~~~
Все началось с хореографии к Airplane pt.2, с того самого момента, когда они прошли ее все вместе в первый раз. С того момента, когда Чимин со стойкой микрофона приблизился к нему так близко, что Юнги смог рассмотреть в деталях пухлые губы, к которым мгновенно метнулся взгляд, и почувствовать на щеке чужое горячее дыхание. Оно оседало конденсатом на щеке Мина, и тот готов был клясться, что ноги в тот момент онемели именно из-за этого. Потому что Юнги не смог подняться, лишь заваливаясь на спину и устремляя взгляд в потолок. Он старался восстановить сбившееся дыхание и вернуться в реальный мир. Самое забавное в тот момент было то, что он даже не мог понять, из-за чего именно сейчас делает огромные глотки воздуха. То ли дело было в темпе хореографии, хотя у них бывали и быстрее, то ли дело было в близости Чимина, от которой у Юнги кружилась голова и заплетались ноги. Парни в тот момент здорово за него испугались, думая, что у Мина переутомление, но тот лишь головой помотал и попросил несколько минут отдыха, чтобы прийти в себя. Свалил все на то, что в помещении очень душно, и даже не соврал. В студии действительно воздуха не хватало. И с этого момента все как-то… Пошло не так. Нет, Юнги давно подозревал, что относится к Чимину несколько иначе, чем ко всем остальным парням. Давно замечал, что взгляд на Чимине всегда задерживается несколько дольше, песни в исполнении Чимина разрывают душу на части, да и заснуть получается, только если Юнги знает, что Пак сопит в соседней комнате. Но Мин и представить не мог, что его особое отношение перерастет в нечто иное… Более глубокое, более личное. Хореография к Airplane pt.2 стала для Юнги личным адом, потому что теперь перед каждым выступлением он молился всем богам, чтобы не обращать внимание на близость Чимина, не думать о его глазах, губах, голосе. Думать только о песне, думать только о собственных движениях, только о фанатах. Наслаждаться выступлением. — Посмотрим выступление с «сomeback show» все вместе? — интересуется Чонгук, заглядывая в комнату Юнги и Джина. — Конечно, — кивает Мин, выползая из-под одеяла и вздрагивая от внезапно холодного пола. Все подтягиваются в гостиную и усаживаются перед ноутбуком, максимально теснясь, чтобы все рассмотреть. Последним в комнату влетает Чимин, который плюхается на колени к Юнги и наклоняется к экрану. Мин застывает на секунду, стараясь оторвать взгляд от ямочек на чужой пояснице. У него, вдруг, так начинают зудеть пальцы, что он хватается за край дивана, сдавливая его так сильно, что белеют костяшки. Чимин оборачивается на чужое копошение и смотрит внимательно на Юнги, но тот лишь кивает и получает широкую улыбку в ответ. Звучат первые ноты песни, и все затихают, внимательно следя за происходящим на экране. Юнги наслаждается голосом Чонгука и с замиранием сердца ждет, когда вступит Чимин, но чувствует, как в его бедро впиваются пальцы и переводит взгляд на очаг боли. Пак нервно сжимает и разжимает ладонь, комкая чужие спортивные штаны. Юнги напрягается, потому что знает, как Чимин переживает за каждое свое выступление, как подолгу растягивается и распевается, и как сильно замыкается в себе, когда допускает глупые, еле заметные ошибки. Но Мин точно знает, что на этом выступлении Чимин сделал все идеально. Знает, потому что, как бы он ни старался, взгляд от младшего он отвести не может. Юнги чувствует, как Чимин напрягается всем телом, когда вновь начинается его партия, и Мин не задумывается, когда запускает свою руку под футболку Пака, успокаивающе, лишь