Секс

      Виктор любит секс. Просто обожает. Для него день без хороших потрахушек — день, прожитый зря. Он меняет партнеров чаще чем нижнее белье, каждый раз признаваясь им в любви и совершенно ничего не обещая. Фанаты обоих полов раздвигают перед ним ноги, в какой бы части мира он не находился. И кем бы они ни были.       ***       Кристоф влюблен в него с юношеской поры, и Виктор этим беззастенчиво пользуется. Они уединяются на каждых соревнованиях, и каждого из них это устраивает.       Виктор с ностальгией вспоминает времена, когда Джакометти стеснялся всего и вся. Виктор помнит, как дарил ему свои букеты, и они заваливали цветами кровать и занимались на них любовью. Это было мило: Крис мило смущался, румянец мило покрывал его скулы и плечи, его розовые соски мило торчали, и так же мило блестели от слюны, когда Виктор посасывал их. Даже пупок у швейцарца был милый, Виктору так нравилось запускать туда языком: Крису было щекотно. Ну, уж если пупок был милым, то член и подавно: небольшой ровный нежно-розовый, эрегированный он напоминал леденец, и Никифоров никогда не отказывал себе в удовольствии полизать его: он проходился языком по всей длине, размазывая смазку, особое внимание уделял головке, сосал её, запуская за щеку, ласкал кончиком языка дырочку уретры, брал в рот мошонку. И когда распаленный Джакометти вставал на четвереньки и представлял на его Викторово обозрение милое розовое колечко ануса…       Виктор стонет и сжимает руку на ткани брюк.       — Ты уже?       Нынешний Крис подобной милотой не отличался. Иногда Виктор задавался вопросом были ли этим изменениям виной его неверность, хотя последнего он никогда не обещал, или же Джакометти просто вырос?       Зато с нынешним Кристофом было весело: он был готов экспериментировать, и каждая их встреча открывала ачивку новой позы.       — Просто предаюсь воспоминаниям.       — Лучше предайся похоти.       Виктор смеется и поддается, когда его тянут на кровать.       Теперь Крис вылизывает его с ног до головы, играет с сосками, медленно расстегивая рубашку. Затем он спускается к ремню, резкими движениями снимает его и стягивает брюки с трусами до колен. Джакометти берет его член в рот, заглатывает до самого горла. Он буквально выжимает Виктора, а потом подкидывает колени и принимается тереться губами о кольцо ануса. Никифоров стонет, когда швейцарец растягивает его языком. И когда входит, и когда задает резкий темп. Виктор тянется к своему члену, обхватывает его и начинает скользить по нему, пытаясь подстроиться под заданный темп. Крис тянет целоваться. Виктор не против.       ***       Спустя какое-то время на большой арене загорается новая звездочка из Чехии. То ли Эмиль, то ли Эмильен, честно, имени Виктор не запомнил, но он запомнил его катание: еще по-детски деревянное, но в котором уже чувствовался стиль. А стиль чертовски возбуждает.       Вечеринка по случаю окончания Чемпионата Европы проходит на ура: далеко не только в России любят выпить, так что в этот раз алкоголь течет рекой. Никифорова совершенно не смущает тот факт, что объект его сегодняшнего желания упился в хлам, оставшись без надзора тренера, но кто скажет что-то против, когда ты вошел к десятку лучших на своих первый крупных соревнованиях? Виктора сам благословил Плисецкого на один бокал вина в честь первой победы на юниорском чемпионате, правда Яков на них потом долго разорялся.       Виктор берет Эмиля-Эмильена под свое крыло, сопровождая его весь вечер, почти не отходит, подавая все новые бокалы. Мальчишка болтливый, веселый и очень тактильный. Он не стесняется висеть на Викторе, но когда б тот был против?       