***
Она взрослеет, однажды понимает Скалли. С каждым часом, месяцем и годом, постепенно открывая для себя что-либо новое. Но, взрослеет. Причем так как может только ее персона. Вчера Скалли перепугала свою мать «изуродованным лицом», всего лишь накрасившись готическим гримом, в процессе воспользовавшись некоторыми примочками из старого арсенала отца. Сегодня она сшибает себе голову попытавшись повторить опасный трюк забытого каскадера. А завтра, завтра Скалли собирается сбежать из этой раздражающе белой палаты и полюбоваться ночным небом Лондона на окраине. Ее уста упорно тянут довольную улыбку, отчего у нее даже нет сил сопротивляться. Скалли задумчиво разглядывает тонкие пальцы рук, отчетливо вытянувшиеся после стольких лет крепкой дружбы с механикой и изрядно покалечившимися не то от неудачного столкновения с крепким бордюром, не то от покрытых на них мозолями. Начинающий каскадер в ее душе уже знает, чем хочет заняться, она определенно предвкушает собственное будущее. Огни софитов, вспышки фотокамер и громкие аплодисменты ликующей толпы. Внутренний голос уверенно шепчет — «Нас ждет великое будущее», Скалли по простому кивает и высокомерно вздергивает подбородок. Похоже она совсем не выросла…***
Скалли слабо вздыхает, старательно дует горячим воздухом на оледеневшие пальцы рук и в который раз проклинает чертову затею, поглядеть на мрачное небо зимой. Это не в первый раз, когда она идет в противовес самой себе, а если точнее против умного разума и логичного мозга. Наверное она просто привыкла упрямиться. В одной тонкой больничной пижаме поймать подозрительное такси, наебать с деньгами и сбежать в желанную точку назначения, было делом принципа. Иначе она будет уже не «Малышкой Скалли без тормозов». Глядя на прикрытое хмурое небо с начинающими капельками дождя, Скалли лишь сдавленно ругается сквозь зубы. Очередная невезучесть в своем фирменном направлении явилась как всегда вовремя. — Чудесная погода, вам так не кажется? — задумчивым тоном протянул незнакомец, заставляя ее опасливо взглянуть на оного. «Псих» — поставила вердикт себе она. — Ага, ну просто отпад, — пробурчала девушка. — Что вы тут делаете? Знаете, это ведь довольно странно. — Уж кто бы говорил, юная мисс, — выразительно намекнул мужчина, оглядев ее неприемлемый для девушки наряд. Смущенно вспыхнув, но также легко погаснув, Скалли быстро ответила: — Это другое, у меня вообще причина есть, — да и его одежда была такой же необычной, хотя не скроем, ей она определенно пришлась по душе. — Да и как-то это сомнительно, одинокий мужчина бродящий по лесу… — Скажем так, я пришел полюбоваться на одну звезду, — ухмыльнулся он. — О, и как она вам? Наверное из-за этих облаков, даже разглядеть не можете. — Почему же? — казалось бы искренне удивился странный незнакомец, поправив темный цилиндр на голове. — Вам стоит быть повнимательнее, на небе ни облачка. Но, разве эта луна не прекрасна? Недоуменно нахмурившись, Скалли растерянно посмотрела на абсолютно чистое, бездонное небо. Вспомнив мудрую цитату о том, что с психами лучше соглашаться, Скалли мысленно добавила, что во многом они все же могут оказываться правы. — Да, прекрасна, — на одном выдохе прошептала. — И как вам, кстати, ваша звездочка? — Интересна и довольно забавна, — вперившись в нее пристальным взглядом и чему-то неясно кивнув, он беззаботно продолжил. — Думаю, я выберу именно ее. — Вы точно странный, мистер, — не выдержав, призналась Скалли. — От вас слышать эти слова, еще странней, мисс.***
На утро она просыпается в теплой больничной койке с резко ухудшившемся состоянием и невыносимой лихорадкой, что вынуждала нести ее последний бред о «звездочках, одном странном психе и ранимой гордости». Скалли прикрывает глаза, укутывается одеялом ровно до подбородка и проникновенным тоном втирает матери что-то про незаплатившее такси. Отец на заднем фоне устало качает головой, думая, что его дочь окончательно сошла с ума. Скалли обиженно поджимает нижнюю губу, ей опять никто не может поверить.***
