Наруто_17.0 и Цветик-Десятицветик!

POV. Хатаке Какаши

      След оказался ложным — Змей знал, что Саске будут искать, и принял минимальные меры предосторожности. В целом, я чего-то такого и ожидал.       Как это ни странно, даже после откровенно говоря шокирующего рассказа от Узумаки и с осознанием того, что с командой моей невесть что творится, я был вполне собран и даже почти спокоен — когда мы с Сакурой искали Наруто, мои эмоции рвались из тисков контроля, пытаясь сокрушить барьеры и вырваться наружу, но сейчас, пусть я и переживал, но не настолько сильно, чтобы моя сущность рвалась на свободу.       Кстати о сущности…       Я глянул на Харуно, стоящую рядом со мной.       Руки уперты в бока, зеленые глаза горят решимостью помочь во что бы то ни стало, все детское тело немного подрагивает от напряжения и готовности чуть что — сразу броситься бежать, куда позовут. Маленькие крылья аккуратного носа трепещут, втягивая воздух и — уж я-то знаю, — тщательно расщепляя ароматы на составные части и анализируя в надежде найти зацепку.       Все это так знакомо… В детстве я был точно таким же.       Вот только девочке явно почти ничего не рассказывали… Иначе бы она не потеряла бы контроль рядом со мной. Я — самый неудачный и одновременно самый удачный наставник для неё. И она об этом пока не знает…       Я почувствовал укол внезапно проснувшейся совести. И как я мог не заметить? Ведь если бы я только принюхался… — Какаши! Скорее сюда, мы кое-что нашли! — Обеспокоенный Гай несся ко мне с другого конца улицы. — Что нашли? — Хитай-атте! Конечно, его мог просто обронить кто-то, но стоит проверить на всякий случай! — Конечно! Веди!       Гай прямо на бегу затормозил, пропахав сандалиями дорогу, и тут же устремился туда, откуда прибежал. Я бросился за ним, боковым зрением отмечая, что Сакура сорвалась вслед за нами, опоздав, максимум, на пол секунды.       «Да, реакция что надо…» — вяло отметил я краем сознания, не сбавляя темп бега.       Пять минут бешеной скачки по улицам, дворам и крышам — и мы оказались в месте скопления людей. В центре образовавшегося круга на земле лежала повязка с хитаем.       Обернувшись, я быстро отметил, что Сакура отстала от нас метров на сто, но скоро будет здесь же, и скорее устремился к людям.       Генма, тут же выскочивший мне навстречу, быстро заговорил. — Я не позволял её трогать или подходить близко, надеюсь, следы не затоптали. Это точно не кого-то из старших, хитай почти новенький, наверняка кого-то из генинов этого выпуска. Если… — Это его. — перебил я Генму. — Это повязка Саске. Запах его, и царапина там сбоку острохарактерная. Да разойдитесь вы! Следы затопчите… Привет, Сакура. — С… Сен… Сенсе… Тайчо! — девочка запыхалась и сейчас еле дышала, уперев руки в колени. Да, пробежка на скорости торопящегося Майто Гая — это серьезно! И она еще почти не отстала… Вот что значит правильная мотивация.       Сакура старалась прийти в себя после «забега», как вдруг почувствовала запах, идущий от повязки. — С…! Са… Саске-кун, это его! Какаши-тайчо, это его! Скорее! — она была взволнована так, что даже почти забыла о сбитом дыхании, колящем боке и прочих неприятностях. Растрепанные розовые волосы на солнце немного отливали жемчужным серебром, напоминая мне лишний раз о том, с чем мне нужно будет непременно разобраться, когда мы найдем Саске. Но — не раньше. — Да, это его. Отдышись немного и постарайся взять след. — Я? — она была обескуражена. — Но я же… — А что? Ты нашла Наруто по запаху, который даже я почти не чувствовал. В данном случае ты не ученица, а шиноби-ищейка. И нам нужна твоя помощь. Давай. — Она нашла? — удивленно переспросил Генма. — Потом расскажу. — пообещал я, зная, что в конце концов эта история все равно всплывет. Главное, чтобы не сейчас. Это может немного помешать моим планам.       Сакура тем временем, закрыв глаза, глубоко втянула носом воздух, а потом так же медленно выдохнула. Пару раз так вздохнув, она опустилась на землю рядом с повязкой. (Шиноби вокруг уже расступились под влиянием важности момента и под влиянием кулака Генмы, замаячившего в опасной близости от их носов)       Когда она встала и обернулась ко мне, я смог разглядеть как следует все те перемены, которые тогда, в переулке, мелькнули перед моими глазами и почти тут же исчезли под натиском моей внезапно разбушевавшейся чакры.       