Добрые руки

Мне было чудесно и тепло в новой стае — я мог думать только об этом. Саша и Алена были рядом, с Женей я виделся каждый день, в школе и самостоятельной подготовке все удавалось. Я все никак не мог решиться сказать ей о своей природе, но почему-то казалось, что момент сам собой подвернётся. И Алена велела приглашать на ужин только после того, как мы с ней поговорим, и Она согласится принять эту точку зрения на мир. По средам у Жени репетитор через полтора часа после уроков, и она решила не заходить домой, если у меня есть время погулять. А время для нее у меня, разумеется, всегда есть. Я купил нам мороженое, наверное, последнее в этом году, мы неторопливо шатались по дворам, держались за руки. Баловались, смеялись, целовались. Мне было так хорошо, что я мысленно сам для себя решил — не боюсь влюбиться. Наверное, уже, но если ещё нет — готов. Хочу любить ее. Мы осели на лавочке в теньке, девушка положила голову мне на плечо и прикрыла глаза. Не в силах удержать улыбку, я прижался щекой к ее макушке, разглядывая стройные ножки в обтягивающих темно-синих джинсах. — Жень, — тихо позвала Она, теребя тонкий браслет. — М? — так же тихо отозвался я, потому что продолжать она не торопилась. — Мне нужно тебе кое-что сказать, — едва слышно прошептала Женя. Думаю, это и есть тот самый момент, которого я ждал. Рядом с нами никого, через полчаса ей уже нужно быть на занятии, так что будет время обдумать в одиночестве. — Мне тоже надо тебе кое-что сказать, — я обнял ее покрепче, чтобы сразу не убежала. Я не позволю ей бросить меня из-за этого, не позволю не поверить. Если надо будет, обращусь у нее на глазах, только бы набраться смелости сказать. Всего два слова. — Давай одновременно? — со слабой усмешкой предложила Она. — Ну нет, херня получится, — фыркнув, я вытянул ноги и скрестил щиколотки, — если хочешь, давай я первый. — Нет, я... — как-то потерянно замолчав, девушка резко вдохнула, как перед нырком. — У меня рак. Я ожидал чего угодно, даже спонтанного признания в любви, но не такого вот... Откровения. — Ого, — только и смог выдавить я, — серьезно? Но ведь обращение это лечит. Оно вообще все лечит. Рак, гепатит, диабет — все. — Нет, блять, я прикалываюсь! — явно больше от нервов вспылила Женя, пихнула меня локтем в бок, намереваясь встать. — Ну, я в смысле, насколько все плохо, — ухватив ее за талию, я сплел пальцы в замок, — конечно, это не шутки. А еще странно, как Саша не учуял, дикие же просто уникальным нюхом обладают. Да и я почему не учуял? Хотя, может, и учуял, но посчитал это нотой ее собственного запаха. — Ну, не то чтобы прям очень плохо, — вздохнула Она, притянула коленки к груди и свернулась в комочек у меня в руках, а я обнял крепче, чтобы поддержать, — первая стадия, но оперировать нельзя и химию тоже нельзя. Какие же люди хрупкие! Чуть только что-то внутри начало неправильно работать — сразу болеют. Оборотни вот без проблем отращивают почки, печень, даже небольшие части конечностей, типа пальцев. Говорят, дикие могут заново отрастить не то что лёгкое — больше половины сердца. Но, даже если она не станет частью нашей стаи, я не оставлю ее только по причине болезни, неужели она этого боялась? Наверное, да, ведь не представляет, сколько же значит для меня, как давно я ее знаю и обожаю. Она считает, что мы знакомы месяц. — Ну, теперь то, что я хочу сказать, будет звучать немного нелепо, — прикусив губу, я решил, что сейчас действительно самый лучший момент. Хотя бы потому, что я могу пообещать ей исцеление, подарить надежду, — если коротко... Ну, я оборотень. Закрыв глаза, я вслушался в ее дыхание. Запах ее шампуня и духов смешивался с тонким мягким запахом кожи, с запахом пыли, нагретого на солнце дерева, примятой травы. — Немного нелепо, — хмыкнула Женя, решительно высвободилась и встала, а я не стал удерживать, — я с тобой о серьезном поговорить хотела, ты мне казался таким... Надёжным, что ли. — Я и есть, — буркнул я, поджимая губы от такой обидной реакции, — могу доказать. Фыркнув, девушка