Секта сект.

***

      От того, что Дэниэл прижался к нему, обнимая, так плотно, что наверное даже может сейчас слышать стук ускоренного сердцебиения Дэвида, вожатому тут же стало некомфортно. Вообще он всегда любил дружеские объятия с кем бы то ни было, но… Сейчас он вдруг неожиданно осознал, сложив в голове все предыдущие случаи ухаживания, идущие от лидера секты, что со стороны Дэниэла это были не совсем дружеские объятия, и от таких выводов щеки невольно вспыхнули. Хотелось отодвинуться от сектанта, освобождая личное пространство, но как и в том случае, когда Дэниэл взял его руку, он не рискнул это сделать. «Помни, Дэвид, ты просто должен ему показать, что волноваться не о чем и ты… Ну, вроде как, принимаешь его чувства… Блин, как звучит то странно, — мысленно убеждал себя вожатый, — Иначе он не расслабится и ты от него не сбежишь. А ты хочешь сбежать, Дэвид».       Но ответить на объятия уже было выше его сил сейчас, на данный момент, его руки были просто опущены вниз, а своими изумрудно зелёными глазами Дэвид сейчас старался не встречаться с глазами Дэниэла, ведь испытывал сильное чувство неловкости.       Продолжая обнимать парня, культист конечно же обратил внимание на то, что его прикосновения не стали взаимными, но попытался скинуть всё на стеснительность, а не на отвращение к собственной персоне, хоть где-то в глубине души он и осознавал, что и это имеет место быть. Обычно сектант никому не дарил своего тепла, а если и обнимал кого-то, то так… в напутствие. Сейчас же была совершенно другая обстановка и ситуация. Это заставляло сердце ускориться в ритме. Дэниэл и сам понимал, насколько для него это было нехарактерно, отчего на щеках возник едва заметный румянец и парень опустил веки.       Дэниэл был бы счастлив, если бы это мгновение продолжалось вечно, но спустя некоторое время он отстранился от вожатого и положил тому руки на плечи, смотря в глаза, как будто внимательно изучая. — Я надеюсь, ты рад тому, что мы сюда приехали. Прости, пока что я не могу позволить тебе город. Пойми, мне хочется доверять тебе, но я вижу, что время пока не пришло. Я пониманию твоё смятение, страх и нежелание возносить остальных. Мне тоже пришлось проходить через это в своё время, поэтому не мне осуждать тебя, — произнёс блондин, слегка склоняя голову набок, — Я бы уже мог вознести тебя, как и остальных людей, но знаешь, в тебе есть что-то особенное, то, чего нет у других. Нельзя вознести такого хорошего последователя как ты, Дэвид.       Когда Дэниэл немного отпрянул, Дэвид тихонько выдохнул, постепенно переставая краснеть. Просто руки на плечах потерпеть уже было гораздо легче. При этом поза всё равно оставалась близкой. Достаточно близкой, чтобы в принципе Дэвид мог, особо не утруждаясь, коснуться шеи Дэниэла, сонной артерии, место которой несмотря на весь дискомфорт ситуации, заприметил Дэвид когда они обнимались и вырубить сектанта, так, как учили в пособиях по самообороне. Он знал, что это совершенно необходимо и это самый гуманный из доступных ему сейчас способов, но… Пока он не мог. «Ладно… Впереди целая ночь. Я верю, что ещё будет удобная ситуация и тогда я всё-таки решусь». — Конечно я рад, спасибо тебе, Дэниэл, — ответил Дэвид, — И за то, что отвёз сегодня сюда и, в принципе, за то, что возишься со мной, тратя довольно много времени. Если бы не ты… Я бы уже сейчас наверное сидел на суде, потому что сдался бы полиции после того ДТП, просто не смог бы держать в себе тот факт, что я — убийца… — самое интересное было в том, что ему даже врать практически не приходилось, хотя он и старался говорить именно то, что хотел бы услышать Дэниэл, — Но… — добавил он чтобы убедить в этом сектанта, — Сейчас я уже не считаю, что полиция — такое место, в которое стоит бежать, если случается что-то, выбивающееся из ритма привычной жизни.       И это тоже было почти правдой, он действительно не знал, стоит ли доносить на Дэниэла полиции, если он сможет от него сбежать. Вожатый подумал, что это ещё стоит обсудить с Максом, а потом уже взвешенно и осторожно принять решение. — Ты не убийца, то происшествие — случайность. На дороге было темно, ты не мог увидеть ребенка в такой глуши. Это ей стоило бы поглядывать на дорогу, — конечно, Дэниэл был расстроен, ведь этот ребенок не был вознесен, но это был её выбор. После темы про полицию секундный взгляд сожаления сменился на насмешливый. — Мыслишь в правильном направлении. Полицейские — те ещё взяточники, порой мне кажется, что они хуже самих преступников, по крайней мере, большинство сотрудников.       