твоё дыхание прерывисто и зачаровывающее. Я влюбляюсь в тебя в который раз
Ты что-то говоришь в телефон, с кем-то споришь, наступаешь в лужу и вздыхаешь. Глядишь на мокрые ботинки. Бросаешь короткое «пока» и отключаешь вызов. — Осень, — говорю я, смотря в мутную воду лужи. — Осень, — зачем-то повторяешь ты. Мы идем дальше. Шуршим листьями на сухой траве. Размазываем грязь по дороге. Прыгаем в лужах на разбитом асфальте. Смеёмся громко, на всю улицу. Кто-то оглядывается. Но нам всё равно. Мы так давно не видели друг друга. Ты кружишься, идя по такому узкому тротуару. Хватаешь меня за руку и бежишь к пешеходу. Пока горит зеленый. Это привычка. Она со школы. С деревьев опадают листья. Они кружатся в воздухе, застывают там на долю секунды и снова танцуют в невыученном осеннем танце всех таких же листьев. Один из них падает и на твою макушку. Я останавливаю тебя. Подхожу и становлюсь на носочки. Замечаю твой внимательный взгляд. Выпутываю из золотистых волос листочек. — Вот, — смущённо показываю я его. Ты слишком долго на меня смотришь. Заглядываешь в мои глаза, будто что-то там ищешь. А я в ответ смотрю в твои. Знаешь, на что похожи твои радужки? На листья. На осенние листья. Именно на те старые листья коричневого цвета. На солнце они блестят, становятся чуть желтоватыми, по-прежнему зачаровывая меня. Ты тянешься. Обнимаешь. Я улыбаюсь. Мне больно. Я хотела бы отказаться от тебя. Я не хочу тебя любить, я знаю, что это безответно. Но ты улыбаешься мне, обнимаешь так отчаянно и крепко. И я снова ломаюсь, как игрушка. Знаешь, заводные игрушки, которые работают только когда их заведешь ключом? Я такая же. Работаю, пока ты рядом. Но умираю, когда ты отходишь. Когда теряешься в толпе людей. — Я… — ты замолкаешь, утыкаясь носом в мою куртку. — Я тебя… — Я люблю тебя, — шепчу я. Ты замираешь. Я надеюсь, что ты подумаешь, что это обычное дружеское признание. Но ты сжимаешь меня сильней, прижимаешь к себе, прерывисто дышишь в ухо. Я не знаю, что мне делать, поэтому просто обнимаю тебя в ответ еще крепче. Позже мы просто гуляем по улицам города, жуя крендельки. Заходим в магазин. Покупаем сладкую вату в вакуумной упаковке. — Двадцать два рубля, — продавец удрученно смотрит, как я пересчитываю мелочь, раскиданную по ладони. Ты кладешь свои деньги, дожидаешься сдачи и выпихиваешь меня из магазина. — Я могла бы заплатить сама, — бурчу я, продолжая считать деньги. — У тебя там что, копейками? — ты усмехаешься. — На, — я протягиваю свою мелочь. Ты изгибаешь бровь. — Слушай, отстань со своей мелочью, — ты притягиваешь меня ближе и суешь в руки сладкую вату. — Ешь лучше. Мы снова блуждаем по улицам. Снова смеемся. Снова забываем обо всем, кроме друг друга. — Зайдешь ко мне? — спрашиваешь ты, когда мы собираемся расходится. — Ну, — протягиваю я. Вспоминаю огромный список дел. А потом шлю всё к черту. Я так редко вижу тебя. Мне хочется тебя чуть больше. Мне тебя не хватает. — Да, — улыбаюсь я. Ты радостно хватаешь меня за руку и бежишь в сторону своего дома. Я смеюсь. Мне безумно хорошо. Из домофона доносится непонятное шуршание. Дверь открывается, и мы забегаем в подъезд. Наперегонки бежим до лифта. — Давай по лестнице? Ты мотаешь головой. Двери открываются, и ты затягиваешь меня в лифт. Как только тот начинает свое движение, ты поворачиваешься ко мне. — Знаешь, мне придется растоптать нашу дружбу, — грустно улыбаешься мне. Я с непониманием смотрю на тебя. Ты притягиваешь меня к себе. Целуешь. Я теряюсь. Мои колени дрожат. Я обхватываю тебя за