Всю жизнь помнить

После отъезда мамы, я не выходил из квартиры. Даймон позвонил вечером, пригласил в «Адонис», но я отказался, мотивируя тем, что мне надо дописать картину. Но в этот и последующий раз я не взял в руки кисть. Я просто лежал на кровати и курил. Горло уже саднило, но я упрямо тянулся за следующей сигаретой. Я очень скучал по Питтсу, но вернуться. Я не готов, еще не готов. Прошел еще день. Вечером я взял трубку и набрал номер. - Привет. Это я. Дафни, не кричи, ты меня оглушила, да я тоже рад тебя слышать. Где ты сейчас? Ага. Неизменный Питтсбург. Как ты смотришь на то, чтобы на выходные прилететь ко мне. Хорошо, я зарезервирую тебе билет, и не спорь. Дата отлета будет открытой. С чувством полной эйфории от давно забытого голоса я решил-таки поехать в клуб. Быстро переодевшись, набрал Даймона. Он уже был там и явно обрадовался моему звонку. Полночи мы отрывались на танцполе, трахались в комнате отдыха, пили, а потом, прихватив какого-то качка, завалились ко мне на квартиру. Пока он отсасывал мне, Даймон обрабатывал его задницу, методично вбиваясь в него размашистыми движениями. Потом мы курили, потом опять трахались, теперь Даймон был между нами. Наши движения были синхронными, наши мокрые тела липли друг к другу. Когда парень под нами уже даже шевелиться не мог, мы выставили его за дверь и продолжили этот марафон уже вдвоем. Намного позже я рассказал ему о Даф. Рассказал, какая она, он засмеялся и потерся носом о ключицу. - Я буду только рад познакомиться с ней. Думаю, она мне понравится, вернее она мне уже нравится. - Она будет в восторге от тебя. Уж я знаю свою подругу. Под этот милый ночной разговор, мы уснули. Вечер пятницы наступил слишком быстро. Я забрал Даймона, и мы поехали в аэропорт. Темную кудрявую макушку подруги я разглядел сразу. Она почти не изменилась, просто повзрослела. Стала женщиной, округлившись в нужных местах. Мы бросились друг к другу. Прижал ее к себе и только тогда почувствовал, как соскучился. Призраки прошлого с периодичностью стали появляться в моей жизни. Мы тискались, смеялись, перебивали друг друга. Даймон стоял чуть в стороне и снисходительно смотрел на нас. Я повернулся и протянул ему руку. - Познакомься это мой друг, Даймон. А это Дафна. - Друг? - Мы просто проводим вместе время… Она улыбнулась, и притянула его к себе. - Друг Джастина, мой друг. Мы подождали, пока Даф заберет багаж, и загрузились в авто. Смеясь, мы рассказывали друг другу все, что происходило за время нашей разлуки, Даймон так легко вошел в наш мир, что казалось, мы все дружим уже очень долгое время. Заехали по дороге в магазин, закупили хуеву тучу еды и выпивки и с улюлюканьем, распугивая пешеходов, рванули на квартиру. Пока Дафни принимала душ, мы с Даймоном готовили ужин. Решили ужинать на полу, придвинув низкий журнальный столик на середину комнаты. Через пару минут к нам присоединилась подруга. Вечер обещал быть веселым и долгим. Воспоминания лились рекой, смешные, грустные, разные. Даймон совершенно не мешал нам, скорее мы просто делились с ним прошлым. Я решил выйти на пару минут в туалет. Ребята кивнули мне, даже не прервав диалога. Они явно спелись, а точнее спились. Зачем-то я задержался в спальне, и невольно услышал тихий голос Даймона. - Даф, расскажи мне о нем. - О нем? - О Кинни - Зачем тебе? - Я просто хочу узнать какой он. - Для чего? - Джастин дорог мне. - И что? Ты хочешь заменить его? - Нет, ты не поняла. Я люблю Джастина, но он не любит меня. Да и, наверное, никогда не сможет. - Почему ты так думаешь? - Я не думаю. Я знаю. - Хорошо,- она