in the dark

за окном начинало темнеть. шумная дневная москва утихала, уступала место набирающей обороты ночной разгульной москве с её зажигательными вечеринками в клубах и весельем до утра. вот только саше было совсем не весело. с неестественно ровной спиной он сидел на кровати, уставившись взглядом в стену, в который раз рассматривая безвкусные обои с цветочками и отмечая, что надо бы их сменить. не до конца он ещё оправился от обидного проигрыша рапиду в лиге европы, как опять неудача. на этот раз ничья в московском дерби с цска. да, максименко все понимал, цска сильная команда, и ничего ужасного не произошло, они не проиграли. но дурацкая привычка брать ответственность за пропущенные мячи на себя, присущая всем вратарям, имелась и у него. вот только остальные голкиперы как минимум пытались избавиться от этого чувства, саша же успешно отдался в руки старого друга самобичевания, коря себя за гол цска. ‘а ведь так хорошо первый тайм завершили, а я все испортил’, - думал максименко, ковыряя пальцем небольшое пятнышко на пододеяльнике, - ‘как вообще меня в сборную вызвали, я же бездарность. вратарь дырка из команды решето... хотя нет, ребята играли отлично, это всё я. я подвёл, не допрыгнул. не достоин я быть в спартаке‘. нежданный звон ключей в замочной скважине рассек тишину, тихо и боязливо зашедший человек направился в сторону комнаты саши. конечно же, максименко знал, кто это, но, взглянув на время, понял, что как-то рановато для него. – почему ты не с командой? - не здороваясь, спросил саша у проскользнувшего в спальню феди чалова, на ходу стянувшего с себя потную футболку и привычным движением забросившего ее в шкаф. – ушёл пораньше, хотел больше времени с тобой провести, солнышко, - чалов обернулся к вратарю, широко улыбаясь и присаживаясь рядом, - ты у меня сегодня такой молодец, столько раз ворота спас, - федя провёл носом от плеча до скулы максименко, вырывая из него приглушённый стон. но, опомнившись, саша скинул с себя уже налегающего на него нападающего и под недоумевающий взгляд последнего отсел на самый угол кровати. – солнышко, ты чего? - чалов чувствовал, что-то не так. не может максименко, самый тактильный человек на планете, так просто избегать прикосновений. саша же упрямо проигнорировал заданный ему вопрос, продолжая втыкать в стену. сумерки за окном накрыли весь город, и теперь маленькая комната освещалась лишь двумя фонарями, стоящими во дворе. – из-за чего ты обиделся? всё же хорошо, подумаешь, одна ничья, спартак все равно наверху в таблице... – чалов, не в спартаке дело! - нападающий содрогнулся от того, как твёрдо и непривычно прозвучала собственная фамилия из уст любимого. тот заметил секундную смену эмоции на лице феди, но виду не подал, возобновляя тираду, - ты не забил тогда, хотя мог. чалов непонимающе уставился на максименко. тот продолжил, вводя его в курс дела. – тогда, на матче, тебя вывели один на один, и ты не забил. ты даже не попытался, черт возьми. – а, ну тогда это я должен расстраиваться, а не ты, - усмехнувшись, федя уличил момент и сел вратарю на колени, крепко прижимаясь к сильному телу. естественно, саша попытался спихнуть с себя обнаглевшего армейца, но тот лишь сильнее сжал хватку на его шее, не собираясь покидать тёплые коленки. – это не шутки, чалов! ты боишься забивать, потому что на воротах стою я! ты же понимаешь, что от этого гола зависишь не ты один, а вся команда! - максименко нервно всхлипнул, отворачиваясь от нападающего, – это глупо, федя! – черт, саш, - чалов устало потёр пальцами переносицу, - я не забил тогда из-за того, что на меня два защитника накинулись и выбили мяч. ты для меня важен, несомненно, и я люблю тебя, но пойми ты уже наконец: мир не крутится вокруг тебя одного, - с каждым словом федя всё больше вскипал, но пытался контролировать сказанное, не наговорить лишнего, - цска для меня вторая семья, и я бы не стал просто так сливать гол. нам нужна была эта победа не меньше, чем вам. но уже ничья, ничего не поделаешь. так что предлагаю тебе смириться и перестать грузить голову ненужными мыслями и сокрушениями! - сказав все, что накопилось в сердце, чалов встал на ноги и двинулся в сторону двери, намереваясь дать саше время подумать, заодно и самому выпустить пар и успокоиться, как вдруг две маленькие тёплые ладошки ухватились за его локоть, притягивая к себе. – ты сказал это, - ошарашено максименко вглядывался в лицо нападающего, пытаясь выявить какие-либо признаки наступающей болезни или язвительную насмешку. но ни того, ни другого не находил. – ты сказал ‘я люблю тебя’, - голос вратаря сошёл на шёпот, в уголках глаз скопились непрошеные слезы, благо темная комната помогала влажным дорожкам на щеках оставаться незамеченными. федя улыбнулся. весь запал тут же испарился, и вот уже нападающий еле стоял на ногах от переполнявших эмоций, на этот раз положительных. – сказал. потому что это правда. я люблю тебя, саша максименко. – а я... я тоже люблю тебя, федя чалов. очень сильно люблю, - саша шумно втянул носом воздух, уткнулся носом в пресс стоящего перед ним парня. тот с мягкой улыбкой запустил пальцы правой руки в отросшие блондинистые волосы вратаря, подушечками оглаживая кожу на его голове, отчего максименко глухо заурчал, поддаваясь прикосновениям. матч, голы, обиды - все осталось в прошлом. казалось, будто их жизни поделились на две части. до и после первых сказанных вслух признаний в любви. замереть бы в этом моменте настоящего - когда они, ещё не остывшие от эмоциональной и ожесточенной игры, стоят друг напротив друга и говорят эти искренние, важные слова, глядя прямо в глаза. сейчас они не соперники двух московских футбольных клубов. они просто люди, которые просто любят друг друга. всем нутром, отдаваясь чувствам без остатка, так наивно и по-детски, не прося чего-либо взамен. да, они и сами ещё дети, но кое-что в любви понимают. когда от одной встречи взглядами и сдержанными кивками будто пуля сердце пронзает, и оно, раненое, скачет то вниз, то вверх, качая кровь сильнее, они понимают: это оно. то самое нужное всем чувство, но доставшееся им. любовь - это дар. и его нужно оберегать. и темнота их лучший защитник, она сокрыла их в себе, будто под пуховым одеялом спрятала, не давая чужим завистливым чёрным рукам коснуться их светлых чувств. кожей ощущая искры, летящие от них, федя едва ощутимо прикоснулся к скулам максименко, поднимая лицо наверх. на его лице появилась дурацкая широкая улыбка, это сразу насторожило сашу. – ты говоришь, что я не забил в твои ворота в матче? – чалов вклинился пахом меж бёдер вратаря, – что ж, я могу забить в твои ворота сейчас, - с этими словами он потерся о промежность саши, руками задирая толстовку парня и пальцами обводя оголённые кубики пресса. – ты такой дурак, федя, - сквозь смех выговорил максименко, качая головой, но выныривая из душной одежды, – но всё равно люблю тебя, придурка. – я могу сильно увеличить разрыв очков. как насчёт дубля? или хет-трика? я абсолютно не против покера...