Болотный кролик

Каждый человек рано или поздно уходит. Кем бы он ни был в твоей жизни, занимал ли важное место, или отыгрывал незначительную роль. Не всех можно запомнить. Но те, кто одним мигом, ворвавшись в жизнь подобно цунами, переворачивают все с ног на голову – оставляют незабываемый след в душе и уносятся черт знает куда. Прочь. Из дома, из города. Из жизни. О таких людях принято вспоминать пасмурными сырыми вечерами, закутавшись по самую макушку в плед и обняв ладонями горячую кружку с вином. В такие моменты воспоминания волнами окутывают продрогшее тело, принося толику тепла вместе с терпким напитком. Вспоминается тот странный солнечный день в ярком, еще свежем от мая и весеннего ветра парке. Глаза от предвкушения чего-то необычного сияли ярче неба над головой, которое было больше похоже на заляпанное голубой краской полотно художника – чистое и незамутненное, по-детски наивное и такое близкое, что, казалось, протянешь руку и можно с восторгом зачерпнуть жидкую синеву. Необычный парк, где с самого утра носились неугомонные дети, притягивал магнитом, обещая самую незабываемую в жизни прогулку. Прогулку под полупрозрачными деревьями, только-только подернутыми молодой листвой. По уже обсохшим тропинкам и мощеным крупным гладким камнем дорожкам. Между игровых палаток и комнат страха, из которых то и дело раздавались взрывы смеха с паническими воплями ужаса. Улыбка змеилась по губам, не желая покинуть их ни на секунду. Тогда-то он и столкнулся с пристальным взглядом серьезных глаз. Отрешенное выражение лица, обманчиво расслабленная поза бывалого стрелка. В руках игровая винтовка из тех, которыми обычно подбивают размалеванные яркими красками мишени, в надежде отхватить свой кусочек счастья в виде большого плюшевого зверя, чтобы покрасоваться перед спутницей. Он стоял один, не считая толпы зевак и желающих поскорей занять его место, и не отрывал пристального взгляда от блондина. – Ваш выигрыш. В руки замершего парня сунули нечто большое и очень лохматое – тот самый пресловутый плюшевый зверь. Точнее не плюшевый. С его места трудно было разглядеть, но странного цвета шкура была сделана из какого-то другого материала. Длинный мягкий ворс, болотная окраска и стоящие торчком уши наталкивали на определенные вопросы. Что же такое курили работники фабрики по производству игрушек, если то, что держал в руке стрелок, даже отдаленно не походило на зайца. Или кролика? Пристальный взгляд позабытого на время обладателя странного зверя дрогнул, а лицо перекосило подобие улыбки. Определенно, ухмылки у этого парня выходят намного лучше, чем добродушные оскалы, но сам факт попытки стоит засчитать в пользу незнакомца. Знакомства, как такового просто не состоялось. Парень назвал свое имя – Зоро, необычное, мягко вибрирующее на языке, – растерянно потрепал зеленый затылок и, оглядевшись вокруг, предложил выпить. Заливать глаза с утра пораньше никакого желания не было. Так что решено было, на зло или из вредности, посетить кофейню. Он улыбнулся, плотнее закутываясь в плед. Вкус того кофе с корицей и двумя кубиками сахара, до сих пор можно было вытянуть из воспоминаний и попробовать на язык. Мягкий, обволакивающий, настоящий. Аромат у него был до безобразия головокружительный. От него, или же от кривой, но старательно выводимой на лице улыбки слабели ноги, и сосало под ложечкой. Зоро пил торопливо, заглатывая черную жидкость большими глотками. И все сверлил задумчиво-серьезным взглядом пшеничную макушку, голубые глаза и влажные губы с шоколадной крошкой в уголке. – А не пошло бы оно все к черту? – на что-то решившись, заявил он тогда и бескомпромиссно схватил блондина за руку, притягивая к себе вместе с ажурным деревянным стулом. Ответить на такую странную реплику он не успел, чувствуя жаркий торопливый кофейный поцелуй. Горячий язык мягко скользнул в рот, широкая ладонь зарылась в волосы, а сам Зоро удовлетворенно промычал что-то в такие же горячие губы, крадя торопливое дыхание. – И как это называется? Дикий коктейль из ярости и смущения дрожью прошелся по телу. Но отстраняться друг от друга никто не спешил. – У тебя крошка, – он отвел глаза и тут же посмотрел снова, жарко оглядывая его губы. – Я убрал. Плед соскользнул с плеч, когда он вздумал подняться. Вино безбожно остыло, а за окном на засыпающий город лавиной накатывала неумолимая ночь. Он ушел в спальню, ежась от холодного воздуха, вязкого, как застывший кисель. Темнота не мешала безошибочно угадывать направление, и вскоре из самого дальнего угла шкафа был извлечен странный мохнатый зверь, с торчащими ушами и мутной окраской. Не то кролик, не то монстр какой-то. Странный подарок для парня. От парня тоже – странный. А вообще, в тот день разве случилось что-нибудь нормальное? Необычное – да. Непонятное – да. Нелогичное – определенно. Он сел на кровать, прижимая к себе болотного зверя, и прикрыл глаза, заваливаясь на бок. Было холодно, чертовски холодно, в контраст с теплым днем и обжигающим кофе. Странный день. И странный, ненормальный месяц, последовавший за ним. Жизнь определенно меняла свои привычные очертания, принимая в свои объятия того, кто смог нарушить уединенное однообразие рутины. Строгий, серьезный взгляд мерещился в толпе, а горячие кофейные губы снились из ночи в ночь. Подушка, уже не хранившая выветрившийся за неделю его запах – под щекой. Обманчиво-теплое одеяло, которое ни капли не грело ни тело, ни душу – сверху. И темно-зеленый лохматый монстр под боком. В этой нехитрой компании теперь проходили его ночи, чтоб окончательно не сойти с ума. Перекроивший жизнь, внесший уйму красок… он исчез. Глаза закрылись, милосердно позволяя провалиться в теплоту очередного сна. Сна, где они снова вместе. Сна, где не было этой ненужной никому разлуки. В теплоту очередного сна, который именно сегодня ночью станет реальностью. Уж Зоро-то, тихо скрипнувший входной дверью, об этом позаботится.