Мой огненный будущий

Хэнк понятия не имеет зачем согласился пойти с Гэвином в бар, они не друзья, терпеть друг друга могут разве что в случае крайней необходимости. Но Рид этим вечером выглядел не как обычно раздраженным и готовым плюнуть в лицо желчью, а каким-то потерянным. Предложил посидеть в баре, Андерсон не понимает зачем, но согласился. Им вместе неловко, и обсудить в общем то нечего. Рид пытался пускать остроумные, на его взгляд, шуточки на взаимоотношения Хэнка с Коннором. Но быстро заткнулся, понимая, что ему сейчас прилетит. Поэтому они молча надираются, перебрасываясь на отстраненные темы. Хэнк думает, что с таким же успехом мог пить дома, к тому же намного дешевле. Хотя нет, не мог, Коннор весьма настойчив в своем стремлении перевести лейтенанта на здоровый образ жизни. Весьма демонстративно на глазах Хэнка, спустив в мусоропровод все запасы алкоголя. Как паршивец уцелел одному Богу известно, Хэнк был готов придушить Коннора. Но этот поганец отлично научился смотреть взглядом побитой собаки, а с Андерсоном эти грязные приемчики работали. Коннор научился у Сумо, не иначе. К тому же Коннор шепнул, что если перестать столько бухать, то будет стоять нормально, а то у Андерсона уже давненько почти висело, а выебать этого несносного кареглазого засранца хотелось до дрожи. Поэтому пришлось менять рацион и сокращать возлияния. Хэнк не хотел признавать, но чувствовать стал себя намного лучше, а Коннор улыбался ему так ясно, что на секунду Хэнк забывал каким на самом деле жестоким и напористым Коннор бывает. Преданность его была собачьей, до безобразия чистой, какой, наверно, никому уже не достанется. Хэнк вздыхает, понимая, что за запах алкоголя ему дома влетит. Шуточки Гэвина на самом деле были чистой правдой, заносчивый засранец пусть и был заносчивым засранцем, но так же являлся детективом и он давно подметил все, что нужно подметить. Рид напротив глупо хлопает глазами, пытаясь сконцентрировать взгляд на экране телевизора. — Господи, я в говно, — глухо говорит Гэвин, откинувшись на диванчике, под ехидный взгляд Хэнка Рид пытается что-то натыкать в своем телефоне, с десятой попытки выходит, Хэнк слышит отголоски гудков. — Звонишь бывшему, Рид? — лейтенант смотрит с насмешкой. — Только будущим, — хрипит Гэвин, — Алло? Рич? Забери меня, пожалуйста. Да-да, я помню, что обещал… Там же. Да. Пока, — он кидает телефон на стол, с трудом встает, — Надо освежиться, — и уходит в сторону уборных. Андерсон вовсе не хотел подсматривать, а тем более лезть в чужую жизнь, но телефон Гэвина все никак не гаснет, выделив в списке контактов «Мой огненный будущий». — Так ты влюбился, малыш Рид, в свою Снежную Королеву… — бормочет под нос Хэнк, тупо пялясь на экранчик телефона, тот наконец затухает. Хэнк шумно выдыхает, словно его заставили заглянуть в душу Гэвину. Не противно, но как-то неловко. Ричарда, младшего брата Коннора, Хэнк, разумеется, знал. Не особо близко, Ричард был человеком серьезным, молчаливым и не особо общительным, работал часовщиком и жил в соседнем доме от них с Коннором. Хэнк не знает почему Ричард и Гэвин начали общаться, встретившись случайно в участке, куда Ричард пришел занести забытую у него Коннором папку с документами, Рид почти с порога начал шутить про еще одного дебила, но Ричард в ответ только дернул бровью и медленно повернул голову на раздражитель, так медленно, словно они находятся в фильме ужасов и какая-нибудь тварь из преисподней учуяла добычу. Коннор втянул голову в плечи, а Хэнк довольно хмыкнул, глядя, как Ричард поворачивается к Гэвину, делает несколько шагов, нависнув над детективом, который ростом обижен не был, но рядом с высоченным Ричардом все ощущали себя не комфортно. — Вы что-то сказали, детектив? — с мурчанием спрашивает Ричард, — Знаете