Скалли Уолтер не задумывалась о каких-либо мелочах и горестях любви. Единственным, что волновало ее сердце был старый замазанный в масле мотоцикл, плотно укрытый поверх грязной тканью и плакат Германа Йоха. Многие считали это увлечение кратковременным предрассудком максимализма, но Скалли плевать с высокой башни на их чертово мнение. Для чумазой девчушки, проведшей все свое детство за кривыми гайками в руках и темном гараже во дворике, это было словно простому вздоху воздуха. Без этого она не сможет жить. Без пресловутого запаха бензина, ржавых инструментов и холодного на ощупь метала. Скалли просто исчезнет. Поэтому она упрямо откладывает карманные деньги, глупо улыбается на школьных переменах и сладко вздыхает по очередной новейшей модели байка. В этом весь ее характер.***
Она помнит тот день четко, словно бы это было только вчера. На улице шел сырой снег, Лондонский проспект был как всегда полон слякоти и новоявленных луж, а наушники в ушах исправно играли полюбившую группу Soundgarden. И в общем-то это был бы самый обыкновенный день, если бы не одно небольшое «но». Железобетонное сердце Скалли, сделанное лишь из малой массы моторного масла и различного железа, впервые содрогнулось под натиском стандартной подростковой влюбленности. — Вот же **** мне в мозг, — вслух высказалась она, широко расширив глаза в недоумении. Он не имел каких-либо отличий, с виду его едва ли можно было отличить от тысяч других. Но, все же чем-то он притягивал, заставляя остановить свой взгляд именно на его фигуре. Ядовито-красный цвет был главным признаком соблазнения и боже, по возбужденному мнению девушки, он ему до невозможности шел. Скалли была готова на все что угодно, только бы узнать его скорость в действии. Она даже не успела понять в какой момент ее ноги сами провели поближе к нему, помнит лишь как судорожно сглотнула воздух, будто бы прежде и не знала как дышать, и неловким движением облизнула губы. Скалли Уолтер влюбилась безбашенно, со всей присущей ей неординарностью и нравом. И как вы догадались в последнюю модель мотоцикла от ее любимого производителя. Честно признать, «такая» первая любовь могла быть только у нее.***
Скалли раздраженно поправляет неприятно лезущие прямо в лицо короткие концы волос и натужно вздыхает от переполняющей скуки в жизни. В ее гараже лежит навороченный байк, по случайности выигранный по какой-то смутно забытой гонке, а собственный график забит неясными делами трюков и развлечения толпы экрана. Подмечая эти детали, она с трудом удерживается от того, чтобы не закатить глаза. Уолтер является каскадером профессиональным, тем самым от которого может голова закружиться, а сердце остановиться в сумрачном припадке страха. Ей нравится адреналин и уже все равно о чем там трезвонит телефон гневными сообщениями от родителей. Она уже взрослая со сценическим именем «Череп» в кругу известных режиссеров. Ее банковский счет внушает уважение, а коллекция собранных гоночных машин невыносимую зависть. Конечно, только в том случае, если не обращать внимание на то, что половина из них просто раздроблена вдребезги. Скалли проводит кончиками пальцев по гладкой поверхности красного Ducati Scramble, той самой, что так приглянулась давно, и насмешливо скалится, подзывая незадачливого почтальона поближе. У нее насыщенная жизнь долбанного адреналином зависимого, но даже сейчас ей приходиться признаться в том, что всего стало слишком мало. Ей не хватает былого драйва, Скалли мечтает о большем. Поэтому и берет так легко не предвещающее ничего хорошего письмо с рук посыльного мафиози. Поэтому и кивает не значимо столь открыто. Поэтому и тянет такую счастливую улыбку от пожирающей сердца заплесневевшей серости вокруг. Скалли Уолтер перестала быть собой уже тогда, когда переступила хрупкую дорожку теневого мира.***
