(re)belle

Широко распахнутые окна, наглый и радостный щебет птиц, тёплый ветер, запутавшийся в занавесках. Лето. По кухне разливается нежный запах сливок и чуть горький - лаванды, Юнги в запачканной мукой футболке скачет вокруг стола. Ему жарко, странно, а ещё очень трепетно и мандраж берет: потому что этот торт для Чимина. Потому что тот наконец узнает, чем занимается старший каждые выходные и почему всякий раз позорно вспыхивает и огрызается. Сегодня Юнги расскажет. Он, конечно, стесняется и все такое (ну правда, не по-мужски как-то - печь торты), но у них с Чимином дата. И ему очень хочется показать, что он тому доверяет. Именно поэтому Юнги сейчас обжигает пальцы о бисквит, ароматизирует сливки, любовно выбирает самые красивые ягоды черники, и все равно, что они идут в начинку. Он хочет показать. Потому что на слова его точно не хватит. На подоконнике вибрирует телефон, от неожиданности Юнги вздрагивает, ягода раздавливается между пальцами. Выдохнув, он подходит к телефону, с неудовольствием думая, что волнуется, словно девица на выданье, и принимает вызов. Чимин. Тот захлебывается восторгом, выдавая пулемётную очередь слов, что сессия наконец закрыта, и что погода на улице такая хорошая, настоящее лето, что ему хочется мороженого и поскорее увидеть Юнги. Старший улыбается в трубку - Чимин как обычно - и отнекивается на его миллионы вопросов, говоря лишь, что да, сегодня, и чтобы в пять был у него, ведь... - Да-да, ведь я ничего не знаю, - голос Чимина искрится, он такой приятно высокий, что Юнги готов расплыться счастливой лужицей. - Ты мне ничего не рассказываешь, хён. Лёгкая, едва заметная дрожь в голосе, выдающая его волнение, за что старшему становится стыдно, и появляется желание тут же все рассказать. - Но... Сегодня? - Неуверенность, нетерпение и миллионы догадок. Юнги не может его разочаровать. - Да, - хрипло и с усмешкой, в животе сворачивается клубок страха и предвкушения, - сегодня. Юнги с нежностью взбивает крем, выравнивает до идеальности, выкладывает сверху веточки лаванды и с благоговейным трепетом рассыпает чернику в запланированном беспорядке. Сегодня. В 16.58 дверь распахивается, и в квартиру влетает Чимин, принеся с собой лето: запахи скошенной травы и одуванчиков, сахарных хрустящих рожков от мороженого, тёплой городской пыли. Он стаскивает кеды и, шумно шлепая ногами, заходит в гостиную. В квартире тихо, слишком тихо даже для Юнги. Чимин растерянно осматривается и проходит вглубь комнаты. На столе стоит большая белая коробка, за дверью с гулко бьющимся сердцем притаился Юнги. Несмело приблизившись, младший ослабляет узел, лента падает вниз, а в его груди застывает восхищённый выдох. Чимин глупо улыбается и не может поверить. В его руки ложится открытка, примостившаяся на самом краю стола, словно её автор долго не решался и оставил её в последний момент. Внутри - распечатанный вкладыш и маленькая приписка небрежным почерком.

"На языке цветов Лаванда обозначает восхищение, человек словно говорит вам: "Я тебя никогда не забуду", "Никто не заменит тебя". Это признание." "Tu est ma fleur (re)belle*"

Чимин улыбается, как дурак, и ему это почему-то нравится. А ещё он думает, что Юнги тоже дурак, раз стеснялся такого. И что это самое милое признание. Юнги медленно подходит со спины, он чувствует себя очень смелым, но кончики пальцев все равно по-предательски дрожат. Чимин поворачивает голову и на Юнги смотрят улыбающиеся, с хитринкой глаза, и его затопляет нежностью, мерцающей во взгляде. - Я теперь знаю, да? - Ты знаешь. - Губы дрогнули, рискуя расплыться в улыбке, и Юнги охватило странное ощущение уязвимости и счастья. - Эй, Юнги... - почти шепотом протянул Чимин, отвернувшись к торту и внимательно рассматривая россыпь ягод. - Я тоже. Юнги замирает на месте, в груди теплом разливаются это "Я тоже", он не может оторвать взгляда от рыжей макушки и вздохнуть тоже не может. Чимин торопливо мажет пальцем по боку торта и облизывает его, а после, подхватывая коробку, устремляется в коридор, каким-то даже слишком высоким голосом заявляя, что погода хорошая, и не дело сидеть дома, надо устроить пикник, купить лимонаду… Юнги перехватывает его у входа, неловко касается пальцами талии, шепчет куда-то в ухо "Фото на память" и тут же отстраняется. Щелк. На фотографии маяком для утопающих сияет улыбка Чимина, а торт почему-то не попадает в кадр. Но это не важно. Потому что наконец-то лето. Потому что Юнги наделает ещё тысячи тортов, если Чимин попросит, и сделает тысячи кадров. Потому что "Я тоже".