Лес

      Ужасный грохот ружейного огня и разрывов десятков снарядов, наконец сменился звенящей тишиной. Остановились бешено строчащие и днём пулемёты, умолкли несколько сотен винтовок, не слышно было свиста пуль и рёва танковых орудий. Но тишина была лишь иллюзией, и сквозь неё пробивались ростки других звуков. Ранее не слышимые в жуткой какофонии, теперь отчётливо слышимые стоны умирающих на нейтральной полосе, зовущих на разных языках своих товарищей, своих матерей и своих богов. Кто-то в тщетной попытке найти помощи, кто-то смирившись с неизбежным концом. А были и те, кто ещё мог побороться за жизнь, но отчаялся звать.       Он перестал обращать внимание на боль в пробитых бедре и голени, и просто ждал. Уже второй день он остаётся здесь, неспособный выбраться из ловушки. Каждый раз когда он пытался выбраться из маленького оврага, сбивая пальцы в кровь о заледенелую землю, он падал вниз, срываясь с крутого обрыва и падая на тела двух пехотинцев, убитых упавшей рядом миной. И каждую ночь, когда прекращалось сражение, он пытался выбраться.       Он вновь дополз до склона, и попытался зацепиться пальцами за мёрзлую землю, помогая здоровой ногой человек начал восхождение. Каждый раз он штурмовал новый участок склона, и пока хватало сил переходил к новому участку, манящему толстым корнем могучего дерева, который мог бы выдержать его. Этой ночью, он уже пытался дважды. В этот раз прогресс был заметно лучше. Несмотря на боль, он тянул себя выше. Постепенно солдат добрался и до края. Он ухватился за толстый корень, и попытался подтянуться на нём, но тут же понял свою ошибку. Коряга, перебитая взрывом ранее, вырвалась из земли. Мужчина кубарем покатился вниз. Приземление вышло жёстким. Придя в себя он почувствовал резкую боль, перевернувшись он поднял свою левую руку, несколько пальцев были сломаны и начали опухать.       Зло ругаясь раненый солдат вновь собрал силы, и подтягиваясь здоровой рукой начал восхождение. Спать днём, а ночью пытаться выбраться, так он для себя решил. Но в этот раз попытка спастись, заведомо была обречена на провал. Ему уже не хватало сил сделать это только одной правой рукой. Парень вновь сполз вниз, и перебрался на плащи погибших. Открыл последнюю банку с сухим пайком, тоже добыча из ранца мертвеца, который ещё не начал гнить только из-за холода. Огонь боец разводить так и не решился. Аккуратно придерживая консерву ногами, он вскрыл её и жадно расправился с половиной содержимого. Отдёрнув себя, солдат прикрыл остатки еды крышкой, и поднял взгляд к ночному небу, затянутом облаками. Тьма давно уже поглотила эту часть мира, а пелена туч скрывала это ужасное место от звёзд. Только свет от горящего танка, подбитого три часа назад, помогал различать что-то в темноте. И крохотная зажигалка, в которой оставалось всё меньше бензина. Следующая ночь, скорее всего, станет для него последней, если утром его не заберут свои или роковой снаряд не унесёт его жизнь.Человек так и лежал, смотря в небо пытаясь придумать, новый план побега. Но, вариантов просто не оставалось. Звать на помощь он уже пытался и не раз, но никто так и не пришёл.       Ноябрьский ранний снег, опускался на землю, ровным слоем покрывая вспаханную землю, будто пытаясь скрыть следы идущих здесь день за днём боёв. Снежинки ложились на остывшую плоть мертвецов, подчёркивая то что они больше не принадлежали к миру живых. И скоро ему предстоит к ним присоединиться.       Он закутался в собранное из двух плащей одеяло, и попытался заснуть. Скоро небо станет красным в лучах восхода, а мир вновь взорвётся какофонией войны.       Проснувшись и осознав что проснулся слишком рано, он уже скривился предвкушая тот ужасный шум, что преследовал его, даже во сне. Но вокруг было тихо. Высоко в небе, сквозь пелену облаков, пробивались лучи полуденного солнца, но все орудия по обе стороны молчали. Многодневный ад, наконец закончился, но вот только чем, боец понять не мог. Если победили свои, то рано или поздно его найдут и спасут. Но если немцы… До солдата стал доноситься неразборчивый шум какого-то шевеления и голоса, но разобрать речь было невозможно. Извне послышались шаги и тихое бряцание снаряжения. Неизвестный направлялся прямо сюда и вот-вот настанет момент истины. Из-за склона показался характерный шлем, а после перед взором раненого американского солдата предстал солдат немецкий. “Это конец” - промелькнуло у парня в голове. Их взгляды встретились. Поздно уже было притворяться мертвецом. Обернувшись, “ганс” окликнул кого-то. К склону подошёл офицер, которому подчинённый указал на раненного. Добивать они его явно не спешили. Осмотрев его, немец что-то крикнул обернувшись, из чего он понял только “американа”. Секунды тянулись мучительно долго, в голове мелькали мысли, одна хуже другой. Самой страшной была та, которая представляла, призванного товарищами огнемётчика, который превратит этот лог, в погребальный костёр для живого человека.       Он услышал как к ним спешит целая группа. Скорее всего зрители. Хотя была такая мысль, что его пожалеют и спасут, но в это верилось слабо. Перед склоном встали ещё трое. Американский лейтенант, и два полевых врача. Немец в белом шлеме и фартуке и американец, с белыми кругами на шлеме. Оба носили на себе отличительный красный крест. На окрики командиров, сюда подошло ещё несколько солдат. Обеих армий. Необычная процессия спустилась вниз, вместе их руки подхватили его и подняли к краю оврага, оказавшегося не таким уж и глубоким. Стоящие наверху приняли спасённого, и тут же уложили на носилки. Четверо подобрали его и понесли в сторону, мимо странной картины того, как люди ещё вчера готовые убивать друг друга, теперь заняты тем, что пытаются спасти тех, кого ещё можно спасти.