плечи. Судорожно хватаю губами воздух, когда ты отрываешься от меня. — Ты меня никогда не отталкиваешь… Почему? — Люблю, — двери открываются, а мы продолжаем стоять. Я поворачиваю голову к выходу и заливаюсь краской. Там стоят двое наших друзей. — Я говорил, что они встречаются, а ты не верил, — бросает один из них, заходя в лифт. Я, всё еще красная, хватаю тебя за руку и выхожу. В голове пусто. Ты переплетаешь наши пальцы и направляешься к своей квартире. Ключ громко отворяет дверь. Я старательно вытираю грязные ботинки. Ты смотришь на это, медленно снимая куртку. — Ты еще долго? — спрашиваешь ты, ставя обувь на полку. Я киваю. Улыбаюсь. Снимаю ботинки и куртку. — Будешь чай? — Нет, — я прохожу в гостиную и сажусь на диван. Снова ощущаю, как кровь приливает к лицу. Здесь всё пахнет тобой. Рядом со мной лежит фотография. Там ты и я, счастливо улыбаясь, глядим в камеру. Мы прижимаемся к друг другу щеками, будто боимся не поместиться в кадр. — Что смотрим? — ты резко замолкаешь, замечая фото в моих руках. Ставишь кружку, от которой исходит пар. Обходишь диван и становишься напротив меня. Наклоняешься, ставя тонкие руки на его спинку. — Это похоже на кабе-дон, — замечаю я. Ты тянешься к моим губам. Останавливаешься. — Ты мне ужасно нравишься, — признаешься ты. — Хочется тебя, — продолжаешь ты. — Трахнуть. Я краснею. Мое смущение можно уже разделять по уровням. Сейчас, к примеру, 5 из 3. Ты валишь меня, нависая сверху. Я замираю. Ты наклоняешься. Снова целуешь. Кусаешь губу, проникаешь языком в мой рот. Мне становится немного стыдно от осознания того, что это жутко неприлично. Забираешься холодной рукой под мой свитер. Я тянусь к тебе в ответ. Одной рукой зарываюсь в мягкие волосы, другой притягиваю еще ближе к себе. Расстегиваю твою рубашку, касаюсь нежной кожи. Ты мнёшь мою грудь. Мне стыдно от наших с тобой действий, но я продолжаю поддаваться вперед. Мне безумно хочется большего. Ты опускаешься вниз. Стягиваешь джинсы, нижнее белье и поднимаешь на меня насмешливый взгляд. — Кто-то не любит розовое… — Но это же твой подарок, — я закрываю лицо руками. Все-таки это странно, что на мое день рождение ты подарила мне комплект нижнего белья. Розового белья. — Значит, в следующий раз я подарю тебе фал… Я затыкаю твой рот рукой. — Ради всего святого и не очень, продолжай что ты там делала, — хмурюсь я. Ты легко толкаешь меня назад. Снова опускаешься к моему телу. Целуешь кожу, бережно касаясь длинными пальцами. Раздвигаешь мои ноги еще шире, устраиваясь между ними. Бесстыдно касаешься языком в тех местах, где никто не касался до этого. Я краснею. Куда еще дальше? Я не знаю.***
Я просыпаюсь, когда в мои глаза отчаянно светит солнце. Я сажусь на диване. С моих плеч скатывается мягкий плед, и я осознаю, что полностью голая. Где-то на полу валяется моя и твоя одежда. Я поднимаю свои трусы. Вспоминаю, чем мы здесь вчера занимались. Натягиваю одежду и замираю, замечая тебя в дверях. Ты улыбаешься и облокачиваешься о дверной косяк. — Продолжай, продолжай, — ты отпиваешь что-то из дымящейся кружки. — Соседи еще не жаловались на вчерашние крики? — Крики? Это называется стонами, — ты продолжаешь улыбаться. — Так жаловались или нет? — я привычно хмурюсь. — Наверно, это было ужасно для их ушей. — Ну, не знаю, ты так громко и сладко стон… — Давай не будем вдаваться в подробности? Ты хмыкаешь и подходишь ко мне. Наклоняешься и снова целуешь. Я чувствую привкус горячего шоколада на своих губах. В душе будто распускаются цветы. Моя любовь небезответна.