весна.

закат багровым маслом по небу, и россыпью винных капель на лицах сладких парочек в дешевом парке. вечереет рано, холодает тоже, морозы кусают за плоть, выбивая последний воздух из поросших цветами любви лёгких, медленно убивая. пуховик и километровые шарфы не греют, греют сердца предчувствие весны и любви, что опять утянет неловких подростков на дно. маленькие кафешки дополна забиты влюбленными, что мечтают удивить свою вторую половинку, однако шото не такая. шото удивит иначе. миллионов милое послание в одном из карманов куртки, любимые тосты с авокадо на завтрак и затянувшиеся поцелуи на ночь, что перерастают в нечто большее. это была любовь. подростковая, смятая, ещё совсем нелепая, но любовь. деку любила подолгу болтать с тодороки перед сном. особенно любила, когда шото удавалось хоть немного напоить. тогда она раскрывалась. несла всякую чушь об истинной юношеской любви и поэзии, предлагала безумные идеи и прогулки по ночной окраине. делала неловкие комплименты и смазано целовала мидорию в веснушчатый нос. — ты — моя весна. — вдыхает шото, едва касаясь губами шеи девушки. — такая же холодная? — такая же хрупкая как первый цветок и слезы юношеской любви.