кончиками пальцев проводя по чужой оголенной коже. Он гладит выступающие позвонки, рисует какие-то незамысловатые узоры, а после и вовсе спускает к ямочкам, обводя каждую. Юнги так увлекается этим, что не замечает, как песня подходит к концу, и в комнате становится шумно. И рэпер вздрагивает, когда слышит прямо возле уха громкий вопль Хосока. — Да ты прям бомба в шляпе-то, — смеется Чон. — Что? А, да, неплохой образ, — выкручивается Юнги. Он приходит в себя и мгновенно отдергивает руку, пряча ее за спину. Чимин с его колен встает так же быстро и выходит из комнаты, даже не оборачиваясь. С этого момента они почти не разговаривают.~~~
Юнги возвращается в реальность из мыслей и понимает, что остался один. Он нервно сжимает рукой край кофты и натянуто улыбается в камеру, в душе надеясь, что попадет в комнату с кем угодно, но не с Чимином. Он этого не вынесет. Он и так из последних сил борется с желанием зажать младшего где-нибудь в темном углу и вывалить на него все свои чувства. Знает, что нельзя, но безумно хочет это сделать. Юнги с дрожащими коленями заходит в дом, глазами проходясь по дверям каждой комнаты и прислушиваясь к любому шороху. Но, как назло, все молчат, и рядом гудят лишь камеры, направленные на него. Юнги бы встать, подумать, прикинуть, но время шоу не резиновое, и он делает шаг к комнате на первом этаже, но все же передумывает и бежит на второй этаж, лишь на секунду застывая перед дверью. Он делает глубокий вдох и открывает ее. Сука. Джин и Чимин еле сдерживают смех, но Юнги слышит знакомые нотки и оборачивается на кровать, сглатывая и все еще натянуто улыбаясь. Камеры все еще направлены на него, и Мин смеется очень наигранно и протягивает руку Джину, чтобы в шутку поприветствовать своего вечного соседа, а потом тянется к Чимину, который улыбается очень тепло и хватается своей теплой ладошкой за его протянутую и сжимает крепко так. И не отпускает, пока спрыгивает с кровати, не отпускает, даже когда тянет Юнги в коридор, крича всем, что они готовы и комнаты распределены. Мин тормозит и вырывает свою руку, чувствуя, как холодный пот проступает на лбу. Он не готов к такой близости. Он слишком устал для нее. Чимин оборачивается, несколько секунд смотрит на свою пустую ладонь, поджимает губы и торопится на первый этаж к парням. Джин хлопает Юнги по плечу, смотрит как-то очень сочувственно, будто все знает, и идет вслед за младшим. Рэпер оглядывает комнату еще раз, отмечая, что здесь есть односпальная кровать. Может, у него еще получится сохранить свое личное пространство от вторжения Чимина. Он мотает головой и понимает, что Джин с Паком уже стоят возле него, и старший предлагает выбрать им кровати, полагаясь на случай. Он объясняет, что на счет три каждый показывает либо один палец, либо два. И так они определят, кто и как спит. Юнги и сообразить не успевает, когда Джин произносит «три». Мин успевает лишь на секунду прикрыть глаза, прежде, чем замечает, что у него с Чимином разжато одинаковое количество пальцев. Сука. Сокджин начинает смеяться, как сумасшедший, радуясь тому, что будет спать один, а Чимин смущенно улыбается и пожимает плечами, внимательно наблюдая за реакцией Юнги. Но тот лишь сжимает челюсть и сквозь нее шипит, что они с Паком делят одну кровать на двоих.~~~
