О "спокойной жизни" в открытом море.

— Ну и где вы были, а? — спросила Лисанна. Она хмуро осмотрела Нацу после ужина и, покосившись на Люси, помрачнела еще сильнее. — Где? Вы? Были? — На корабле. — Оно и видно. Надышались, блин, морским воздухом. Одна ходит красным помидором, второй ничего не говорит. Мы же хотели добить ее как-нибудь, — шепотом возразила Лисанна. Она уперла руки в свои бока и постоянно приближалась к Нацу, когда тот отходил от нее постепенно. — Кто это «мы»? Я же сказал, что действия исподтишка это жестоко и подло. Я ненавижу подлость. — Ладно, хорошо. Но я надеюсь, что ты ничего такого не вытворял с ней. Ты же не влюблен в нее тайно от всех, м? — Еще чего удумала? — закончил разговор Нацу и ушел в свою каюту. Но ему не дали нормально отдохнуть и там. Парень лежал на кровати и думал. Когда он поссорился с отцом и переехал к Грею, ему было абсолютно все равно на весь мир. Парень сломался под давлением со стороны собственной семьи. В школе Люси часто пыталась подбодрить его, не зная ничего о произошедшем, она старалась быть рядом с ним и заставить его улыбаться, как он обычно делает, но не в этот раз. Он смылся после второго урока в тот день, а немного позже появился с Лисанной. Тогда она уже ненавидела Люси. Нацу не понимал, что с ним происходило тогда, но ему доставляло удовольствие наносить Люси моральную боль. Он догадывался о ее чувствах к нему и пытался постоянно быть у девушки на виду с Лисанной. Это было так мерзко с его стороны. «Зачем ты это делаешь?» — спросила у него однажды Лисанна. «Потому что не мне же одному страдать» — беззаботно и с широкой улыбкой ответил он. И тогда Лисанна все поняла — Нацу просто хотел отыграться на ком-то. Он мстил Люси за то, что его выгнали из дома, за то, что он поссорился с Зерефом и отцом. И сейчас, лежа на кровати и смотря в белый потолок, Нацу кое-что понял: он поступал отвратительно, он набросился на Люси ни за что и причинял ей столько боли просто потому, что ему самому сделали больно. Он просто так ненавидел ее. Сейчас парень корил себя за это, он раскаивался и пытался восполнить все пропавшие кусочки прошлого. Он раньше никогда не жил прошлым. «И какой тебе прок от моих страданий?» — пронеслись в голове у парня слова Люси, когда он давил на нее в школе. Это было в раздевалке под конец учебного года. Он осыпал девушку грязью, рассказывал о нем с Лисанной, говорил, что станет с Люси в будущем. Нацу тогда был неуправляемым, точно кто-то в него вселился. Точно. «Нацу, давай доведем ее до слез?» — спросила как-то у него Лисанна. Она все это время пыталась манипулировать им. Она прекрасно знала, что Нацу управляли эмоции, что он не мог понять, что творит. Она пользовалась случаем и вредила Люси, своей извечной сопернице, которая и знать-то не знала об этом соперничестве в тот момент. «Нацу, смотри, Люси больно счастливая», «Нацу, у Люси такой богатый отец, мне аж тошно стало», «У Люси такая счастливая семья, да? И тебе это нравится?» Перед парнем пролетали все эти слова Лисанны, вся ее зависть и злость. «Давай сломаем ее?» Эти роковые слова произнесла Лисанна перед каникулами. Был самый конец учебного года, Люси уже смирилась с таким отношением к ней. Но она не понимала, почему произошла такая резкая перемена. Нацу схватился за голову и отвернулся к стене. Как он мог пойти на такое? Как он мог все время слушать Лисанну и верить ей? По граммофону объявили, что в восемь вечера будет некое собрание на верхней палубе, на которое должны прийти все. Нацу посмотрел на время и еще больше расстроился — уже было почти восемь. Ему придется столкнуться там с Лисанной, которая точно не отцепится от него. Он лениво встал с кровати и проследовал на верхнюю палубу. Как же ему сейчас было плохо от одного вида большого количества учеников. — Нацу, ты куда пропал? — тут же подскочила к нему Лисанна, но парень смотрел в сторону Люси, стоявшей в кругу своих подруг. Вроде бы она не похожа на человека, который сильно загоняется по прошлому. Из транса его вывел голос Лисанны. — Эй, ты чего? — Просто задумался. — Уж не о Хартфилии случаем? — спросила она и немного напряглась. Нацу заметил, как она сжала кулаки и раздраженно уставилась в пол. — Нет, — ответил он. — Ты не знаешь, о чем собрание? — Нацу резко перевел тему. — Ну, даже не догадываюсь. Возможно, какое-то мероприятие будет или, хм, кто-то очень сильно накосячил. — Внимание! — сказала Мавис в микрофон. — Попрошу серьезно отнестись к полученной информации и приложить все силы к поручению. — по палубе пронеслись удивленные вздохи. — Со дня на день прибудет вторая школа. Как я уже говорила, на корабле соберется три школы, так что вы должны быть готовы. Пожалуйста, тепло примите «Чешую Змеи Девы». Я еще кое-что хотела сказать. В честь их прибытия мы решили устроить небольшой праздник. В общем, будут т-танцульки и маленький банкет. Надеюсь, никто не против. Т-теперь к сути, — запнулась Мавис. Ей было очень трудно говорить. — Эрза Скарлет, Леви МакГарден, Миражана Штраус и Кана Альберона, на вас декорации спортивного зала. Люси Хартфилия, Нацу Драгнил, Джерар Фернандес и Уртир Милкович, на вас еда. Я з-знаю, что вы хорошо готовите, так что очень прошу помочь… — Мавис совсем утомилась и чуть ли не перешла на шепот. — Так, — взял слово Зереф, почувствовав неладно с Мавис. — Джувия Локсар, Грей Фулбастер, Лисанна Штраус и Лексус Дреяр, вы должны будете все грамотно оценить. Что-то типо жюри для тех, кто готовил все. Остальные, если вас попросят помочь в чем-то — помогите. На сегодня все, вы свободны. Ученики разошлись по каютам, бурно обсуждая информацию. Когда Грей услышал название школы, он похолодел. Нацу почувствовал ужасную ауру рядом с другом, он догадался и решил не лезть пока что. Он знал, кто учится в этой школе, он знал, что это означает для Грея. На палубе остались Мавис и Зереф. — Ты как себя чувствуешь? — спросил он мягко. — Все в порядке, я только немного утомилась, — слабо ответила она. — Ты уверена? — он прикоснулся губами к ее лбу и резко отстранился. — Да у тебя высокая температура. Опять доводишь себя до ужасного состояния. Я же просил тебя не пренебрегать своим здоровьем. Мавис уже заснула. Он взял ее на руки и отнес в медпункт. Зереф просидел в ее палате всю ночь. Он сидел на стуле рядом и немного времени спустя облокотился на ее кровать и заснул. Рано утром зашла медсестра и не смогла не улыбнуться столь милой картине.