замолчала. Я до боли сжал кулаки, забыв как дышать. Я не хотел слушать, но что-то останавливало меня. - Этот сукин сын очень красив, независим, богат, циничен, сексуален. Любой гей готов служить ему. Джастину приходилось каждый день отвоевывать кусочек места рядом с ним. Он столько раз отталкивал Джастина, но это не останавливало его. Ночами он плакал, страдал, но утром с неизменной солнечной улыбкой опять находился рядом с ним. Они столько раз ругались, разбегались, потом сходились. Их друзья делали ставки, на сколько их хватит, а потом Джастин просто устал. Тогда ему и подвернулся Итан. - Я видел его. - Видел? Когда? - Он был здесь пару недель назад. Просил простить его. - А Джастин? - Отшил его. - И правильно, он не принес ему ничего, кроме еще одного разочарования. - Дальше? - Они встречались с Итаном, потом тот изменил, и Джастин ушел от него. И мы выработали план возврата Кинни. Он тогда преследовал его по пятам. Даже устроился стажером в рекламное агентство, где в тот момент работал Брайан. Это было так смешно. Джастин появлялся там, где был Брайан. Кинни уперт, но Джастин. Он в сто раз хуже. И если уж он чего-то решит, то добьется этого. - Да. Именно это мне в нем и нравится. - А когда они сошлись, это был великий день. Они не выпускали друг друга из поля зрения. Постоянно касались. А от их поцелуев было жарко всем. И хоть Кинни никогда не признается в этом, но он был до охуения счастлив,- я решил показаться, не было смысла прятаться. Я вышел к ним. - Продолжай Даф. - Ты не против? - Разве должен? - Нууу. - Это же моя жизнь. Мое прошлое, его не изменить. Давай рассказывай. Я сел рядом с Даймоном, и притянул его к себе. Он устроился на моей груди и посмотрел на Дафни. - Ладно. Брайан тогда раскручивал одного гомофоба, который баллотировался в мэры, потом Стоквелл узнал, что Брайан гей, и выпер его с работы. Тогда Брайан влез в долги, продал почти все что имел и запустил ролик, компрометирующий Стоквелла. Тот проиграл выборы. После он открыл собственное агентство «Киннетик». Потом у Брайна… - Потом у Брайна обнаружили рак, ему удалили яйцо. И он опять оттолкнул меня, побоялся того, что раз он уже не безупречен, то я его брошу. И чтоб этого не случилось, он сделал первый шаг. Он выгнал меня, как всегда решив все за меня. - Да. - Я настоял. Мы почти подрались с ним, но он был так слаб после радиации, и ему пришлось смириться. И я остался. Я носился с ним как с ребенком. Иногда он даже в туалет не мог пройти. Я мыл его, убирал блевотину, готовил для него куриный суп. Черт, как я ненавидел этот запах! Эти месяцы были кошмаром. Но мы справились. Потом я уехал в Голливуд. Мы с Майклом, лучшим другом Брайана, выпускали комикс о гей защитнике и по комиксу решили снять фильм, но его съемку зарубили. Мир еще не был готов к такому откровению. Я опять вернулся в Питтсбург. Мы стали жить вместе. Первое время я был счастлив. Рядом мужчина, которого я любил. Но я всегда знал, что у нас разные цели. Я хотел семью и моногамию. Он же- трахаться без ограничений. И я опять ушел. В то время в конгресс на обсуждение была вынесена 14 поправка. Против однополых браков. Мы решили провести благотворительный вечер. Нам отказали все банкетные залы. Мы не могли найти место для его проведения. У Брайана был клуб «Вавилон». Майкл попросил одолжить его на один вечер. И Кинни согласился. А потом… - Потом, какой-то гомофобный ублюдок подложил бомбу. - Да. И «Вавилон» превратился в руины. Было много раненых и 4 погибших. И там, на пепелище, Брайан сказал то, чего я ждал слишком давно. Что он