалась от моего члена, она немного постанывала. Понимая, что ей сейчас лучшего всего сосредоточиться на своих ощущениях, я взялся сам дрочить. — Приятно… приятно! — Рей кончала. Мы это интуитивно поняли, слабые судороги прокатились по её бледному телу. Как ей это понравилось! Я дрочил, Кенске лизал и сосал, Каору снимал и дрочил — мы не осмелились что-то менять в этой процессии до тех пор, пока оргазм Рей не закончился. Она испустила тихое дыхание и расслабилась с довольным умиротворением и прекрасной лёгкой улыбкой. Мне тогда надо было бы поцеловать её, но от нервного напряжения я не сообразил. — Мне было приятно, приятно… и очень приятно! — поделилась Рей своими ощущениями. — Мне никогда так не было приятно. — Поздравляю, это твой первый оргазм! — подошёл к нам Каору. — Как я рад! — Кенске запрыгал и захлопал в ладоши. — Подарить Рей первую кончу — господи, спасибо тебе! Он оказался так горд собою, словно сдвинул Фудзияму или изобрёл лекарство от рака. — Но ты сам не кончил? — спросил я, наблюдая торчащий член Айды — весьма короткий, но толстоватый. — Нет-нет, я полон страсти, но — нет! — веснушки на его лице утонули в краске. Он чрезвычайно возбудился, но, похоже, из-за нервного напряжения оргазм миновал его стороною. — Я хочу ещё полизать сладкий цветущий садик Аянами! Только хочу видеть её спереди! Тогда мы переменили позу — я встал с дивана, Рей распростёрлась на спине. Теперь мы все созерцали её спереди. Кенске снова склонился лизать ей лобок, не гнушаясь глубоко проникать языком через щёлку. — Тут влажно! — показал он большой палец. — Да… — у меня не нашлось слов. — Каору, может пока я лижу Рей ты займёшься моим задом? — вдруг предложил Кенске, чем ещё больше удивил меня. — Ты чё, такое любишь? — поразился я. — Ага! — Ты уже пробовал? Неужели с Тодзи?! — я уже был готов ко всему. — Да, господи, нет! — Кенске стал пояснять, попутно меняя позу Рей, он помог ей поднять ноги кверху и широко их раздвинуть, чтобы её дыра открылась во весь размер. — Мне в детстве ставили клизмы. Я ловил кайф. Пусть теперь меня так… ублажат. — Так ты тоже би? — спросил я. — Нет, я обожаю девочек и только девочек, но люблю когда разминают мою попку! Только не надо туда кончать — я правда не голубой! — уверенно разъяснил Кенске, после чего глубоко погрузил своё лицо в Рей. Мне показалось, он хочет просунуть голову ей в матку! Что же касается моего озабоченного братца — Каору не требовалось долго упрашивать. — Держи, — вручил он мне камеру, дополнительно смазал член и взял за седалище Кенске, расположил сосущего удобнее и водрузил малого в попку и стал размеренно иметь, прямо как меня раньше. Я услышал пару стонов Кенске, но не более — веснушчатый очкарик настолько увлёкся отверстием Рей, что более ничего не издал, не сказал и не оторвался от своего занятия, покуда сам Каору не кончил его — нет, не в этом смысле — он не излил спермы, её он оставил мне! Распрямившись с ужасно грязным и чрезвычайно разбухшим членом, он посмотрел на меня, как голодный зверь. — Хорошо-хорошо, давай! — сдался я, понимая, что всякие уклоны бесполезны, потому покорно занял позу раком, набравшись духу принять этот таран. — Делай быстро! — Нет-нет, я не хочу торопиться даже когда очень готов! — с такими словами Каору развернул меня лицом к себе, осыпал поцелуями, сперва рот в рот, потом опустился, соснул член, посадил меня попой на диван, снял носки и пощекотал мне вспотевшие стопы языком и членом. И только после этого порочный Ангел крутанул меня к себе и коленом под зад поставил раком. — Кенске, прости, что отвлекаю, — напоследок заговорил он, уж втыкая в меня свой вертел, — но я хочу до чёрта кончить только с хуем в заду! Потрахай меня немного, ради всего святого! Я не люблю женщин… в таком смысле, но я так хочу быть на них похож! Я хочу кончать как чья-та любовница! Кенске оставил Рей без лишних слов и выпрямился позади чуть нагнувшегося Каору, чтобы вернуть тому анальный должок. Потом с камеры, которую передали Рей, я увидел, как Кенске до конца и сходу вошёл в Каору. Так мы трахались — сразу трое. Кончилось это быстро — со стоном Каору изверг в меня свой огонь, он вызвал жжение и чувство заполненности, я чуть не обгадился. Каору ловко вытащил хозяйство и, очень усталый, рухнул на диван. Отойдя от анального рабства, я вдруг очень разгорячённо прильнул к развратному брату с поцелуями — и так, лаская друг друга уже в конец откровенно, мы дошли до того, что Каору снова выставил передо мной зад — и я вернул должок: вогнал и очень мощно кончил с припадочным содроганием! Не привыкла моя нервная система ещё к такому! А последним дал залп Кенске — это было удивительно, вот он всё лизал и лизал Аянами, потом вдруг закричал, яростно дёргая конец, и испустил быстрый стон, я отчётливо увидел потёкшую белую сперму. После этого, он весь мокрый и красный, словно припадочный больной, рухнул на пол и долго лежал, переводя дух. Рей села на диван, Каору усадил меня к себе на колени. Настала тишина — мы просто отдыхали и не думали больше не о чём. — Ребята, — вдруг прозвучал Кенске в полный голос, — вы говорили про проект единения человечества? Полагаю, мы достигли этой древней мечты! Каору расхохотался в ответ на такое остроумное замечание: — Да-да, — брат-любовник крепко прижал меня к себе, — ни что так не раскрывает сердца, как взаимное потакание общей страсти! Теперь я снова уверовал, уверен, истинные боги — это член и задница! — И влагалище! — добавил гетеросексуал Кенске. — Ну, я мирно отношусь к другим верованиям, пока меня к ним не принуждают, — продолжил шутить Каору. Член, зад и влагалище — прямо получилась новая Святая Троица прелюбодеев и развратников, подумалось мне. В шутку, я даже начал искать в этом скрытый смысл и сказал про себя, так мы нашли новую жизненную идею — служить сами себе и жить ради Людей, а не ради богов и эфемерных «высоких идеалов».