Он улыбался до последнего

Чак улыбался, записывая очередное видео. Потом пересматривал, и становилось как-то тошно от этой улыбки. Было в ней что-то такое, что явно отталкивало. Только признавать, что именно, не хотелось. Читая комментарии под уже выложенным роликом, он натыкался на те, которые всё же заставляли вернуться к воспоминаниям, так варварски отнявшим у него способность улыбаться как нужно. Он начинал вновь прокручивать те события в голове. О, он слишком хорошо всё помнил. И отдал бы всё, чтобы забыть. Стереть из памяти тот день, когда под влиянием какой-то неведомой силы притащился на эту гребаную крышу какой-то чёрт пойми где располагавшейся заброшки с обгоревшими деревьями в округе и увидел его. В луже собственной крови и с остекленевшим взглядом. Страх тогда заполонил всё сознание, и Даня не мог адекватно соображать. Не мог вспомнить, какие именно мысли проносились в голове, когда подбежал, упал на колени и лихорадочно пытался привести в чувства, с непередаваемым ужасом смотря на рукоять ножа, торчащую из чужого живота. Скорее всего, это были лишь несколько слов. «Нет», «пожалуйста» и «очнись». В различных вариациях. Какая, впрочем, разница. Отчаянно хотелось забыть, как судорожно, дрожащими окровавленными руками пытался набрать номер скорой помощи. Как умолял друга подождать совсем чуть-чуть. Как кричал в трубку, не в силах совладать с эмоциями. Как не отпускал чужую руку, когда врачи наконец добрались до них. Как не мог нормально вдохнуть, не слыша слова работников скорой помощи о том, что всё будет хорошо. Ничего не было. Забыть о том, как сидел в больнице весь на нервах и отказывался пить успокоительные. Как облегченно вздохнул, когда сказали, что жизни его друга больше ничего не угрожает. Как долго ждал, когда тот придёт в себя, огрызаясь на всех, кто предлагал пойти домой и отдохнуть. И как сильно обрадовался, когда это наконец случилось. Только радость была не такой долгой, как планировалось. Даниил прикрыл глаза и глубоко вздохнул. Это не оставит его, как бы он не хотел. Слишком больно было помнить, но ещё больнее отпускать эти чёртовы воспоминания. Всё то, что пришлось испытать. Но все те эмоции ничто по сравнению с той пустотой. Той пустотой, когда Мефисто в ответ на его счастливую улыбку и попытку обнять бросил сухое и слегка удивленное «мы знакомы?». Будто и не было всего того, через что пришлось пройти. А он ведь так и не успел... Уже неважно. Может, никогда и не было важно. Усталость как-то внезапно навалилась на Даню, заставляя застыть на месте и забыть всё то, что хотел сказать. Он улыбался до последнего, говоря, что просто рад, что парень выкарабкался. Тот смотрел на него таким до боли знакомым взглядом, но таким чужим в этот момент. Даня с надеждой смотрел на его губы, ожидая, что вот сейчас они изогнутся в привычной ухмылке и послышится тот самый смех. Но на деле была лишь растерянность и неловкая благодарность за помощь. Имя «Георгий», произнесённое самым обычным человеческим голосом, резануло по ушам, и уже не осталось никаких сомнений. Это был не он. Он улыбался до последнего, уходя из больницы, чувствуя на себе сочувствующий взгляд медсестры. Он улыбался. Только вот улыбка эта была полна той пустоты, которую он видел в глазах Мефисто на той грёбаной крыше. Та пустота никуда не делась. Только теперь они оба делили её. Он всё ещё улыбался. Но больше никогда искренне.