любит меня. И предложил пожениться. Я не поверил ему. Тогда он купил поместье в Западной Виргинии. С бассейном, конюшней и кортом. - Брайан всегда глобально умел решать проблемы. - И я согласился. А потом одна. Ну, вообщем Линдси, его давняя подруга, показала Брайану статью в журнале. Там написали о том, как я гениален, и НЙ готов был пасть к моим ногам. И Брайан просто изменился. Он знал, что теперь оттолкнуть меня у него не получится. И он сделал так, что я сам поднял тему отъезда. Он говорил о кресле качалке. О тюльпанах в саду. Он изменился. Это был не тот Брайан Кинни, которого я полюбил. Мы отменили свадьбу. Я уехал в НЙ. Он сказал, что это всего лишь на время. И я поверил ему. Но после моего отъезда, он сменил все номера. Я не мог с ним связаться. И я смирился с его решением. И вот я здесь. - Грустно. - Уже не очень. Мы замолчали. Потом, не сговариваясь, протянули руки к бутылке. Даймон оказался быстрее всех. Он разлил по стаканам виски. Мы стукнулись и залпом выпили. Эта тема больше не поднималась. Вечер плавно перетек в ночь. Мы разбрелись по комнатам в 4 утра. Даймон обнял меня, и мы заснули. Утро началось с головной боли. Когда мы, морщась, вышли из комнаты, Даф уже сидела на диване, помятая как гофрированная бумага, с красными глазами, и пила кофе. Рядом лежали таблетки от похмелья. Даймон принес два стакана воды. Я кинул в них по паре таблеток. И залпом выпили. Ближе к обеду мы вышли прогуляться. Даймон нас покинул, но обещал встретиться вечером в «Адонисе». Мы ходили по улицам НЙ. В какой-то момент я обнял ее. - Я рад, что ты здесь. - А я-то как. - Я скучал. - Я люблю тебя, Джастин Тейлор. - И я тебя. День пролетел незаметно. Вечером мы отправились в клуб. Даф, как лучшая гейская подружка, совершенно не стесняясь, зашла в клуб. Возле стойки бара терся Даймон. - Я не хотел начинать без вас. Три двойных Джим Бима. Мы выпили и пошли танцевать. Выходные пролетели так быстро. Но Даф успокоила меня. Теперь, когда мне не надо скрываться, мы будем встречаться чаще. А звонить ей я пообещал каждый день. И опять полетели дни, полные рутины. Осень семимильными шагами надвигалась на НЙ. Как-то, идя по улице, кутаясь в шарф, в витрине заметил незнакомого человека. Он, не отрываясь, смотрел на меня. Может он узнал меня? Я не обратил на него никакого внимания, пока не встретил его на следующий день, и через день. Потом Эрик указал на него, это был тот человек, который наводил справки обо мне. Блядь. Это стало напрягать. И я решил: в следующий раз я с ним поговорю. Этот момент не заставил себя долго ждать. Я шел в галерею. Он следовал за мной. Быстрым шагом я подошел к нему и схватил за руку. - Что Вам от меня надо? Почему Вы ходите за мной? - Я восхищаюсь Вами. - И поэтому Вы преследуете меня? - Просто нам по пути. - Да не уж то. Я могу позвать полицейского, и уж ему Вы объясните, как восторгаетесь мной. И если я еще раз вас увижу рядом с собой, вы пожалеете. - Я не хотел Вас смущать, Джастин. Я зло посмотрел на него, развернулся и ушел. Он достал телефон и начал куда-то звонить. Через пару минут, я уже забыл о нем. Моя голова была забита совершенно другими мыслями. Через неделю я лечу в Майями. К теплу и солнцу. Надоел постоянный дождь. Может взять с собой Даймона? Пускай мальчишка тоже погреется на солнышке, да и ему веселее будет. Надо будет вечером ему предложить. - Привет. Надо поговорить. - Эрик, блядь. Ты напугал меня. - О чем мечтаешь Тейлор? - О тепле. - Человеческом? - Ха-ха. Очень смешно. Нет, о солнечном тепле. - Еще неделя, Солнышко. - Черт, не называй меня