Надежда остается всегда.

Я не нахожу о них воспоминаний, лишь легенды. Отголоски прошлого, которые настолько переплелись с вымыслом, что не разобрать и половины. Пожелтевшие вырезки газет, потускневшие портреты на стенах, вызывающие внутри трепет от страха. Майклсоны, порой мне кажется, что все байки о семье первых вампиров - плод людского воображения. Страшилки для того, что бы пугать детей и доверчивых туристов, гуляющих по Французскому Кварталу. Одним словом пугающая сказка, но есть обстоятельство, не дающее мне покоя. Мои сны. Они наполнены историями мрачными и темными, как самая черная ночь. Я вижу события в багровых тонах, ощущаю кровь на своих губах, отчего просыпаюсь с криком. Утром начинается привычная суета, будто у меня две личности. Одна сущность во мне ведет обычную жизнь и ходит к психотерапевту, другая вырывает сердца, упивается кровью своих жертв. Кто-то скажет, что я слишком увлеклась городскими легендами, но для меня все иначе. События в моих сновидениях проявлялись с первого дня в городе, будто кто-то пытался достучаться до меня. Стало казаться, что они мне близки. В каждом из них я находила черты мне свойственные и в то же время настолько чуждые, от которых становилось жутко. Картинки оживали в моей голове, и я кружилась в танце на балу. Звон бокалов с шампанским, бесчисленные улыбки, а затем смерть и разрушение. Калейдоскоп снов приоткрывал мне завесу тайны, другим недоступную. Ссоры братьев, интриги их окружения, предательства и воссоединение. Момент, когда триумф сменился на крах... конец эпохи семьи Майклсонов. От финала я проснулась вся в слезах, чувствуя, как неистово колотится сердце в груди. Дышать, нужно дышать - повторяла я себе, но вновь проваливалась в темноту. Знакомая до боли, она уже не вызывала страха, не доставляла страданий. В такой звенящей тишине, всегда раздавался приятный голос. - Ты вернулась к нам, - шептал он, и я чувствовала улыбку на губах собеседника. Я могла бы нарисовать его портрет, но старательно избегаю этой мысли до сих пор. Как только она всплывает в сознании, я берусь за любую работу, только бы отогнать навязчивое чувство. Мне известно, что любопытство ни к чему хорошему не приводит. Все же я всегда отвечала этому голосу в темноте. Мы вели целые беседы, будоражащие каждую клетку моего тела. Вопросы. Он задавал их часто и слишком много. Непримечательные и обыденные, они всегда мне казались неинтересными и скучными. Пожалуй, только теперь я понимаю, что моей жизнью кто-то интересовался. Совсем не плохое ощущение в городе, где всем плевать на соседа сверху или даже собственную дочь. Я бы назвала данный факт фактором мегаполиса, но Французский Квартал не Чикаго так, что можно сказать проскользнуло в моих словах некое лукавство. Голос же в темноте всегда внушал мне заботу, будто кто-то родной хотел знать, какая я на самом деле. Как проходит мой день, и чем займусь я завтра? Может все действительно моя выдумка, потому что семьи у меня не было, как и детских воспоминаний. У меня оставалась только надежда, которой меня назвали...