Округлые щеки, присущие всем детям, немного заострились, образовав островатые скулы, глаза из бирюзово-зеленых, спокойного оттенка, стали пронзительно-зеленющими, как трава на солнце, клыки заострились и вытянулись, а обычные зубы стали по виду как клыки в нормальное время, ногти на руках так же вытянулись и немного загнулись, став походить скорее на звериные когти. И — это я тоже знаю точно по собственному опыту, — стали очень-очень крепкими. Такими когтями теперь можно хоть за камни цепляться — и скорее пальцы сломаются, чем эти ногти.       Всё тело так же немного притерпело изменения — из по-детски хрупкой фигуры с по-девичьи плавными изгибами (пусть это почти и не было заметно) стали все больше прослеживаться внешние признаки частичной деформации — под кожей прокатывались сухие мышцы, а места стыков костей стали более заостренными (плечи, локти, колени и т.д.).       Я уже молчу про резковатые движения, стойку на немного согнутых ногах и почти не слышное обычному человеку порыкивание, которое я, в силу особенностей восприятия, слышал очень четко. Пожалуй, даже слишком четко.       Генма шикнул на чуунинов, и те отступили еще на несколько шагов, освободив Сакуре проход. Фыркнув полуодобрительно, она еще сильнее пригнулась и… Побежала. В этот раз я не стал ее останавливать.       Быстрые резкие скачки вообще трудно было назвать бегом — она неслась вперед сквозь деревню, будто бы не замечая препятствий на своем пути, частенько на поворотах от большого наклона толкаясь не только ногами, но и цепляясь когтями за дорогу, заборы и дома, корректируя траекторию движения. Мне не составляло труда бежать за ней, как и Гаю с Генмой, а вот группа чуунинов прилично отстала. Ширануи и Майто бежали молча, но было видно, что вопросы так и вертятся у них на языках. И я был благодарен им за эту передышку…       Я переживал за тело Сакуры — подверженное деформации оно стало гораздо сильнее и выносливее, но тренированности девочке все еще сильно не достает, поэтому я не мог отделаться от опасения, что она может споткнуться или перенапрячься, травмировавшись в самый неудачный момент. Несколько раз мне даже пришлось останавливать самого себя в моменты, когда мне хотелось просто схватить ее за плечо и хорошенько встряхнуть, дав прийти в себя. Или хотя бы как-то повлиять чакрой! Да, это лишит ее той легкости, с которой она сейчас может нестись по деревне на запах, не задумываясь больше ни о чем, но, в конце концов, я смогу тряхнуть стариной и взять след, тем более, что опыта у меня побольше будет.       Но я все же не мешал ей. Останавливать ее сейчас, в тот момент, когда ее сущность впервые в жизни наконец получила достаточное количество свободы, чтобы не мешать, а наоборот — помогать… Сейчас ей нужно время, чтобы осознать себя, почувствовать свои силы и возможности, а так же почувствовать, где находится предел этих самых возможностей. Да, возможно, это не совсем гуманно — поступать так с ней на начальном этапе… Но я верю, что она справится. А я подстрахую.       Довольно быстро мы оказались на окраине деревни, недалеко от старого квартала клана Учиха — прямо напротив заброшенного здания на подобии того, где мы обнаружили Наруто. Острохарактерный жест? Ловушка? Мне нужно пойти перв-… — Сакура, стой!       Поздно. Ведомая инстинктами, она, не задержавшись ни на мгновение и не сбавляя скорости, влетела в здание. Мне хотелось взвыть. Ну вот как я мог забыть?! В такие моменты голос разума не пробивается через пелену, тем более в ее случае!       Я так же с разбега влетел в здание и суматошно огляделся — где? Рычание послышалось откуда-то из-под половиц, и я запоздало заметил лестницу, ведущую вниз, в подвал.       Внизу атмосфера уже звенела от напряжения.       Сакура медленно ходила из сторны в сторону, пригнувшись совсем к земле, двигаясь уже даже не на двух, а на четырех конечностях и тихо утробно рыча. Зеркально ей по комнате двигались трое, два мальчика и одна девочка, явно охраняя дверь за их спинами. Это были дети ее возраста, только-только в этом году инициированные генины, вот только хитаи с символикой Деревни, скрытой в Звуке да взгляды выдавали в них отнють не обычных генинов.       