так. - Джасс!! Да что с тобой? - Я. Никакое. Не. Гребаное. Солнышко. Это перебор. Каждый день, каждый ебаный день воспоминания из прошлого. Взгляд, человек, жест, имя. Меня затрясло, я устал. Я больше ничего не хочу. Я вылетаю из галереи и бегу прочь. Эрик кричит мне в спину. Я не слышу и прибавляю скорость. Сталкиваюсь с прохожими, они орут в след, а я бегу дальше. Меня пытаются остановить, чувствую чужие руки на своих. Я вырываюсь и бегу дальше. Улица, переулок еще улица. В боку колет. Мне нечем дышать. Возле какой-то стены я падаю на колени и прижимаюсь лбом к холодному асфальту. Чувствую, как по лицу катятся слезы. Сердце рвется из груди. На плечо опускается рука. - Эй, парень. С тобой все нормально? Хммм. Хотя глупый вопрос. Давай руку, вставай. - Отъебись. Хрипло, на выдохе говорю я. Глаза закрыты. Не хочу жить, не хочу никого видеть. Хочу уснуть и больше не просыпаться. - Вставай я говорю. - А я говорю отъебись. Меня крепче хватают за плечо, а второй обхватывают за талию. Я пытаюсь вырваться, но он сильнее. Меня ставят на ноги, отряхивают колени. Я прячу лицо, прижимаясь лбом к стене. Внезапно мне становиться стыдно: я веду себя как гребаная королева драмы. - Я замерз. Пойдем здесь не далеко бар. Хоть согреемся. - Уходи. - Заманчиво, но нет. - Зачем тебе это? - Ты симпатяжка, хоть и принцесса. Сквозь слезы хихикаю. Черт. Поворачиваюсь к нему. Парень наклоняется и большими пальцами стирает с моих щек слезы. - Вот так-то лучше, златовласка. Пойдем. Он протягивает мне ладонь, не задумываюсь и беру ее. Тепло. Я шиплю сквозь зубы. - Еще раз назовешь меня принцессой или златовлаской, получишь в ухо. Усмехается, симпатичная улыбка. В полутьме переулка пытаюсь разглядеть его, но он стоит к свету спиной. Ничего не получается. Он тянет меня за руку. Да ну на хер. Если не умер до сих пор, значит можно и выпить. Провожу по волосам рукой. Параллельно думаю, что пора к парикмахеру. Концы волос кольцами ложатся на плечи. - Ладно, уговорил. - Я и не думал уговаривать. Опять шиплю. Он меня нервирует. Но выпить хочется до безумия. Мы идем. Он так и не отпускает мою руку. Бар располагается в соседнем переулке. За дверью тепло, тепло и в воздухе витают винные пары. - Два бурбона. Надеюсь, тебе есть 18? - Показать права? Смешно. Мне 24, а я все равно выгляжу на 15, особенно когда в комнате полумрак. - Нет, но ты хоть мог назвать свое имя. - Джастин. Джастин Тейлор. - Райан Скотт. Я повертел в руках стакан, янтарные капли напитка скатывались по стенкам. Я скосил глаза. Ха. Он блондин. У него медового цвета волосы, чуть полноватые губы, прямой нос с легкой горбинкой. Скорее всего, детский перелом. Серые глаза. Не сказать, что красив, но он притягивает взгляд. Я б его трахнул, но мой гей-радар молчит. Мой новый знакомый бросает на меня косой взгляд. - Что? - Ничего. - Да, ладно - Просто интересно. Что с тобой случилось. - Не лезь. Давай просто выпьем. - Ок. Надрался я быстро. Мне хватило всего пару стаканов. Сказывался напряженный день. К тому же я не ел с утра. Райан обозвал меня желторотым и вроде алкашом. Потом взвалил мою тушку на плечо. Меня мутило. Оставшийся путь я не помнил. Помнил поездку на машине. Опять меня волокли и последнее, что я помню это мягкая постель. Я провалился в сон. Утро наступило слишком быстро. С трудом я попытался оторвать голову и застонал. Комната закружилась, я застонал в голос. - Проснулся? - Угумс. - Вот выпей. Незнакомая теплая рука приподняла мою голову. К губам прикоснулся стакан. Я сделал глоток. - Боже. Как хорошо. - Спи. И я опять провалился в сон.