Ночное вдохновение

      Юный художник всё копошился у небольшого кофейного столика, всячески раскладывая на нём разнообразные виды фруктов, что завалялись в холодильнике, и хрустальную вазу, создавая этакий натюрморт. Когда мальчишка закончил свою композицию, то сразу же притащил мольберт с чистым холстом и красками. Усевшись на небольшой табурет, Батлер стал прикидывать размеры и пропорции будущей картины, замеряя высоту предметов на глаз, при помощи кисточки, как делают профессиональные художники. Вроде всё было идеально, но как только он подносил кисточку к холсту, Чарли словно что-то останавливало. В нём пробуждалось сомнение и страх всё испортить ещё до начала.       Натюрморты было одновременно и самой сложной, и самой легкой композицией для юноши. С одной стороны, срисовать всё под копирку не составляет труда, но с другой — изобразить всё до мельчайших деталей было практически невозможно. Мальчишка просидел так в сомнениях около часа или даже двух, и совсем не обратил внимание на то, что в квартире он уже далеко не один.       — Эй, ты что делаешь дурень? — донёсся знакомый голос из-за спины, заставляя юное дарование обернуться к своему собеседнику. Без сомнения, это был никто иной, как Риккардо Де’Карли.       — Рик? Прости, не заметил, как ты вошёл.       — Ещё бы! Я пять минут стучал в дверь, даже тебе на телефон звонил, но никто не взял трубку. Дело дошло до того, что мне пришлось вскрыть замок снаружи — мафиози швырнул на пол небольшую покорёженную отмычку, что в ряд ли была уже исправной и работоспособной.       — Извини, я просто был занят… — Батлер нервно стал потирать шею, дабы скрасить своё неловкое положение. Но он не понимал того, что тем самым ещё больше злил и без того разъярённого убийцу.       — И чем же? Рисуя очередную бессмысленную мазню? — цинично спросил охотник, нервно закатив глаза при виде чистого холста.       — Для тебя это мазня, а вот для меня — это билет в счастливый конец!       — Да-да-да, у нас у всех есть билет в один конец, под названием пиз… ну я думаю ты и так уловил мою мысль — насмехался преступник над наивностью своего товарища.       — Я серьёзно!       — Так я тоже.       — Мне нужно чудесное портфолио, чтобы меня приняли в художественный университет, а после, когда я получу диплом, поеду в мировое турне по странам Европы и стану великим художником, о котором услышит весь мир! — огонёк надежды искрами светился в его глазах, блистая ярким неугасным пламенем. Но аморальному Де’Карли хватило всего парочки каверзных слов, чтобы потушить его разбушевавшуюся бурю в грязной луже.       — Уверен, университет тебе не поможет. Да тебя туда даже не примут! — бойким тоном говорил маньяк, пытаясь раскрыть Батлеру всю ту правду, на которую художник закрывал глаза, делая вид, что её попросту нет.       — Почему это? — сомнение мелькнуло в голосе юноши, но он не стал подавать виду, чтобы не подстёгивать мафиози на излишние издёвки в свой адрес.       — Да потому что ты — дебил! — тактично и мягко преподнёс Риккардо правду на серебряном блюдечке. Мальчишка слегка нахмурился, но не переставал верить в свои силы.       — Допустим, но там же об этом не знают — всё с тем же былым оптимизмом молвил паренёк, настраивая себя лишь на лучшее.       Понимая, что данный диалог ни к чему толковому не приведёт, Де’Карли решил не тратить свои силы в пустую и как следует выспаться. Но как только он выключил свет, то услышал недовольный возглас со стороны художника.       — Эй, я же рисую!       — Нет, ты сидишь и втыкаешь в холст.       — Я жду вдохновения!       — Вдохновения? На то, чтобы тупо срисовать три яблочка, грушу, виноград и вазу? То-то же я удивляюсь, что у нас вечно продукты тухнут и тараканы на стенах ползают…       — Тебе не понять меня, ты же ведь не художник, оно и видно! Целыми днями лишь стреляешь безраздумно направо, налево, авось прострелишь голову. А искусство требует большой усидчивости и сосредоточенности, это кропотливая и усердная работа — беспрерывно читал нотации Чарли, пересчитывая каждую из них на пальцах.       — А так же бестолковая и никому не нужная — добавил от себя варнак. Мальчишка было хотел возразить, но Риккардо продолжил — сам посуди: ты начинаешь рисовать амбициозный проект, но на последней стадии тебя вдруг что-то не устраивает и ты начинаешь заново! И так раз 25! После, ты и вовсе забиваешь на свои «труды» и начинаешь работать над новой картиной, всё по той же схеме! КПД этих действий — 0%! Ты это понимаешь?! У тебя есть хоть одна завершённая картина?! — парнишка лишь молча опустил глаза — думаю, что нет… не зря же говорят, что художник от слова «худо».       — Но, я же действительно стараюсь… и рано или поздно, мир увидит мои творения. Это моя мечта, а мечты ведь всегда сбываются, главное только очень сильно захотеть, верно? — с мольбой в глазах посмотрел он на своего оппонента, дабы тот подтвердил его слова, но в безмолвном взгляде убийцы читалось лишь негодование и гнев.       — Ты что, правда думаешь, что простая надежда и усердие поможет тебе добиться чего-то в жизни?! — всё так же цинично, в своей манере упрекал Де’Карли — Боже… ты словно живёшь в дурацком выдуманном мире, где всё всегда хорошо! Вселенная устроена не так, идиот! Оглянись вокруг! Именно это я и пытаюсь тебе донести с момента нашего знакомства! Раскрой глаза! Жизнь хренова, мы живём в мире бесчувственных и безразличных уродов, а все твои мечты — миражи! Почему бы просто не принять всё как есть?! А теперь извольте, я пойду спать!       Развернувшись, с победной ухмылкой, преступник направился к своему родному дивану, оставляя художника наедине со своими мыслями. Риккардо улёгся поудобнее и уже было готовился видеть девятые сны, но тут…       — Ты прав — весьма неожиданный ответ вылез из уст юноши.       — Что? — удивился мафиози, ведь услышать это от того, кто никогда не уступал своим жизненным принципам было весьма неожиданно.       — Всё не так радужно, как кажется. Жизнь странная штука. Есть и взлёты, и падения. А я всё лежу на полу, не в силах сдвинуться с мёртвой точки и пересилить себя — с печалью в голосе выговорил Батлер, выронив кисточку из рук.       — Да, тут не поспоришь, но верно одно: падать с крыши очень больно, а с пола упасть невозможно — попытался хоть как-то приободрить его убийца.       — Тебе легко говорить, ты же мастер своего дела. А я всего лишь бездарный мальчишка, что уж там…       Де’Карли решил посмотреть на всю эту ситуацию под другим углом, и приняв решение, сорвался с места и одним резким движением руки скинул весь натюрморт, что Чарли так усердно расставлял, на пол.       — Эй, ты что делаешь?! — парнишка был мягка говоря удивлен таким поведением своего приятеля, но вмешиваться в его действия не стал.       — Экспериментирую — коротко ответил тот, распахнув пошире шторы, тем самым впуская немного лунного света в мрачное помещение, от которого художник даже зажмурился — вот, чем не прекрасны «натюрморт»?       — Спасибо конечно за твои старания, но… это не совсем то, что нужно.       — А ты пойди дальше! Пусть низы общества делают всё строго по правилам. Выйди за приделы рамок и нормы! Создай свои собственные правила! На то ты и художник! Твори! — преступник пихает ему в руку кисточку и подносит палитру. Чарли неохотно взял её, но как только смочил кисточку в синей краске, тут же засомневался — Что такое?       — Я-я не знаю, как начать… — стыдливо вымолвил юноша, кладя палитру на тумбочку. Внезапно, он почувствовал, как Де’Карли в прямом смысле спихивает его с рабочего места и хватается за кисточку. Рука у мафиози дрожала, поэтому первые очертание получились кривыми и неровными, но на этом он не стал останавливаться. Смешав в палитре несколько цветов и получив из них странного цвета грязь, он продолжал что-то старательно вырисовывать, сочетая на рисунке несочетаемые цвета, что так и выедали глаза. В итоге, данная мазня сформировалась в полную разноцветную околесицу, состоящую из каких-то параллелепипедов по всему холсту.       — Идеально — с гордостью заявил криворукий мастер, завершая своё «искусство» небольшой подписью в правом нижнем углу. Вырви глазная картина, а особенно самодовольствие её хозяина вызвало у мальчишки негодование и он просто не мог оставить данное творение без парочки критичных комментариев.       — Что в этом такого?! Все могут просто бездумно водить кистью по холсту!       — Боже… не понимаю, почему это ты так разозлился? — с наигранным удивлением произнёс преступник.       — Здесь же всё напрочь неправильно! Пропорции не соблюдены, перспектива отсутствует, а про цветовую гамму я вообще молчу! — говорил он, тыча пальцем в ещё не засохшую краску на холсте.       — Я художник, а значит — я так вижу!       — Нет! Ты не художник!       — Можно подумать, что ты настоящий художник… — брезгливо закатил глаза маньяк.       — Да! Я настоящий художник — гордо выпрямив спину молвил парнишка.       — Ну в отличии от тебя, я хотя бы что-то делаю, а не сижу часами над чистым холстом, боясь к нему даже прикоснуться… — после этих слов, Чарли слегка приубавил свой пыл, понимая, к чему клонит варнак — Поверь, нельзя предотвратить провал до его начала. Даже заведомо зная, что у тебя ничего не выйдет — не опускай руки! Пробуй вновь и вновь!       — По-твоему от этих слов мне должно стать легче?!       — Нельзя просто так сдаваться, лишь потому, что ты боишься провала. Этим ты проявляешь свою слабость и не более. Поверь, я-то знаю…       Осознавая всё вышесказанное, Чарли неспешно хватается за кисточку и решает немного подправить рисунок своего товарища. Из странных фигур, он смог сделать весьма знакомые очертание Нью-Йоркских домов, а кислотные цвета хотел заменить на что-нибудь более приятное, но тяжёлая рука, что обхватила его запястье не дала ему это сделать.       — Ты что это удумал? — с недовольством смотрел Риккардо на исправления, сделанные художником.       — А сам-то как думаешь? Избавляюсь от едких химикатов на холсте — в ответ на это, мафиози лишь недовольно зацыкал.       — Чарли-Чарли-Чарли… ты так ничему и не научился? Хватит всё делать по шаблону. Зачем что-то замазывать, если можно из этого сделать кое-что новое? Пусть это будет даже самый бредовый бред или самый абсурдный абсурд. Дай себе волю!       — Как насчёт… горящего дома?       — Неплохо.       — Коты-пероманьяки?       — Сойдёт.       — Целый табун! Нет! Даже свора котов!       — Перебор…       — И давай ещё Рапунцовича на крышу посадим?       — Рапунцовича?       — Ну да… сам же говорил, надо дать волю фантазии!       Через несколько долгих и муторных часов, холст был доверху напичкан разнообразными цветовыми гаммами, не оставляя ни единой не закрашенной точки. К данному творению приложил руку не только Батлер, но и частично Де’Карли. Оттого и получилось, что правая сторона вся сияет обилием светлых тонов и ярких радужных красок, а вот левая — вся погружена в кровавом мраке, вперемешку с грязными болотом серого омута. Хотя, чего можно было ожидать, от двух совершенно противоположных натур?       — Премия золотого орла точно наша! — радостно, в полубредовом от недостатка сна состоянии выкрикнул преступник, оттирая остатки краски на лице — И мы не станем в числе тех известных художников-неудачников, мы будем возвышается над всеми как Боги!!! Эм… не слишком высокомерно?       — Ни чуть… — импонировал ему соавтор данного «шедевра».       — Я уже чувствую, как мы летим в мировое турне и стираем всех конкурентов в порошок! Вот только бы название придумать… что-то говорящее, что-то, что сразу привлечёт внимание! Как насчёт: «Импрессионизма-Экспрессионизма-кубическогомодернизма-неокласицизма! От Риккардо Де’Карли и Чарли Батлера»?!       — Даже не знаю… — зевнул юноша, готовый отключиться в любой момент — может назовём просто: «А?»?       — Хм… в этом определённо что-то есть! Довольно кратко и просто, а главное экстравагантно! Гениально! Вот только надо добавить пару финальных штрихов и… — от мыслей убийцу отвлекло тихое посапывание мальчишки, который успел уже задремать к этому времени. Схватив того за плечи, варнак попытался разбудить соню, всячески повышая на того голос — Чарли! Чарли проснись! Сейчас не время спать!       — А я думаю, что самое время — в последний раз зевнул он, прежде чем повалиться в глубокий сон, оперившись лицом об измазанный холст.       — Возможно ты прав… — сам не осознавая того, Риккардо уже находился полностью на полу, не в силах больше сопротивляться своей усталости — поскорее бы уже завтра! Я так хочу это завершить…