Я видел такие взгляды раньше — в АНБУ. Взгляды детей, выросших в ногу со смертью, кто видел умирающих и убивал сам — с детства. И я сам в свое время больше всего ненавидел власти именно за то, что такие взгляды были у слишком многих детей в деревне. Со временем ненависть моя не то, чтобы сошла на нет, но немного улеглась и поутихла, припорошенная пеплом моих переживаний от смерти близких людей, а после просто не находившая себе выхода. Сейчас злость стала медленно подниматься во мне, но я сознательно погасил эмоцию в самом зародыше.       Нет. Не сейчас. Сейчас хотя бы у меня должна быть способная соображать голова. Иначе — вижу по взглядам троицы Звука, — не сдобровать даже нам, джонинам. Этих детей отправили сюда умирать, и они это знают.       Им нечего терять.       Пока Сакура не успела натворить дел, я перемещаюсь к ней шуншином. Чакры, конечно, немного потратил, но если бы я подходил обычно, по-человечески, то одному Ками известно, как бы отреагировали вражеские генины, а очень не хочется провоцировать их до того, как я приведу в себя Сакуру. Сейчас, когда ее звериные инстинкты взяли над ней верх, она является максимально легкой добычей для любого, кто додумается использовать хоть каплю хитрости…       Быстро дотрагиваюсь рукой до ее плеча и передаю ей немного очищенной, — белоснежной, — чакры.       Энергия мягко струится по чакроканалам, распространяясь по всему орагизму. Рычание стихает, угасая в деформированном горле, а после все тело постепенно будто бы становится мягче, и… Слабее. Проходит одна секунда — и девочка начинает оседать на пол.       Мой клон подхватил ее и шуншином переместился наверх, заодно передавая информацию об обстановке внизу Гаю и Генме и прося не вмешиваться. Подвал маленький, здесь не разгуляешься, а схватить троих хорошо обученных детей с неизвестным набором техник в условиях маленького помещения… Здесь лишние люди будут только мешаться. А детей стоит именно схватить, а не устранить — они могут многое порассказать о своем нанимателе и наставнике. Поэтому… — Увел девчонку, чтоб не мешалась, да? — растрепанный тощий пацан, стоящий справа от, видимо, их лидера (согнувшегося в три погибели, замотанного в бинты, мех и ткань парня) не выдержал и заговорил. Он пытался сделать голос самоуверенно-насмешливым, но истерические нотки выдавали его волнение. О да. Они и так знали, что, скорее всего, не вернутся с этой миссии, но они никогда не думали, что встретят здесь «Шаринган» Какаши, известного по всем континентам. А они узнали меня, определенно.       Чтобы не терять времени зря и не давать им возможности как-либо продумать стратегию нападения, я резко поднимаю повязку с левого глаза — и тот пацан, который секунду назад ко мне обращался, замирает на месте с отчаянным выражением лица. Один готов… Что ж вас, не предупреждали мне в глаз не смотреть?       Темноволосая девчонка и сутулый пацан тут же отскочили в две стороны, стараясь меня окружить.       А я отметил, что пол в подвале не выложен досками, а просто выкопан и вытоптан в земле. Что ж…       Я быстро создал теневого клона, чтобы тот прикрывал мне спину, но он мгновенно был развеян пролетевшим мимо меня сенбоном. Генины начали атаковать.       Еще десять клонов — несколько из них развеяны еще одним сенбоном, краем сознания отмечаю попытку погрузить меня в гендзюцу. Однако, такой уровень иллюзий мне не проблема — мне даже не требуется складывать «кай», я только немного меняю ритм течения чакры о чакроканалам и гендзюцу разлетается будто бы на осколки. Пока атаки не продолжились, я сажусь, на максимальной своей скорости сладывая печати — и, когда руки мои уже почти коснулсь земли, мимо меня пролетает кулак замотанного пацана. Я успеваю уклониться только в последний момент, но все же хлопаю ладонями по земле, активируя технику.       Тела их тут же начинают утягиваться в землю, как в зыбучие пески, но…       Боль прошибает голову от виска к виску, будо бы кунаем насквозь прошили.       Ощущения такие, будто бы барабанные перепонки вот-вот не выдержат и лопнут. От уха по подбородку и шее стекает тягучая капля чего-то теплого, но я держусь, не отрывая рук от земли.       Это от его атаки?..       Но они не согласны сдаваться так просто. Загнанные в угол, уже плоуобездвиженные, они продолжали снова и снова пытаться атаковать меня — брюнетка без конца кидала свои сенбоны и ни на секунду не прекращала попыток погрузить меня в гендзюцу, но у меня был большой опыт и еще около четырех клонов, которые могут меня защитить, отразив атаку, или, если отразить никак, даже заслонить собой.       