***
Наконец, я выпускаю Лёву из объятий, а он отпускает меня. Стало как-то холодно и одиноко в этот миг. Слёзы уже давно исчезли, а я чувствовала только странное счастье, что сидело внутри. Выход эмоций был просто необходим, поэтому я стояла с глупой улыбкой на лице. — Я так понимаю… Ты простила? — с улыбкой спросил Курбатов. Он просто светился от радости. Глаза блестели, и это не могло не радовать. — Вот мой номер. А дашь свой? — спросила я, протягивая листочек с цифрами. Больше не было желания злиться, не было ненависти. Просто нам обоим хотелось, чтобы всё снова было, как раньше. — Да, конечно… — Он роется в карманах и вытягивает визитку, после чего отдаёт мне. А номер он, кстати, не сменил. Такой же, что и был. Но я же удалила его ещё в первый день после случившегося. — Я… Спасибо ещё раз. — Улыбаюсь я, вытирая оставшиеся на глазах слёзы. Больше не придётся плакать из-за него. Эти слёзы действительно так надоели! И больше их не будет... — За что? — удивлённо вскинул бровями Лёва. Какой же он дурашка всё-таки. — За то, что спас Плутона. Кто знает, что бы эта сволочь могла с ним сделать… — стоило только вспомнить всё, что происходило ещё несколько минут назад, как тело покрылось мурашками. — И всё-таки… Не давай больше чужим и незнакомым людям гладить свою собаку. — Наказал он мне, и я не осмею ослушаться. Это в моих же интересах. А то потеряю вновь собаку, и что потом делать… Интересно, и почему Курбатов оказывается всегда там, где нужно, тогда, когда мне нужна помощь? — Да… Я учту. — Виновато опускаю взгляд вниз. Возникает такое чувство стыда, что даже щёки заливаются краской. — Ладно, я пойду. Пока. — Улыбнулся Курбатов и, отпустив мою руку, развернулся в другую сторону. — Пока… — шепчу я и разворачиваюсь, чтобы пойти в сторону дома. Столько всего нужно было обдумать. Всё это происходящее… Но в момент, когда я уже делаю шаг в сторону собственного подъезда, я слышу: — Да! Да! Да! — счастливый вопль от Лёвы. Это было настолько искренне, что невольно на лицо лезет улыбка. Кажется, я сделала его счастливым просто согласившись общаться. Как же мало человеку нужно для счастья… И теперь уже в хорошем настроении, мы с Плутоном спокойно отправились домой.***
Зайдя в квартиру, я увидела непрочитанное сообщение от Кости. Он пошёл на студию, а значит до вечера в квартире я одна. Я долго не могла придумать, чем буду заниматься, а потом решила, что прибраться здесь не помешало бы, о чём говорили фантики, валяющиеся на полу, в перемешку с одеждой и другими вещами. Я включила колонку и стала убираться, под свои любимые песни. Но вот, уже девять часов, а его всё нет. Хотя он и раньше приходил намного позже. Просто стоит подождать. Не может же он не прийти в свой дом. Двенадцать часов. Я успела второй раз выгулять Плутона, и пёс на пару с Цитрусом лег спать, а он всё не приходил… А я сидела и ждала. Нет, иногда он заявлялся под самое утро, но обычно всегда предупреждал, а тут ничего… Может, я себя просто накручиваю? И на самом деле он просто заработался и забыл написать... Два часа ночи. Я звоню на его телефон, но тот недоступен. Звоню Козубу, а тот сонным голосом отвечает: — Да? — он говорил так, будто я его только что из постели подняла. Но не может же такого быть. — Артём, а где Костя?! — спросила я у менеджера. На что услышала удивлённое: — В смысле? — Ну в прямом! Он до сих пор не появился. Телефон недоступен. Вы уже ушли из студии? — обеспокоенно спрашиваю я, надеясь на ответ «нет, мы ещё в студии», но получаю абсолютно то, чего я уж точно не ожидала: — Из какой студии? Он там сегодня не появлялся. Через десять минут, как я ему позвонил днём, он заявил, что не придёт. — Монотонно ответил Козуб, которого я, по-видимому, всё же