Виктор тащит их в номер чеха, где раскладывает того на кровати. Пьяный, тот не сильно-то и сопротивляется, только смеется и что-то бормочет, мешая английский и чешский языки. А потом, внезапно, предлагает заказать еду в номер.       Расторопный портье приносит в номер фрукты и допинг: Виктор ценит традиции и умеет отдавать им долг.       Никифоров с удовольствием водит кусочками банана и клубники по коже юного фигуриста, выкладывая на нем замысловатый узор. Эмиль-Эмильен-Емеля смеется и сам размазывает по груди Никифорова шоколад, а потом резко подается вперёд, прикусывая мужчину за основание шеи. Виктор ойкает и в неверии смотрит на смеющегося фигуриста, а тот подбирает свалившиеся на постель угощения и отправляет себе в рот.       Виктор улыбается и тянется за поцелуем, а затем, зачерпнув немного взбитых сливок, вставляет палец в сжимающийся анус. Чех вздрагивает и тянется за объятиями.       Никифоров трахает партнера пальцами, добавляя их по одному, пока в задницу не помещаются четыре: Некола уже не соображает, кончая в третий раз, но Виктору все мало: его собственный каменный стояк давно уже требует разрядки, но мужчина не торопиться, и только когда ладонь скрывается на половину, Виктор доволен. Он заливает в растраханное очко сливки, и это выглядит так, словно парень под ним только что пережил сессию гэнг бэнга. Виктор с удовольствием погружается внутрь. Он водит в разработанной заднице, раз за разом вбиваясь в простату партнера, который уже только поскуливал от удовольствия, все сильнее и сильнее ускоряя темп, пока перед глазами не засверкали звезды. И глядя, как его сперма вперемешку со сливками стекает по внутреннему бедру Емели- Эмильхена ухмыляется и добавляет к ним шоколад.       А на утро, в качестве благодарности за приятную ночь, делает замечательный минет, размазывая карамель по головке, в качестве дополнительного десерта.       ***       Дальнейшее знакомство, все-таки, с Эмилем ведет еще к более интересному знакомству. В конце-то концов, какой мужчина не мечтает о ночи с близнецами.       Сара готова к всему новому: внимание известного чемпиона и всеми признанного гения льстит. Хочется новых ощущений и… связей.       Что касается Микеле… окей, Виктор знает, что он странный, что он зависимый, но брат Каспино — больной. Потому что он соглашается на ночь втроем. Чтобы трахнуть сестру. Не Виктора, и что бы Виктор не смел трахать его. Виктор соглашается       Ощущения от вагины значительно отличаются от анала: она мягче, нежнее. Она пошло хлюпает, и из нее течет секрет. Запах, просто ошеломительно приятный. Витя мнет груди Сары, отглаживает, тянет, прикусывает соски и тут же зализывает место укуса. Он лижет ее шею, тянется к губам, как тут его лицо отталкивают, и Микеле сам целует сестру. Он входит в ее анальное отверстие, и девица пищит и кричит, он ощущения двух членов в себе. Ее просто разрывает. Мужчины пытаются подобрать единый ритм, доводя Сару до оргазма. Из девушки льется, и Виктор пьет, вылизывая раскрытые губы, клитор. Его член ноет, но его место тут же занимает Каспино, и Никифоров остается не удел.       Он лупает глазами, глядя, как брат трахает сестру, оставляет на ней засосы, укусы, царапины, как целует кто только может достать. Дорвался.       Виктор опускает руку на свой член, и не сводя глаз с картины перед ним, доводит себя до оргазма.       ***       В качестве благодарности за интересную ночь, Виктор знакомит близнецов с хорошим композитором. Все довольны, все счастливы. Виктор погружается в подготовку к Гран-При, а любовниц и любовников берет среди фанатов.       Безусловно, большинству его сексуальных партнеров от него что-то надо. Виктор это знает. Но зато он узнает, что Сара не сильно-то и умеет держать язык за зубами.       Просто однажды на его пороге появляется Сынгыль и в лоб спрашивает, что Виктор хочет за знакомство Ли с хорошим хореографом.       