закинула на плечо рюкзак и целеустремлённо затопала прочь. От меня. Что ж. Наверное, все же не самый подходящий был момент. Вздохнув, я поднялся на ноги и побрел домой. Больше всего хотелось догнать ее, показать, и волк тоже был не против ощутить на макушке ласковые пальцы. Но я ведь сам решил, что нужно дать ей время. Завтра, как обычно, приду утром провожать ее до школы, тогда и поговорим. Дома была только Алена, как всегда, колдовала на кухне. И, несмотря на отсутствие зрения, она сразу заметила, что я не в настроении. Может быть, это какое-то десятое или пятнадцатое чувство, которое есть только у эмиссаров в отношении стаи. — Дай угадаю, она тебе не поверила, — вздохнула девушка, присаживаясь на стул и вытирая руки полотенцем. — Ну-у... — опустившись на пол, я пристроил голову у нее на коленях, и меня сразу же почесали за ухом. — Думаю, ей нужно время, мам. Вроде бы, не все так плохо. Даже не знаю, кого больше уговаривал, себя или ее. Кажется, что не смогу без Нее уже и дня прожить. Но и скрывать вечно не вышло бы, если бы даже Саша не почуял в ней своего щенка, рано или поздно, через пару лет точно пришлось бы сказать. — Но только обсуди с Сашей, если соберёшься устраивать демонстрацию, — предупредила эмиссар, вполне резонно. Если он почувствует, что я обращаюсь, явно всполошится. И по голове за такое не погладит. Вечер весь я потратил на уроки и изучение новой темы по биологии. Обычно я включаю себе сериал фоном, но сегодня настроения не было, да и запоминалось откровенно херово, надо будет потом повторить. Потом, когда мы с Женей поговорим, и все наладится. Не "если", а "когда". Ночью меня разбудила вибрация телефона. Стянув его с тумбочки, я всмотрелся в слишком яркий экран, щурясь. И это она до четырех не спала? — Да, алло, — уронив голову обратно на подушку, я закрыл глаза. — Прости, что разбудила, — действительно виновато пробормотала Женя, — а ты правда оборотень? — Правда, — широко, до щелчка в челюсти зевнув, я натянул тонкое одеяло на плечо, — могу доказать, если хочешь. С Сашей я об этом ещё не говорил, но, думаю, Алена рассказала ему о сегодняшнем. За ужином я не стал об этом, а после как-то и не пересеклись в этом огромном доме. — М-м-м... У меня родителей дома нет, — пробормотала девушка, и с меня мгновенно слетел весь сон, потому что с выходных мы так больше и не оказались в постели, — если тебя отпустят, приходи. — Тогда тебе придется готовить мне завтрак, — усмехнулся я. Не думаю, что не отпустят, альфа должен понять. Да и я же не красна девица, чтобы бояться выйти после заката. Я быстро собрался с расчетом на то, что сразу от Жени пойду в школу. Чего бегать туда-сюда, пока дойду, уже будет пять, пока поедим, пока покажу, пока ещё что-нибудь интересное... Я бесшумно, как ниндзя, прокрался в прихожую. И, когда сел обуваться, пришло сообщение от Саши, короткое и ёмкое "куда?". Видимо, не хочет вставать и будить Алену. Я честно написал, что позвали убеждать и показывать, спросил, можно ли. Поздновато, конечно, потому что уже иду это делать, да и отпрашиваться поздно, потому что уже лыжи смазал, но что уж тут поделать. "Недолго и аккуратно", что ж, отлично. Я и не собирался надолго затягивать повторное знакомство волка с Женей, а ещё надо бы, наверное, сначала показать и сразу отписаться, а то он явно не будет спать, будет прислушиваться к моему состоянию. А ему, между прочим, к восьми на работу. На улице было замечательно свежо, неподвижный прохладный воздух, очень вкусный, казался куда более прозрачным, чем обычно. Кола высунула из будки голову, сонно посмотрела на меня, как на идиота, и вернулась обратно. Я ее даже понимаю. Зябко спрятав руки от предрассветной прохлады в карманы тонкой кожанки, я шагал по тихим пустынным улицам и думал. Идти недалеко, так что думать надо быстро. Это будет второе обращение после возвращения в человеческий облик. Можно сказать, второе обращение в этом году. И в прошлый раз рядом был внушительный альфа, так ещё и новый вожак, а