подняла прямо с кровати. — А где он тогда? — но в ответ раздался лишь храп. Ну вот что за человек! Заснёт в любой ситуации! Хотя не спорю, он даже храпит мило. Я хожу по квартире и не могу найти себе места. В миг куча мыслей пронеслась в голове. Причём не самых позитивных мыслей. Но тут, щелчок дверной ручки, а после, будто что-то падает. Стоило мне только выйти в коридор и… Всё, меня не остановить. Это зашло слишком далеко! — Ты что, ты с катушек съехал?! — смотрю я на пьяное тело, которое даже на ногах удержаться не может. Еле-еле придерживается рукой о тумбу. — О… Мееередит… — протягивает он, поднимая на меня свой взгляд и пытаясь снять ботинок. — Ты нафига столько пил?! — знает же, что ему совсем нельзя пить. Он же потом никаким становится! Если и можно, то только вино, а по запаху тут как минимум виски. — А… А что это ты мной интересуешься? Тебе же жизнь твоего дружка интересней! — язык его явно мозг не слушал, ибо он молол какую-то ересь. — Что? У тебя что, глюки? Какого дружка?! — удивлённо вскрикиваю я, пытаясь помочь ему снять пальто, которое он сейчас попросту порвёт, но он гордо отшатнулся, тем самым влетев в стену, но не давая себе помочь. — Ну как же… Сегодня вот этими вот глазами видел вас вместе. — Указывает он на глаза, да так, что чуть не попадает в них своими пальцами. Вот сейчас по пьяни себе ещё глаза выколет! — Что ты видел? — уже более зло интересуюсь я, пытаясь сделать с этой пьяницей хоть что-то, но попросту не могу, ни сил, ни злости у меня на него не хватает. — Как ты со своим этим Лёвочкой обжималась. — Еле произносит он, ведь язык заплетается. Из слов получается какая-то каша, но её можно было разобрать. В тот же миг мне захотелось его придушить. Сказав эту фразу, он попытался пройти, в итоге падая на меня, хорошо хоть я на ногах крепко стояла, а то вместе с ним бы упала. Идиот… Какой идиот! — Ты сколько бухал? — уже повышаю голос я, ведь это было просто невозможно. Да он сейчас на девяносто процентов из алкоголя состоит, а не из воды, как все нормальные люди! — Какая разница? Ик… Я му… Муж… Мужик! А твоё дело не граммы алкоголя считать, а за домом смотреть! И вообще! Парень домой пришёл, почему до сих пор кровать. Ик… не расстелена? — пьяно бурчал он. Господи… Чувствую, сейчас он выпалит такое, о чём ещё долго будет жалеть. — Да что ты такое говоришь? Иди проспись сначала! — я уже приготовилась ко всему, но то, что он сказал далее, заставило меня в миг сжать кулаки от боли. — А… Я понял! Кровать расстелена, но… Ик… Не для меня? Лёвочку своего ждёшь? Что, захотелось второй раз перед ним ноги раздвинуть? Или уже… Ик… Не второй? — будто в бреду говорил он. Ну всё… Нарвался ты, парень. Я уже чувствовала, как к горлу подкатывал ком, но всё ещё пыталась держать себя в руках. Не хотелось плакать при нём. Показывать то, как мне больно от этих слов. Я не должна быть слабой! — Что ты сказал?! — процеживаю я сквозь зубы. Ей Богу, будь у меня яд, я бы прыснула им в него. Хотелось убить. Придушить! — Что слышала! Признавайся, трахалась с ним уже, да? Ик… Я же… — но договорить он не успевает. Я даже думать не хочу, что он хотел сказать дальше. Удар, звонкий шлепок о щёку. И он уже держится, за краснеющую часть лица э. Кажется, я впервые намеренно его ударила. Впервые он получил пощёчину. Сильную пощёчину. — Ты что, совсем что ли? — недоуменно спрашивает он, чуть прийдя в себя от таких болевых ощущений. Так ему и надо! — На полу спи сегодня! — крикнула я и ушла в спальню, заперев дверь. Стало так обидно, так больно… Как он может такое говорить? Как может?! Да я же ни разу в жизни! Я же даже повода не давала! А он! Ненавижу! Урод! Придурок! Слёзы сами лились из глаз, и почему-то никак не удавалось их остановить…