Сектант верил в свою религию всем сердцем и душой, но понимал, что занимается нелегальным делом, иначе бы почему его хотели посадить в тюрьму, но по итогу всегда отправляли в психиатрическую больницу, из которой он сбегал или выходил за определенную плату. — В этом мире можно доверять только себе и тем, кто находится с тобой в одной «церкви», ведь с такими людьми совпадают жизненные ценности, — парень осторожно похлопал собеседника по плечу и убрал руки, опустив их вниз. В основном, Дэниэл лишь запугивал вожатого. Полиция до сих пор ищет его, и если поймают, то отпустят только рекруты, которые не знают об опасности религиозного преступника, или же те, кто хотят заработать много денег. — Наверное, ты прав, — отозвался Дэвид, комментируя этим одновременно и то, что сказал Дэниэл насчет того ночного происшествия, и слова про полицейских, хотя вторым он уже не очень поверил. Да, бывают и продажные полицейские, и Дэвид знал об этом (хотя бы из фильмов), но вожатый не считал, что вся система насквозь прогнила и те, кто должны защищать общество, уже толком этим не занимаются. А вот то, что сказал Дэниэл насчет случая с девочкой, было сравнимо с глотком воды в пустыне, это было именно тем, в чем парень хотел убедить себя, но не решался, не в силах победить в борьбе с собственной совестью и мыслью «А зачем ты вообще поехал по лесу ночью, когда мог бы подождать до утра?». Но Дэвид приложил усилия чтобы не поддаться внезапно нахлынувшему в душе чувству благодарности к сектанту за эти слова, потому что, несмотря на всю свою наивность, понимал: так остальные культисты и стали привязаны к своему лидеру, доброе слово там, доброе слово здесь, помощь, объятия — и вот, ты уже готов пойти на всё ради этого красивого и красноречивого блондина. Он не должен на это повестись.       Когда Дэниэл перестал держать его, Дэвид аккуратно отошел на пару шагов и сел прямо на траву, благо, земля была не холодная, уж слишком жарким был сегодняшний день, почва ещё не успела остыть, а трава не мокрая — дождя не было уже неделю. Так, сидя с задумчивым видом, он позволил себе поднять голову и посмотреть на звёзды — с этой позиции они были видны лучше, чем если смотреть на них стоя.       Кругом шелестели листья от лёгкого ветра, а древесина в пламени издавала тихий треск. Дэниэл тяжело вздохнул и сел недалеко от парня, посматривая на костёр. Он впервые заманивал человека в секту подобным образом, обычно это всегда происходило как-то иначе, издалека. К тому времени, как последователи узнавали про методы «вознесения», их мозг уже был «промыт», но Дэвид — другой случай. Он обо всём узнал слишком быстро, и сам темперамент, характер и мировоззрение — не позволили бы этому человеку сдаться слишком быстро.       Сектант никогда не был замкнут в общении, ибо привык ораторствовать на публику, не чувствуя при этом ни малейшего стеснения. Наоборот, считал себя спасителем, но сейчас его героические речи залегли на дно. Он приподнял голову вверх и посмотрел на звёзды чтобы создать видимость занятости, однако же яркое мерцание постепенно притягивало к себе интерес и внимание блондина, из-за чего тот вскоре расслабился и спокойно продолжил разговор. Тему религии он решил отложить на потом, а пока ему хотелось узнать о вожатом немного больше. — Я часто задавался вопросом: почему ты выбрал профессию вожатого и почему именно в том лагере? Благодаря связям мне удалось узнать кое-какую информацию об администраторе лагеря. Не самый лучший человек, в чьём прошлом и даже настоящем — происходят нелегальные вещи. Ты знал о его махинациях?       Дэвид колебался всего секунду, прежде чем заговорить. В конце концов, ведь нет ничего плохого в том, что он просто поделится историей из своего детства с Дэниэлем. В конце концов, благодаря Джен, сам вожатый уже знает немного о его детстве… — Мне трудно думать о мистере Кэмпбэлле плохо. Я ведь знал его ещё ребёнком. Когда мне было 10, я провел смену в этом лагере и… Это было лучшее лето в моей жизни. Именно мистер Кэмпбелл научил меня любить природу, он раскрыл во мне такие источники оптимизма, о которых я до определённого времени даже не подозревал. Поэтому я чувствовал, что должен вернуться сюда и повторить то, чему он смог научить меня, с другими детьми. Мне кажется, отчасти у меня получилось… — сказал он, подумав о Максе, которому определённо то лето пошло на пользу, — Ну а мистер Кэмпбелл был рад меня принять. Он все ещё помнил меня с тех лагерных времен. И даже называл он меня так же как и когда я был ребёнком — «Дэйви»… — Дэвид улыбнулся от этой приятной ностальгии, — Так что… Я догадывался о том, что он не без греха ещё когда был ребёнком, он это особо и не скрывал, даже хвастался иногда, но… Если он смог основать такое место как Camp Campbell разве это не означает, что хорошего в нем тоже было достаточно много?.. — Не могу согласиться. Он натворил немало плохих вещей и, судя по всему, всё ещё не отошёл от нелегальной деятельности, — усмехнулся парень, поражаясь доброте и наивности вожатого. Он обвиняет Дэниэла в совершенных убийствах, но разве мистер Кэмпбелл никогда их не совершал? В это было очень трудно поверить… Этого человека окружают так много плохих личностей, но, кажется, именно Дэниэл находится для него на самом низшем уровне среди всех...       