Ночь наступает быстрее, чем желает этого Юнги. Он до последнего сидит на улице, наблюдая, как звезды загораются одна за другой. Чонгук и Хосок уже давно спят, Намджун с Джином лениво смотрят какую-то дораму на диване первого этажа. И Юнги лишь надеется, что Чимин уже тоже спит. — Джин-хён, может, мы все же поменяемся местами? Старший отрывает взгляд от экрана, рукой прося Намджуна поставить на паузу. — Юнги-я, давай поговорим. Мин тупит взгляд и непонимающе кривит брови. О чем им разговаривать? — Садись, — Намджун двигается ближе к Джину, позволяя Юнги сесть на край дивана. — Давай начистоту. Ты не хочешь спать с Чимином. — Нет, это не так! — А это и не вопрос, Юнги. В чем проблема? — Никаких проблем, все хорошо. Но… Возможно, я могу лечь в гостиной или с Чонгуком? — Во-первых, малой не разрешает никому, кроме Тэхёна, спать рядом. Во-вторых, что не так с Чимином? Юнги поднимает взгляд, смотря прямо в глаза Джину, который чуть хмурит брови. Мин понимает, что от разговора ему не уйти, поэтому вздыхает глубоко, несколько раз сглатывает и выпаливает все в несколько предложений. — С ним все так. Это со мной не так. Я, черт возьми, влюблен в него. В комнате повисает тишина, а потом Намджун просто кивает и уводит Джина на улицу. Юнги озадаченно смотрит им вслед, пожимает плечами и встает с дивана, собираясь подняться наверх, но застывает возле ступеней, потому что возле них же, но наверху стоит Чимин. — Привет.~~~
Lauv – Breathe
Юнги пялится в окно из их комнаты, а Чимин сидит на кровати, обнимая свои ноги, и выглядит таким маленьким и грустным, что Мин просто не может смотреть на него. — Почему ты не сказал мне? — шепчет, наконец, младший. — А что я должен был сказать? Знаешь, Чимин-и, ты отлично выглядишь сегодня, а еще я люблю тебя. Так? Юнги слышит тихий смешок и оборачивается, разглядывая вокалиста, на которого падает лунный свет. Длинные ресницы трепещут, губы чуть приоткрыты и дрожат. Юнги вновь разворачивается к окну, но слышит всхлип и подбегает к кровати, падая на колени перед младшим и разворачивая его к себе лицом. Чимин пытается дернуться и отвернуться, но Мин не позволяет. Он нажимает ладонью на чужие колени, требуя опустить ноги и становится между ними. Маленькие слезинки скатываются по пухлым щекам, и Юнги ненавидит себя за это. — Чимин-и, поговори со мной. Посмотри на меня. Эй, родной, я прошу тебя. Младший вздрагивает от такого обращения и смотрит прямо в глаза Юнги. У того колени слабеют, а все тело будто током прошибает. — П… Почему ты не сказал мне? Я так боялся. Мы почти перестали общаться после того раза… Ну, в гостиной. Я не понимал, что сделал не так. Я боялся, что стал противен тебе, что тебе со мной больше не интересно. Что я… Стал ненужным? — Чимин, остановись. — Ты не представляешь, как тяжело мне было. Ты отдалился, но мы продолжали выступать с этой чертовой хореографией раз за разом, и я видел, как ты хмурился, когда я приближался к тебе, практически, выдыхая тебе в лицо. Мне казалось, что я сделал что-то не так. Что как-то обидел тебя. Я постоянно ковырялся в себе. А проблема была не во мне. Она в тебе и в твоей трусости, – выплевывает Чимин последние слова. Юнги не выдерживает и прижимает его к себе. Терпит все упреки, все удары кулачками по спине, все укусы в плечо. Он лишь крепче обнимает Чимина и кончиками пальцев вновь пробирается под чужую домашнюю футболку. Гладит вдоль позвоночника, еле касаясь, и младший вскоре успокаивается. – Тогда, в гостиной, ты сделал так же. – Я хотел поддержать тебя. Убедить, что ты прекрасен и талантлив. Что я люблю тебя за это. Чимин вздрагивает от последних слов и смотрит Мину прямо в глаза. – Юнги-хён, ты знаешь… – Я знаю, Чимин-и, знаю. Он, наконец, улыбается легко и счастливо и касается чужих теплых губ своими. Сладкие. Юнги так и думал.