Разводной ключ

Я всё это сохраню. В своей голове, в пачке синего винстона, в комнате, в которую больше никогда не вернусь. Дело не в тебе или во мне – дело в нас обоих. Больше не вернуть всего того, что было пережито: будь то просмотр фильмов или ленты вк, молчаливая игра в гляделки, совместные поездки и разговоры за чаем. Этого не вернуть, хотя, знаешь, наверное, уже и возвращать не хочется. Так всё и шло своим чередом, да, я знал, что это закончится, я даже знал точную дату этого, забавно, не так ли? Знаешь, мне жаль, что я так ни разу и не смог сказать тебе о своих чувствах, всегда думая «а стоит ли?», сейчас я совсем немного об этом жалею. Мы начали всё в самый странный момент нашей жизни, тот момент когда «я пьян, а ты прекрасен, утром я буду трезв, а ты всё так же прекрасен». Так всё и понеслось по накатной. На самом деле я не думал, что просто секс выйдет за какие-то рамки, но случилось то, что случилось. В то время я не понимал, как мы вообще смогли с тобой оказаться рядом. Можно ли это просто списать на то, что была зима, а я, как вечный мерзляк, просил тебя остаться до утра, чтобы хоть как-то согреться? Наверное, вряд ли, ведь на то время я даже не звал тебя к себе, ты сам приходил. Ты приходил, а я старался задушить те чувства, что зарождались к тебе. Чёртовы бабочки в животе, почему вас нельзя одним разом утопить в алкоголе? Первый месяц я отказывался верить в происходящее, а потому просто пил, очень много пил, ты просил меня прекратить, но прекрасно понимал, что я не тот человек, который так просто может остановиться. Ты грустно улыбался, глядя на то, как вливаю в себя очередную порцию чего-то разноцветного. Вообще весь месяц ты просто казался моим алкогольным трипом или белой горячкой, называй, как нравится. Каждый раз касаясь твоего лица, я не мог (не хотел) верить в реальность происходящего. В следующий месяц пошло осознание и принятие происходящего, что всё это не оказалось моим очередным алкогольным трипом, а эти ебучие бабочки (мерзкие твари) всё так же где-то летают в моём теле, царапая органы, даже когда я просто смотрю на тебя. Каждую ночь перед сном просто молча смотрел на тебя, думая о том, насколько же ты красив, паршивец. Я до сих пор помню эти чёртовы пухлые губы, которые я целовал как последний раз в жизни, эти дурманяще-длинные ресницы, которые я всегда в шутку хотел накрасить тушью, тогда ты казался мне самым идеальным человеком в мире. Ты в такие моменты всегда смеялся и спрашивал, почему я на тебя так смотрю, а я так и не мог никогда ответить, что стараюсь максимально запомнить то, как ты выглядишь, и наверно зря я этого не говорил, да? Но я всеми силами старался это показать, будь то секс, поцелуи или просто объятия перед сном, старался в это вложить себя всего. Знаешь, это стало забавно, когда на третий месяц я начал понимать, что ты начинаешь что-то чувствовать ко мне. Объятия стали более нежными, все эти мимолётные прикосновения, скрытые для чужих глаз, когда мы вместе с друзьями стоим на курилке, даже поцелуи изменились. Тогда-то мне стало страшно, это всё против правил, которые были нам установлены. Тебя стало слишком много в моей жизни, ты был везде: рядом в постели, в сообщениях телефона, в голове. Мне становилось совсем страшно тебя потерять, хотя, как и говорил ранее, точную дату окончания всего я уже знал. Май. Он был слишком тёплым, запойным и полным эмоций. Хэй, ты же помнишь, как я спьяну проебал свой телефон, а ты ради меня попёрся, чтобы забрать его? Забавно, не так ли, ведь я в это время спал на затхлой квартире в пьяном угаре. Ты даже не злился, когда я вернулся обратно, просто просил меньше пить. Глупо, наивно, смешно. В тот момент я снова чувствовал себя кем-то важным в твоей жизни. Я яростно хотел отсрочить дату прощания, потому что это слишком жестоко, я только недавно тебя обрёл и не хотел терять снова. Моя печень ненавидела тебя и этот чёртов май. Я ненавидел себя за то, что привязался к тебе. Тогда мне действительно хотелось привязать тебя к себе и никуда не отпускать, красной нити на наших мизинцах недостаточно, да и звучит это слишком сопливо. Июнь. Первый месяц жаркого лета и наш с тобой последний месяц. Месяц, когда ты стал мне слишком близок, нужен. В некоторые моменты всех этих объятий, поцелуев мне думалось «а может быть это не конец? Может быть, у нас всё ещё будет хорошо?». Да, я чертовски заблуждался, но это не мешало мне всё так же сильно привязываться к тебе. Весь этот месяц, весть этот ебучий месяц мы буквально не отлипали друг от друга, казалось, ещё немного и мы просто врастём друг в друга, на этой чёртовой кровати. Тогда я стал ещё больше курить, на что слышал только неодобрительное ворчание и улыбался, улыбался, улыбался. Забавно, не так ли? Я положил свою душу на эшафот, руби, хули, мне терять нечего. Время – чёртов палач, сработал на ура и в назначенный час, огласив свой приговор,выполнил его. Сейчас, думая о нас, я улыбаюсь, ибо все, что у нас было – было действительно замечательно, то время что нам было отведено я вспоминаю с улыбкой и благодарю тебя. Спасибо за то, что было, за то, что не было, то, чего не было.