В твоих глазах я видел море

В его пропахших табаком пальцах вертелась причина зависимости. А зависимость эта - Пак Чимин. Он и не думал, что так ненавистный ему принцип станет для него смыслом его и так короткой жизни. На этот раз он проснулся один. В уже пустой, но наполненной старыми духами комнате все еще горел ночник. Размеренное дыхание и шепот листвы за окном - единственные в этих стенах звуки. Он всё еще отдаленным эхом слышал шелест старых книжных страниц и скрежет царапающего пера. Казалось, будто это было вчера. — Я помню всё,— беззвучно твердил он, прокручивая в голове кадры воспоминаний. «Хосок-и, мы поедем сегодня в парк?» — воодушевленно просил Чимин, потягивая парня за рукав вязаного его крохотными пальцами свитера. Бездонная пучина карих глаз и заинтересованность на губах - первое, что отпечаталось у Хосока, когда он повстречал этого парня в колледже во время ланча за обеденным столом. Он помнил тёплый ветер, ласкающий пряди светлых его мягких волос, сладкий запах акаций, кружку разбавленного молоком кофе и уютные рукава свитера, сползающие вниз на струны мелодичной меланхолии. Чимин был наполнен детской страстью и невинными улыбками. Чимин - это безмятежное спокойствие и мягкая постель после ванной. Это невесомые поцелуи в щеку за завтраком и нежный смех восходящему солнцу. Он всегда будет помнить холодный воздух ночи и прогулку с ним под тусклыми огнями у дороги. Он будет жадно глотать каждый момент, проведённый с этим человеком, который прочно засел у него в груди под ребрами. И там остался. «Ты мне тоже, Хосок-и» — смеется, отворачиваясь в неприкрытое окно. Скрип кожаных сидений и запах его волос в свете ночных вывесок. Сладкая газировка на его пухлых блестящих губах и ревущий мотор старичка под песни Radiohead. Он навсегда запомнит, как увез его к себе в крепкие объятия, как аккуратно пробовал его вкус на прохладных простынях, стараясь расслабить и подарить глубокое удовольствие. Внутри него сталь плавленая бурлит, и бабочки режут горло крыльями, изнутри вырываясь. Хосок всё еще чувствует фантомные прикосновения губ возлюбленного смысла жизни. Прикрыв веки, он осторожно касается своей щеки, как это делал Чимин, и медленно вдыхает, боясь отпугнуть выдуманный кривым сознанием мираж. «И сквозь года мы вспомним утекающее сквозь пальцы время, проведённое вместе», — хрипел парень Хосоку в грудь, цитируя строки из любимой книги. Скручивается от боли. Зарывается в отчаянии. — Ты его сломал, — шепчет засевшая в его голову гниющая тень, — твоя вина. Настойчивая сила выбитых чернилами рук вжимается в руль, хищный оскал и упорный взгляд исподлобья в отражении тонированного стекла стирал с разума адекватность намерений. Ненавистью до краев заполненный; он давит на педаль и несется навстречу неизвестности. Навстречу той, кто ежедневно поглощала своей мрачной тенью разум. — Пожалуйста, уйди с моей головы, я тебя прошу. Отчаянный немой крик о помощи, но в ответ пляшущие черти в зеркале заднего вида. Оно сводило его с ума и ломало психику. Ломало его истерзанную пулями горечи жизнь, потому что видел рядом с собой улыбающуюся на сиденье светловолосую любовь. Следом лопнула оставшаяся надежда. Она умерла предпоследней. Растертое в кровь сердце, затуманенный взгляд, тысячи немых строк в пустоту и вытекающая фальшивая реальность, наполненная глупыми мечтами. Чимин невесомо опускает свою ладонь на плечо дрожащего парня, беззвучно шевелит губами, и машина на всей скорости срывается с обрыва. — Я тебя тоже, Чим, — успевает ответить, прежде чем ударяется о лобовое. Отключается. Разъедающий писк в ушах прорывает глухую тишину. Яркий свет. Улыбка. — Привет, Чим-Чим. Я скучал.

выжжено в душе миллиардами потухших звезд