Но видя, что старания девочки бесплодны, пацан снова заносит свою руку, на этот раз даже не пытаясь изобразить удар, а просто направляя на меня устройство, крепящееся к его правому предплечью. Я заметил его, когда уклонялся от его кулака. Земляное щупальце вытягивается из пола, повинуясь моей чакре, тянется к его руке, чтобы захватить в каменный плен это странное оружие, но не успевает буквально на секунду. Звуковая волна ударяет мне в лицо, пробирается в уши, достает до мозга, распространяет вибрацию по всему телу, глаза начинают слезиться и, по ощущениям, пытаться вывалиться из глазниц, но длится это недолго — земля обхватывает его устройство со всех сторон, втягивает в землю с новой силой — и уже через пару секунд оба генина оказываются плотно зафиксированы в земле, обездвижены, и, обезоружены, так как сенбоны отныне прочно погребены в земле, а «устройство», распространяющее звуковые волны, набито землей изнутри.       Но, чтобы лишний раз не рисковать, я быстро подхожу и поочередно погружаю обездвиженных детей (даже мысленно кажется нечестным называть их «соперниками» или «врагами») в гендзюцу при помощи шарингана. Я бы придумал что-нибудь другое, но времени мало, голова раскалывается и ничего не соображает, да и с их товарищем все вроде бы в норме после обездвиживания, значит можно предположить, что Орочимару не вживлял в их организмы какой-нибудь «Супер-новой Защиты От Гендзюцу» или что-то в этом роде.       Быстро поднявшись наверх, я даю сигнал нашим, чтобы они зашли и взяли генинов, — их нужно отвести к Ибики, тот разберется, — а сам, проследив, что Сакура пока в отключке под присмотром моего клона, несмотря на дурноту, скорее спустился обратно вниз. Мне нельзя сейчас бросать дело на пол пути…       Дверь поддалась не сразу — она была закрыта на амбарный замок, но пара приемчиков, взятых из АНБУ — и я смог войти.       Комната не была освещена. Окон не было по вполне понятным причинам, а вот отсутствие каких-либо ламп немного добавляло дискомфорта. Шаринган, конечно, видит в темноте, но…       Посередине совершенно пустого помещения, больше похожего не на подвал, а на какую-то то ли пещеру, то ли нору, на каменном столе на тонком матрасе лежал Саске, пристегнутый кожаными ремнями поперек тела так, чтобы зафиксировать его и не дать пошевелиться даже чуть-чуть.       Приближался я осторожно, опасаясь ловушек — и не зря, пару раз только шаринган, очень хорошая реакция, привычки АНБУ, да феноменальное везение спасали меня от скоропостижной встречи с отцом.       Наконец, добравшсь до Учихи, я, сначала просканировав его тело на предмет каких-то дополнительных ловушек или нарушений, быстро обрубил ремни и аккуратно поднял маленькое тело на руки.       Пиип.       Я собирался уже выходить, как услышал противный писк, исходящий от каменной плиты, на которой лежал матрас.       Ксо! Я не подумал…       Быстрым движением срываю матрас с постамента — и тут же в глаза мне бросается обратный отсчет на устройстве, подключенном к сети взрывных печатей.       8.       7.       Матрас был чакронепроницаемый!       Бегом я несусь к выходу — чуунины в соседнем зале техниками дотона вынимают из земли большие цилиндры, в которые моими силами оказались вмурованы генины Звука (пацана, котрого я обездвижил с самого начала, похоже, уже унесли). — Там печать самоуничтожения! Пять секунд! Бегите скорее! Взрыв-тегов немного, но дом обвалится сто процентов!       Сам пробегаю по лестнице и выскакиваю на воздух.       Генма, слышавший мой крик, орет на чуунинов, Гай из моих рук тут же подхватывает Саске, я же сам, лишившись ноши, за которую я судорожно цеплялся, пройдя пару шагов, падаю прямо на траву газона.       Краем сознания понимаю, что чуунины, имен которых я так и не запомнил, благополучно выбираются из дома вместе со своей ношой в виде двух земляных фигур, Генма что-то кричит, Гай что-то кричит…       А потом и так невыносимую боль в голове простреливает грохот взрыва, звон стекол, звук крошащегося камня, трескующихся, ломающихся досок…       Мозг не выдерживает этой пытки и я проваливаюсь в блаженное небытие. И там, наконец-то тихо…