Уолтер задумчиво щурится, не отводя томительного взгляда от окровавленного ножа за столом. Нож был крепко воткнут в несчастную древесину, совсем немного от ее пальцев, лишь жалкие пару сантиметров. Она пытается вздохнуть, только легкие как не кстати отказывают, отдаваясь едва ощутимой болью в ребрах. Кажется ее действительно крепко приложили. В начале это было действительно интересно, обыденная рутина в виде заскучневевшей работы каскадера уже не приносила былых красок, однако когда она попыталась узнать о том самом месте, в которое ее направили, чуть больше положенного, интерес постепенно угас, сменившись лихорадочным отступлением. Вот только кто сказал, что за отступлением не пойдет наказание? Скалли старается не кидать лишний раз взгляд на расположившихся по полу трупов, чтобы в конец не сорваться, хотя это было уже и не нужно. Потому что у Уолтер конца в принципе и нет, его никогда не было. Ее уста расплываются в жесткой усмешке, а сама Скалли мрачно шепчет последующие слова, не оставляя попыток выбраться от крепко привязанного к ней стула: — Доотступилась, лишившись всего. Шахматноголовый, словно далекий незнакомец из прошлого, лукаво приподнимает шляпу, тонко улыбаясь. Ей с трудом удается сдержаться, чтобы не выкинуть пару грязных ругательств в его сторону, останавливало одно — он был крайне опасным противником. — Пожалуйста больше не заставляйте нас так волноваться, Череп, — едва не нараспев говорит он. — Мы хотим взаимовыгодного сотрудничества, только и всего. Впрочем вы ведь уже согласны? Уолтер в ответ хрипло смеясь, посылает его со своими невыгодными предложениями куда подальше, тут же срываясь на болезненный стон от неприятного удара по голени. Пешки шамана обладали на удивление неплохой силой, чтобы вынудить ее сказать заветное «да». Отбили ей определенно не меньше трех зубов.***
На нее смотрят недоуменно, словно безмолвно спрашивая, что она тут забыла. Скалли тянет уже отрепетированную улыбку до ушей, беспечно закидывая руки за голову. Если она все-таки даст ответ, остальным все равно будет наплевать. Впрочем также как и ей. Собравший их всех вместе Шахматноголовый уверенно кличет их сильнейшими. Окидывая этих «сильнейших» мимолетным взглядом, Скалли не может сдержаться от смешка. Какая глупость. Они могут быть кем угодно, но точно не сильными мира оного. Беря во внимание тот же факт, насколько легко ее загнали в ловушку. Да и наверняка не ее одну. Уолтер старается держаться как можно расслабленнее, тем не менее ученый в очках замечая ее напряжение гнусно ухмыляется уголком губ. — Твоя специальность? — деловито интересуется не сводящий с нее взгляда брюнет, отрывая ее от любопытного занятия в виде разглядывания зеленоволосого ученого. Кривя губы в показательно презрительной усмешке, Скалли вызывающе вскидывается: — Великий Каскадер Этого Времени, можешь обращаться ко мне, так уж и быть по прозвищу, Череп! Его раздражает эта мишура, она понимает это еще в начале. Однако пошалить чьи-то нервы она всегда не против, так что в их испортившихся отношениях будет определенно только ее вина. И словно желая обрезать все мосты, Уолтер тихонько выводит губами неприметное «Зануда», заводя вспыльчивого итальянца до последней точки кипения. О последующем выстреле рядом с ее лицом Скалли не жалела очень долгое время.***
Порой на Скалли может накатить меланхолия. Она отрывается от вечных издевательств Реборна, не обращает внимания на резко замолкнувшего Верде и просто водит плечом на вопросы остальных Аркобалено. В такие дни ее взгляд механически устремляется в окно, в то время как пальцы рук уже уверенно нащупывают очередной окурок потухшей сигареты. Такая Уолтер для всех в новинку, на нее не перестают кидать настороженные взгляды, но все-таки отставляют в покое. И впервые она становиться очень благодарна им. Скалли вспоминает потерянные лица родителей, пустые глаза и горы трупов под столом. Прикрывая глаза в жалком порыве стереть все из памяти, она не сдерживается от обреченного вздоха. Сейчас ей становиться действительно жаль, что прошлое никогда нельзя поменять. — Мне не нравится твое настроение, — ступая тихой поступью, мрачно проговаривает Реборн. Отвлекаясь от начинающего дождя за окном, Уолтер задумчиво прищуривается. Возможно не ему одному.***