Впрочем, блондин не мог винить вожатого за мнение. Религия бывает трудна в понимании, для её осознания нужно время. Однако же для самого сектанта его поступки не преступны, он лишь возносит людей, помогая Зимуугу в его планах, а тот в свою очередь спасает души от скверны. И Дэниэл искренне считает Дэвида хорошим, достойным последователем чтобы помочь ему в этих обязанностях. Конечно, блондин мог бы уже давно провести ритуал по умерщвлению парня, но по собственному эгоизму не мог этого сделать, не хотел терять того, к кому испытывает чувства. — Я пробыл в лагере не так много времени, но те дети явно хорошо знали, какой ты человек и любили тебя, хоть и не всегда показывали это. Ты — отличный вожатый, Дэвид. — Спасибо, — снова немного улыбнувшись, отозвался Дэвид, — Приятно слышать такое мнение со стороны, потому что сам я… Всегда сомневался в том, достаточно ли я хорош. Но если ты смог это увидеть, несмотря на все наши… Ну, назовём это «разногласия»… В прошлом, и несмотря на тот факт, что ты пришел в лагерь совсем не для того, чтобы с кем-то дружить или оценивать чью-то работу… Значит, наверное, это так и есть.       Дэниэл слегка сузил глаза, косо посматривая на парня. По его мнению, он был слишком критичен к себе. В нём временами не хватает уверенности, но благодаря культисту в будущем вполне сможет стать полноценным оратором. — Помнится, у тебя была со-вожатая по имени Гвен, если не ошибаюсь. Ты с ней ещё общаешься? Вы были неплохим дуэтом. — У тебя хорошая память на имена, — хмыкнул Дэвид, — Да, мы иногда созваниваемся. У неё появился парень после того лета, скоро будет свадьба. Счастливица, — вздохнул Дэвид, сам не заметив, но красноречиво показав этим вздохом, что ему на личном фронте не так повезло. — Ого, и правда, кому-то явно везёт, — на лице сектанта появилась грустная улыбка, ведь он не знал, какие эмоции доставляют ему любовь: с одной стороны — он вроде и счастлив, но с другой — страдает от неразделённых чувств. В его планы никогда не входило встречаться с кем-то или жениться — это никогда не было целью в жизни, слишком низменно для него…       Дэвиду стало как-то неловко от этой грустной улыбки, он будто почувствовал свою вину за неё: «Если я действительно нравлюсь Дэниэлу… То, наверное, ему не очень просто сейчас. Неразделённые чувства — одна из самых скверных вещей в мире… Но что я могу? Я не думаю, что я — гей, у меня же было несколько девушек, пусть романы всегда и довольно быстро кончались…» — Извини за то, что затронул эту тему. Просто к слову пришлось… — В этом нет ничего такого, всё нормально. В конце концов, ты и я — оба без пары, поэтому понимаем друг друга. Не то чтобы я стремился к отношениям, но… — парень внезапно остановился и перевёл тему, немного пододвинувшись, — Может, у тебя уже есть та, кто тебе нравится?       Дэвид обратил внимание на то, что он пододвинулся и внутренне весь от этого засмущался, а внешне только спокойно улыбнулся и покачал головой: — Пока не встретил ту, которую бы хотелось снова начать добиваться… Но думаю, это нормально. И, может, даже и к лучшему, мне уже не раз разбивали сердце разные дамочки, которые хотели видеть рядом собой в долгосрочной перспективе мужчину побогаче, побрутальнее, ну и всякое такое, — вздохнул Дэвид, невольно ловя себя на мысли: «Блин, что-то я с ним откровенничаю как будто мы друзья давние… Да, умеет всё-таки Дэниэл расположить себе к людей…» — Охх… Дэвид, да, к сожалению, для многих людей материальные блага имеют наибольшую значимость чем всё остальное. Уже не так много тех, кто всё ещё видит душу, — блондин кончиками пальцев коснулся груди вожатого, смотря тому в глаза любящим взглядом. — И это грустно, ведь она у тебя такая чистая… неоскверненная. Этим ты и прекрасен, — убрав пальцы, сказал сектант, стараясь не раскраснеться от собственных слов. Впервые за долгое время это было сказано без фальши и сомнений.       А Дэвид конечно не выдержал и покраснел, ему всегда нравилась такая романтика, тонкая, духовно возвышенная, без пошлостей… Именно на такую романтику его тянуло с большинством девушек, которые у него были. Жаль, не все по достоинству оценивали это или оценивали, но не на долгий срок… А он бы хотел пребывать в этой атмосфере взаимных признаний и любви постоянно. — Ну, одного представителя этого вымирающего вида я вижу перед собой прямо сейчас, — беззлобно хмыкнул Дэвид, смотря на Дэниэла и внутренне смущаясь от одного его взгляда, в котором Дэвид несомненно видел глубокое чувство. На него уже очень давно никто не смотрел вот так… И он должен бы чувствовать дискомфорт от того, что это был мужчина, да ещё Дэниэл, но… Дискомфорт слабел с каждой минутой, которую они проводили вместе. И вожатый совершенно не знал, как к этому относиться. Он даже начинал подумывать: а так ли надо убегать от Дэниэла? Но он мысленно убедил себя, что всё же надо и вообще, он бежит не от Дэниэла, а от его секты и убийств. Он просто хочет жить нормальной жизнью… — Точно подметил, — убрав пальцы с груди вожатого, культист спокойно положил обе руки к себе на колени. Он был полностью удовлетворен услышанным ответом, но даже