За что такая боль, такое счастье — Любить тебя сейчас, словно, воруя, Травиться сладким ядом, умирая И душу рвать, живую четвертуя! Люблю, хочу всегда с тобой быть рядом, Не прячась, не скрываясь, не боясь Однажды стать никем среди прохожих, Бесследно в прошлой жизни растворясь…
۞ ۞ ۞
~ Музыка для атмосферы: https://youtu.be/l4Qdo-E1MnY
Наступило утро нового дня. Пристань лотоса медленно начала просыпаться от беззаботности сладких сновидений, стоило первым лучам солнца скользнуть сквозь пушистые клубы облаков и озарить собой землю. Этот девственно-чистый свет в миг прокрался в пустующие улицы сонного города Юнь Мэн, с любопытством проникая в каждый закаулок. Щедро озаривив тропинки и просторные площади города мягким теплом своих рук, он так же невесомо прикасался к верхушкам цветущих деревьев, крышам домов и пустующим лодкам, одиноко плавающих на мерцающей чистой поверхности. Казалось будто эти лучи по своему нежно, даже с некой любовью, зазывали жителей пристани наконец-то откинуть грёзы сна, да поскорее встретить наступивший рассвет. Кто-то желал насладиться подольше царством Морфея, а некоторые люди, подобно ранним птицам, давно уже не спали, несмотря на то что половина небес всё ещё была застелена покровом мрачных сумерок. Разные торговцы с земель Юнь Мэна и гости далёких провинций уже во всю приторговывали своим товаром, стоило прозвучать первой песне петухов. Обычные крестьяни, вооружившись нужными принадлежностями, медленно шагали на поля дабы успеть туда быстрее палящего солнца, которое в час пик палило нещадно, убивая любое желание продолжать делать что-либо… А вот рыбаки только-только возвращались домой после длительного ночного труда, гордо таща на спине тяжелые корзины свежего улова. Ну, а кто-то… — Пшёл вон, вонючая скотина! Опять напился до пляска чертей в глазах, тьфу! — по сонной улице прогримел женкий разьярённый вопль, в перемешку с глухими ударами чего-то тяжелого и треска битой посуды. — Грязная свинья, да на тебя смотреть даже стыдно! А это что такое?! Чья это помада? Опять к этой шлюхе Юи Цзынь бегал? И опять удар. — Ах ты ж… Ик! Старая в-в-едьма, вообще с ума с-с-ошла! Ну смотри у меня… — еле выговаривая слова, муженёк-пьяница пытался озвучить своё негодование, что сделало его положение ещё более незавидным. Прилетевший с новой силой удар метлой по его голубоватому израненному лицу, почти что выбил последнюю пару кривых зубов. Глухо повалившись на землю, не хуже тяжёлого мешка картошки, Ли Шань ещё больше вымазал без того потрёпанную после ночных гулянок одежду. Не в силах подняться на ноги, он продолжил валяться в грязи, словно безпомощная черепаха барахтающайся на спине. Лёжа вот так среди осколков посуды и грязи, «свинья» пыталася придти в себя, как вдруг его полностью накрыла тень женщины, которая была мало того что выше бедняги, так ещё и в обхвате куда массивнее него. Становилось ясно, что мужчине изрядно повезло ударами всего лишь деревянной метлы, а не тем же кулаком любимой жёнушки, который скорее всего бы проломил хрупкую черепушку изменнику. — Пасть закрой! — рявкнула она смотря сверху вниз пылающими от ярости глазами. Как только он попытался встать на свои дрожащие, как осенняя листва ноги, прогримел очередной мощный удар, на этот раз уже завершающий. Противник повержен. С уже фиолетовым от продолжительных побоев лицом он рухнул на землю, скорее всего на долго потеряв сознание. «Ведьма же осмотрев результат своих трудов гордо подняла голову вверх и ещё раз плюнув