Город возможностей

Я слышу его голос, милая — это вой ветра, несущийся с гор и моря Призраков; чувствую сколотые зубы на горле и смрадное дыхание. Гниль внутри не скрыть каменной оболочкой, не укрыть снежным саваном — как же мы с ним похожи! Виндхельм оказался куда хитрее и сильнее; его ледяные глаза видели меня насквозь с первого дня. Веками город напитывается кровью и живёт только ради войны — разве могу я оскорбить гостеприимного хозяина и принести ему в дар что-то другое? Как и он, я знаю, что любые жертвы — во благо. Время замерло, застыло во льду вместе с именами тех, кто жил здесь до меня. Нет того секрета и той мерзости, что не скрыла бы непроглядная тьма. В эту ночь я вдыхаю его каменный запах, под ногами хлюпает неизменная тёмная слякоть; руки так привыкли к холоду, что почти не чувствуют рукоять кинжала. Она ждёт меня в своём пустом, холодном доме и будто жаждет быть убитой. Виндхельм умеет давить на слабых — и всё же я чувствую сопротивление, как только наношу первый удар. Быть милосердным сложно, ведь она нужна мне целой. Кровь быстро покидает тело через главные артерии и устремляется вниз сквозь щели в досках на полу; тело обмякает на руках. Тишина кажется оглушающей — даже привычные ночные шорохи умолкают. Виндхельм мёртв, и кормлю я мёртвое, холодное чудовище, которое, возможно, когда-то и было Исграмором. Его душа не могла остаться прежней в плену вечного снега и тьмы. Здесь попросту невозможно сохранить рассудок: ни фермеру, ни барду, ни ярлу, что хочет вернуть нордам былое величие. Шеогорату должно быть боязно глядеть на Виндхельм. Мы оба получаем желаемое и делим одну тайну на двоих, как соучастники. Уже скоро Виндхельм благодаря ярлу Ульфрику вернётся к войне, а мы с тобой обойдём весь Тамриэль в поисках артефактов. Время проходит, но в дверь не стучат стражники. Ещё ни разу в жизни я не чувствовал себя уверенней, чем сейчас. Признаться, перечитывая старые заметки, я не узнаю того человека, что приехал в Виндхельм в поисках его славного прошлого. Мне позволено коснуться его сердца, зарытого под слоями мёрзлой земли, но это лишь вопрос времени, когда ледяные зубы наконец сомкнутся на моей шее. Время утекает; как и он, я не хочу умирать, а значит, придётся поторопить события и сбежать до пробуждения мертвеца. Ночь снова стоит у причала, укрыв спящих жителей иллюзорным покоем; камень под пальцами скользкий и холодный, обблёванный древностью. Жаль, что ты умерла, моя милая, и видишь теперь куда больше, чем я. Время к живому немилосердно, но мёртвым вечность роднее. Мне никогда не понять этой пропасти, но бороться с ней я ещё в состоянии.