Когда Реборн пытается вырваться, Скалли не удерживается от раздражающего шипения в его сторону. Иметь дело со вспыльчивым итальянцем в момент простреленного ребра и болезненного вывиха в плече, крайне невыгодно. Несмотря на это она упрямо поджимает губу, стараясь не обращать внимания на лишнюю боль от ранений. Вообще в начале у них все начиналось довольно мирно, если это, конечно, возможно для матерых киллеров вроде их группы. Очередное задание, очередные смерти других, вот только конец у вражеской семьи вышел довольно неожиданным. Кто же знал, что они решат взорвать собственный особняк к чертям собачим? Хотя это уже ошибки Вайпера, выведение важной информации было определенно на его плечах. Что и спешил выразить Реборн в своих весьма нелестных эпитетах в адрес зарвавшегося иллюзиониста. Наверное не страдай Уолтер такими мазохистскими наклонностями, то обязательно бы оставила киллера в том самом не догоревшем дворе. Потому что своих врагов обычно стараются задавить, а не спасти так отчаянно. — Ты же нормальный, — хрипло, то ли от наглотавшегося дыма, то ли от простой усталости, произнес он, ухмыляясь. — Так почему ведешь себя как какая-то баба с ПМС? Ощутимо ударив его по животу, где уже растекся некрасивый порез от нескольких пуль и ножевых ранений, она надрывно засмеялась от комичности ситуации. Их прочищают по каждому периметру какие-то союзники той самой поверженной семьи, Скалли с трудом смогла найти это временное прибежище в виде вонючей канализации, а находящийся в шаге от встречи со смертью Реборн вдруг решил излить ей душу. Что же она это ценит. — Насчет ПМС ты не угадал, милый, — елейно проворковала она, развязывая столь нужные бинты на своей груди. — Но, с бабой заслуживаешь отдельный сюрприз. Бинго, амиго! Раскрывать свою личность она планировала явно не так скоро, однако если тем самым ей удастся полюбоваться таким выразительным выражением лица киллера и наконец залатать эту не останавливающуюся кровь на его животе, то Уолтер готова делать это вечно. — А теперь будь паинькой, подними свою челюсть и покажи свой упругий зад. Мне нужно полечить все твои повреждения, — и хитро подмигнула под конец своей фразы. Нет, все-таки с этими ребятами ей будет еще очень долгое время весело.***
У Скалли язык никогда не был без костей. Она могла честно болтать попусту, только бы надоесть собеседнику как можно скорее, однако делала это чаще просто по надобности. Иначе ее игра оказалась бы пустой блажью. Поэтому, когда ее требовательно выдергивает из царства Морфея, усаживая за крепкий, даже удобный для лица стол, она старается не показывать своего равнодушия. Выживший лишь благодаря ее тщетным усилиям Реборн, как назло принял позицию наблюдателя, моментами даря только ничего не предвещающий взгляд в ее сторону. Напряженно сжимая и разжимая кулаки под столом, она устало откидывается на спинку стула. Впервые все внимание Аркобалено было приковано именно к ее персоне и возможно Уолтер бы этому даже обрадовалась, вот только это будет уже потом, а сейчас ей стоит выкручиваться. И желательно навешать на их голову такую лапшу, в которой не разберется даже сам Верде. Но... — Хотите, чтобы я вам все рассказала? — с задорством переспрашивает она, дожидаясь их неразборчивых ответов. — А вот не пойти ли вам в задницу, господа? Для нее это будет слишком муторным занятием, а в аналитике Скалли все равно ничего не смыслила.***
Скалли раздосадованно поправляет шлем, деланно цыкая себе под нос. Солнце светило своей обыденной радостью, а улочки ее нового местожительства, Намимори уютно блистали своей чистотой. Ее полный, вполне себе многозначный ответ довольно сильно не устроил других, отчего ей, уже взрослой, давно совершеннолетней девушке сделали наказание. Три месяца с Реборном, в процессе которых она вроде как должна побыть репетитором для наследника Вонголы, а сам киллер вызнать у нее что-то по поводу всей ее ситуации. Всю поездку на нее не обращали внимания, хотя Скалли всеми силами старалась вывести Реборна из себя, что уже много