Recognition

Через неделю после седьмого дня рождения Стайлза Питера проклинают, заставляя оставаться в обличии волка большую часть года. Всё это время он проводил с мальчиком. Обычный день Стайлза начинался с пробуждения из-за тявкающего внизу словно щенок волка, который хотел, чтобы тот поскорее вышел на улицу. Питер был доволен тем, что всё свободное время он проводит со Стайлзом, который осыпал его вниманием и любовью. Поцелуи в холодный нос, игры с его ушами, объятия каждой части его тела — и Питер уже лежит и пускает слюни от того, как сильно Стайлз его балует. Так прошёл почти год, но Питер был абсолютно доволен. После завтрака они заходили в дом, чтобы Стайлз оделся, и направлялись в парк на долгие пешие прогулки, или иногда просто сидели рядом с Клаудией, пока её запах окончательно не прогнил. Иногда Стайлз просто играл сам, а иногда — доходил до дома Хейлов и играл со всеми ними. В другие, более худшие дни, Стайлз играл со Скоттом, а Питер ревниво наблюдал со стороны. Но потом, после ужина, Стайлз неизменно забирался с ним на кровать, сворачиваясь клубочком и засыпая. Прошло чуть меньше целого года, десять месяцев или вроде того, когда проклятье спало, и поэтому Стайлз был шокирован, когда однажды обнаружил Питера у себя в кровати. — Где волчонок? — возмутился Стайлз, топнув ножкой и скрестив руки на груди, на что Питер ухмыльнулся. — Я — волчонок, Стайлз. Это я, Питер. Неужели ты не помнишь меня? Присмотрись, — он протянул ему своё запястье, чтобы Стайлз смог почувствовать его запах, но мальчик побежал вниз, зовя своего отца. Шериф удивился, увидев Питера через столько месяцев. Он взял Стайлза на руки и закатил глаза. — Он просто подзабыл, Питер. Дай ему немного времени. Но Питер не хотел этого. Он видел, как Стайлз отправился в парк или лес, чтобы позвать своего Волка. — Стайлз, — начал Питер, — я оборотень, я могу превращаться в волка. Ты знаешь меня. Присмотрись. — Ты жуткий, — закричал Стайлз, на полной скорости убегая от него в лес. Питер почти слышал, как Дерек дразнится из-за этого. Он побежал за мальчиком, легко перевоплощаясь в волка и слыша, как Стайлз удивленно ахнул. Он посмотрел вверх, наблюдая как мальчик крепко держится за ветку дерева почти на самом верху. — Волчок? — спросил он. — Питер? Питер вернулся в человеческий облик. — Стайлз, будь осторожен! Как ты вообще забрался так высоко? — Забрался? — Стайлз удивлённо осмотрелся. — Спускайся! Стайлз закатил глаза, но осторожно соскользнул вниз и сделал удивлённый шаг в сторону Питера. Он протянул ему запястье, а Стайлз понюхал его и, сияя от восторга, укусил запястье Питера, оставив крошечные отпечатки зубов. Питер подхватил его и положил на спину, а Стайлз тепло вздохнул ему в ухо. — Прости, что не узнал тебя, — прошептал он, и Питер успокаивающе сжал его лодыжку. — Всё в порядке. Теперь всё в порядке. Стайлз прижался щекой к уху Питера. — Ты всё равно будешь спать со мной, не так ли? Питер застыл. Он не делал этого до того, как его прокляли. Хотя он пробирался каждую ночь, чтобы посмотреть на Стайлза, и уходил на рассвете. — Мне придётся спросить твоего отца об этом, — он нахмурился. Шериф изучал бумаги, когда они вошли. Они только вернулись из больницы, но Питер всё ещё слишком боялся получить отказ. — Я отведу его в постель, Джон, — прошептал он, а Шериф едва поднял взгляд. Питер беспокоился о нём. Шериф начал больше пить, когда Клаудия слегла. Питер учуял, что ей осталось всего несколько месяцев. Он лёг на кровать, когда Стайлз появился на пороге комнаты с едва ощутимым запахом зубной пасты и забрался к нему. Он совсем не стеснялся и протянул над Питером крошечные ножки, обхватывая его бедра, чтобы устроиться поудобнее. Питеру пришлось заглушить стон. Его не привлекали маленькие дети. Это не так. Но Стайлз был другим. Стайлз был его. Его пара. Он пах как небо и был совершенным, а член Питера не знал социальных норм. Он обнял свою пару и приготовился к первой из многих долгих и разочаровывающих ночей.