End. POV. Хатаке Какаши

*      *      *

POV. Харуно Сакура

      Первое, что я чувствую по пробуждению — ноющую боль во всем теле. Все мышцы болят так, будто бы я последнюю неделю только и делала, что тренировалась на износ, с утра до вечера. Впрочем, нет, с моим уровнем подготовки мне для того, чтобы прийти к такому состоянию, и пары дней хватит, пожалуй.       Как же все болит… — И куд… …лько ее наста… …рит?.. — сквозь дверь палаты я услышала обрывки фразы одной из здешних медсестер.       Я подумала и приоткрыла глаза, и в них сразу же ударил белый свет, идущий от окон и окружения палаты. Немного привыкнув к свету, я снова попыталась прислушаться к тому, что говорят за дверью, но, как назло, прямо рядом с окном, около которого стояла моя кровать, на ветках сакуры мелкие птицы решили устроить соревнования голосов и зачирикали изо всех сил, заглушая своим гвалтом не то, что тихие голоса в коридоре, но иногда даже мысли. Ксо…       Вдруг, мне пришла в голову гениальная идея. Я же могу обострить свое восприятие! Лучше слышать, лучше видеть, лучше чуять — чем вам не прекрасные характеристики?       С обострением слуха проблем у меня не возникло, и я тут же стала жадно вслушиваться в голоса за дверью, старательно игнорируя птичьи трели за окном. —…в одиночку привела всю группу по следу к нужному месту! — Да, а я еще слышала, что при этом выглядела она, прямо как Инудзука во время трансформации! Причем… — медсестра перешла на трагичный шепот, — Как сошедшая с ума Инудзука! Мне Кисаюки* рассказывал — глаза горят, волосы всклокочены, клыки торчат, сама рычит и передвигается на четырех лапах! Речь человеческую не понимает, но выносливости и силы… Будто бы в нее и вовсе… Дух Белых Волков вселился! — Да ну тебе сказки заливать, я уверена, преувеличивает твой Кисаюки, да как обычно — весь его рассказ на десять делить надо, чтоб правду получить! А то как в прошлый раз… — А кто прошлое помянет, тому глаз вон! — прозвучало в ответ обиженно. — Тьфу на тебя, глаз вон, тоже скажешь. Что-то ты сегодня не в меру разговорчива о своих пациентах! То про девочку байки страшные рассказываешь, то, тьфу еще, Белых Волков поминаешь, то вдруг — глаз вон! Ты бы еще про демо-… — Тщщ! — вмешался третий, явно мужской голос. — Давайте не будем уж доходить до крайностей. Так что там с девочкой-то, Лаюми*? — Да в общем, странные дела творятся вокруг команды этой, да… Одновременно почти всей командой в больницу загреметь! Да еще со странными обстоятельствами… Кроме Хатаке, тот просто снова полез на рожон в одиночку. Ни чему-то его жизнь не учит! А вот Учиха и девочка эта, Сакура — очень странные случаи! Нас к ним вообще не пускают, их сразу старший обследует, да к Хокаге отчеты несет. Что-то тут нечисто, точно вам говорю. И если с последним Учихой там хоть понятно, откуда — кровь такая у мальчонки, не повезло ему, то вот откуда в бесклановой девочки из обычной семьи такие странности — тут вообще непонятно. Даже если и предположить, что из того, что сказал Кисаюки, правда уж только треть… — Да десятая часть, говорю тебе! — Тщщ! — Да даже если и так? Вам кто угодно из продавцов с той улицы подтвердит! Хатаке, Майто и Ширануи сзади бегут, а ведет их не кто-нибудь, а она! Генин только выпустившийся! — Охх! — И глазища-то глазища горят…       Трое собеседников совсем уж перешли на замогильный шепот, когда, а коридоре послышалось деликатное покашливание.       С секунду было тихо, а потом суетливо затопали три пары ног и заскрипели колесики тележки, на каких обычно лекарства, оборудование или гостинцы больным привозят. А с той стороны коридора, откуда послышалось то самое покашливание, разогнавшее охочих до сплетен ирьенинов, стали приближаться широкие размашистые шаги.       Я была уверена, что неизвестный пройдет мимо, но он остановился напротив двери в мою палату. Скрипнула ручка двери, и в проходе показался Старший Ирьенин собственной персоной. — Здравствуй, Сакура. Я вижу, ты уже проснулась…