в его сторону беззаботно вернулась обратно в дом, совершенно не обращая внимания на хохочущих зевак соседей. — Ай да Ксяолянь, ай молодец! Ещё ни свет ни заря, а она уже такая бодрая! Ха-ха! — громко прозвучал мужской голос из соседского окна. — Бедный Ли Шань. Но сегодня он продержался молодцом, отключился аж после 5 удара, ха-ха! — откликнулся другой звонкий голос, уже женский. — Спорим он очнётся не раньше чем через 2 часа? — Хах, ну нет… Час — максимум! У него ж уже иммунитет! — Да переверните его уже кто-нибудь на бок, он ж помрёт так… — перебил юмористов проходящий мимо сгорбленный старик, при этом вся эта картина совершенно не казалась ему смешной. На его упрёк прозвучал лишь очередной гром хохота, а старик тихо буркнул что-то на подобии «Ну молодёжь пошла» и медленно продолжил свой путь дальше. Город медленно наполнялся свойственной ему суетой в перемешку с весёлым шумом, как и подобает любой процветающей столице при славетном ордене. Повеял прохладный утренний ветер. Подхватывая своими неуловимыми крыльями пурпурные знамёна клана Юнь Мэн, он гордо развеивал их, напоминая всем поблизости кому именно принадлежат эти цветущие плодородные земли. Вокруг царила атмосфера душевного тепла и единения, в особенности прекрасным было бесскрайнее поле лотосов, являющийся гордостью Юнь Мэн Цзян. Лишь раз взглянув на эти величественные цветы, сразу становилось ясно почему именно они символ Ордена Цзян. Это не только из-за того, что бледо-розовые соцветия густо рассыпались, подобно звёздам в небесах, вокруг Юнь Мэн, но и из-за их непревзойденной красоты. Широкие нефритовые листья, невесомо притрагивались к лазуритовой водной глади и к бутонам, при этом слегка колыхаясь от малейших невидимых прикасаний ветерка. От подобного они один за одним начинали покачиваться на ветру, словно кивая головой в знак приветсвия. Очарование и чистота веяли от хрупких бутонов, а каждый новый цветок был прекрасней предыдущего, не хуже изяшных девушек в расцвете юности. Картину дополняла освежающая дымка утреннего тумана, чья прохлада всё ещё пеленой укрывала воды Юнь Мэна, вокруг которого изобилием протягивались широкие реки и озёра. Тем временем диск солнца, поднимался всё выше, отгоняя собой туман от беззащитных цветов лотоса и хмурые сумерки в небесах. Из-за лучиков, осветивших опавшую на лепестки росу создался эффект, будто искустный ювелир, проделав филигранную работу, украсил каждый бутон маленькими драгоценными камушками, чистыми словно слеза девы. К сожалению, Вэй У Сянь сейчас абсолютно не имел времени любоваться всей этой живописной красотой. Более того, в страхе быть обнаруженным, юноша неспеша тихо-тихо не хуже какого-нибудь воришки, прокрадывался к себе же в комнату. Солнце пока что не успело настигнуть эту округу, поэтому У Сянь крался в родные стены под тёмным покровом ночи, что было весьма кстати в его незавидной ситуации. Вокруг кружила молчаливая тишина и спокойствие, которую нарушали лишь неумолкаемые песнопения утренних птиц, преследующих паренька. Ему на миг даже показалось, что эти крылатые эхидно хохочат над ним, смотря как глупо он выглядит прямо сейчас. Прохладный ветерок, несущий на своих неуловимых руках аромат лотосов, нежно ласкал лёгкие и кожу, даруя разуму прояснение, а телу легкость. То что нужно на сонную голову.Он подобен прохладной воде с чистейшего горного ручья в жаркий солнцепёк. Сколько не пей — всёравно будет мало. Испробовав лишь раз столь желанный нектар, уже не будет сил отказаться.
