Зови меня

Небеса безмолвствовали, пока капля за каплей крови из девушки, чьё тело безвольной куклой лежало в центре рунного круга, уходила жизнь. На секунду всем окружающим показалось, что ничего не выйдет. Они с тревогой следили за ней, все по разным причинам — кто-то беспокоился о Лизе, кого-то больше волновал Рай. А затем всё изменилось. Тело девушки затряслось, словно в судорогах, а затем резко замерло, выгнулось под почти неестественным углом и засветилось, а вместе с ним всё ярче зажигался меркнущий Рай. Это не панацея, но действительно неплохой способ, чтобы исправить всё до тех пор, пока Бог не вернётся из своего отпуска. Наоми улыбалась, ощущая, как Небеса возвращаются к жизни, и думала о том, что, возможно, удастся уговорить Нефилима попробовать создать хотя бы нескольких ангелом. Другие тоже улыбались, не зная о её планах, но время шло, а ничего не менялось — и радостное удивление исчезало — может Рай и ожил, но девушка отчего-то не спешила следовать его примеру. Тревога вернулась. Рунный круг померк, пропуская к Элизабет. Первыми, кто подошёл, были Габриэль и Джек. Внезапно, девушка сделала судорожный вдох, и, распахнув глаза, схватила Архангела за руку. так как он стоял ближе всего. — Лизи? — Здравствуй, Габриэль, — улыбнулась девушка. Вот только это была не Элизабет. *** — Амалиэль, — контактирует Архангел, и девушка улыбается. — Верно, — кивает Ангел. — И ты… — Нет, — она покачала головой. — Это временно. Меня устраивает моя роль. Знаешь, я не жалею, что всё произошло именно так. Элизабет удивительная. И быть её частью? Это довольно весело. — Не заговаривай зубы, — раздражённо сказал Габриэль. — Когда Лиза придёт в себя? — Что-то не так, — это уже Джек. Остальные, тоже подошедшие следом, молча наблюдают. — Это тело меняется, — тихо говорит Амалиэль. — Подстраивается под эманации той силы, что осталась от Артефакт — он почти весь выложился на эту авантюру, и совсем немного под мою ангельскую суть. И то, что будет дальше… Это зависит не от меня, Габриэль. Это выбор Элизабет. — Что? — спрашивает Дин. — О чём она говорит? — Она хотела умереть, — голос Архангела дрогнул. — Всё это время она хотела умереть. — Не всё, — обнадёжила его Амалиэль. — Не то время, когда ты был рядом. Пока она знала, что не одна против всего мира, против самой себя. Тебе не стоило врать ей. — Я защищал её, — тихо ответил он. — Её привязанность… это ведь твоих рук дело? — О, так местная я бегала за тобой? — проницательно догадалась Ангел. — В моём мире я была очарована Михаилом, и то до того, как открыла глаза на его поступки. Так ты возился с Лизи из-за того, что моя сила в ней показалась тебе похожей? — Конечно же нет, — возразил Габриэль. — Не скажу, что я случайно оказался на том обрыве. Я был неподалёку, когда ощутил первый откат. И шёл по зову той силы. Я заинтересовался необычным случаем, да, но я бы не стал возиться с ней столько времени только из-за этого или оттого, что от неё отходили отзвуки благодати знакомого мне ангела. — Ясно… Тогда тебе следует сказать ей это лично, — усмехается она. — Два влюблённых идиота. Думаю, если мы не хотим, чтобы Лизи наделала глупостей, тебе стоит позвать её обратно, Габриэль. *** Она продолжает бежать, не понимая куда. Теряясь в пространстве, она бежит, бежит так быстро, как только может. Гонится за судьбой, хватая её, словно птицу, за перьевой хвост, и та позволяет себя поймать, но только затем, чтобы секунду спустя — когда девушке показалось, что всё, победа! — снова убить. Элизабет открывает глаза и судорожно пытается вдохнуть. Не важно где она сейчас, не важно, кто рядом — она знаешь, что ждёт. Но ей не дают всё исправить. Она просто застряла в этой пустоте. И всё, что она может — это звать того, кто не даёт ей окончательно рехнуться. Эта бессмысленная бесконечность, полная побега и тревоги, раз за разом расцветает красками, демонстрируя ей каждую её предыдущую смерть, и Лизе кажется, что это невыносимое наказание — знать, что будет, знать, как это исправить, но не иметь возможности этого изменить. Здесь. Здесь… Но ведь там, в реальном и относительно нормальном мире, это ведь всё уже было. И они смогли справиться со всем этим. Верно? Она останавливается, замирает, оглядываясь, но сквозь густой туман — откуда здесь он взялся? — сложно углядеть что-либо. Сердце колотиться в груди и отчего-то чешутся лопатки. Ей чудится едва различимый шёпот, зовущий её по имени. Она хочет позвать в ответ, но не знает, кого — сложно понять, чей именно голос шепчет, так ещё и из головы пропадает то имя, что она называла ещё совсем недавно, умирая раз за разом. Оно было важным, не просто таким же важным, как