В покои Локи богиня любви захаживала редко. Куда реже, чем ему бы того хотелось, а ещё реже — по делу, которое было в интересах самого Обманщика, а не в её собственных. Но Локи относился к её причудам благосклонно — Ванадис часто просила отомстить за свою поруганную честь (на этом моменте Локи неизменно усмехался, вспоминая, сколько раз уже её поругали, и сомневался, что у ванахеймской девы от чести осталось что-то ещё, кроме гордого названия, но, разумеется, не высказывал свои соображения вслух), и подкидывала отличные возможности устроить кому-то пакость. Больше всего Локи любил измываться над турсами и йотунами, которых красота Фрейи манила, словно спелые яблоки Идунн — асгардских воинов после особенно длительных походов, но и охладить пыл особо ретивых асов тоже был не прочь. Тем более, богиня любви никогда не отказывала в щедрой благодарности — её почему-то она угрозой для собственной чести не считала. Локи не очень понимал странные обычаи ванов, да и давно забросил попытки вникнуть: его и без того всё устраивало.
Но вот защищать Фрейю от её собственного брата богу огня ещё не доводилось. Разумеется, по Асгарду ходили слухи о их связи, но они никого не удивляли: Фрейр, третий по старшинству среди богов, пользовался немалой популярностью среди асгардских девиц, но то ли не использовал её, то ли строго хранил свою личную жизнь в секрете от асгардских сплетников, а вот о чересчур легком нраве Фрейи знали все, кому не лень — она даже не старалась скрывать имена своих любовников, что, впрочем, не шло им на пользу: в любой момент Ванадис могла сменить милость на гнев и объявить, что очередной ас воспользовался её широкой душой и огромным сердцем. И если с сердцем и душой — Сурт с ними, то за пользование другими частями тела Фрейи без её на то согласия можно было заработать себе врага в лице Фрейра, а то и Локи, который нередко выступал защитником ванахеймской красотки. И если достаточно миролюбивого бога плодородия мало кто боялся, то вот коварная ухмылка Локи распугала Ванадис много потенциальных любовников. Но та не жаловалась. Бесстрашные всегда были у неё в приоритете — всё же при всей своей показной беззащитности она была предводительницей части валькирий и эйнхериев, а на такой должности слабохарактерная девица не продержалась бы и одной луны. И всё же она любила просить помощи у мужчин — и далеко не всегда из чистого кокетства.
— Локи, ну придумай что-то! — Фрейя уперла руки в бока, символизируя последнюю степень решительности. Ужасно хотелось наколдовать ей в одну из рук скалку — слишком уж колоритно она смотрелась в одном из самых простых своих платьев, с растрепанными после полета волосами и в столь грозной позе, но Локи чувствовал, что не время шутить — не ровен час, Фрейя и его перед всей асгардской общиной «опозорит». Ссориться с Фрейром лишний раз не хотелось — ван и так нередко бросал в его сторону косые взгляды. То, что Фрейя выбрала себе в защитники «иномирного клоуна», Фрейра порядком раздражало, но Локи подозревал, что тут замешана ещё и ревность — и, вероятно, не только братская. Да и с Ньёрдом бог огня был в сложных отношениях — с одной стороны Скади внушала мужу не самые тёплые мысли, с другой — бог морей прекрасно знал, что Локи уже не раз защищал честь его дочери. Поэтому между ними царило взаимное легкое недружелюбие, которое до вражды доводить не хотелось. Не ровен час, ещё скрываться после очередной шалости в море придётся…
— Если честно, милая, я не понимаю, почему ты обратилась ко мне с проблемой, которую положено решать тебе самой, — вздохнул Локи, искренне надеясь, что эта фраза не положит конец их теплым взаимоотношениям. Иначе не видать больше ни соколиного плаща, ни других радостей… — Ты ведь богиня любви? Так в чём проблема? Найди своему брату достойную пару, пусть влюбится и живёт себе счастливо, если так уж утомил. Да и тебе он немного свободы даст, свою жизнь устроив. Я бы на твоём месте давно подобное провернул, но…
— Да Фрейр меня ни за что не простит, если я так с ним поступлю! — возмутилась Ванадис. — Разве сам не понимаешь? А вот если ты его к мыслям о другой подведешь, то…
— Ты что же, намекаешь, чтобы я соблазнил твоего брата? — Локи от негодования едва не уронил со стола поднос с яблочным пирогом. Но вовремя угомонился — чем-чем, а яблоками разбрасываться он не собирался. — С меня и Слейпнира хватит, знаешь ли! Да и он после такого больше ни на одну девицу не посмотрит, даже на тебя… Ты ведь не хочешь совсем загубить мальчишке жизнь? — насмешливо поинтересовался он.