сейчас? Удержу ли? Волк явно будет безумно рад встретиться с обожаемой девушкой. Но самый главный вопрос в другом. Смогу ли я вернуться обратно в человеческую ипостась? Понятное дело, что захочу это сделать, но смогу ли? Ладно, думаю, получится все нормально. Уж столько всего у меня прекрасного в жизни появилось, что я собственному волку горло перегрызу, чтобы не потерять это. Волк, проснувшийся от мыслей о скором обращении, как-то подобострастно тявкнул, то ли обещая быть паинькой, то ли упрашивая не бросаться такими обещаниями. Женя встретила меня, немного бледная, и я обеспокоенно принюхался. Теперь, похоже, буду дёргаться на каждый симптом недомогания. Но учуял я лишь яичницу и жареную колбасу. — Прости, что так выдернула, — смущённо пробормотала девушка, запирая за мной дверь, — но есть такие штуки, которые нельзя терпеть. — Любопытно, понимаю, — кивнув, я обнял ее за плечи, на мгновение испугавшись, что оттолкнет, привлек к себе. И сразу успокоился, ощущая ответные объятия, — показать? — А, м-м... Это что будет? — пряча лицо у меня на груди, она явно сама не верила в то, что говорит. — Не монстр? — Обычный волк, — совершенно честно и просто описал я. — Ну ладно, — вздохнув, Она отстранилась, — показывай, — я без лишних прелюдий стянул футболку, уже знакомым маршрутом направляясь к ней в комнату, — ты чего? — А ты видела когда-нибудь волка в одежде? — поинтересовался я через плечо. И, расстегивая джинсы, обнаружил, что она стоит в дверях. — Слушай, это... Немного личное и неприятное зрелище. — Или ты пиздабол, — хмыкнула Женя, все же ушла на кухню. От возмущения я буквально выпрыгнул из штанов и обратился быстро, как никогда в жизни. Волк требовал скорее поиграть, подставиться под почесухи и вообще увидеть ее, но я строго потребовал вести себя, как воспитанный пёс, и не суетиться, чтобы не напугать. Тонкая ковровая дорожка в коридоре скрадывала шаги, поэтому девушка вздрогнула, когда мы пришли к ней. Стало сложнее отмечать мимику, но вытянувшееся в немом удивлении лицо не разглядеть было трудно. Она что-то сказала, я толком не разобрал. И даже поразился контрасту, потому что сказанное эмиссаром воспринималось намного чётче. Чтобы показать, что я не понимаю, я поднял лапу и тронул себя за ухо. А потом подошёл ближе и ткнулся носом в теплую ладошку, вместе с волком счастливо поскуливая. Он соскучился по ней, и я не отказал ему в желании потереться об ее ноги, помечая своим запахом. А ласковые руки все гладили, почесывали, лохматили, заставляя довольно жмуриться. Спохватившись, что вожак дома ждёт, не спит, да и вообще просил недолго, я вывернулся и ушел обратно в ту же комнату. На секунду стало страшно, что не получается, но тело начало изменяться, и я облегчённо выдохнул. Натянув джинсы, я присел на край кровати, чтобы написать Саше. Отвлекся, да и в ушах слегка звенело, так что голос Жени стал для меня неожиданностью. — Так это был ты, да? — отложив телефон, я поднял на нее взгляд и кивнул. — Притворялся бродяжкой, зараза? — Не притворялся, я потерялся, а так было проще выжить, — пожав плечами, я взялся было за футболку, но девушка решительно ее у меня отобрала и оседлала мои бедра, — я чуть не сдох на месте, когда ты сказала, что хотела забрать меня к себе. Забираясь руками под безразмерную футболку и балдея от ощущения ее мягкой кожи, я поцеловал ее в шею. — Нет, я хотела спать с большой меховой собакой в обнимку, но это превратилось в абсурд, — протянула Она, зарываясь пальцами мне в волосы, — прости, что не поверила сразу, я подумала... Ну, что ты хотел сказать что-то другое, но передумал и решил так вот тупо увильнуть. Что-то другое? Признаться в любви? Она думала, я хотел признаться и дал по тормозам, услышав о болезни? Как же плохо она обо мне думает... — Знаешь, я тоже хотел спать с тобой рядом, — шепнул я, легонько куснул ее за плечико, — и очень даже доволен тем, во что это все превратилось. — В зоофилию, — хихикнула Женя, за что была опрокинута на постель и максимально нежно наказана.