будь у Дэвида дама сердца — Дэниэл бы так просто не сдался. Не отдал бы такое сокровище, по его мнению, какой-то стерве, явно не достойной такой хрупкой и душевной натуры. Только он достоин вожатого, лишь он поймет его чувства и будет ценить по-настоящему, в отличие от других людей. — Как хорошо, что мы с тобой встретились. Ты такой святой, что именно такой человек как ты, имеет права лишать других земной жизни, став их помощником… наставником. Земная жизнь — сплошной ад, мы здесь для того и существуем, чтобы страдать. Только подумай, сколько удовольствия мы можем доставить собственной руке, допустим, мы можем массажировать её, натирать маслами, но доставить ей боль куда проще, да и вариаций больше. Я это к тому, что в жизни всегда больше страданий и негативных эмоций чем чего-то положительного. А после вознесения людей ждёт вечность без боли и страха, разве это не прекрасно? Единственное, чего на самом деле хотят их души — чувствовать себя защищёнными.       Дэвид пожал плечами, немного недовольный тем, что Дэниэл снова заговорил о своей религии, ему гораздо больше понравилось говорить с сектантом о чем-то отвлеченном, так он забывал на минутку, что Дэниэл не обычный парень, абстрагировался от этого: — Всё, что ты сказал, можно оспорить, Дэниэл. Во-первых, я не святой, просто добрый и стараюсь делать хорошие вещи, но таких людей как я много… Если вдруг тебе они не попадались на жизненном пути — это не значит, что их нет, — осторожно заговорил Дэвид, — Во-вторых, даже если я сейчас, по твоему мнению, нахожусь на ступеньку выше других людей, скажем так, разве убийства не опустят меня, не сделают грешным? Даже Джен боится попасть в ад после смерти и этого ты мне желаешь, да? В-третьих, ты явно недооцениваешь количество хорошего в мире, а ещё забываешь о том, что у людей бывает нейтральное состояние: может, без глобальных радостей, но и без негатива. В-четвёртых, те, кто реально страдают, и так совершат суицид, без твоей помощи… Этого ведь достаточно чтобы вознестись? Совсем не обязательно же умирать именно в вашем храме или от рук членов вашей секты… Ну, и в-пятых, у нас нет никакого доказательства, что загробная жизнь вообще существует, — на одном дыхании закончил Дэвид, — Вот как-то так. А, и да, — вожатый чуть-чуть покраснел, говоря это, но всё равно сказал, — Мне гораздо больше нравится говорить с тобой, когда ты не рассказываешь о плюсах убийств… Но не знаю, насколько это для тебя станет аргументом… — Такие люди попадались мне, все мои последователи такие, Джен, в том числе, но ты — особенный. Это будет трудно объяснить, но от тебя исходит совершенно другая энергия, — улыбнулся сектант, слушая его ответ, но вот его радость резко сменилась озадаченностью, когда собеседник заговорил про ад. Разумеется, он не желал такого Дэвиду и Джен, но они ведь делают благое дело... Они не убийцы, а спасители человеческой души в понимании Дэниэла. — Ты столько всего не знаешь… Все слова, сказанные тобой — оспоримы. Суицид не считается грехом, но и не является процессом вознесения, ведь это целый ритуал, который должны проводить последователи Зимууга…       Парень хотел уже было всё разложить по полочкам, но воздержался из-за последней фразы вожатого. Тот ясно дал понять, что не хочет говорить об этом, и сейчас культист не станет перечить, ибо устроил эту поездку как раз для того, чтобы попытаться наладить отношения, стать к Дэвиду хоть чуточку ближе. — Хорошо, сегодня больше не будем затрагивать эту тему, по крайней мере, я постараюсь. Но раз тебе понравилось говорить о чём-то другом, может, у тебя есть тема для разговора, что-нибудь такое, что ты бы хотел обсудить со мной? — Спасибо за то, что уважаешь моё желание не говорить о религии, — улыбнулся Дэвид и вот вожатый уже сам пододвинулся чуть-чуть поближе к собеседнику, — Хмм… — он задумался над тем, про что может спросить у Дэниэла, — Если идти далеко, то какое твоё самое лучшее воспоминание из детства? У всех есть такое, про свое я уже сказал — это тот день в лагере, когда я понял, что люблю природу и помогать людям. А что тебе приятно вспоминать?.. Ну и в настоящем я не думаю, что в твоей жизни есть только религия… Чем ты занимаешься в свободное время от своей деятельности как лидера культа? Наверное, играешь на скрипке, — улыбнувшись, предположил Дэвид, — потому что ты бы не смог играть тогда в лагере так хорошо, если бы не поддерживал навык. Какую музыку ты в принципе любишь? А литературу, а фильмы? — на этом Дэвид остановился, решив, что он уже и так накидал Дэниэлу достаточно вопросов.       