Услуга для Малфоя.

      Гермиона снова плакала. Нет, она рыдала и не могла остановиться. Этот поток слез, казалось, длился бесконечно. И лишь собрав всю свою волю в кулак, смогла остановиться и сделать глубокий вдох. Девушка была в полной растерянности и до конца не осознавала, что всё это произошло с ней на самом деле. Она не могла представить, что сказка, которая была настолько близко, может разрушиться, толком не начавшись. Что в один миг может рухнуть её собственный мир. Сейчас Гермиона вспоминала ту проклятую ночь, когда Малфой признался в любви. Лучше бы он этого не делал, ведь именно тогда начались ее страдания.       «Нет, намного раньше. Когда этот слизеринский ублюдок решил прийти сюда. На Астрономическую башню. Всё началось именно тогда». - Гермиона твердила это себе уже не первый день подряд. Она всё плакала и плакала, до тех пор, пока не обессилив, откинула голову назад, закрыла глаза, прислонившись к холодной стене. Она вспоминала события прошедших дней, недель, месяцев и не могла сообразить, почему Малфой оказался таким подонком.       «Он всегда был подонком. А я оказалась наивной дурой, которая поверила ему. Поверила в то, что люди меняются». – Успокаивала себя девушка.       А самое главное, Гермиона не могла ни с кем поделиться, не могла рассказать о том, что она сблизилась с Малфоем, что поверила ему. Потому что, всё это время они держали в тайне свои отношения. Скрывали ото всех, чтобы никто не смог помешать их счастью. Потому что, остальные не поняли б, как гриффиндорская заучка и слизеринец вообще могут хоть как-то контактировать. Как правило, они должны были ненавидеть друг друга всю свою жизнь. Но Гермиона и Драко стали исключением из правила.       Поэтому сейчас девушка должна была быть сильной и не позволить эмоциям контролировать. Не должна позволить себе рассказать о том, что произошло между ней и Малфоем.       «Нельзя. Нельзя, чтобы Гарри, Джинни и Рон узнали об этом…. Они не поймут».       Действительно, они бы и не поняли. Она слишком хорошо знала своих друзей. Грейнджер представила гостиную, в которой делится своим горем, но вместо поддержки ясно видит лишь одни упреки в свою сторону: Рон кричит на неё за то, что предала их, Гарри осуждающе смотрит и его тягостное молчание сводит с ума, а Джинни - единственная, кто мог бы её поддержать, но скорее всего, и она бы осудила подругу. Для Гермионы невыносимым было даже представить подобную картину, а чтобы рассказать об этом…. Нет, ей следовало молчать.       «Так будет лучше. Лучше для всех.»       Ведь её никто не поймет и не поддержит, а лишь будет осуждать за то, что связалась со Слизеринским принцем. И никто не поймет, что тогда девушка разглядела в нем совсем другого человека, совсем непривычного для остальных Малфоя, что с ним она была по-настоящему счастлива. А он, оказывается, просто воспользовался ею. Вот так просто, получил всё и вытер ноги об неё. Об чувства, которые с одной стороны точно были искренними.       «Это всего лишь была игра, а я повелась… Черт!» - Стукнув кулаком об пол, девушка предалась воспоминаниям. Они обрывались, каждый раз перенося Гермиону в разные, но такие важные для неё моменты…. Вот они с Малфоем признаются в своих чувствах, а тут мило беседуя, Драко пристально смотрит в родные карие глаза и нежно убирает такую непослушную выбившуюся прядь за ухо, затем почти невесомо целует в губы. Здесь девушка заливисто смеётся из-за очередной шутки парня, а он улыбается, совсем по-другому, как-то иначе, по-доброму. А здесь…. Тот самый, ненавистный момент, когда сердце, будто бы вырвали из груди, безжалостно сжали в кулаке и раздавили его. Именно так девушка чувствовала себя тогда.       «Сколько же времени прошло? Месяц? Год? Нет…. Всего лишь неделя. Дни, лишенные смысла жизни. Дни без Малфоя». - Усмехнувшись своим мыслям, девушка, сжав ладони в кулаки, с яростью впиваясь ногтями в кожу, резко встала на ноги. Гермиона Грейнджер была серьёзно настроена. Она приняла окончательное решение, прежде всего для себя самой: с этого момента она никому не позволит воспользоваться собой, не позволит играть своими чувствами, не позволит больше никому заглянуть в свой внутренний мир. Сегодня Гермионе пришлось стать намного сильнее, чтобы боль не разрушила её мир окончательно.       Она удалилась из этого ужасного места, причинившего столько боли, напоминавшего о нём, о Малфое…       Драко Малфой. Она ненавидела его. Он больше не существовал для неё. Как бы страшно это не звучало, но парень понимал, что так и есть. Он сам разрушил всё, то невинное и светлое, что между ними происходило. Ему пришлось, как бы тяжело это ни было, отречься от собственного счастья, ради блага любимого человека. Они так долго были счастливы и в то же время настолько мало, что не смогли до конца разобраться в том, что вокруг них происходит. В том, что существует целый мир, который не может допустить того, чтобы эта пара обрела свой счастливый конец. И этот мир создают окружающие их люди: близкие, родные, друзья – которые категорично настроены против подобного союза. Драко не смог удержать в тайне от родителей свою связь с грязнокровкой. Конечно, не он выдал свою же собственную тайну. Кто-то из Слизерина проследил за его похождениями, и почему-то блондин был уверен в том, что это была такая ненавистная ему Паркинсон. Её ревность доходила до предела, а иногда выходила за пределы разумного, например, в этот раз.       «Надо же было додуматься послать письмо моим родителям! Чертова идиотка!» - Парень рвал и метал. Носился по своей комнате, словно сумасшедший, думая лишь о том, как отомстить этой сучке. Как заставить её почувствовать боль, которая ломит изнутри, выворачивая все внутренности наружу, когда лишился самого ценного – любви дорогого человека. И всё из-за какой-то глупой самовлюбленной девчонки!       Естественно, Люциус и Нарцисса не одобрили связь собственного сына с грязнокровкой. Они были в ярости, когда узнали о том, что их единственный сын, чистокровный волшебник, связался с такой, как Грейнджер. В письме, которое прислал Люциус Драко, говорилось о том, что парень должен немедленно прекратить общение с гриффиндоркой, якобы это дурно влияет на его оценки и, конечно же, положение в обществе. Малфой сомневался, но не прекратил общаться с Гермионой, его влекло к ней…. Поэтому, родители, узнав, что сын не держит слово, решили забрать его со школы, на пару недель, якобы «вылечить от болезни», точнее, выбить из него всю дурь. Не обошлось без истерики матери, которая всегда была сдержанна, что не могло не пугать, и без всеразрушающей ярости отца. В таком состоянии, родители были способны на всё, и Драко прекрасно знал. Поэтому ему и пришлось разбить Гермионе сердце, чтобы Люциус поверил в «адекватность сына». Чтобы отец, который грозился убить подружку Поттера, в самом деле, не сделал этого. Поэтому Драко согласился на любые условия, даже разбить сердце Гермионе.       Он возвращался в тот злопамятный день снова и снова. Тогда, казалось, у них было все по-настоящему идеально. Они нашли место, где могли наслаждаться обществом друг друга, и уже тогда Драко знал, что ему придется сделать больно самому близкому для него человеку…       «Она заметила ещё тогда….»       Да, Гермиона спрашивала, что с ним происходит. Она искренне беспокоилась, потому что Малфой был бледнее обычного, а глаза совсем ничего не выражали, словно были опустошены. Гренджер, действительно, испугалась, ведь они собирались отметить особую для них дату – два месяца их отношений. Это было действительно важно для обоих. Ведь они смогли так долго скрывать свои отношения и быть счастливыми. Научились наслаждаться каждой выпавшей возможностью побыть наедине. Казалось, что прошла целая вечность с той ночи у озера…. И девушка была встревожена поведением своего возлюбленного. Малфой знал, что гриффиндорка полностью погружена в подготовку к этому событию, и просто не смог разрушить тот счастливый вихрь, который постоянно предлагал новые идеи для празднования такого незначительного, но важного праздника. Не смог, смотря в родные глаза, сказать, что всё должно закончиться.       «Каким же дураком я был! Нужно было раньше сказать…»       - Мерлинова борода! - выругался Малфой, ударив со всей силы кулаком по столу.       И снова он вспомнил тот особенный вечер…. Глаза, которые смотрели на него с такой болью, через застлавшую пелену слёз….       Для Гермионы это был самый важный день в её жизни. Именно в этот вечер она хотела по-настоящему сблизиться с Драко. По-взрослому. Девушка мечтала об этом, хотела сделать всё романтично. Да, они не раз разговаривали о сексе, но Малфой никогда не торопил её. Он понимал, насколько этот шаг важен в жизни его возлюбленной, поэтому покорно наслаждался робкими поцелуями, заливистым смехом и долгими откровенными разговорами.       «- Драко, я готова. Я хочу этого прямо сейчас». – Слова девушки эхом раздавались в его воспоминаниях.       Он помнил всё. Всё до мелочей. Её уверенность в голосе, а потом едва весомые поцелуи в губы, шею, ключицы…. Помнил, как неистово расстегивал пуговицы своей рубашки, как буквально срывал платье с Гермионы. Помнил каждое её прикосновение к своему оголенному телу, которое сводило его с ума. Он желал её так, как никого ранее. Волна страсти охватила обоих, они задыхались от желания поскорее сблизиться друг с другом, соединится в одно целое. Бешеный темп. Мужское рычание. Женские стоны. Гермиона и Драко, лишенные разума, не могли мыслить здраво. Только животные инстинкты и бешеное желание бесконечно наслаждаться любимым человеком. Настал пик. Оргазм настиг их тела, полностью обессилив.       Они не знали, сколько времени прошло, потому что, казалось, будто целая вечность….       Малфой еще больше влюбился в такую раскрепощенную Гермиону, но слова отца о том, что он отнимет её жизнь, преследовали парня.       «-С этого момента мы расстаёмся. Я получил всё, что хотел, Грейнджер». – Он сказал это и скоропостижно удалился, лишь замечая глаза, наполненные болью. На следующий день Малфоя забрали домой родители, а Гермиона так и осталась с разбитым сердцем в груди. Осталась в таком ненавистном ей месте, где всё напоминало о нём, где беспрестанно болела её душа, разбиваясь на мелкие осколки.