значило. С той забытой истории его спасения прошло уже значительное количество времени, однако линию своего поведения тот так и не изменил. Порой, Уолтер даже казалось, что киллер ощущает вину перед ней, однако такие мысли очень скоро выветривались из ее головы в виду собственной невозможности. — Ужасно, не так ли, напарник? — пытаясь его вновь задеть, несильно толкает она его в плечо. На удивление Реборн лишь заинтересованно оборачивается к ней всем корпусом, заставляя против воли стушеваться. Уж лучше бы тот вел себя как раньше, она бы не чувствовала себя так неудобно. — Со мной, быть со мной же ужасно? — упорно тянув на уста широкую улыбку, Скалли скрытно вздыхает, потому что именно так говорил раньше он сам. То, что из нее действительно ужасный напарник. — Я ошибался, — не отводя от нее томительного взора, растягивая гласные, сказал он в ответ. — На самом деле из тебя вышел хороший наемник, как для гражданской. Растерявшись, Уолтер судорожно начала перебирать варианты по которым Реборн мог бы узнать о ней что-либо. Словно на зло, на ум ничего не приходило. — О-откуда ты это знаешь? Лукаво прищурившись, говоря одним взглядом, что свои тайны есть не у нее одной, он насмешливо улыбнулся: — Связи, Уолтер, у всех свои связи.***
Как для уставшего мафией человека репетиторство над неудачливым пареньком вроде Тсунаеши было своеобразной отдушиной для нее. Он не пытался пойти против нее, как другие хранители, считая слишком несмышленой, не строил из себя раскаявшегося пса в удавке подобно Реборну и даже не желал ее смерти словно ревнивая Бьянки, с которой ей было трудно ужиться чисто из-за женских заморочек. Савада Тсунаеши просто был другом. Не таким по странному близким как Аркобалено, к которым она успела крепко привязаться и обзавестись нерушимыми узами. Всего лишь другом, какие бывают у каждого и каких уже давно не было у нее. — Это может быть необычно, — понимающе кивал он, указывая на расположившиеся неподалеку печенья на белый день. — Но, Реборн и сам довольно запутанная личность. А также он был весьма важным советником для ее отношений. И каждый раз, когда она порывалась побежать за Занзасом, именно Тсунаеши был тем, кто принимался ее останавливать. Хотя нацеленный на нее пистолет от Реборна тоже имел свою честь в ее отказах на должность Облака Варии. — Я знаю, просто, — срываясь на нервный смешок, говорит Скалли в ответ. — Разве это не значит, что он испытывал неоднозначные чувства еще тогда, когда я была формально «шестеркой» для него? — Пожалуйста избавьте меня от ваших подозрений насчет нетрадиционной ориентации моего учителя, Скалл-сан, — только и вздохнул Тсунаеши, заставляя ее против воли засмеяться. Дни протекают в довольно плавном ритме, к ее же собственном удивлению. Пускай ее это и полностью устраивает.***
Реборн на самом деле может довольно неплохо играть на чужих чувствах. Особенность Уолтер заключалась в том, что у нее к киллеру чувства были исключительно дружелюбно приятельские, в крайнем случае разбавленные даже малой симпатией. Но, последнее скорее было просто как признательность к более старшему, а не как к мужчине. Его это раздражало, Скалли понимала это еще в самом начале, когда нежданно приобняв ее за талию во время дурного пикника в стиле Вонголы, она просто заливисто засмеялась, по-простому притянув его к себе поближе. Столь легко разрушить казалось было благосклонную атмосферу неземной нежности пожалуй могла только ее персона. — Ты девушка, Уолтер, — любил говорить он, подцепляя кончиками пальцев бретельки платья надетого на ней. — А я мужчина, понимаешь о чем я? Не отвлекаясь от бесцельных попыток сделать годный макияж, она удивленно моргнула, поглядывая на него: — Ну да, на женщину ты смахиваешь несильно. Вздох из него вырвался уже привычным свойством, кажется он уже привык к тому, как она себя ведет. — Вот почему я терпеть не могу тупых женщин, не разбирающихся в математике. И уже оставшись одна, Скалли все же успела крикнуть стремительно выходящемуся из дома Реборну: — А вот математику я понимала, чудик!***
