-
Слово "волшебно" как никогда вписывалось в контекст. После школы Луффи попрощался со всеми своими друзьями, пожал каждому руку, а дома обнаружил, что его ладонь в маленьких красных блестяшках, и долго разглядывал ее, не в силах поверить, что кто-то, кому он пожал руку - тот самый. Кто-то, кто наблюдал все его реакции, слушал все его реплики, знал все его мнения, был рядом все это время. "Я здесь", говорили надписи на валентинках. "Посмотри на меня". Заметь меня. Улыбнись мне. Дай мне до тебя дотронуться. Если бы только он узнал, чуть раньше о том, что это кто-то из его друзей, то это... Ничего бы не изменило. Да, сейчас, разглядывая свою руку, Луффи понял это как никогда четко. Это ничего бы не изменило, потому что он все равно бы не понял, кто из всех их - он, его инкогнито. Это ничего бы не изменило, потому что Монки бы просто улыбнулся и сказал бы, мол, да, я тоже тебя люблю. Это ничего бы не изменило, потому что ему было все равно. Прямо перед глазами пазлы сложились в одну единственную картинку: все, чего хотел добиться его сталкер, он только что получил. С пониманием Монки. С его осознанием, вспыхнувшим, как огонек костра. Целью было не признание и не само свидание, и даже не сам Монки. Кем бы ни был его инкогнито, он являлся безбашенным гением. Луффи ощутил, как гулко и с трудом билось его сердце, когда он об этом думал.-
Слово "сюрреалистично" тоже хорошо сочеталось с нынешним контекстом. Луффи стоял под обозначенным фонарем, грея озябшие пальцы, а вокруг него оседали огромные пушистые хлопья снега, бесшумно и плавно. Стояла мертвая тишина, и Монки не видел даже редких прохожих. Напротив на витрине маленького кафе баллончиком было написано "не оборачивайся", и Луффи знал, для кого эта надпись. Если бы три дня назад ему сказали, что он будет так волноваться из-за какого-то сталкера, он бы не поверил. А теперь вот, он напряжен, взбудоражен, а еще ему холодно, и он бы не отказался от какао с маршмеллоу. Время доходило до семи. Приходить раньше положенного было совсем не в манере Луффи, как и не в манере Ло - опаздывать, поэтому ровно в семь, когда секундная стрелка начала первую минуту восьмого, Монки услышал тихий хруст позади и напрягся. Ладони с прохладными от мороза пальцами накрыли его глаза, и парень подумал: ну да, это же так скучно - просто подойти и сказать "вот он я". Чего вообще Монки ожидал от всего этого? Ведь если бы человек, которому он так нравился, был банален, стал бы Луффи вообще тратить на него свое время? - Угадай кто, - шепотом выдохнул пришедший прямо в ухо, и у Луффи все тело покрылось мурашками. - Я тебя знаю, - школьник прикоснулся своими пальцами к чужим, думая параллельно, что эти руки он пожимал при встрече и прощании, эти руки писали ему валентинки, эти руки делали для него надписи, вплетали колючие розы в петли и обрывали лепестки, чтоб выложить из них пентаграмму. Эти руки. - Зачем? - спросил Луффи, но ему не нужен был ответ, потому что ответ он понял еще днем. Ему нужно было, чтоб инкогнито заговорил. Монки хотел услышать голос и понять уже наконец, кто стоит рядом. Вместо этого сталкер убрал ладони с чужих глаз и позволил Луффи обернуться. Секунду они смотрели друг на друга: Луффи - в грустные глаза Ло, наполненные безмерной тоской в пополам с надеждой, а Ло - на то, как снег падает Монки на волосы и нос и тает там, тает, тает... - Я всего лишь хотел привлечь твое внимание, - сказал Ло, едва заметно приподнимая уголки губ. И Луффи кивнул, потому что понимал как нельзя лучше: Трафальгар сделал все возможное. Он выжал максимум идей, чтоб обратить внимание такого большого эгоцентра мира Луффи на себя, заинтересовать, вызвать какие-то чувства. И теперь, когда внимание обращено, Ло не знал, что нужно сказать. "Заметь меня, посмотри на меня, будь со мной". Черт, он даже не знал, как строить свидания, потому что, каким бы гением он не был в подкатах, на практике Ло - однозначно профан. - У тебя получилось, - Монки улыбнулся персонально для него одной из свой самых добрых и очаровательных улыбок, и Трафальгар растаял. Я люблю тебя, хотелось сказать ему. Я готов вырезать свое сердце и подарить его тебе, если ты захочешь, читалось в его глазах, и Ло, испытывая потребность унять чувства, робко взял Луффи за руку. Монки продолжал тепло улыбаться, не прерывая касания, пока снег в могильной тишине падал, оседая на землю и одежду белоснежной искрящей периной. А после пальцы Луффи неуверенно сжали пальцы Ло в ответ.