Если честно, это самый странный половой акт в жизни Виктора. Настолько странный, что его и сексом-то назвать сложно.       Сынгыль, словно секс-игрушка, выполняет каждую команду, берет в рот, глубоко заглатывает, глотает, делает римминг, соглашается на любую позу.       Власть заламывает Ли руки, связывает его так, что юноша становится похож на лягушку перед потрошением. Виктор завязывает ему глаза и затыкает рот. Ставит посреди комнаты, подвесив на шведской стенке.       Виктор щиплет, шлепает, бьет Сынгыля ремнем. Никифоров перевязывает парню член и, распотрошив икебану, бьет по нему прутиком. Сначала легко, почти незаметно, но постепенно сила удара нарастает, и вот уже Ли сипит от боли. Только тогда Никифоров прекращает, но теперь он бьет прутиком, как розгами по ягодицам. Кореец дергается и пытается уйти от удара, но Виктор держит его.       Виктор отвязывает веревки, и парень падает на пол как подкошенный. Мужчина переворачивает его на спину, и перехватывает веревкой ноги под коленями, привязав их к веревкам на локтях. Виктор ищет у себя свечи, а найдя зажигает.       По комнате разносится приторный химозный аромат ванили, а Никифоров капает воском на тело Сынгыля. Тот вздрагивает, дергается. Из-под кляпа вырываются отдельные звуки, а изо рта бежит слюна.       Никифоров выводит воском свое имя на груди у юноши, а потом ведет цепочку капель до паха, а потом и ануса. Ли кричит в голос и дергается, пытаясь избежать пытки, но Виктор только сильнее наклоняет свечу, увеличивая поток воска, который капает прямо на задницу корейца, а потом задувает свечу, отбрасывает ее куда подальше, и входит двумя пальцами.       Он толкает, раздвигает внутри, пока не находит точку простаты, а потом трахает ее, пока член Сынгыля не начинает подниматься. Только тогда, Виктор наконец-то входит в юношу и начинает трахать его под разными углами. Ли подвывает от удовольствия, но пережатый член не может кончить. И в какой-то момент удовольствие вновь уходит, мешаясь с болезненным чувством невозможности кончить.       Кончив внутрь, Виктор еще пару раз дергается и затем развязывает Ли. Член стоит колом, болезненной чувствительный багряно-красный. Виктору хватает нескольких фрикций, чтобы парень кончил.       Виктор развязывает Ли, обрабатывает ссадины и помогает одеться. Честно говоря он ждет возмущений и проблем, но Сынгыль удивляет его:       — Когда Вы исполните свою часть сделки?       Час спустя Виктор знакомит фигуриста с прекрасным хореографом, с который когда-то работал сам.       ***       Жан-Жак приходит к нему сам. Мальчик хочет новых ощущений и считает, что только чемпион может их дать.       Секс с ним похож на мастурбацию: они слишком похожи. Они слишком короли. Не то, чтобы Виктор не любил онанизм, просто это он мог сделать и сам.       Каждый из них борется, чтобы быть главным. Они кусаются, царапаются. Стоит только одному из них завалить другого, как тот второй вырывался и больно бил под дых.       Извернувшись Виктор прижимает зарвавшегося мальчишку к кровати и обхватывает ладонью их члены, больно сжимая их. Леруа кричит, но вырываться перестает. Виктор жестко надрачивает, сухая рука скользит по нежной коже, и от этого болезненно приятно. Виктор сжимает их органы у основания, до боли сжимает яйца, оттягивая их. Джей-Джей включается, обхватывая двумя ладонями головки, скользит по ним, стягивает кожицу, нажимает на уретру. В четыре руки он доводят себя, пачкают животы в сперме.       Разрядка болезненная. Продолжения не хочет никто.       ***       Си Гуанхун совсем подросток, немногим старше Юрочки. Они встречаются на Кубке Китая, а Виктор уже по горло сыт Юри. Ему хочется разнообразия. «Голая» фотосессия возбуждает, но у Кацуки завтра прокаты, а превращать его в утку — гарантированно запороть короткую.       