Вырастать

— Я больше не хочу расти, — Лев тихонько хнычет, пряча лицо в сгибе локтя. — Не хочу больше это терпеть. Не хочу… не хочу больше расти. — Думаю, ты первый игрок в волейбол, который говорит произносит такие слова, — Яку смотрит на него с лёгким сомнением. — Те двое коротышек из Карасуно разорвали бы тебя за одни лишь мысли об этом. Лев шмыгает носом и поворачивается на бок, подтягивает свои невозможно длинные ноги к груди и обхватывает их невозможно длинными руками. Он уже выше всех собравшихся в его комнате, выше всех в команде и почти выше всех игроков старших школ, и его телу этого как будто мало. — Мне всё равно. Я не хочу расти бесконечно, если это так больно. — Ни один человек в мире не растёт бесконечно, — Куроо говорит неожиданно мягко и даже гладит его по спине. — Все когда-нибудь перестают, просто кто-то раньше, а кто-то позже. — Но мне слишком рано переставать, — Лев продолжает прятать лицо, его жалобный голос кажется глухим и сдавленным. — Я могу расти ещё несколько лет. Если бы я мог поделиться этим с вами… — Мы бы встали в очередь, — заверяет его Яку. — Ради того, чтобы доставать мячи повыше, можно и потерпеть немного. Лев шумно вздыхает и косится на остальных лихорадочно блестящими глазами, обхватывает себя теснее, его пальцы впиваются в голени, ногти царапают кожу под коленями. — Так ведь не должно быть? — спрашивает Кенма. — Это ведь не обычные ростовые боли? — Врачи говорят, всё нормально. Бывает по-разному, особенно если вдруг начинаешь расти очень быстро. — Он отнимает руки и внимательно смотрит, но ничего нет: ни опухоли, ни красноты, ни других признаков того, что что-то не так. — Утром всё будет нормально. Утром всегда всё проходит. Это правда. Если Лев и опаздывает когда-нибудь на утреннюю тренировку, то лишь потому, что забывает завести будильник. И только после, после всех уроков и занятий, иногда случается так, что он не может — вернее, не хочет сразу идти домой. Это значит, что все остальные тоже не сразу отправятся по домам. — И всё-таки в своей постели тебе было бы лучше, — бурчит Юки. Это правда. Конечно, в своей кровати ему было бы удобнее, чем на скамье в раздевалке. Эти скамьи хоть и длинные, но всё же не созданы для такого тела; почти ничего не создано для этого тела, кроме, разве что, волейбольной площадки. — Не хочу волновать Алису, — говорит Лев, и кто-то — кажется, Куроо — не сдерживает смешка умиления, даже Лев иногда способен говорить как взрослый, рассудительный юноша, почти мужчина; жаль только, что обычно это не так — или не о чем тут жалеть, всему своё время. — Где болит? — мрачно спрашивает Такетора, как будто он зол на Льва, на то, что вынужден нянчиться с ним вместо того, чтобы выйти наконец за школьный порог, но это, конечно, не так. — Ноги. — Это почти всегда. — Спину ломит. — Такое тоже бывает. Хорошо, что в сегодняшнем списке больше ничего не значится. — Что ж, за всё надо платить. — Куроо приносит смоченное в воде холодное полотенце, кто-то, наоборот, притаскивает тёплый плед. На самом деле, Льву не поможет ни то, ни другое, только немного времени — всё пройдёт само, но он с готовностью кутается и одновременно утыкается лицом в мокрую ткань — и наверняка улыбается, просто этого не видно. — Воды? Подушку? Что-то из аптечки? Лев кивает — да, да и да, и ничего из этого ему тоже не нужно, и не так уж сильно он страдает, в конце концов. Его кости и мышцы, связки и суставы — всё надрывается, но это не страшно, это почти как боль после хорошей тренировки, которая обязательно принесёт свои плоды. — Я думал, только у детей такое бывает, — Яку всё никак не перестаёт удивляться. — Он и есть ребёнок, — пожимает плечами Куроо; наверное, он собирался говорить с сарказмом, а получилось очень серьёзно, как если бы капитан защищал младшего брата, а о младших братьях принято заботиться, даже если они капризничают, даже если регулярно вытворяют глупости. Так вышло, что в их семье младший брат на голову выше всех остальных, и это ещё не предел. — Я не хочу расти, — снова повторяет Лев, на этот раз немного сонно, будто уже проваливается в дремоту. — Не хочу вырастать. — Что ты имеешь в виду сейчас? — подозрительно щурится Куроо, но Лев не отвечает, неуклюже притворяется что уже уснул. Дети всегда делают так, чтобы не отвечать.