Минута, ценою в жизнь

Он стоит слишком близко к ней. Чувствует ее запах. Мысли застилает туман, и только ее имя стучит набатом: Лили. Она смотрит своими бездонными зелеными глазами, и мир сжимается до точки. До нее. И он не выдерживает. Делает маленький шажочек, что еще разделяет их, берет ее лицо в свои ладони и целует. Ее губы – кажется, он всегда знал их вкус. Теперь же – вкус ромашкового чая проник в него, наполнил до краев. Он будет помнить его до последнего вздоха. Она не сопротивляется, но и не отвечает. Просто позволяет себя целовать. Потому что знает – ему это нужно. И ей тоже. Он углубляет поцелуй и ее нежные ладони смыкаются на его запястьях. Тонкие пальчики впиваются коготками в его кожу. Останутся отметины. Маленькие свидетели ее прикосновения. Ей больно, он чувствует это по судорожно сжатым пальцам. По нервно вздымающейся груди. По солоноватому вкусу на их губах. Слезы. Две тонкие дорожки предательски скатываются из переполненных озер ее глаз. И он спешно сцеловывает их. Только бы она больше никогда не плакала. Никогда. Тонкие коготки оставляют борозды на его предплечьях и с новой силой вцепляются в запястья. Какая спасительная боль. А дальше, все словно в тумане. Голос лучшего друга разрезает пространство его маленького мирка. «И давно это у вас?» - слышит он. Ее руки все еще сжимаются вокруг его запястий, и он не в силах отнять их. Резкий толчок в грудь – и он уже не чувствует ее рук. «Джеймс, ничего не было» - доносится ее голос. Дрожащий голос. А потом кулак врезается в скулу. И снова. И еще. «Какого черта, Блэк! Я верил тебе! Она моя жена! Как ты мог?!» кричит голос его лучшего друга. Но он ничего не делает. Позволяет бить себя по лицу снова и снова. «Джеймс, стой! Остановись!» «Не трогай меня!» «Джеймс, пожалуйста! А-а-а-а!» Словно в замедленной съемке он видит, как Джеймс отталкивает Лили и она падает. Рыжие волосы закрывают лицо. Она продолжает лежать на траве, и плечи ее вздрагивают в рыданиях. Ее крик, словно выдергивает его из забытья. Он никому не позволит ее обидеть. Тронуть. Оттолкнуть. Тогда он впервые с ожесточением отвечает на удар лучшего друга. Впервые испытывает ненависть к Джеймсу. «Предатель!» - кидает ему в лицо друг. «Вы оба! Как давно? КАК?!» Лили уже стоит позади и прикрывает губы ладонью. Те губы, которые он целовал минуту назад. Лишь минута его слабости разрушила многолетнюю дружбу. И ее семью. «Как давно вы делали ЭТО за моей спиной?! Какого черта ты молчишь, Эванс?! Я к тебе обращаюсь!» «Ничего не было Джеймс… Это была ошибка…» Он слышит сожаление в ее голосе, дрожь, снова слезы. Хочет подойти, но ноги словно вросли в землю. «Ты это серьезно?! Посмотри мне в глаза! Посмотри и скажи, что не любишь его! Посмотри, черт возьми, на меня, Лили!» Но она не поднимает глаз. Только слезы ручьем стекают по ее щекам. «Это моя вина». Собственный голос кажется мне чужим. «Я в этом виноват. И только я.» Видеть, как кривятся губы Джеймса, как он нервно запускает руки в растрепанные волосы, как оседает на землю – оказывается так же нестерпимо, как и страх в глазах Лили. «Я ненавижу вас! Ненавижу вас! Черт! – кричит Джеймс - … О, Мерлин, я люблю вас, люблю обоих!» Он раскачивается вперед-назад, словно сломанная игрушка, хватаясь за волосы. «Что же вы с нами сделали! Как я вас ненавижу…как я люблю вас…»