Виктор зазывает официантку в подсобку и опускается передней на колени. Под платьем кружевное белье и чулочки, а это такая прекрасная классика. Он трется носом о ее трусики, целует лобок прямо сквозь ткань, посасывает клитор. Девушка очень быстро намокает и что-то шепчет.       Виктор стягивает с нее белье и проводит пальцами по вульве. Девица вздрагивает и подается вперед. Виктор вводит палец и трахает ее им, все сильнее вбивается, то сгибая, то выпрямляя его. Добавляет второй, третий. Китаянка дергается и подпрыгивает, стараясь насадиться глубже, но Никифоров вытаскивает пальцы, принимаясь вылизывать мокрую пизду. Он засовывает язык внутрь, его нос утыкается в клитор, и Виктор чувствует солоноватый аромат.       Девица кончает ему в рот, и он проглатывает ее секрет.       Виктор входит в нее быстрым движением и сразу задает быстрый темп: его уже долго нет, и если пьяному Челестино плевать, то вот фигуристы могут пойти искать его. Стремление закончить совершенно не удовлетворяет, и разрядка получается совсем без удовольствия. Виктор стирает свою сперму с бедер китаянки, одевается и выходит из подсобки, только что бы напороться на Си.       Мальчишка смотрит на открывшуюся перед ним сцену с крушением вселенной в глазах: Виктор Никифоров для него — Бог. А Богам чуждо земное.       Виктор смотрит на изумленного очередного влюбленного в него мальчика и предлагает себя.       Богам не отказывают.       Виктор затаскивает мальчишку в подсобку, совершенно не обращая внимания на официантку, которая не сводила с них глаз. Виктор опускается перед мальчиком на колени, стягивает брюки и любовно смотрит на по-детски маленький член.       Виктор покрывает орган легкими поцелуями, коротко облизывает, дует на влажную кожу.       Гуанхун щебечет имя Виктора, сцепил руки в замок и прижал к своей груди.       Виктор заглатывает мошонку, оттягивает ее, лижет, прикусывает. Целует в основания члена, обводит языком. И вновь возвращается к голове, подхватывает пальцами кожицу, оттягивая ее. А потом одним умелым движением заглатывает, сжав основание члена в кольцо. В несколько резких движений Никифоров доводит Си до конца, но члена изо рта не вынимает.       Он дергает мальчишку на себя, хватает его за ягодицы и раздвигает их, открывая глазам китаянки вид на колечко ануса. Девица, не будь дура, понимает: она приникает к заднице молодого фигуриста и начинает лизать колечко. Она обводит его языком, растягивает дырочку, запускает туда пальцы, растягивая пацана. Только тогда, когда он падает на колени от оргазма, они отпускают его.       Си лежит на полу, выставив задницу вверх. Анус хлюпает, словно прося большего, и Виктор дает. Он находит в подсобке кукурузу и жир. Виктор смазывает анус и засовывает в него початок, болезненно вгоняя его внутрь. Виктор говорит девушке заняться ртом мальчишки: она садится перед ним, подставляя свою растраханную вагину к самому его лицу и трется об него.       Бедра Си сжимают, а по члену течет эякулянт. Он тихонько стонет и лижет девичью пизду, из которой льется Викторова сперма.       Наигравшись, Виктор вытаскивает кукурузу у пацана из задницы, встает и подходит к официантке, поднося член к ее лицу. Девушка сосет умело, заглатывает за щеку, играет с языком. Виктор кончает в ее горло, и она безропотно проглатывает.       Они приводят себя в порядок, девушка выходит, оставив Никифорову визитку, которую тот сразу же сминает и кидает куда-то за спину.       Он смотрит на фигуриста перед ним. Не похоже, что Си пришел в себя, а где тот остановился, Виктор не знает.       