Anima exhalare

Первый раз он раскладывает руны еще совсем юнцом. Спрятавшись в самом отдаленном уголке дворцового сада, Локи с благоговейным придыханием разложил перед собой шероховатые камешки, что подарила ему Фригга несколько дней назад. Турисаз, Наутиз и Дагаз открылись взору юноши, утопая в траве. Локи занес руку над рунами и выжженные символы ответили слабым голубоватым свечением. Он вздохнул и торопливо спрятал камешки обратно в холщовый мешочек. Торова руна не сулит ничего хорошего, того и гляди задиристый старший брат увидит и засмеёт за магию, которую весело и слегка пренебрежительно называл женским делом. Выбравшись из цветущих зарослей, Локи направился ко дворцу, но едва он отошел от своего укромного места, ему навстречу выбежал брат. Тор мчался, не разбирая дороги, его одежда была в грязи и крови, довольно длинные светлые волосы налипли на лицо. Едва ли можно было успеть отскочить в сторону. Оба брата свалились в цветник, по инерции вцепившись друг в друга. — Брат, а я тебя как раз искал, — тяжело дыша сказал Тор. Локи, тихо пискнув от боли, ткнул брата кулаком в живот и подскочил на ноги, наблюдая согнувшегося пополам Одинсона. Почувствовав легкий укол совести, Локи протянул ему руку, но был снова опрокинут на землю с громким смехом. Торов смех заразителен, губы Локи тронула легкая беззлобная ухмылка. — Фригга сказала, что ты ушел гадать на рунах. — щеки Локи вспыхнули от стыда. — Это так здорово, брат, что ты умеешь колдовать, как мама. Я бы тоже хотел уметь, но кто-то же должен разбивать войска врагов ударами молота. Тор снова засмеялся так, как умеет только он, заражая теплом и умиротворяя. Успокоившись, Локи положил голову на грудь брата, пачкая кожу в грязи и крови. В левой руке он сжимал руну Турисаз.

***

Будущий царь, бог грома, Тор одержал очередную победу, едва не стоившую ему жизни. Его кожа рассечена острыми когтями и заточенным оружием, взгляд затуманен от алкоголя и лечебных настоев. Пошатываясь, Одинсон подошел к младшему брату, обособленно сидящему в стороне от всеобщего праздника и лениво потягивающего хмельной напиток. — Разложи руны, брат. Какая смерть меня ждет? Тор пахнет медом и потом, Локи нравятся эти ароматы, он глубоко вдыхает каждый, лениво достает из кармана потертый мешочек с рунами и кладет перед собой на стол. — Тебя ждет славная смерть героя, брат мой. Вальгалла встретит тебя со всем радушием и почетом. И, чтобы знать это, не нужно раскладывать руны. Одинсон довольно хмыкнул и ушел, а Локи торопливо развязал мешочек и дрожащими пальцами достал несколько рун. Камешки приятно холодят разгоряченную от волнения кожу. Локи видит какую смерть предрекают руны ему самому. То судьбоносное гадание впечаталось ему в память тремя рунами, которые он всегда хранил при себе. Три гладких камешка с выжженными на них Турисаз, Наутиз и Дагаз. Его смерть это хруст сломанного позвоночника, бурлящая кровь и багровеющие следы на сероватой коже. Напарываясь на острия мечей в битвах он знал, что выживет. Каждый раз, когда его прижимали к стенке и угрожали лишить жизни, на мгновение перекрывая дыхание, Локи было невообразимо страшно. Ещё чуть-чуть, доля секунды, и это может быть последняя попытка ухватиться за вдох. Руны обжигали его кожу сквозь плотную ткань, Турисаз сулила ему смерть из-за Тора, и его рук он боится и жаждет больше всего.

