Вечная память о тебе.

Мудрый, уже старый воин, но всё ещё пригодный для битвы, не торопясь шёл к уже знакомому месту, которое казалось ему родным. Настолько родным, что он не мог не прийти сюда, когда есть свободное время, или просто, от тоски. Каждый бы подумал, что это самое место, к примеру какая-нибудь поляна, с красивыми цветами, или может быть озеро, чистое как слеза. Но нет. Гин направлялся к могиле своего давнего, очень хорошего друга по имени Джон. Акита никогда не забудет этого воина, с храбрым сердцем, хоть и иногда с раздражающим характером. Конечно, нельзя было сказать, что Джон был идеален во всём, скорее пёс любил показать себя во всей красе, думая, что он самый лучший и непобедимый. Но встретившись с Гином, и в будущем став его адъютантом, овчарка понял, что на этой земле есть и такие собаки, которые могли с лёгкостью его одолеть. Но несмотря на это, Гин и Акаме продолжали делать ему постоянно замечания, ведь характер у Джона всё же остался при себе, хотя с возрастом, пёс стал гораздо скромнее и смотрел на ту, или иную ситуацию уже другими глазами. Вспоминая смешные и неловкие моменты с молодости, Гин еле заметно улыбнулся, с горечью, с тоской, представляя образ друга. Сколько же они пережили вместе. Бывший лидер порой, даже удивлялся такой наглости Джона, который мог отнестись неуважительно к более опытным воинам, эта овчарка всегда лез в бой, даже не задумываясь. Какое безрассудство. Он ведь головой своей не подумает, а уже лезет драться! Тем не менее, в Джоне было и много хороших качеств. Одни лишь воспоминания о нём, заставляли искренне смеяться, и одновременно горько плакать. Тоска давила на Гина с невероятной силой, хотелось верить, что овчарка всё ещё жив, но его смерть было неизбежной. Проклятый Хоген, чёрти бы его побрали, как следует помучил бедного Джона, истерзал его тело. Воин умер на глазах своих товарищей, в том числе и Уида. Щенок поклялся отомстить коварному убийце за все его деяния, но в итоге, судьба сама его наказала. Ещё пару шагов, и Гин уже стоит рядом с маленькой могилкой. К сожалению, Джона не смогли похоронить в землях Оу, его закопали на том месте, где он собственно и умер. Единственное, что осталось от великого воина в память всем псам Оу, это его клык, который Хоген выбил ему во время битвы. Восточный Тигр никогда не сдавался, он не любил показывать кому-то свои слабые стороны. Он даже не позвал на помощь, в тот день. Даже сам Хоген был шокирован, он просто не мог понять, почему овчарка продолжает сражаться. Почему он продолжил бороться, и не сдался, даже в самый плачевный момент, когда ему уже приходил конец. Джон ненавидел Хогена, он всеми силами пытался задержать его, но не смог дотянуть до конца. Воин умер от ран. Хогена душила злоба, лютая ненависть к этой овчарке, он бы мог его оставить в живых, но Джона нельзя было переубедить. Восточный Тигр дрался до самого конца, не боялся смотреть в глаза самой смерти. «Нет такого солдата в Оу, который умолял бы о пощаде кого-то, вроде тебя. Хоген, я хочу чтобы ты знал это: рано или поздно, ты пожалеешь о том, что наложил лапы на Оу. Мои друзья убедят тебя в этом.» Вот что сказал храбрый солдат в ответ на просьбы Хогена. Его воля была сильна, как никогда в этот момент. Тело овчарки ослабло, но дух всё также оставался полным сил. Когда прибежал Уид, со своими друзьями, Джон еле мог дышать, а говорить ему приходилось с большим трудом. Он дал обещание, что не умрёт, но не смог его сдержать. Ему было ужасно больно, в огонии он всё ещё видел морду этого урода Хогена, но собрав все свои последние силы, великий воин произнёс предсмертные слова: «Пять минут? Разве я могу продержаться ещё пять минут? Всё плохо. Мой конец близок. Я всегда не любил ждать чего — либо. Но теперь у меня нет выбора. Я должен отправиться в Ад, что ещё раз сразить Акакабуто.» Маленький Уид передал эти слова Гину, как доказательство того, что Джон никогда бы не предал Оу, именно поэтому он и пожертвовал своей жизнью. Гин не видел, что сзади него стоит дух Джона, смотрящий на друга, тело которого постоянно вздрагивало, от тихих всхлипываний. Поплакав ещё немного, бывший лидер смахнул оставшиеся слёзы лапой, уже собираясь уходить. Гин повернулся ещё раз, окинув тоскливым взглядом могилку лучшего друга. — Память о тебе будет вечной, Джон. — Гин развернулся, и ушёл прочь от этого места. Он не мог видеть, и чувствовать, как Восточный Тигр неотрывно смотрел в след уходящему другу, затем просто изчез, оставляя после себя маленький ветерок.