— Не сомневаюсь в твоих талантах, — фыркнула Фрейя: сцена с соблазнением Фрейра рыжеволосой красоткой за несколько секунд прочно укоренилась в её голове и выбросить её оттуда не получалось. — Но я говорю не об этом. Найди способ отвлечь Ингви от мыслей обо мне, а о дальнейшем уж я позабочусь. Что ещё может его заинтересовать? Фрейр не воин, не скальд, не маг. А с помощью растений я долго гадала, но так и не придумала, как ему подругу найти.
— Да в одну из садовниц влюби его, делов-то, — сказал Локи и в тот же миг пожалел: Фрейя вспыхнула, словно огненный великан, и тут же отвесила ему крепкий подзатыльник. Рука у богини и впрямь была тяжелой — знали бы об этом её многочисленные иномирные ухажеры, глядишь, и охота бы поубавилась! Порой Локи думал о том, что неспроста Трюм (неглупый, в сущности, великан) не сразу раскусил маскарад Тора на той злополучной свадьбе. «Ну хоть не пощечина, — подумал он, обиженно потирая голову. С лечебными чарами дела у мага обстояли не лучшим образом, что при его образе жизни было недопустимой оплошностью. — Не хватало ещё радовать асов синяками на лице!»
— Мой брат не станет порочить себя связью с какой-то служанкой!
— До твоей порочности ему ещё пороть и пороть, — буркнул Локи. Тут же оценил, насколько взгляд Фрейи бывает тяжелее её руки, и поспешил сменить тему. — Кажется, я знаю, что может его заинтересовать. А невесту ты ему уже приглядела?
— Ну, нашла неплохой вариант, — хитро улыбнулась Фрейя. К тяжелому характеру прилагалась быстрая отходчивость, и только благодаря этому бог огня всё ещё оставался жив. — Дева из благородного рода, хороша собой, горда и храбра…
— Ты уверена, что хочешь портить жизнь такому сокровищу своим братом? Да и Тор, боюсь, не оценит, что ты его невесту хочешь Фрейру сосватать…
— Далась тебе та Сиф! Хотя я бы посмотрела, как они с Тором дерутся… — мечтательная улыбка озарила лицо богини, но не успел Локи залюбоваться, как она превратилась в коварную усмешку. — У девы есть один существенный недостаток. Она из ётунов. Дочь Гюмира.
— Это того самого, к которому Тор с Тюром в гости ездили? — Не дожидаясь ответа, Локи расхохотался. Громовник много рассказывал о том путешествии, жаловался на несносный характер Тюрового дядюшки и на Йормунганда, который зачем-то появился в самый неподходящий момент и испортил всю рыбалку… Если Тор не слишком приукрашал события, то будущий тесть Фрейра был просто отвратительным созданием даже по меркам йотунов.
Фрейя кивнула, радуясь собственной находчивости.
— Девица там и впрямь красивая. И из рода знатного, не вру ведь! Но уверена, брату с ней трудно придется. Надолго обо мне думать забудет.
Локи, всё ещё улыбаясь, смотрел на донельзя довольную собой Ванадис и в очередной раз отмечал про себя, что ссориться с ней не стоит.
— Ладно, помогу тебе, куда деваться. Мне самому интересно посмотреть на влюбленного Фрейра!
— Ты самый умный и могучий маг, — кокетливо улыбнулась Фрейя. — Знала, что на тебя можно рассчитывать!
И упорхнула, оставив напоследок на подоконнике соколиное перо. А Локи глядел ей вслед и думал над тем, что лесть, конечно, всегда лжива, но в словах Фрейи определенно была частичка искренности. А значит, ради неё всё же стоило постараться.
***
Фрейр очень не любил, когда ему мешали заниматься своими обязанностями. И уж тем более он терпеть не мог, когда это делал Локи. Но проказник, кажется, твёрдо решил не отступаться от него, пока не добьётся желаемого, и, устав от зудения пчелы над ухом, Ингви махнул рукой, одновременно и отгоняя назойливое насекомое, и соглашаясь его выслушать. Пчела присела на первый образец нового сорта цветов, немного поизучала его и обрела свой естественный вид — рыжевласый и до безумия раздражающий.
— Ничего так цветочек, — тоном знатока заметил Локи, одобрительно улыбаясь. — Уверен, мидгардские пчелы тоже оценят. Только я думал, что ты овощами да фруктами занимаешься, а цветы… Какое-то женское дело, тебе не кажется?
«Всё-таки у Фрейи взгляд весомее…» — скрывая усмешку, подумал он, наблюдая за угрюмым ваном.
— Это подарок, — наконец проворчал Фрейр. Локи даже не стал интересоваться, для кого — и так было понятно. Оставалось надеяться, что планы ванахеймского юнца им всё же удастся изменить. К тому же, сейчас занятие Фрейра было ему только на руку.