Он зовет Лео, чтобы увезти пацана в гостиницу, в надежде на продолжение банкета втроем. И де ла Иглесиа помогает, но боже-боже, Виктор никогда не видел, чтобы на него смотрели с такой ненавистью.       ***       Сборная напивается, празднуя медали Олимпиады. Виктор целенаправленно спаивает Гошу, целует, впиваясь в опухшие губы, и всячески наглаживает: проводит рукой по тонкой коже, очерчивает влажными пальцами головку, отодвигая кожицу, играет с мошонкой, — только у Поповича на Витю не стоит, и это обидно.       Мила крутит пальцем у виска на предложение провести ночь вместе, скидывает руку с бедра и предлагает Никифорову проспаться, чтобы не путал своих фанаток со своими же сокомандниками, и убегает к подругам из группы.       Виктор тяжело вздыхает и смотрит на правую руку.       Все сам, все сам.       ***       Отабек Алтын тоже не соблазняется ни в какую. Он игнорирует флирт, подкаты, даже комплименты принимает с постным лицом, сухо благодарит и… уходит.       Звучит как вызов.       Витя тратит на неуступчивого фигуриста несколько совместных соревнований, даже на Кубок Четырех Континентов приезжает ради такого случая, и все в пустую: казах каждый раз выкручивается, — именно выкручивается, уходя в несознанку. Для Алтына Никифорова словно не существует. Он каждый раз смотрит сквозь или мимо него.       Виктора это бесит.       Пока он не понимает, куда направлен взгляд Отабека. И тогда мир окрашивается новыми красками.       Чемпионат Мира для юниоров — не то событие, которое освящают большие СМИ. Но это совершенно не значит, что это событие лишено интереса взрослых фигуристов: глупо игнорировать юные дарования, которые в последующих сезонах могут скинуть тебя с пьедестала. Впрочем, Виктор приезжает не только из-за этого, он намерен поддержать Юрку: он подвязался тренировать мальца в будущем — нужно лучше понимать его слабости, да и репутации не повредит.       Алтын глаз с Плисецкого не сводит, пожирает, следит за каждым шагом и косится на каждого подошедшего к мальчишке с неприкрытым желанием покалечить.       Виктор смеется: и на этого нашлась управа.       Никифоров вылавливает момент, когда казах стоит за поворотом одного из коридоров катка, в очередной раз «преследуя» Плисецкого, и этого самого Плисецкого зажимает. Юрка косится на старшего товарища, не уверенный, чего тому надо: мальчишка уже откатал, заняв первую позицию за короткую, получил втык от Фельцмана и теперь, уставший, хочет только одного — завалиться в номер. Нотации от Виктора — в планах этого нет, а на советы тот не щедр. Но действующий чемпион удивляет, внезапно начав лизаться. Не то чтобы у Юры было много опыта в поцелуях, но он почему-то уверен, что это должно проходить более аккуратно, и партнер однозначно не должен коситься куда-то в сторону. В прочем, он не особо против: в целом ему нравится, Виктор — самодур, это все знают, — видимо решил вызвать у кого-то приступ ревности за его счет, поэтому и зажимает, и целует, и лапает, и замок расстёгивать начал… что?       И все косится, косится.       Юрка хмурится, а Виктор подмигивает, но целоваться не прекращает и руку со спины убирать не думает.       А потом отстраняется, поправляет, что помял и, напоследок, целует в щеку, прежде чем уйти.       Отабека он ловит перед началом прокатов произвольной, просто подходит из-за спины и тихо, почти шепотом говорит:       — Он очень сладкий.       Алтын напрягается и нечитаемым взглядом впивается в Виктора, а тот уходит к бортику, обнимает Юрку и утыкает носом ему в шею. Отабек видит, как губы мужчины скользят по коже объекта его вожделения. Плисецкий только плечом дергает, даже не оборачиваясь.       Виктор смотрит юноше прямо в глаза и победно улыбается.       