***
Если из окна заваленные снегом дороги выглядят красиво, то когда ты сам пробираешься сквозь эти горы, начинаешь невольно ненавидеть всё на свете, понимая на что ты идешь. Да, Пожиратель Солнца все же решился, да ещё и позвал Волшебную Фею прогуляться. Это путешествие сквозь снега длится вечно, кажется. С каждым шагом становится все холоднее и холоднее, но когда Тамаки видит вдалеке свою любовь, тело тут же начинает согреваться, а щёки… раскаляются. Румянец разливается по лицу юноши ярко-красной краской, когда Неджире подходит ближе. Амаджики отводит смущенный взгляд в сторону, не думая смотреть на неё, убирает руки за спину, где нервно сжимает кулаки всё сильнее, а из его уст вырывается лишь робкое «Привет…». Хадо, будто не услышав его приветствия, сразу же заваливает его вопросами, попутно рассказывая какая прекрасная погода, и как по дороге сюда на неё чуть не упал снег с крыши. Брюнет не слушал девушку, все её слова проходили мимо его острых ушей, за которые, кстати, синевласка успела дёрнуть его пару раз со словами о его милоте, отчего тот краснел ещё больше, хотя казалось бы, куда? Но… есть куда…***
— Я так рада, что выбралась с тобой погулять, Тамаки! — буквально пропевает девушка, сразу же меняя тон на ворчливый, что выглядело очень даже мило, притом, что она надувала губки, — А то эти патрули и задания совсем скучные, а мне нужно внимание, которого я там не получаю! Мне нужно общаться. — А я то как рад… — Амаджики нервно усмехается, набираясь смелости всё-таки взять и признаться, — Знаешь… Я, кажется… Люблю тебя… — Ах! Смотри, Тамаки, белочка! — Игнорирует обильно краснеющего парня Неджире, показывая пальцем куда-то на дерево и стремительно отправляясь туда, пока Пожиратель Солнца медленно, но верно сгорает от стыда, — Ну.? Где она?! Ты её видишь? В ответ тишина. Может, это всё из-за надетых на Хадо наушников из меха? Мир брюнета сейчас замер с пониманием того, что его не услышали в такой важный момент. Но юноша быстро возвращается в чувство, чувствуя жгучий холод ни лице от снежка, что сейчас соскальзывает с его щеки, оставляя мокрый след. За этим небольшим комком снега следует второй, потом третий и так далее, но, Тамаки, не замечая их, медленно идет к хихикающей девушке, сокращая расстояние. Когда между ними остались несколько сантиметров, а Неджире замерла с завороженным взором, Амаджики, легонько касаясь её скулы, пальцем стягивает эти самые синие наушники и склоняясь над её ухом, шепчет повторно «Я тебя люблю», вновь умирая от волнения. Вдруг, парень замечает, как у синевласки дрожат плечи, подтверждающие, что в её голове куда холоднее, чем сейчас на улице, в разгар зимы. Их взгляды невольно встречаются, а лица приближаются друг к другу. Руки Хадо касаются плеч Тамаки и ложатся на них, а руки самого парня в то же время обвивают талию девушки. Через мгновение их губы встречаются, чуть позже сплетаясь вместе. Уж тогда юноша понял, увидев яркий румянец на щеках Волшебной Феи, перед тем как закрыть глаза, что это наушники лишь подкармливали страх девушки, и она якобы не слышала слов о любви, замыкаясь в себе. Когда, наконец, парочка оторвалась от губ друг друга из уст Неджире сорвалось разгоряченное «Ах!», отчего она ещё больше засмущалась и, забрав у Амаджики наушники, отвернулась от него, вновь натягивая их на красные от холода ушки. А Тамаки чуть тихо засмеялся. В первый раз за долгое время. — Чего это ты ржёшь?! — злобно, но в то же время и так мило, тихо прикрикнула Хадо, не скрывая того, что она нервничает. — Ну… Да не важно уже, — произносит в ответ парень, вспоминая, как он загонял себя, — Нам бы зайти куда-нибудь, где потеплее, не на улице же стоять… — Да… П-пойдем… — также не смотря на него, нежно соглашается девушка, не делая и шага без друга…