Скалли точно не помнит чем был так недоволен Реборн, просто побыв в будущем и пройдя очередные испытания для молодого поколения Вонголы, сказал, что разочаровался в нем. Как сказал по дельной шутке Фонг, лукаво прищуриваясь, мужчина просто расстроился тем, что он так и не нашел ее персону в своей жизни. Услышав такое предположение, она не смогла сдержать насмешливой усмешки. Потому что поведение Реборна все больше похоже на детское своими деталями. Уолтер глупостью не страдала, однако поверить в то, что киллер всерьез влюбился и жаждет взаимных отношения все равно трудно. В конце концов это же Реборн. Человек, который уже не раз поставил ей подножку, спас от ловких ручек вредливой смерти и самолично познакомил чуть ли не со всеми прелестями преступной жизни. Кроме того Скалли не может сказать, что готова дать собственный ответ. У нее не то, чтобы занижена самооценка или что-то вроде этого, просто они ведь не пара. — Реборн другой, — убежденно объясняет она окружающим, стараясь не обращать внимания на их многозначные ухмылки. — И я тоже, да он же меня с легкостью убьет при желании! Только у него совсем другие планы на ее тушку и когда она усиленно пытается избавиться от его кандидатуры, он не может удержаться от смешка. Скалли и сама понимает, что это бесполезно. С Реборном вообще все всегда сложно. Он не отступит от своего, жуткий собственник и просто раздражающий субъект, коим был для нее в начале. — А сейчас? — беспечно задается вопросом он, глядя ей прямо в глаза. — Что ты чувствуешь сейчас? Она мечтает сказать ничего и говорит, но только предательски покрасневшие щеки и выступивший от напряжения пот говорят совсем о другом. Тоже самое замечает и сам киллер, заходясь в беззлобной ухмылке: — Ты уверена? А Уолтер впервые за это время осекается, неловко приоткрыв рот. Не высказанный ответ и не нуждается в звучании. Реборн без слов притягивает ее к себе. — Возможно и нет.***
Когда все успевает закрутиться в столь неприглядно быстром ритме, ей удается трудно понять. Просто в один момент объятия Реборна, незаметные для других глаз, стали чем-то обыденным, а исправно дожидающийся кофе за столом новой, нестерпимой зависимостью в ее арсенале. Окружающие считают их отношения чем-то, что непредвиденно должно было случиться. Оглядываясь назад, Скалли понимает, что для нее все обстояло несколько по другому. В самом начале она была в шаге от того, чтобы не сорваться на крик, только бы отделаться от прилипчивого Реборна как можно скорее. Потому что после ее жалких потуг на выведения этого киллера, тот среагировал действительно спонтанно, едва ли не сделав ее собственноручной игрушкой для битья. Сейчас Реборн обычно целует ее висок, советуя не заморачивать свою голову лишними мыслями, хотя заполнившийся туманной дымкой взгляд заставлял против воли насторожиться. Похоже идея с игрушкой пришлась киллеру более чем по вкусу, так как на следующий день ей пришлось опробовать на себе всю страсть итальянских игр в постели. То и дело морщась от боли в спине, Уолтер не перестает бурчать на, в противоположность ей, довольного всем любовника. Для Скалли ее сердце было подобно медленной Fiatа Panda, такое же долгое и нерешительное в своих стремлениях. По крайне мере Реборну пришлось работать довольно долгое время, чтобы наконец перетянуть ее на свою сторону. — Признайся честно, даже если бы меня не раскрыли, то ты бы все равно влюбился бы в меня. Пожалуй, вечно любимая тема для подколов была именно эта. Ей уже трудно удержаться от того, чтобы не засмеяться в голос. — А кто сказал, что я не заинтересовался тобой еще при встрече? — не став увиливать, игриво прищурился Реборн в ответ. Опешив, Уолтер постаралась подобрать слова, но через некоторое время бросила эти бесцельные попытки, устало вздохнув: — Ладно, в этом ты меня уделал. В последнее время ей стало казаться, что отношения это не такая уж и плохая вещь. Возможно она даже готова терпеть эту чертовщину рядом с собой и дальше. Хотя, в любом случае, кто бы дал ей сбежать?