Основную часть жизни Дэниэла занимала только религия, а о своём детстве он мало что помнил. Ведь всё детство как раз-таки и было повернуто именно на религии, изучении ритуалов в теории и практике. Будучи ребенком, он и сам долгое время не мог понять, почему обязательно нужно кого-то убивать и сначала страдал от этого, но члены семьи всегда старались убрать из его головы подобные мысли и поставить мальчика на праведный путь. Для него все воспоминания из детства были туманными, он хорошо запомнил лишь один день - тот, в который он говорил с Зимуугом, именно тогда он по собственному желанию принял веру, но на деле, так называемое "видение" было ничем иным как галлюцинацией, возникшей из-за сильного потрясения и психологической травмы. — Насчёт детства ничего сказать не могу, не помню, но что касается увлечений… Ты прав. Скрипка — это моя страсть, — парень невольно расплылся в мягкой улыбке, когда его похвалил вожатый, ведь раньше он от неприязни говорил, что культист не попадает в ноты, — Иногда я выступаю в публичных местах, на улице или в каких-нибудь заведениях. Думаю, если бы я не был обязан религии, то отдал бы свою жизнь музыке целиком.       В этот момент парень вдруг вспомнил кое-что из детства. Когда-то давно он действительно мечтал стал музыкантом, но только вот родители и вся община всегда отговаривали его от этого. А после той ночи и галлюцинации эта мысль исчезла автоматически. — Больше всего мне нравятся церковные сонаты, я считаю, они уникальны, но если брать известные всем жанры, то я люблю классическую музыку, и как бы это старомодно не звучало, блюз. А у тебя какие предпочтения?       Дэвид чуть вздохнул, когда услышал ответ от Дэниэла про детство. «Бедный парень… Я был почти уверен, что он хоть что-то запомнил. Но, наверное, он слишком рано вступил вместе с отцом в секту, Джен ведь вроде не упомянула точный возраст Дэниэла, когда умерла его мать. Если это произошло лет в 5, неудивительно, что он ничего не запомнил».       Что касается разговора про музыку, то тут Дэвид тоже улыбнулся и сказал: — На самом деле, жаль немного, что не отдал, общество потеряло замечательного певца и скрипача… А блюз — это здорово, — одобрил Дэвид, — Мне тоже нравится блюз. Да и в принципе все жанры: кантри, фолк, поп… Кроме рока, вот он для меня как-то не очень. Слишком жёсткий, лишённый всякой мелодичности. Хех, — Дэвид тоже вспомнил момент из детства, — Я помню, как писал песни ещё лет в 14 и распевал их всем соседям. Мне кажется, они были неплохими даже для подростка, хотя возможно и нет… Ну, в общем, по итогу, как видишь, музыка тоже осталась для меня только хобби, а не основным видом деятельности, — заключил Дэвид. — Похоже, вкусы в музыке у нас с тобой сходятся, я тоже не люблю рок, хотя у него есть много поджанров, — сектант задумался на пару секунд, а затем смело заявил: — Знаешь, я думаю, из нас бы вышел неплохой дуэт. Скрипка и гитара вместе дают великолепное звучание. Возможно, мы бы смогли выступить как-нибудь вместе, если ты конечно не против. Всё же, мне очень нравится, как ты играешь, у тебя явно талант.       До Дэниэла начинало постепенно доходить, что если бы не его преданность религии, их отношения могли бы быть совсем другими уже на данный момент. Ведь они легко нашли язык при первой встрече, будто знали друг друга уже давно. Сначала они бы были лучшими друзьями, а потом дружба бы вполне могла перерасти в отношения, но в том положении, в котором они оба находились сейчас, всё гораздо сложнее. Сейчас для Дэвида он далеко не друг, но, так или иначе, культист всеми силами постарается это исправить.       Дэвид немного удивился его предложению, хотя и был в какой-то степени одновременно им польщён, пожал плечами: — Ну, почему бы и нет… — хотя это было сказано немного неуверенно, далеко не так смело, как это только что предложил Дэниэл, — Если ты не будешь сильно занят тем, чем ты занимаешься обычно, — видно, что Дэвид даже конкретизировать весь этот ужас не хочет, — А… Куда конкретно ты обычно ходишь выступать? Тебе наверное приходится соблюдать осторожность, твоё лицо ещё периодически мелькает в газетах, в объявлениях о розыске, — ну, на самом деле, последний раз он видел такую публикацию больше года назад, но пусть Дэниэл не очень расслабляется, подумал парень. Можно попробовать создать иллюзию чуть большей опасности для его секты, если Дэниэл из-за этого ненадолго снизит темпы вербовки и какое-то количество детей и подростков выживет благодаря этому. — А ведь это хорошее место для того, чтобы найти новых рекрутов, но ради тебя разок воздержусь, — на некоторое время культист похоже решил опустить свой план по вербованию Дэвида в секту и дать ему время, в конце концов, Джен ведь пришла сюда как раз-таки благодаря чувствам, которые испытывала к лидеру секты, может, и с шатеном выйдет что-то подобное? Нужно лишь влюбить его в себя, а в лучшем случае — сделать одержимым, — Об этом можешь не беспокоиться, у меня всё под контролем, конечно, так будет, если ты не решишь меня подставить, Дэйви.~ Всё же, для тебя я — сумасшедший сектант и убийца, правда? — горестно улыбнулся блондин, поправляя прядь волос, что в этом совсем не нуждалась. Ещё никогда в жизни он не чувствовал себя настолько уязвимым: ему действительно нравится вожатый, но в то же время он не может отказаться от Зимууга только ради того, чтобы выглядеть в его глазах лучше. — Как мило, — не удержался и хмыкнул Дэвид после первых слов Дэниэла. «Это и правда в какой-то степени любезно, — подумал вожатый, — Но… Я просто не могу пребывать в секте ещё какое-то время чтобы дождаться этого момента и посмотреть, насколько ты — хозяин своего слова…».       