её собственное имя — намного важнее. Словно то было способно помочь ей выбраться из этой гнетущей и непонятной пустоты. Лизи делает шаг непонятно куда — предположительно на звук шёпота, насколько его направление вообще можно понять — но на этом всё, ибо из неоткуда появляется знакомая такая светловолосая девушка. — Бри, — негромко приветствует её Элизабет. — Похоже, мы вновь встретились с глазу на глаз. — Последние твои смерти были слишком быстрыми, — кивает Жнец. — Ты понимаешь, зачем я здесь? — Догадываюсь, — девушка слабо улыбается. — Похоже, ты всё же дожила до момента, когда я умру окончательно? — Я слышу нотки печали в твоём голосе, человек? — вскидывает брови Жнец. — Не ты ли всё время ворчала из-за своей неспособности погибнуть с концами, как любой другой нормальный человек. Я думала, ты будешь рада. Лизи. Девушка вздрогнула и огляделась — шёпот в этот раз был куда отчётливее, чем раньше. — Я рада… наверное, — она передёрнула плечами. — Только неожиданно как-то… — Хотя бы себе не ври, дорогуша, — качает головой посланник Смерти. — Ты сразу знала об исходе этой своей выходки. — Знала, — не стала увиливать Лиза. Элизабет. — Но надеялась, что вновь всё обойдётся, верно? — фыркает Бриана. — Обидно, что когда я вроде поладила с кем-то, кроме… кроме… — она оборвала сама себя, нахмурившись. — Не важно. Что дальше? Я умерла, и… и что теперь? — Страшно? — зловещим шёпотом спрашивает Жнец, и тут же коротко смеётся. — Наше общение плохо на меня повлияло. Что дальше? Ты можешь уйти со мной… а можешь остаться. — Призраком? — кривится Лиза. — Чтобы Винчестерам создать кратковременные неприятности? Нет, я пас, пожалуй. Да и тебе не жалко разве столько времени угробить на меня? Пожалуйста, Лиза. — Мы, Жнецы, люди подневольные… Тьфу, — теперь уже скривилась и сама Бри. — Наше с тобой общение действительно оказало сильное влияние на мои привычки. По идее, я должна уговаривать тебя отпустить мир реальный и отправиться в увлекательное путешествие со мной под ручку, но… Не покидай меня. — Но? — зацепилась девушка. — Элизабет Мари Джонсон уже мертва, — она чуть усмехается на удивлённый взгляд девушки. — Часть твоей души откололась во время твоей импровизации в Раю. Не думаю, что кто-то будет сильно против, если остаток не доберётся ни до одной из инстанций. Тем более, у них были бы явно сильные проблемы с тем, куда определить тебя Мисс-я-убью-себя-или-пожертвую-собой-ради-других. Твоё тело сейчас претерпевает серьёзные изменения, не уверена, что тебя можно будет назвать человеком в полном смысле этого слова. Но вряд ли ты что-то теряешь — ты всегда была необычной. Так что… выбор за тобой, Лиза. Пойти со мной и умереть. Или остаться и стать чем-то иным. — Я… Я люблю тебя, Лизи. Девушка повернула голову на звук, в этот раз безошибочно определяя его направление. — Я хочу вернуться. Ты не должна была родиться здесь, тебе не дано умереть. Она помнила эти слова, сказанные Брианой давным давно. Забавное совпадение, что так оно и случилось в итоге. Туман начал таять. — Больше шансов выбрать не будет, — с улыбкой сообщила ей Жнец. — Вряд ли мы когда-нибудь ещё встретимся, Элизабет. Не скажу, что наши встречи принесли мне какую-то особенную радость, однако, это было не столь плохо, как я думала сперва. Удачи. Девушка осталась одна, но не испугалась этого. Она протянула руки вперёд и засмеялась, не понимая, как могла всего несколько минут назад забыть имя самого важного для неё существа. — Позови меня ещё раз, Габриэль, — громко и отчётливо сказала она. — Зови меня, и я приду. И я вернусь. И её позвали. *** 1970 год, Англия. Элизабет задумчиво рассматривает последнюю страницу прочитанной ей книги и хмурится чуть раздражённо. Её странный отпуск не был на самом деле необходимостью, но ей просто хотелось отвлечься — Британские Хранители Знаний те ещё педанты и высокомерные лжецы. Но делать особо было нечего, так что она блуждала, куда глаза глядели, ходила в кафе, читала книги, наблюдала за людьми. И очень часто грустила. — Не нравится книга? — спрашивает её мужской голос, заставляя вздрогнуть и оторваться от книги. Она смотрит на незнакомца немигающим взглядом, а затем, спохватившись, кивает. — Вы не против, если я займу свободное место за вашим столиком? Все остальные заняты. Она беспомощно оглядывается, замечая, что и правда все остальные места были заняты, хотя только несколько минут назад, когда она впервые оторвалась от последнего слова книги, кафе было полупустым — только она и какой-то очень растрёпанный молодой человек. Лиза вздохнула и кивнула. Вежливость — это необходимость, если не хочешь портить себе настроение. Не можешь