*      *      *

      Я провела в больнице, в общей сложности, два полных дня. Старший, чье имя все время вылетает у меня из головы, говорил, что из-за слишком внезапной нагрузки на неподготовленное тело, мышцы были повреждены, но несколько сеансов лечени обычным «Шосеном**» и я снова смогу выполнять различные физические упражнения, хоть мне и настоятельно посоветовали не перенапрягаться.       Я слышала, что у Какаши-тайчо, кроме общей усталости, были повреждения барабанных перепонок из-за атак звуковыми волнами, но это тоже довольно быстро подлатали лекарствами и «Шосеном». Нас обоих должны были выписать в один день, но Какаши-тайчо, стоило ему почувствовать себя хорошо, тут же улизнул через окно. Так что сейчас я в больнице одна, не считая Саске. А не считать его довольно-таки трудно…       Я плохо помню события того вечера, когда я, по словам ирьенинов, в полузверином облике вела за собой джонинов и чуунинов. Помню свои чувства в тот момент, осознание, что мой товарищ в беде, его держат у себя враги, и я срочно должна найти, спасти! Помню, как я уже внизу, в подвале какого-то дома смотрела на врагов. Их было трое, они все пахли неправильно, неестественно. Я была готова сражаться, а потом… Снова тот белый свет? Как тогда, в том памятном переулке?       Общую картину событий мне пересказал врач, подробности я узнала из подслушенной болтовни, но чему из этого можно верить? Я не успокоюсь, пока не узнаю всю историю лично от Какаши-тайчо.