А вот после слов о подставе, Дэвиду стало неловко, и от самих слов, и от выражения лица собеседника. «Я никого не подставляю, — убедил себя вожатый, — Я просто… Думаю о том, как будет лучше для детей, подростков, всех, кто умирает по его вине, потому что цепляется за какое-то призрачное «вознесение». И это называется донести сведения о преступниках до властей, а не подставить…» — Сектант — да, убийца — да, ты и сам не будешь это отрицать, но… — наконец осторожно ответил Дэниэлу Дэвид после достаточно длинной паузы, наконец находя в себе силы посмотреть на него, — Я не считаю, что ты — сумасшедший. Я конечно не могу знать, что происходит у тебя в голове, но пока со мной ты вёл себя достаточно адекватно. Я думаю, ты — такой, потому что тебя таким сделало общество. Ты убиваешь, потому что считаешь, что так правильно, и эта мысль появилась у тебя в голове не сама по себе… — озвучил Дэвид вслух свои мысли, которые появились после разговора с Джен о прошлом блондина, — Ты в этом не виноват, но… Это не значит, что я одобряю то, что ты делаешь.       Дэниэлу только и оставалось на это, что тяжело выдохнуть, его репутация находится в очень скверном положении, и впервые в жизни он не знает, как это можно исправить. Вдруг культист каким-то странным взглядом посмотрел Дэвиду в глаза и сузил веки, приближаясь к вожатому, с каждой секундой стремительно сокращая расстояние между ними. — Так попробуй изменить меня, покажи мне свой мир, – с нечитаемым выражением лица Дэниэл положил свои руки шатену на плечи и несильно надавил на них, но с такой силой, чтобы тот упал на спину. Когда это произошло, блондин с серьёзным видом сел к тому на бёдра и склонился перед лицом, всё ещё удерживая руки в прежнем положении.       Очевидно, что Дэниэл вовсе не собирался меняться, а только надевал на парня розовые очки, помогающие видеть красивую иллюзию. Ему нужно было выиграть время, чтобы привязать его уже не к секте, а хотя бы к себе.       Такого поворота Дэвид конечно не ожидал и поэтому никак не успел среагировать, только разве что недоуменно моргнуть раза два. Всё это слишком напоминало начало какого-то не очень хорошего фильма для взрослых (которые, к слову, Дэвид никогда особо не любил), жутко смущало, но самое странное было в том, что происходящее вроде бы только смущало… Какого-то резкого чувства омерзения не было. Но зато к смущению вместо него подмешивался страх неизвестности за следующий шаг Дэниэла. «Пожалуй, я рановато записал его в категорию полностью адекватных людей… Они вроде так не накидываются на тебя без всякого предупреждения. И ведь я ничего такого не сказал, самое главное… Вроде бы. Только правду». — Дэниэл… Ты что творишь? — выдохнул он, аккуратно пытаясь сдвинуть его руки, — Интересные у тебя представления конечно о том, как нужно показывать свой мир, — с деланной небрежностью протянул вожатый, стараясь не краснеть и у него это почти получилось. — Я серьёзно. Покажи мне, как жить иначе, Дэвид. Ты прав, я просто не знаю, какого это. И может, ты перестанешь обвинять меня и покажешь мне жизнь с другой стороны? — он всё ещё крепко держал руки на его плечах, даже не думая убирать их. И вообще, ему нравилось это положение. Дэниэл уже давно хотел прикоснуться к вожатому, но намеренно останавливал себя. Сейчас же он близко к нему, даже слишком, но дальше не зайдет. Как бы ему не хотелось прильнуть к желанным губам — на данный момент это невозможно, если сектант не хочет вызвать к себе ещё большей ненависти. Однако же оторвать от них голодный взгляд было чертовски трудно, и как бы Дэниэл не пытался фокусироваться на другой точке, голубые глаза всё равно спешили вернуться обратно к самому интересующему на данный момент, — Итак, ты дашь мне шанс на исправление? — А я тебя обвинял? Этого слова я точно не говорил. Я вроде бы сказал «не одобряю», — вожатый поерзал под этим хищным взглядом Дэниэла и по коже довольно сильно пробежали мурашки, не поймёшь только, хорошо это или плохо, от страха или от каких-то других смутно различимых мозгов чувств. «Какую игру он ведёт? Я не верю, что он так резко захотел измениться. Да, иногда люди меняются, в это я верю и это прекрасно, но не за пару минут же принимается такое решение… Не то чтобы я очень хорошо знал Дэниэла, но никто не бросит так дело всей своей жизни… Значит он хочет меня обмануть. Ну что ж, Дэниэл, попробую тебе подыграть…». — Хорошо… — спокойно ответил Дэвид, смотря ему в глаза, — Допустим, я дам тебе такой шанс. А теперь как насчёт слезть с меня? Мне вообще-то тяжело, — и тут вожатый не притворялся, действительно нельзя было сказать, что Дэниэл — невесомый.       