Тем временем, фигура юношы, одетого в чёрно-красные одеяния, бесшумно мелькнула в тени деревьев, после проплыла возле стены одного из домов. Выйдя на каменную тропинку, парень внимательно окинул взглядом вокруг и прислушался. Убедившись что вокруг «чисто», зашагал дальше. Лучший путь, это путь напрямую, поэтому не обошлось без перепрыгивания через стену одну-другую. Не то чтобы в Юнь Мэнь был какой-то особый комендантский час, как например в приславутых Облачных глубинах или же правило что нельзя покидать свои покои ночью. Отнюдь адепты клана славились пылким нравом и своевольностью, которую дарило отсутствие строгих правил на тропе самосовершенствования. Вот только репутация у юного Вэя и так плачевная, уже не говоря о том, что для госпожи Юи «Вэй Ин» синоним слова — разрушение… Учитывая всё это, лучше не надо, чтобы слуги своевольной «Пурпурной Паучихи» (или ещё хуже она сама) поймали парня на том что, тот шастает без дела в такую рань. И тем более в таком растрепанном виде под нотки запаха алкоголя, после весьма приятных ночных приключений. Каждый раз когда при мадам кто-нибудь упоминает имя Вэй У Сянь, её лицо в миг пересекают нотки злости смешанные с отвращением, словно нечто немыслимо омерзительное и зловонное свалилось подле её ног. Без преувеличения можно сказать, что госпожу Цзян попросту воротит от этого юноши, что уж там говорить о бесчинствах паренька, которые он без устали устраивает почти каждый день. Свою ненависть она и не пыталась скрыть, раз за разом напоминая Вэй Ину его место слуги в её глазах. Паренёк за столько лет, конечно же уже привык к подобному несправедливому отношению в сторону своей персоны, научившись не обращать внимание даже на самые колючие слова Мадам Юи (хоть они всёравно оставляли шрамы на сердце). Но вот удары кнута ДзыДянь, который прям таки искрился мощью и являлся гордостью ордена, Вэй У Сянь ненавидел всеми фибрамы души. Хоть к боли с долгозаживающими увечьям после него, Вэй Ин тоже успел свыкнуться, но перспектива снова быть избитым, а после ещё несколько недель мучаться совершенно не внушала радости. Если сейчас его поймают, то лишь Богу известно по каких частях тела женщина огреет ДзыДянем в этот раз. От подобной мысли, по коже У Сяня пробежали колючие мурашки, а в голову ударили воспоминания о ноющей алгии в его мязах, после пары ударов кнута. Пепельные глаза в которых искрился хулинаский огонёк, не переставали мелькать по сторонам. Словно в ожидании что вот-вот из кустов что-то выпрегнет, например тот же зловонный гуль, схватит и утащит несчастного прямиком к ногам Мадам Юи. Ну, а дальше пиши пропало… — Хах, ну и бред… — хохотнул про себя мальчишка, от своих же больных фантазий. Но стоило слуху уловить эхо отдалённых голосов как он тут же ускорил шаг, дабы поскорее попасть в спасительную комнату. — Вэй Ин! — внезапно прозвучал строгий отклик прямо перед носом лиса, стоило тому завернуть за угол очередного сооружения. Тело вздрогнуло от неожиданности, ведь ему казалось что вокруг ни души, не считая прислуг Мадам Юи прошедших где-то в дали минутой ранее. Боязнь быть пойманым, нарисовало в разуме У Сяня химерную иллюзии, будто прозвучавший голос принадлежал именно Мадам… По коже скользнули колючие мурашки от мимолётной мысли, что эта женщина всё же сумела схватить своей неумолимой хваткой его проворную хулиганскую фигуру. Он даже успел себя морально подготовить к ожидавшему на него очередному тяжелому року и свежей порции отборных ударов кнутом от Госпожи. Но стоило секундной вуале испуга исчезнуть с глаз, как Вэй тут же распознал такие хамоватые очертания лица чертя Цзян Чэна, с присущим ему лёгким тщеславием от своей матери и вечным недовольством. « Цзян Чэн?! Это ещё хуже… » — У Сянь подловив себя на мысли, что уж лучше перед ним стояла пылающая от неистовой ярости Юи Цзыюань, с чёртовым ДзыДянем на готове в руках чем он. В секунде, такие чуждные беззаботному Вэй Ину кислые нотки вины, ниспали на его юный лик. Казалось, будто он