***

Нацу не спал всю ночь. Он взвешивал все за и против. «Она нравится тебе?» — спрашивал он сам у себя. Перебирая свое прошлое, вспоминая все моменты, проведенные с Люси, он чувствовал некую пустоту в сердце. Точно одной детали не хватает, но она очень близко, все время на виду. Нацу вспомнил, как в детстве случайно разбил окно в школе, а Люси взяла всю вину на себя; однажды Нацу спалил почти всю столовую, а Люси все равно выставила себя виноватой; когда он уже начал делать ей больно, она все еще изредка прикрывала его, получала все выговоры, а дома терпела лекции от отца. Никакая они не счастливая семья, совсем иначе. Лисанна просто манипулировала парнем своими словами, своими заключениями, но знала ли она сама хоть немного о Люси? Это уже не так важно. Нацу не хотел есть, еда просто не лезла в него. Аппетит пропал, будто его никогда и не было. Нацу чувствовал, что не живет, а существует. Впервые его сковало такое чувство, похожее на безысходность и пустоту, созданную отчаянием и моральным истощением. Вечно бодрый парень не хотел разговаривать ни с кем. Он молчал и изредка реагировал на чужие вопросы. Уже в каюте он решил не оканчивать разговор. — Нацу, ты в порядке? — спросил его Джерар. Он был проницательным, очень чутким. — Не совсем, — ответил Нацу. Джерару он мог рассказать многое, потому что знал, что он не начнет угарать над ним. — Что же заставило тебя замолчать так надолго? — Кажется, я сожалею о прошлом. — О чем именно? — Ну, наверно, о том, что я натворил в конце года. — Это связано с Люси? — Да. — И каким образом? Нацу немного помолчал и, тупо уставившись в пол, сидел на кровати. И вдруг он резко подошел к Джерару, присел на его кровать и с широкой улыбкой и живым взглядом сказал: — Я в нее, кажется, влюбился.