Алтын жадно целуется, почти вгрызается в губы. Шея Виктора покрыта засосами от предыдущих любовников, только Отабек этого не знает. Юноша покрывает поцелуями каждый из них, зацеловывает отметки «Юры», и перекрывает их своими. Виктор от этого бесится, сам не понимая почему. Он заваливает казаха и грубо берет его пальцами. Юноша болезненно стонет и дергается.       — Юрка любит жестко, — пиздит как дышит. — Он обожает, когда я беру его без растяжки, на сухую. Он всегда кричит, знаешь, он такой громкий.       И Отабек, сцепив зубы, перестает вырываться.       Виктор ставит его на четвереньки, вгоняет член наполовину и шипит: без смазки больно не только пасиву, но он сам затеял этот спектакль, ему и отвечать. Он пробует двинуться, но по члену словно наждачкой прошлись.       Отабек подвывает и, что логично, ни черта не возбуждается.       Виктор выходит из него и идет в ванную, где достает из дорожной сумки косметичку, а из нее крем для рук: не бог весть что, но сойдет.       Член у него не стоит, возбуждение почти на нуле и самому надрачивать себе лень. Виктор переворачивает Алтына на спину и утыкается промежностью в его лицо.       — Соси.       Юноша морщится, но берет в рот.       — Аккуратнее, или ты мне его откусить собрался? Юре это не понравится, — плотоядно лыбится Никифоров, глядя на злобный взгляд партнера. — О, минет — наша традиция перед соревнованиями. Обожаю, когда Юрка делает мне римминг. Котенок в этом мастер, — и всячески игнорирует тоску, что плещется на дне темных глаз.       Виктор вытаскивает мокрый от слюны член и возвращает Отабека в прежнюю позу: ему совершенно не хочется смотреть на его лицо. Он использует крем как дополнительную смазку и резко трахает юношу, раз за разом полностью выходя из него. Виктор впивается пальцами Алтыну в талию, совершенно не заботясь об его удовольствии.       Виктор кончает внутрь:       — Юра совершенно не против, когда я так делаю.       Виктор одевается и уходит из номера.       ***        С Юри трахаться классно. Секс с ним похож на создание скульптуры: от камня до мирового шедевра.       Заниматься любовь с толстым Кацуки — крайне интересный опыт: подлить немного саке в его чай — дело плевое, завалиться к нему в комнату — еще проще. Руки мнут пухлые бока, и это создает непередаваемое чувство погружения что-то теплое и приятное. Пах вбивается в пышные ягодицы, создавая пошлый «шлеп». Виктор лапает Юри, пальцы оглаживают каждый сантиметр его тела, щипают, впиваются до синяков.       Виктор прикусывает пухлые груди и смеется.       Кацуки розовый, как молочный поросенок, и такой горячий. Внутри него узко-узко, а от осознания, что Виктор у него первый во всех смыслах кружит голову.       Виктор кончает Юри на живот, но партнера до разрядки не доводит, говорит, что это будет его подарок, когда Юри придет в форму. Кацуки болезненно стонет.       А потом приезжает Юрка и требует программу, и чтобы Виктор вернулся домой.       Юри страшно. Юри в панике.       Юри приходит к Виктору в онсен и ластится, как мартовская кошка, в надежде купить Виктора своим телом.       Юри целует, проводит языком по губам, посасывает язык. Он ласкает шею Никифорова, кусает, оставляет засосы, словно пытается пометить: мой.       Виктор вцепляется Юри в волосы и тянет того вниз, под воду. Юри не дурак, понимает.       Он пытается облизать член, но вода тут же заливает горло, он выныривает и не может отдышаться. Юри виновато смотрит на недовольное лицо Виктора, берет побольше воздуха и ныряет и задыхаясь заглатывает орган целиков. Горло сжимает спазмы, хочется освободиться от помехи, но тут волосы с силой сжимают, и голову начинает мотать туда-сюда. Член во рту растет, наливаясь кровью, Юри мутит, а вода заливает нос. Он бьет Виктора по бедрам, но тот не отпускает, пока не кончает глубоко в глотку Юри.       