недавно совершил только ему известное очень тяжкое прегрешение перед Вань Ином, за которое сейчас баснословно стыдно, вплоть до того что не мог смотреть в глаза. Но вот его названый брат лишь изогнул бровью в лёгком удивлении, при этом не заметив столь явной перемены в образе... Да й сам Вэй не хотел, чтобы он это замечал. — Цзян Чэн… — на удивление тихо, даже поникшим тоном шепнул Вэй, всматриваясь в разьярённые холодные глаза брата. Нарушитель дрогнул ещё раз, словно скидывая с себя невидимую тяжесть из скверных чувст, а после, как ни в чём небывало, натянул придурковатую маску в стиле Вэй У сяня на лицо. — Цзяяяян Чэн! Ты меня чуть ли не досмерти напугал! Что вообще ты здесь делаешь? Юнный Вэй, упёршись руками в бока и скорчив наигранную обиду на своей моське, застыл в ожидании, когда же молодой господин Цзян начнёт свои колкие шуточки. Ведь зная его натуру, он ни за что не упустит момента подколоть У Сяня за любую оплошность. К счастью, в этот раз он решил повремерить с любимым хобби. Юноша в аметистовой форме строго сомкнул руки на груди, приняв некое подобие образа сердитого отца, который вот вот будет отчитывать своего непослушного ребёнка за очередные дебоширские забавы. Хотя если задуматься, это не далеко ушло от истины, ведь за каждый промах не только от Пурпурной Паучихи стоит ждать тирад, но и от Цзян Чэна… — То же самое могу спросить у тебя. Почему ТЫ здесь? — Вань Инь попросту прожигал своим фирменным отталкивающим взором своего брата. С каждой новой секундой его гнев нарастал всё сильнее, от чего бледное лицо заиграло лёгкой краснотой. Нужно отдать Цзян Чэну должное, ведь в своём юном возрасте он уже владеет задатком знаменитых "ледяняных" глаз своей матери, от которого хотелось попросту провалиться сквозь землю. Но У Сянь знал как никто другой, что за этим холодным покровом таился прекрасный человек, с не менее великой гордостью. Хотя иногда он совсем не очень церемонился с выражениями, например как сейчас... — Где ты, чёрт возьми, опять шлялся? Только посмотри на свой вид, убожество, разве так должен выглядеть адепт клана Юнь Мэн? Тебе неизмерно повезло что первым тебя нашёл я, а не матушка. — Какой же ты подонок, Цзян Чэн. Я ж ничего такого не сделал, а ты смотришь на меня как на пустое место. — парировал У Сянь, закатывая голубые глаза вверх. Конечно же он совсем не обращал внимания на немногозначное оскорбление друга, полностью привыкнув к такой хамоватой черте друга. В итоге он обошёл Вань Иня стороной и продолжил, — Да и тем более, ещё совсем утро, что твоей матушке делать в такую рань? — А ну стой! — он даже не думал отпускать просто так наглеца, поэтому схватив того за шкирку, грубо потянул на себя. Вэй тихо пискнул от подобного, хоть и догадывался что Чэн выкинет что-то едакое. — Думаешь почему я здесь? Матушка устраивает утреннюю тренировку на площаде и собирает всех адептов для учения. Но конечно же ты не знал, ведь тебя как раз таки не было в комнате когда я пришёл за тобой. Угадай кого только не хватает на тренировке? Хотя нет, не отвечай. Даже не хочу слушать твои глупые оправдания на этот раз. Ты хоть не забыл, что завтра мы отправляемся в Гу-Су? — Цзян Чэн то ли измученно, то ли нервоно вздохнул и прикрыл глаза рукой, наверное чтобы лишний раз не видить дурацкое лицо любимого сводного брата. — Надеюсь только, что хоть в этот раз у нас не будет никаких проблем? По тяжёлом наголосе на последние два слова, Вэй Ин сразу же осознал о каких таких «проблемах» говорит Цзян Чэн. В этот раз недовольным уже был именно Вэй Ин… — Вы, девственники, такие злые. Может я вообще был с парнем, откуда тебе знать? Ах да, точно… Девственник. — а дальше очередной смешок от лиса. — Ах ты! — почти что замахнулся кулаком Вань Инь, но вовремя взял себя в руки. Выдав краткое «Тц», он быстро пошагал в нужную сторону. — Просто будь добр, тащи побыстрее свой зад на площадь. И по дороге хоть немного приведи себя в порядок, а то смотреть тошно. — не замедляя шагу, юноша окинул