***

И спустя года пророчество, словно отпечатавшись рунами на кончиках пальцев, оставалось в памяти Локи. Знаки выжигали в сознании бредовые видения, создавали ночные кошмары, от которых при пробуждении сердце бешено колотилось, а кожа покрывалась липким потом. Одно из видений оказалось слишком четким, пророческим, Локи проснулся от фантомной боли и нехватки кислорода и понял это сразу. Его смерть близко, и имя ей не Тор. Преодолевая невыносимую слабость и всё ещё ощущая смертельную хватку чужих пальцев на своей шее, он шел в комнату, что служила покоями Тора на космическом корабле. Брат встретил его без повязки на зияющей дыре вместо глаза, полуобнаженный, уставший и, едва уловимо пахнущий медом, который всегда был в запасе у валькирии. — Брат, могу я тебя попросить об услуге? — Локи спрятал руки за спину и улыбнулся. Наутиз была сжата в его левой руке. Одинсон грустно вздохнул, но подошел к брату, с легкой надеждой заглядывая ему в глаза, пытаясь понять в чем сейчас будет подвох хитрого мага. — Перекрой мне кислород на пару минут, мне нужно кое в чем убедиться. — Ты верно шутишь, брат. Иди спать, Локи, — нахмурившись, Тор положил руку на плечо трикстеру. — Довольно игр. — Пожалуйста, Тор, — Локи сделал глубокий вдох и бросил руну на пол. Камень со звонким звуком ударился о металл и отлетел в сторону. — Брат… Заколебавшись на пару секунд, Тор положил руку на горло брата, слабо сдавил пальцами, но тут же ослабил хватку, почувствовав как участился пульс Локи. Помедлив, он с силой вновь сжал пальцы, наблюдая за нарастающими попытками брата сделать вдох и вырваться. Прерывисто вздохнув, Тор отпустил горло брата, нежно провел большим пальцем по раскрасневшейся коже шеи, так медленно, что им обоим показалось, что время остановилось. По телу Локи побежали мурашки, когда Тор коснулся пальцами его нижней челюсти, провел по подбородку и надавил на нижнюю губу. Волна жара прошла сквозь них. — Всегда хотел это сделать, брат, — нервно улыбнувшись сказал Тор и коснулся губ Локи своими. — Всегда, всегда… Тор шептал и тут же целовал брата, прерывисто, нервно, пытаясь успеть сказать и сделать всё, будто чувствовал, как время поджимало. Локи обхватил Тора за шею, притянув к себе, провел по коротким и жестким волосам брата, и углубил поцелуй, не давая Одинсону больше сказать ни слова. — Еще раз, Тор, прошу, — Локи разорвал поцелуй и заглянул в глаза брата. Его дыхание все еще не восстановилось, голос был осипший. Одинсон без промедления кивнул и, резко повалив Локи на пол, вновь сжал его горло. Поначалу Локи казалось, что этого недостаточно, но когда пальцы Тора сжались сильнее, он почувствовал непреодолимый прилив страха и нарастающего возбуждения. Вцепившись обеими руками в предплечье Тора, он инстинктивно пытался сделать вдох, но пальцы брата, словно пережав все внутри максимально сильно, не давали этого сделать. Локи чувствовал как дрожит всем телом Тор, в такт его же судорогам, изо рта вырывались свистящие хрипы. Одинсон ослабил хватку как раз в тот момент, когда Локи начал терять сознание. Трикстер пришел в себя медленно, горло саднило и жгло от боли. Он открыл глаза и попытался окликнуть Тора, но из легких вырывался лишь жалобный свист. Одинсон сидел рядом, рассматривая камешек с руной Наутиз. — Заколдовал меня? Локи протянул руку и дрожащими пальцами выхватил руну из рук брата. — И в мыслях не было, - шепотом сказал Локи и закашлялся. — Я думал, что потерял тебя. Опять, — Тор склонился над братом и вопрошающе заглянул в его раскрасневшиеся глаза. На мгновение Одинсону показалось, что Локи принял обличие йотуна. — Не покидай меня больше. Тор осторожно поцеловал Локи в губы, провел дорожку поцелуев к шее, ласково облизывая раскрасневшуюся кожу и кровоподтеки. По телу трикстера прошла волна удовольствия и боли, он сжал плечи брата, впиваясь ногтями в кожу. — Прости, — прошептал Тор, сжав бедра Локи, на что тот слабо улыбнулся и торопливо опустил руку между их тел, забираясь брату в штаны. — Ещё, сделай так еще, могучий Тор, — трикстер отчаянно терся промежностью о бедро брата, пытаясь получить разрядку, при этом надрачивая член Тора. Просить дважды не было необходимости. Тор положил руку на рот брата, зажав нос, пресекая попытки вдохнуть воздух. Локи несколько раз дернулся и кончил, обмякнув под Тором. Одинсон поцеловал брата в висок и лег рядом. Парой движений доведя себя до разрядки он не заметил как уснул. Им снился один сон на двоих: сад при дворце, освещенный вечерним солнцем, их тайное укрытие от чужих глаз за вечноцветущими ярко-фиолетовыми соцветиями кустарниками. Локи лежал на груди Тора и смотрел в чистое голубое небо, Дагаз была сжата в правой руке Одинсона. В конечном итоге руны не соврали. Локи думал об этом, идя на смерть от руки Таноса. За Асгард, за Фригг и Одина, за брата. Кровь пузырилась в его горле, кости трескались под пальцами, полными невероятной силы. Локи был счастлив и испуган.  — Солнце вновь воссияет над нами, ты обещал, — Тор целовал мертвого брата в щеки, сжимая Дагаз в руке. Руна ободряюще обжигала его кожу.