— Тяжела судьба богов, — почти искренне вздыхая, протянул он. — Браги своей Идунн только песни способен дарить, Тор для Сиф чертит сердечки из молний, а ты лишь цветы выращивать способен… А женщинам ведь что нужно? Красота, роскошь, богатство!
— Красоты ей и так достаточно. — Фрейр снова занялся цветком, явно давая понять, что болтать не настроен. Но Локи не был бы Локи, если бы так легко сдался.
— Вот как думаешь, друг мой, сколько ещё твоя дева будет принимать один и тот же дар с благодарностью? Представь, что нам с тобой каждый день подают лишь лучшее вино — и другой еды и питья у нас нет. Сколько дней тебе понадобится, чтобы наплевать на все договоренности и сбежать в Ванахейм ради крошки хлеба?
Фрейр молчал, но и от цветка явно отвлекся.
— Ты ведь помнишь, какие дары я приносил от цвергов? Тебе немало досталось, но лучший дар забрал себе Один, и совершенно несправедливо. Тебе ведь поклоняются, как богу плодородия, дающему богатство. Так разве не должен Драупнир принадлежать тебе, символизировать твою силу, дарящую сохранение и приумножение всех благ?
По выражению лица Фрейра Локи понял, что попал в точку — похоже, сам ван уже не раз над этим размышлял.
— Но я не буду спорить с Всеотцом, — нерешительно сказал он. — Один добр к нам с сестрой, и я получил немало сокровищ с той твоей охоты.
— А с ним и не надо спорить, — заговорщически подмигнул ему Локи. — Но и то, что Один использует силу кольца лишь для собственного блага, неправильно. Если хочешь по-настоящему порадовать свою возлюбленную, лучше подарка, чем золотое кольцо, рожденное самим Драупниром, не найти. А одного-двух колец мой брат даже не хватится: он говорил, у него целая сокровищница ими заполнена. Тебе одно, да и мне — найду кому подарить… Можно прихватить ещё десяток — отдашь своим подопечным, чтобы больше уважали.
Огонек, который разгорался в глазах Фрейра, был Локи хорошо знаком. Не раз он видел такой же у драконов, которые ревностно хранили свои драгоценности.
— Но как найти эту сокровищницу? — полюбопытствовал Фрейр, старательно делая вид, что его это интересует лишь теоретически. — Один наверняка хранит её, как зеницу ока?
— Конечно, хранит, око-то у него одно осталось, — хохотнул Локи, и Фрейр робко подхватил смешок. К вану постепенно возвращалось хорошее настроение и это радовало — магу вовсе не улыбалась перспектива работать с тем, кто его ненавидит. — А с Хлидскьяльва видно все миры — так что и сокровищницу найти не проблема. Вот только мне на его трон путь закрыт. А тебе он позволит присмотреть за мирами, если отправится с Тором в битву. Поэтому я к тебе и пришел за помощью.
Фрейр тупо уставился на цветок. Идея, несомненно, его заинтересовала, но Локи понимал — светлому богу не так-то легко согласиться на предательство, пусть и мелкое. Поэтому он не торопил — просто присел рядом и молча рассматривал новый шедевр садоводства. Кстати, цветок и вправду получился красивым — молочно-белым, с алыми прожилками. Кровь с молоком. Фрейе наверняка понравился бы… Локи дал себе слово вернуться и сорвать его, как только «отворот» Фрейра пройдет успешно.
— Но Один редко покидает свой трон. Боюсь, нам придется ждать до самого Рагнарека… — наконец грустно выдал Фрейр. Казалось, он уже во всех красках представил, как Фрейя благодарила бы его за столь необычный подарок, как хвалила бы его отвагу и хитрость. И Локи, выдержав паузу, пообещал:
— Я постараюсь что-нибудь придумать.
***
Не прошло и пары лун, как Один вместе со своими военачальниками отправился к границам Асгарда укреплять защиту от других миров, и в первую очередь — от Муспельхейма. Граница с огненным миром в последнее время подверглась нескольким атакам, и даже Хеймдалль не мог сказать, что это было — но настойчиво посоветовал отцу уделить вопросу безопасности Асгарда немного времени. Фрейр, как и ожидалось, на время остался за старшего, и при первой же возможности взошел на трон Одина.
А Локи с Фрейей не теряли времени даром — первый подкинул ему в видения нужное место Ётунхейма, а вторая в тот же миг заразила его сердце пылким чувством. И не знал больше покоя Фрейр, а кольцо, которое всё же своровал, не подарил сестре, а приберег. Но Ванадис была не в обиде — её покои украшал белый цветок с алыми прожилками, подаренный вовсе не Фрейром.
Локи ещё никогда с такой радостью не отправлялся к Сурту с очередным докладом. Одновременно помочь Фрейе, проучить Фрейра, ослабить защиту Асгарда в Рагнарек и заполучить себе великолепное золотое кольцо… Авантюра определенно того стоила!