ли, я глуховат на одно ухо. Кстати, Ричард и правда был глух на правое ухо и носил на нем аппарат. Рид сглатывает и быстро ретируется. Андерсон думает, что может у Гэвина в целом не было шансов. Рид вел себя, как ребенок, которому не хватает внимания. И его обращали, но он притягивал только чужое раздражение, негодование, возмущение, тявкал, как маленький надоедливый пес. А потом пришел Ричард и дал Гэвину то внимание, которого тот подсознательно жаждал. Они впадали в словесные перепалки и дуэли, которые приходили послушать все работники участника. Ричард словно дразнил Гэвина, заявляясь в участок под предлогом отдать что-нибудь Коннору. Однажды, они так разошлись, что капитан Фаулер просто напросто выгнал обоих улицу, и попросил Ричарда больше не приходить. Тот извинился перед капитаном, пообещал, что такого не повториться, после чего развернулся на каблуках и ушел. Ричарда действительно больше не появлялся, а если нужно было что-то он просто вызывал Коннора вниз. Как все развивалось дальше Хэнк уже не видел, но до него долетали разговоры Коннора с братом. Как-то со временем эти двое приросли друг другу. У Хэнка язык не поворачивался называть их друзьями, но им странным образом удалось хорошо влиять на друг другу. Гэвин стал спокойнее, продуктивнее в работе, чуть приятнее в общении, Ричард начал чаще выбираться из дома, проводить больше времени с Коннором, активнее общаться и разговаривать и выглядеть стал… живее. Андерсон чувствует себя полным идиотом, уж сколько седины в голове, а очевидных вещей не увидел. Ричард появляется в рекордные сроки, быстро отыскивает глазами Хэнка, чуть хмурится и направляется к их столику. — Где этот пьянчужка? — Ричард присаживается на место Гэвина. — Пошел освежаться в туалет, — отвечает лейтенант и лезет за кошельком, ему тоже пора домой, — Что с ним в последнее время? Морда кислая, работоспособность падает. — Не знаю, он мне не говорил, он сейчас почти со мной не разговаривает, звонит вот по пьяни, вечно просит забрать поддатую его морду… — Ричард берет телефон Гэвина и убирает в карман, — Забудет ведь, — поясняет он свое действие. — Может девчонка кинула, — Хэнк знает, что поступает ужасно, но внимательно всматривается в чужое лицо. Ричард поджимает губы, хмурится еще больше, но быстро возвращает себе айсбергоподобное выражение. — Он бы сказал мне, если бы расстался с кем-то, — отвечает Ричард, — Наверное… — неуверенно добавляет. — Ричи, ты пришел, — доносится за спиной Хэнка и Гэвин почти падает в крепкие руки Ричарда. Тот кое-как приводит Рида в более менее стабильное состояние и они уходят. Андерсон вздыхает и тоже покидает бар. На дисплее его телефона уже с десяток смс от Коннора разной степени гнева. Ричард дотаскивает пьяное тело до дома, в очередной раз поражаясь срачу в квартире детектива, складирует свою почти спящую ношу на диван в гостиной, снимает с того ботинки с курткой, накрывает пледом, приносит с кухни воду и кладет блистер с таблетками. По-хорошему, ему здесь больше делать нечего, но Ричард садится рядом, смотрит на Гэвина, на уставшее лицо, хотя он всегда выглядит каким-то заморенным, протягивает руку и гладит по лицу, по неровной коже, по легкой щетине. — Что же с тобой происходит? — шепчет Ричард, склоняясь все ниже и ниже, прижимается губами к его. Чужие ресницы вздрагивают и Ричард понимает, что ему крышка. Но Гэвин только выдыхает, обхватывая Ричарда за шею так сильно, словно пытаясь задушить, прикусывает за губы, вторгается в его рот. Они целуются жестоко и больно, рыча друг на друга, но Ричард боится открыть глаза, когда Гэвин вдруг отстраняется. — Будешь моим настоящим? — Если ты не перестанешь мне звонить, — отвечает он и открывает наконец глаза, — Ведь ты звонишь только будущим. — Это было правило только для тебя.