изменить ситуацию — измени отношение к ней. — Я не против, — сказала она. — Присаживайтесь. — Чем вам книга не угодила? — спрашивает незнакомец. Девушка усмехается уголком губ. — Книга хороша, — негромко говорит Лиза. — Но концовка вводит в ступор. Главная героиня, чтобы вернуть другу крылья, жертвует своей душой. Она отказывается от возможности вернуться. Её смерть заставляет Ангела пасть. Разве не глупо? — А как бы вы закончили её? — Я бы сделала так, чтобы жертва девушки не была бессмысленна, — с сомнением говорит она. — Хотя бы… А в идеале, окончила всё Хэппи Эндом. Разве они не заслужили этого, учитывая, что всё это время только и делали, что страдали? — Разве у них не было радостных моментов? — удивляется мужчина. Элизабет качает головой. — У них не было времени на счастье, — говорит она погодя. — Это как-то грустно и неправильно. — В жизни всегда так. — Но это не жизнь, а история, — поджимает губы девушка. — Хотя бы тут всё должно быть хорошо. — Хотя бы тут? — он улыбается. — А что мешает попытаться сделать так и в жизни? Но ведь ничто не даётся просто так, без усилий. Вы можете продолжать убегать от себя, но всегда приходите к одному и тому же. Хэппи энд — это, конечно, прекрасно. Но это конец. Хороший, но всё же конец. Неужели кто-то жаждет финала? — Все хотят счастья, — она пожимает плечами. — Ты не понимаешь… пока что, — усмешка. — Впрочем, могу дать подсказку. Переписывать концовку — поздно. Нужно править то, что происходит до неё. Даже если это — всего лишь секунда до. Он встаёт со стула, так ничего и не заказав. На стол опускается совершенно пустой ежедневник. — Это подарок, Элизабет, — говорит незнакомец. — Начало уже в прошлом, концовка ещё далеко, у тебя ещё уйма времени. Напиши свою историю, дитя. Долго и счастливо не ограничивается мигом, названным «конец». Он разворачивается и начинает уходить. И только тогда Лиза отмирает. — Эй, откуда вы знаете моё имя?! — кричит она ему в след, но он не реагирует, а она почему-то не находит в себе ни сил, ни желания догнать его. — Вы не назвали своё имя к тому же. Ежедневник открывается сам собой, буквально на первой странице пометка: «За тобой любопытно наблюдать, Лизи. Элизабет Мари Джонсон от Чака» По телу прокатывается холодная дрожь. Она берёт в руки ежедневник, переворачивая его в руках, и запихивает в сумку, даже не подумав оставить его на столе. Спешно расплачивается, прежде, чем точно так же, как и этот странный Чак, выйти из кафе. Однако, ступив лишь шаг за порог заведения, она… нет, не забывает о происшедшем, но почему-то каким-то неестественным образом не придаёт этому значения. Паника и удивление кружатся где-то на периферии сознания, словно некий защитный кокон, а в сумке лежит с виду совершенно обычный ежедневник. Девушка даже делает там записи время от времени. Но это — нечто куда более любопытное, чем непримечательный ежедневник. *** Элизабет улыбается радостно, когда её обнимают со спины, и откидывает голову назад. С момента её окончательной и бесповоротной недо-смерти и временного спасения Рая прошёл месяц. Тело только недавно перестало лихорадить, и если честно она сама затрудняется ответить, кем она стала. Впрочем, у неё всегда есть фраза: «Я просто Лиза». Когда девушка проснулась, первым делом им всем пришлось уладить оставшиеся разногласия, так что сейчас они действительно напоминали странную, но команду — эти Винчестеры оказались действительно довольно похожими на своих предков, но это не мешало Элизабет иногда ворчать на них, в конце концов, у неё возраст, ей положено. Но, что самое главное для девушки, так это то, что она и Габриэль наконец-то поговорили друг с другом, и стена между ними рухнула — и если честно, Лизи очень жалела, что они не успели сделать этого раньше. — Личный дневник? — он удивлённо смотрит на тетрадку в её руках. — Не знал, что ты девочка-подросток. Лиза закатывает глаза. — Ежедневник, — фыркает она, листая пустые страницы. Замирает, не долистав до конца, увидев как раз переделанную концовку той книги, а вместо слова конец — три других: «Долго и счастливо». — Так и думала. — Что это? — Это мой парашют, — говорит она. — Вот почему я была уверена, что, чтобы не произошло, всё получится. Девушка усмехается, открывает самое начало ежедневника, и протягивает его Габриэлю. — Чак? — Архангел удивлённо вскидывает брови. — Спроси у Винчестеров, как представляется твой отец, — хмыкает Лиза. — Надеюсь, это также значит, что он и сам наведается, чтобы окончательно подчистить те неполадки на Небесах. — Долго и счастливо, значит? — спрашивает Габриэль, и девушка коротко смеётся, чувствуя поцелуй в шею. — Долго и счастливо.

КОНЕЦ