Парень скептически, как на виноватого, посмотрел на него и тяжело вздохнул, но всё же слез и вновь сел на траву, недовольно хмыкнув, ибо прежнее место было удобнее и с отличным ракурсом. — Мы можем уехать куда-нибудь в город на неделю, чтобы ты успел показать мне хотя бы малую часть того, что я не знаю. Только не разочаруй меня, ты ведь знаешь, что я восхищаюсь тобой, поэтому не смей втаптывать мои чувства в грязь.       На самом деле, он бы уже давно посадил Дэвида на цепь, но вожатый же не собачка, так что это явно оскорбит его всем нутром, поэтому данный вариант точно отпадал.       Договорив, Дэниэл скрестил руки за головой и прилёг на спину, наблюдая за звёздами.       А Дэвиду и вставать даже не надо, он и так уже лежит — и все звезды в его распоряжении. Вожатый только пододвинулся поближе к Дэниэлу, чтобы показать, что всё хорошо, ну и для того чтобы быть рядом и наконец то уже сделать то, что он хочет сделать в нужный момент. — Я так похож на человека, который втаптывает чувства других в грязь? — вздохнул Дэвид, явно недовольный тем отношением, что сектант продемонстрировал своей фразой. Хотя… Умом Дэвид понимал, что у Дэниэла правда есть причины ему пока не очень сильно доверять, — Обычно я стараюсь избегать таких поступков. И с тобой ничего подобного совершать я не собирался… Тем более, что ты мне нравишься… — и добавил на всякий случай чтобы не возникло лишних недопониманий, — как личность. А идея насчёт города — хорошая. — Нет, но со мной другой случай, я всё хорошо понимаю, — парень хмурым взглядом смотрел на небо, но после сказанной вожатым фразой, повернул голову в его сторону, усмехнувшись, — Спасибо, эти слова имеют для меня большую ценность.       Сектант мягко улыбнулся, в глубине души надеясь на то, что их отношения не настолько ужасны, как он думает. Он не врал насчёт того, что готов стараться ради Дэвида, но покидать религию — слишком большой шаг, на который он вряд ли сможет осмелиться. По правилам, оттуда нельзя было уходить, по крайней мере, живым. Если он захочет сделать что-то подобное — его убьют собственные подопечные, ведь он не просто участник секты, а её лидер, подобный поступок точно не останется без внимания.       Дэвид улыбнулся ему в ответ, а сам украдкой посмотрел на луну: она потихоньку, но неумолимо сдвигалась по небу, отмеряя время. Парень понимал: пора уже было что-то делать, как бы он не нервничал и как бы неприятно не было применять то, что он надеялся никогда не применить на практике. А для этого нужен отвлекающий маневр… И вожатому пришла в голову только одна идея — неловкая, не очень радостная для него, но… Несмотря на то, как это наверняка резко будет смотреться со стороны, он был практически уверен в том, что Дэниэл его не оттолкнет, а наоборот расслабится и в лучшем случае, прикроет глаза, а это Дэвиду только и было нужно… Только сделать все нужно быстро, так же, как Дэниэл буквально пару минут назад. — А что ещё для тебя ценно? — спросил Дэвид, сдвигаясь так, чтобы нависнуть над Дэниэлем, — Может быть, вот это?.. — и быстрее чем Дэниэл успеет удивиться или возразить, он наклонился к его губам, целуя, быстро, но не жёстко, а очень приятно. Опыт у него в поцелуях был хороший, правда не с парнями… «О, Боже, я сам не верю в то, что я это делаю…», — подумал Дэвид, чуть-чуть краснея, ещё углубил поцелуй чтобы Дэниэл точно не думал ни о чем другом кроме него, аккуратно провел пальцами по щеке блондина, почти неуловимо спустился на шею. «Только бы сработало, только бы сработало только бы сработало, — мысленно молился Дэвид, внимательно и осторожно, с замиранием сердца, наблюдая за реакцией сектанта.       Когда Дэвид только приблизился к нему, сектант перевел взгляд на парня, смотря с явным недоумением, и резко распахнул глаза от удивления в следующий момент, почувствовав его губы на своих. Он долгое время хотел поцеловать Дэвида, но никак не решался, думая, что тот возненавидит его за это, каково же было его удивление, когда инициатива подобного сейчас лежала вовсе не на нём.       Сердце ускорило свой ритм в разы, а дыхание сбилось и можно было услышать, что каждый вдох даётся Дэниэлу с трудом. Он положил руки на бёдра шатена, аккуратно скользя ими вверх, останавливаясь где-то в области груди.       Дэниэл никогда не был наивным человеком, наоборот, видел других людей насквозь, но сейчас его глаза были словно закрыты пеленой, он даже не думал о том, что Дэвид в этот момент может воспользоваться случаем, а просто наслаждался долгожданным моментом, опустив веки.       Ему приходилось много раз влюблять в себя людей и иногда пользоваться этим, но ещё никогда он не бегал за кем-то, не пытался добиться, потому что любит.       От движений рук Дэниэла Дэвид покраснел ещё немного сильнее чем до этого, но это смущение всё же не отвлекало вожатого слишком сильно, он не забывал о главной задаче. Заставив угрызения совести за то, что он так беспощадно пользуется положением Дэниэла и его чувствами к себе, ненадолго замолчать, он очень нежно остановил пальцы на сонной артерии. Одновременно он коленкой прижал Дэниэла к земле чтобы снизить возможное сопротивление (пусть процесс и обещал быть коротким). Он надеялся, что это не покажется чем-то ненормальным в этот момент, в конце концов, Дэниэл же тоже прижимал его к земле, теперь его очередь. И когда Дэвид убедился, что лучше момента уже не найти, он надавил на это место, достаточно сильно, так, что у Дэниэла должно было сразу потемнеть в глазах.       