Кацуки выныривает и блюет на пол смесью спермы и воды. Он одутловатый, болезненно красный, из носа и изо рта течет, но Виктор втягивает его обратно в воду и засаживает по самые яйца. Анус Юри распирает от члена Виктора и воды, но ему настолько херово, что он не замечает, как Виктор пользуется им, кончая раз за разом внутрь.       Удовлетворенный Виктор плюхается обратно в онсен, наблюдая как из Юри течет, и говорит:       — Ты победишь.       И Юри побеждает. В Хасецу, на блоковых соревнованиях, в Китае…       И в качестве «благодарности» Виктор берет его. Юри смущается. Юри краснеет. А в Китае он сам начинает соблазнять Виктора, после показательной бухаясь на колени прямо посреди коридора, и доставая его член для минета.       Юри сам раздвигает ноги. После России днями ходит с виброяйцом и пробкой в заднице. Встает на четвереньки по каждому щелчку и принимает Виктора до капли.       Юри верит в их с Виктором любовь.       Виктору кажется, что он наигрался.       ***       Юрка, сука, маленький гений, и Виктор ловит его после произвольной, расцеловывает в щеки и благодарит за победу. Мелкий говнюк хмыкает, говорит что-то про возвращение на Родину и ловит какую-то юниорочку из тех, что подбирают цветы и мягкие игрушки со льда, и уходит с ней в номер. Витька хмыкает, и пишет ему смс, чтобы не спал с Отабеком, ибо тот по уши влюблен в Юрочку, а такой секс чрезвычайно проблематичен. Уж Виктор знает.       Яйца тянет. А с Юри уже давно не хочется.       Зато хочется с Пхичитом. Виктор на него еще на Кубке Китая заглядывался, но тогда не сложилось.       Он находит юношу в раздевалке. Тот на удивление не сильно расстроен проигрышем.       — Я знаю свои слабости, — серьезно произносит Чуланонт. — Победа — не всегда самоцель.       — А какова твоя?       Виктор узнает про шоу. Виктор предлагает себя в качестве звезды и продюсера. За определенную плату, конечно.       Парень мнется.       — Ты встречаешься Юри. Он мой друг, я никогда не предам его.       Виктор качает головой, мол все не так, и Пхичит падает на колени.       Он действует совсем неумело: он просто водит языком вверх-вниз и облизывает головку, а этого мало.       — Если тебе не нужна помощь, то давай распрощаемся.       Таец краснеет и вертит головой. Он берет в рот на половину, глубже не получается. Водит головой.       — Используй язык.       Чуланонт облизывает кожицу, запускает под нее языком, собирает предэякулят.       — Помогай руками.       Юноша обхватывает основание члена и мягко водит вспотевшей рукой. Другой он сжимает Викторовы яички, перебирает их в ладони.       — Ускорься.       Виктору не нравится. Это довольно херовый минет даже для новичка. Но он собирается воспользоваться фигуристом по полной, ибо хрен, когда еще представится такая возможность. Он вытаскивает член изо рта Чуланонта, доводит себя до пика и кончает тому на лицо.       Именно в тот момент, когда в помещение заходит Кацуки, чтобы подбодрить своего друга.       — Юри, присоединишься? — потягивается Виктор и толкает Пхичита на пол. — Твоему другу нужно дать пару уроков.       Юри трясет от непонимания ситуации.       — Виктор? — японец совершенно не хочет верить в предательство любимого.       — Не трясись. Я люблю секс, и у меня много партнеров. У нас же свободные отношения.       ***       Виктор вваливается в номер Плисецкого совершенно пьяный и бессовестно веселый. Юниорка с ужасом глядит на мужчину, накидывает халат и пулей выметается из комнаты.       — Юрио, меня бросили, — Никифоров падает на кровать, пристраивая голову на животе голого мальчишки. — Пожалей меня.       Юра отвечает на улыбку Виктора, запускает пятерню мужчине в волосы и ведет его голову к своему члену.