***
Наташа шутит, что у них с Марией «дружба с привилегиями», и Ванда вписывается в неё, будто была недостающим звеном в цепи, почти связавшей этих двух потрясающих женщин. Наташа предпочитает, чтобы наедине её звали «Нат», любит быстрый грубый секс и внезапно оказывается натуральной рыжей. Ванда до последнего думает, что Нат по-шпионски педантично красится везде, но Мария её сдаёт. — Она иногда меняет цвет на менее броский для миссии, но обычно ходит так, как есть, — Мария хмыкает и добавляет: — Рыжая-бесстыжая, как говорят на её родине. На русском это звучит в рифму. Нат громкая, чувственная, любит, когда ей на ухо шепчут что-нибудь горячее. Она матерится в постели и, трахая Ванду пальцами, может довести её до оргазма несколько раз, просто рассказывая, что ещё хотела бы с ней сделать своим потрясающим грудным голосом с сексуальной хрипотцой. Нат принципиально не бреет лобок — признаёт, что удобно, но в полевой работе для этого просто не оставалось бы времени, и Нат не хотела каждый раз заново привыкать к чему-то одному. — Я же не какая-нибудь штабная крыска, — смеётся она и ловко отбивает коварный удар подушкой от Марии. Мария — полная противоположность Нат. Она холодная и прагматичная, не гнушается использовать сарказм даже против асгардцев. Её редко можно увидеть без высоченных шпилек, но ей безумно идёт. Ванда в начале ошибочно предполагает, что Мария — англичанка, чем доводит её и Нат до истерического хохота. — С чего ты взяла? — спрашивает Мария, гладя Ванду по ноге. — Красиво поставленная речь, манера одеваться, — Ванда нежится в объятиях Нат и лениво трётся промежностью о бедро Марии, закинув на неё ту самую ногу. — Спасибо за комплимент, — Мария церемонно целует тыльную сторону ладони Ванды и улыбается, — но нет. Я родилась и выросла в Чикаго. Однако, вопреки всему, Мария продолжает порой вести себя как чопорная британская леди. Наедине с Нат и Вандой она наоборот расслаблена: пьёт пиво, шутит совершенно по-американски прямо и трахается каждый раз, как в последний. Для Марии то, что происходит между ними тремя — «недоотношения». Она никогда не остаётся спать, но может целую ночь проговорить обо всём на свете с перерывами на ленивый секс. Мария гладко бреет промежность, и Ванда любит вылизывать её гладкий лобок. С Марией в постели хорошо, хотя по-другому, не так, как с Нат. Американка и русская, Мария и Нат могут часами громко и жарко ругаться на политические темы, обсуждая текущую ситуацию, но делают это чисто из любви к искусству. Они — шпионки, агенты Щ.И.Т.а, Нат — ещё и Мститель. Им нет нужды принадлежать к какому-то одному государству, они вне системы. — Патриоты планеты Земля, — серьёзно отвечает Нат на вопрос Ванды, кто они с Марией. Во многом разные, они всё же идеально подходят друг другу — и иногда Ванде кажется, что она лишняя. Сама она не привыкла мыслить понятиями — ей просто хорошо с Марией и Нат. И однажды она перестаёт волноваться насчёт своего места возле них.***
Это решается окончательно само собой. Мария приносит два лесбийских варианта страпонов, и они с Вандой в четыре руки сначала готовят Нат, а затем трахают. Ванда почти теряет голову, когда Нат насаживается задницей на страпон, откидывается ей на грудь и требовательно подставляет лицо. Ванда целует её в губы, щёки, нос, толкается бёдрами, дрожа от восторга и того, как в ней самой движется второй конец страпона. Мария трахает Нат во вторую дырку и руководит процессом. Трёт пальцами клиторы то Нат, то Ванды, и та теряет счёт оргазмам. А в конце, когда за окном начинает светать, Мария снова собирается уходить. — Ну уж нет, — бормочет Нат, хватает Марию за руку и валит на постель, прямо в объятия Ванды, — максимум в душ и спать. Нет у тебя срочных дел, не вздумай мне лгать. Я звонила Коулсону. Ванда утыкается губами в мягкие волосы Марии, гладит её по плечам и спине. Шепчет: — Останься. В первый раз Нат и Мария просили её присоединиться. Тогда у них не было обязательств друг перед другом. В этот же раз Ванде приходится уговаривать Марию, и обязательств всё ещё нет, но они вот-вот появятся, если та согласится. Ванда достаточно хорошо знает Нат, чтобы не сомневаться, что она будет бороться за своих девочек до конца. Мария тоже, но предсказать, как она поведёт себя сейчас, невозможно. Наконец, спустя несколько секунд, длившихся целую вечность, Мария вздыхает и звонко шлёпает Нат по ягодице. — Надеюсь, у вас найдётся полотенце для меня. Ванда не сдерживает счастливой улыбки. Наташа смеётся: — Для тебя у нас и не такое найдётся. Хочешь ещё поискать? Она указывает на себя, всё ещё раскрытую после долгой и страстной ночи, и Мария подхватывает её смех. — Нет уж, спасибо. Ванда чувствует, как Мария трётся щекой о её грудь, и неожиданно понимает, что больше не чувствует себя сиротой. Кажется, теперь у неё есть семья.