холодным взглядом вид Вэй Ина сверху вниз, который как раз таки пытался поправить пробрехи своей внешности. — Да-да, хорошо. Чтобы ты не говорил, ты ведь беспокоишься за меня, не так ли? Спасибо Цзян Чэн, я твой должник! — не отставая пропел У Сянь. От него веяло запахом алкоголя смешаным с благовониями и чем-то ещё… Расстрёпанные волосы, которые довершала плохо завязанная лента и сонный вид из-за плохого сна ночью (либо его отсутствию вообще). А на скорую руку одетая чёрная ханьфу, предательски не скрывала… Засосы?! Да, это точно были они, ведь сколько раз Вань Инь видел эти пурпурно-багровые пятна на коже своего брата, не вызывающие ничего кроме стыда. От вида этих меток, лицо Цзян Чэна ещё сильнее пересекли нотки злости. Заметив подобную перемену в лице, Вэй Ин поспешил прикрыть воротником свои маленькие «грешки», при этом отведя глаза в сторону. Не хуже пакостливого кота, который сделав шалость в ответ лишь невинно хлопает глазами. В подобные моменты, коих было уже сотни, у юнного господина клана Юнь Мэн чешуться кулаки… Но вот чего-то фигуре Вэй У Сяня нехватало. Кое-чего очень важного и стоило осознать чего именно, ветер заполнился новой бранью. — Когда-нибудь я тебя убью вместо матушки, где ты потерял колокольчик, ничтожество? — мгновение назад он лишь успокоился, как опять яростные крики вылетели с его рта. Уже точно не счесть, сколько раз он прогулял занятия, будь то практика заклинаний или уроки фехтования, променяв всё это на любимое безделье. Ловля фазанов, собирание отцветших цветов лотоса и многие другие детские шалости, казалось, что были для него куда важнее чем оттачивание мастерства. Но подобное негативное мнение быстро улетучится, стоит лишь увидеть его умения, ведь не смотря на безделье с примесью безответственности, юноша всегда и везде оставался первым. Жаль только что успехи не спасали его от болезненных побоев, а так же малоприятных наказаний... В считанные секунды они примчались в нужное место, где их безмолвно встретила старинная деревянная арка. Хоть ей уже было порядком пары десятков лет, но благодаря тщательному уходу было ощущение, что её возвели совершенно недавно. Вань Инь шагнул через невидимую границу первый, а вот Вэй У Сянь, тяжело сглотнув ком в горле, остался стоять позади у входа. Смотря на это построение, украшенное таблицей "поле тренировок ", ему в миг стало дурно. Своим теплом ветер развеивал мантию и локоны вороньих волос юноши, словно в попытке успокоить бушующие волны беспокойства внутри. « Вдруг она уже узнала об этом?!Что если и Цзян Чэн узнает всю правду?» — не умолкали мысли, не хуже урагана переворачивая всё внутри верх дном. Парень не хотел ступать дальше. Приковавшись к земле, он лишь неуверенно пялился вперёд, при этом тяжёло дыша. Внимательно приглядевшись, на утончённом лице можно было заметить предательски выступающие капли пота... Один за другим мысленно выстроились события на последующие пол часа, где в главной роли была разьярённая Госпожи Юи. Стоит ему сейчас пересечь эту деревянную арку и немного пройти по каменной дороге в центр, его сразу же окутает аура злости Пурпурной Паучихи, которая как раз уже успела сплести свои сети. Ни о каких тренировках на мечах и речь не будет, лишь наэлектризованный кнут, рассекающий тёплую плоть У Сяня. Парень губоко вдохнул ещё раз. Цзян Чэн заметив замешательство друга подошёл к нему и притронувшись к его плечу, пару раз похлопав, тем самым безмолвно поддержав того морально. Юноша прекрасно знал как отреагирует его матушка на подобную выходку У Сяня и это бесило его ещё сильнее. — Ты больной мазохист, чёрт тебя дери. Сам ведь знаешь чем всё заканчивается каждый раз, так зачем каждый раз наступать на те же грабли? — Хах... Уж прости-прости. Так что, Цзян Чэн, поможешь мне, как и всегда? — улыбнувшись спросил Вэй У Сянь, как всегда по детски наивно улыбаясь в 32-а зуба. — Тц. Идём уже. — он по дружески пнул Вэй Ина в спину, а после они оба нога в ногу последовали в "капкан".۞ ۞ ۞