*      *      *

      Минут через пять после этих моих мыслей ко мне в палату заглянул лечащий меня ирьенин и сообщил, что меня выписывают.       В Конохе с выпиской из больницы все просто и быстро — большинство больных сбегает с коек, не дожидаясь официальной выписки, а тех, кто все же пролеживает до победного, отпускают с миром довольно быстро — уже через полчаса я стояла у стойки администрации, получала свою справку о выписке, после чего уверенно направилась в сторону выхода.       Родители были в отъезде, когда это все случилось, они вернулись как раз сегодня утром, мне нужно как можно скорее вернуться домой, и тогда, наверное, может быть, они даже могут ничего не заподозрить… Какое-то время, хотя бы, пока слухи не распространятся. Но если… — Йо, Сакура.       Я вскинулась. Прислонившись к дверному косяку, на входе стоял Какаши-тайчо и приветственно махал мне рукой. — Здравствуйте, Какаши-тайчо! — поздоровалась я, выходя из больницы. Он последовал за мной. — Что-то случилось? — Ну почему же сразу случилось. — он притворно обиделся. — Неужели я не могу просто встретить свою ученицу, выписывающуюся из больницы, чтобы просто по-дружески прогуляться, и…       Я смотрела на него с плохо скрываемым скептисом, и он рассмеялся. Впрочем, веселье его быстро сошло на нет и он вмиг стал серьезен. — Если говорить начистоту, то мне нужно серьезно поговорить с твоими родителями. — С моими…? Что? Н-нет, не… Вы по поводу…?       Я так растерялась, что даже остановилась. Наверняка со стороны я была похожа на выброшенную на берег рыбу — хватая ртом воздух и пытаясь что-то судорожно сообразить.       Мама с папой ясно дали мне понять, что как можно меньше людей должны знать о моих «способностях». Но мои товарищи были в беде, а я так переживала, и в кои-то веки чувствовала себя полезной… Я не могла не помочь! А что если бы я не сделала этого? Тайчо ведь без моей помощи не нашел тот запах сначала!       Я не могла поступить иначе, не задумывалась о последствиях, но сейчас… Какаши-тайчо хочет поговорить с моими родителями — и, спорю на что угодно, — это по поводу моих способностей! Я не могу!.. Нельзя ведь, если!.. Но об этом и так уже знает толпа народу…       Я судорожно пыталась что-то сообразить, а тайчо терпеливо ждал. Наконец, я выдавила. — Мне… Нельзя было это показывать. Чтобы кто-то узнал… — Но, тем не менее ты это сделала. И теперь об этом знает пол деревни. Слухи в Конохе быстро распространяются. И пусть лучше первым выясню правду и подсуечусь я, нежели кто-то другой, верно? — Но… — Послушай, Сакура. — он посерьезнел. — Я еще ни в чем не уверен, но я хочу, чтобы ты знала о моих предположениях. Просто дело в то, что, может оказаться… Что мы с тобой… Ну… Эм… Связаны. Родственно, я имею ввиду. — Хотите сказать… — я округлила глаза. — Не хочу. Но говорю, потому что ты спрашиваешь*. Пойдем. Я должен переговорить с твоими родителями. — А… Но… — я беспомощно смотрела вслед уходящему в сторону моего дома капитану, пытаясь собрать мысли в кучку и осознать.       Какаши Хатаке?.. Мой… Родственник? — Поторопись! Ты же не хочешь, чтобы я первым добрался до твоего дома и сам начал разговор с твоими родителями? — донесся до меня негромкий окрик, и я тут же сорвалась с места и побежала за ним.       Вот ведь!.. И что же теперь делать?..

End. POV. Харуно Сакура POV. Харуно Кизаши

— Сакура? Девочка моя, ты дома? — крикнул я в дом, поднимаясь по лестнице на второй этаж, к комнате своей дочери.       Однако, искомого ребенка там не оказалось.       «Наверное, на миссии. Или гуляет.» — с гордостью подумал я. — Милый, помоги сумки разобрать! — Да, конечно! Сейчас спущусь!       Однако, стоило мне выйти в гостинную, как раздался дверной звонок. —И кто это может прийти сюда в такую рань? — Задумчиво спросила Мебуки. — Может, это к Сакуре? — Сейчас посмотрим. — широко улыбнулся я и распахнул дверь.       Неловкая пауза длилась где-то секунду, пока мы смотрели друг другу в глаза — я и… Хатаке Какаши. Тот, кого я меньше всего хотел бы видеть в своем доме. За спиной своего сенсея, сгорая от стыда и неловкости, переминалась с ноги на ногу Сакура. — Разрешите пройти? — улыбнулся одним только глазом сын Белого Клыка. — Мне кажется, нам есть, что обсудить… Кузен.       Где-то за моей спиной раздался звук коробки, упавшей из рук Мебуки.

End. POV. Харуно Кизаши.