От наслаждения тот не обратил никакого внимания на его действия, даже наоборот, они приносили удовольствие, ведь вожатый берет дело в свои руки, а такого от него он никак не ожидал. Более того, эти доминирующие движения, прижимания коленом, нехило возбуждали, сектант уже начал побаиваться, что подобное может отпугнуть вожатого, но идти против его воли он бы не стал.       Но в один момент культист распахнул глаза от боли и жуткого дискомфорта. Сразу поняв к чему идёт дело, он попытался хоть как-то выкрутиться и убрать его руки со своей шеи. Если бы этот человек не был Дэвидом, парень бы не церемонясь стал бить по вискам, но сейчас он боялся не рассчитать силы.       Времени оставалось всё меньше, глаза уже видели перед собой только тьму, а в ушах раздавался непонятный шум, создающий жуткую головную боль, из-за которой мозг уже практически не соображал, и, наконец, руки блондина медленно опустились вниз.       Все это время Дэвид, морщась от его попыток сопротивления и чувства отвращения к себе за то, что он делает, считал секунды про себя и когда прошло достаточно времени и он увидел, что Дэниэл обмяк, потеряв сознание, он сразу же убрал пальцы с его шеи, тихо и облегчённо выдохнув. Вожатому даже не верилось, что у него получилось. Но терять время было нельзя — Дэниэл скоро очнется, это он знал наверняка. Поэтому, не теряя времени, он достал из его кармана ключи зажигания от машины. «А ещё мне нужен телефон… Нехорошо конечно оставлять его одного, в лесу, не только без машины, но и средства связи, но… — мысленно уговаривал себя на этот поступок вожатый, — Но… Тут всё равно плохо ловит сеть, наличие телефона не сильно поможет Дэниэлу, а мне он поможет связаться с Максом. Так что прости меня, пожалуйста» — подумал Дэвид, грустно и виновато смотря на Дэниэла. Обшарив другие его карманы, он быстро нашёл то, что было нужно и надёжно положив телефон в свой карман, помчался к машине, благо, он очень тщательно запоминал дорогу до неё по природным ориентирам. Так что уже через пять минут он был рядом с машиной. Быстро забравшись в салон и закрыв за собой дверцу, он почувствовал облегчение ещё большее чем когда он понял, что обезвредил сектанта. Он уже почти сбежал. Теперь оставалось только надеяться, что бензина в баке хватит чтобы доехать до города, в котором жил Макс, ну или на то, что где-то в салоне у Дэниэла найдётся пара купюр чтобы докупить бензин. Расслабиться и перевести дыхание, однако, Дэвид позволял себе совсем недолго, он понимал, что полностью в безопасности он будет только когда уедет отсюда, поэтому это он и стал делать, включил двигатель и аккуратно поехал по лесной дороге на небольшой скорости, внимательно смотря по сторонам, ибо не хватало ещё кого-нибудь сбить, пусть даже и животное, а не человека…       Первое, что Дэниэл почувствовал, приходя в сознание — невыносимая головная боль, раздающаяся пульсацией будто бы во всём теле одновременно. В горле стоял ком, словно его достала изжога, а открытые глаза видели перед собой только расплывчатую картинку, не в состоянии сфокусироваться. Недостающий кислород парень хватал носом и одновременно ртом, постепенно приходя в себя, пытаясь осознать случившееся. Ведь только очнувшись блондин не помнил даже самых элементарных вещей: как здесь очутился, почему ему так плохо и что произошло?       Но воспоминания пришли раньше, чем самочувствие вернулось в норму. Он сразу же потянулся рукой к карману чтобы проверить наличие там ключей. Конечно же их не было… Дэниэл поднялся на колени и опустил голову вниз, от злости прикусывая нижнюю губу до крови, чувствуя языком горячую жидкость, отдающую железным привкусом во рту. Он впился в почву пальцами, тем самым повреждая растущие цветы и траву. Прямо сейчас культист был готов встать и побежать в сторону машины, но зрение всё ещё никак не фокусировалось, а ватные ноги подкашивались, сгибаясь в коленях, заставляя парня вновь упасть вниз.       Тело пробирала дрожь, возникшая из-за злости, плохого самочувствия и страха. Дэниэл впервые решил открыться кому-то по-настоящему, показать несвойственные для него чувства, но их взяли и растоптали с огромным пренебрежением. Лидер секты давно не чувствовал себя настолько ничтожным и загнанным в угол, последний раз такое было в детстве — в день, когда произошла галлюцинация. — Дэвид… За что?! — блондин ударил кулаком по земле и облокотился на локоть, вторую руку кладя к себе на голову. Он совсем не сдерживал подступающие слёзы, которые уже стремительно стекали по щекам, падая вниз. — Я люблю тебя… — со всхлипами вскрикнул культист. — Так почему?!