***На утро***

      Забыв с ночи закрыть шторами окна, двое спящих художников за это сразу же поплатились. Яркий солнечный восход озарил собою всё, проникая золотыми лучами в окна, пробуждая собою всех спящих жителей города.       Недовольно потирая глаза от слепящего в лицо солнца, Де’Карли осознал, что они всю ночь потратили на то, чтобы сделать свой «шедевр», и не оставили и двух часов на банальный людской сон. От того он и чувствовал себя паршиво и готов был вновь повалится на деревянный пол, но голос только-что очнувшегося художника привлёк его внимание.       — Эй Рик, ты вроде бы хотел картину завершить… — потирая свои мешки под глазами хрипло молвил парнишка — эм… а что мы вообще рисовали?       И вправду, столь кропотливый труд двоих художников за несколько часов успел превратиться в бессмысленную мазню из тёмных и светлых красок, смешанных воедино. Виной тому был именно Чарли, который по своей невнимательности счёл холст за привычную для него подушку и проспал так на нём до утра, смазав все краски воедино. Но, кажется, что мафиози даже и не заметил разницы, более того, он даже не помнил конкретно, что было нарисовано на холсте изначально.       — Не знаю… — он слегка потёр голову, словно после жуткого похмелья, пытаясь вспомнить отрезки прошлой ночи — вроде что-то про горящего длинноволосого мужика… Этот ответ смутил обоих, но как только Батлер полностью оклемался, то схватил с тумбочки две испачканные кисточки, краска на которых уже успела засохнуть и затвердеть. Смочив их в небольшом стаканчике с мутной водой, он протянул одну кисточку Риккардо.       — Ну что, дорисуем? — с энтузиазмом молвил мальчишка, на что маньяк посмотрел с удивлением и даже долей отвращения.       — Неее… нафиг это искусство! Там и без нас плохо! — после чего он замертво повалился на диван, укрываясь одеялом с головой, в попытке спрятаться от слепящего солнца — я спать, и тебе советую.       — Нет, я вполне себе выспался.       — Как знаешь.       Юноша снял измазанный краской холст с мольберта и тихонечко прокравшись на цыпочках, чтобы не разбудить своего соседа, подошел к одной из пустующих потрескавшихся стен. Подставив под ноги небольшой табурет, он повесил данное произведение искусства на самое видное место.       Отойдя подальше, он решил полюбоваться своей самой первой завершённой картиной, несмотря на то, что закончил он её далеко не один. Внутри Чарли неожиданно проснулось странное желание творить что-то новое. Такого всплеска вдохновения у него ещё ни разу не было.       Взяв новый чистый холст, он не задумываясь ни о чём, стал делать первые штрихи, преобразовывая их в нечто иное. Это был полный разгул фантазии. Куча пёстрых и ярких цветов из палитры вылились на холст, равномерно распределяясь по всему его периметру, что так и радовали глаз. Сотни новых нахлынувших идей получали свою жизнь на разных кусочках холста. Художник полностью с головой погружался в работу, теряя счёт времени, но всё продолжал и продолжал творить. Это стало некой «зависимостью»: легко начать, но невозможно остановиться.       И вот, парочка финальных мазков и новая картина была полностью завершена. Обилие яркости и контрастности сразу манило собою взгляд, а контуры каждой детали выделялись по-особенному, так что они могли без особого труда засесть надолго в памяти. Впервые в жизни, юноше понравилась то, что он сам смог сотворить своими хлипкими ручонками. Но громкий храп из-под одеяла якобы напоминал парнишке о том, что это лишь от части его заслуга. Повернувшись лицом в сторону своего вдохновителя, он трепетно, еле слышно вымолвил.       — Спасибо тебе, Рик… я никогда этого не забуду.