***

      Человек вновь проснулся, но вокруг уже не было ни леса, ни снега, ни войны. Это был его дом, а под ним были не носилки или мёрзлая земля, а мягкая постель. Он поднялся и сел, окинув мутным, с просони взглядом, спальню освещенную рассветным солнцем. Он посмотрел на свои ладони, на левой руке не хватало двух пальцев. Это была плата за счастливый билет. Он обернулся к спящей рядом жене, убедиться не разбудил ли он её. Но и в этот раз не обошлось.       - Мэт, сегодня же выходной. Ты чего? - пробурчала она, рукой нашаривая часы на тумбочке. - Снова кошмары?       - Нет, Нат, сегодня нет. На этот раз нет.       - Тогда что?       - Мой последний день там… В этом лесу.       Битва в Хюртгенском лесу (сентябрь 1944 - февраль 1945) - серия ожесточённых боёв между американскими и немецкими войсками в конце Второй мировой войны в лесу Хюртген. Это сражение было самым длинным сражением на немецкой земле во Второй мировой войне и самым длинным из всех сражений, в котором когда-либо участвовала армия США. В ходе битвы потери обеих сторон превысили 60 тысяч человек убитыми и ранеными. В ноябре 1944 года противоборствующим сторонам удалось договориться о временном перемирии, чтобы оказать помощь раненым и унести убитых. Перемирие было организовано по инициативе германского полкового врача Гюнтера Штюттгена (Dr. Günther Stüttgen). Во время пятидневного перемирия медики и солдаты обеих армий оказывали помощь как своим раненым, так и раненым противника - что помогло спасти гораздо больше жизней. Позже, американский художник Дон Стиверс написал картину “A Time to Heal" по мотивам ноябрьского перемирия.