Чистилище

Вейверли резко просыпается, отходя от оргазма: её сердце бьётся с бешеной скоростью, кожа покрыта крохотными капельками пота. Она сглатывает и садится в кровати, кладя руку на грудь, пока рассеиваются остатки её сна. У неё и до этого были подобные сны, но никогда прежде она не кончала. Сон был таким реалистичным, что она даже решила осмотреть свою комнату в поисках Николь. И то ли успокоилась, то ли расстроилась, когда рядом с собой обнаружила лишь тихо похрапывающего Чемпа. Девушка скидывает с себя одеяло и, слезши с кровати, направляется к маленькой кухонной раковине, чтобы налить воды. Она подходит к окну и смотрит в чистую тёмную ночь, и сон возвращается к ней. Они были в маленькой кровати Николь, в сарае, и она даже могла почувствовать тот затхлый запах, как после ливня. Шатенка была голая и лежала лицом к высокой девушке. Они примкнули к губам друг друга, а затем Николь оказалась сверху, её член был уже наготове. И Вейверли могла почувствовать, насколько она влажная, когда Николь медленно входила в неё… Вейверли тихо вздохнула, вспоминая последние секунды сна, перед тем как проснуться вся мокрая и дрожащая. Она осушает стакан и направляется в туалет справить нужду и привести себя в порядок. И понимает, что у неё начинается течка. Секунду спустя, она обыскивает аптечку в поисках своих супрессантов*, пока Чемп не проснулся и не учуял её. Она ненавидит их принимать, потому что от них её всегда клонит в сон, но она не хочет ругаться с ним по поводу секса, особенно теперь, когда он сдал все экзамены и делает откровенные намёки на то, чтобы стать семьёй. — Разве это не то, чего ты хотела? Чтобы я взял себя в руки, и мы смогли пожениться, начать семью… — обижается он, ходя за ней следом по пустому бару, пока она заканчивает все свои обязанности до закрытия. Омега останавливается и тихо вздыхает, обдумывая его слова. Она хотела? Больше похоже просто на судьбу. Она поворачивается, чтобы посмотреть на него со всей серьёзностью. Вейверли думала, что когда он сдаст все экзамены, к ней вернутся все те прежние чувства к Чемпу. И у него, наконец, появился потенциал, который Вейверли хотела, чтобы у него был. Но всё равно жизнь с ним была невыносимой. Когда он перестал устраивать её? Она знала ответ, но он всё равно ещё ничего не значил. Вейверли снова набирает воду в стакан и запивает таблетки. Она ставит стакан на раковину и начинает рассматривать своё отражение в зеркале; впервые, с подростковых времён, она чувствует себя неуверенно насчёт того пути, по которому идёт.

***

— Чёрт бы побрал, — кричит Кёртис, наклоняясь к мёртвому телёнку. Николь, понимая, что это не её рук дело, выдыхает с облегчением. Даже когда она превращена, она знает, что не будет убивать кого-то, кого не сможет съесть за раз. — Похоже на работу койота, — предполагает она, отлично зная, как выглядят их следы. — Должно быть их что-то напугало, раз они не закончили, — продолжает она, осматривая труп. — Мне нужно выходить ночью почаще, — ворчит он. Николь молча помогает ему поднять тушку на старый брезент, чтобы отнести и сжечь останки. — Я могу выходить. Всё равно не спится, — предлагает Николь. Она выходит ночью пару раз в неделю, бегая по холмам, иногда в человеческом обличии, иногда нет. — Я не могу попросить тебя делать ещё и это. Ты и так много делаешь, — отвечает он со смесью разочарования и отказа в голосе. — На самом деле, я не против, — говорит она ему, смотря в глаза. — Пусть Гас готовит побольше пирогов, и этого будет достаточно, — улыбается она, обнажая ямочки, а он, радуясь видеть её улыбку, кивает в ответ.

***

Когда наступила суббота, Николь решила съездить в город купить новой одежды. Она заметила, что ей нравится принаряжаться к воскресному ужину, зная, что Вейверли будет там. Рыжая всё ещё чувствует ту же заинтересованность к барменше, как и в первую ночь, что они встретились, но держится молча, на расстоянии, получая предупреждения от Чемпа, когда только может. Она-то уж точно не боится парня-альфу. По силам она ставит их наравне, но если бы она захотела посоревноваться с ним, то точно бы победила. Но это не её стиль борьбы с проблемами. Она видела, что могут делать альфы, и не хотела быть частью этого. Её жизнь и так сложна, благодаря другим вещам, которые достались ей. И, если быть честной, её жизнь слишком сложна, чтобы даже думать о том, что она может быть девушкой Вейверли, несмотря на ту реакцию, которую обе ощущали в ту ночь. — Я беру это, — говорит она кассиру, кладя чёрные джинсы, поношенные ботинки, которые она нашла в секондхенде, и парочку мягких фланелевых рубашек на стол. Кассир рассчитывает её и кладёт вещи в пакет, прося передать привет семейке МакКриди. Она улыбается и отвечает: «Будет сделано!», перед тем, как выйти из магазина и направиться в книжный.

***

— Ну давай, праздник же, — заявляет Чемп, заваливаясь в «У Шорти», когда Вейверли уже снимает фартук в конце смены. — Какой праздник? — спрашивает она, слегка улыбаясь, пока Чемп делает глупые танцевальные па, направляясь к барной стойке. Улыбка пропадает с её лица, когда она видит и чувствует, что он уже отпраздновал то, чему так радовался. — Нэдли предложил мне должность в участке, — говорит он, пытаясь звучать максимально гордо, но говорит всё невнятно. — Вау. Замечательно, — говорит она; её энтузиазм уменьшается, когда она понимает, что, скорее всего, он получил новость пару часов назад, а она узнала об этом, когда он был уже в стельку. — Я с парнями уже выпил по паре кружек пива, но я хочу отметить с тобой, — говорит он, неуклюже двигая бровями. — Пойдём наверх, — шепчет он ей на ухо, заходя за барную стойку и притягивая её к себе. Вейверли толкает его, смотря на него с недоверием. — Я думала, ты хочешь отметить, — говорит она, а затем чувствует, как что-то твёрдое упирается ей в бедро, и вздыхает. Она позволяет отвести себя наверх, надеясь, что у неё появится настроение получить удовольствие. «Кого я обманываю?» Думает она, понимая, что ей срочно нужно сесть и серьёзно поговорить с Чемпом.

***

Николь затягивает пальто посильнее, собираясь его застегнуть, когда видит огромную чёрную фигуру, перепрыгивающую через забор поля Кёртиса. И вместо того, чтобы посветить фонарём на неё, она нагибается и следует за ней так тихо, насколько может. Как же она хочет уметь контролировать своё превращение, потому что знает, что её другая форма, могла бы следить в сто раз лучше. Фигура двигается не как животное, но и не как человек. Альфа ругается себе под нос, когда теряет её за маленьким холмом за участком Кёртиса. По крайней мере, теперь она знает, что уничтожает скот Кёртиса, и это вовсе не койот. И следующей ночью она подготовится получше.