Бессмертник. Цветок счастья...

Тем временем, в стенах женской колонии Ирина Белоус, она же Панина, находилась в невероятной эйфории, не спуская с лица улыбки. Судьба подарила ей удачный билетик, в прочем, неудивительно, ведь Ирина всегда считала себя везучей - вон, сколько раз ей удавалось выйти сухой из воды, несмотря на то, что она натворила. Ну а угрызения совести Ирочку совсем не мучили – всё, что она сделала, Ирина считала планомерными шагами к своей заветной цели – завоевания Игоря Панина. И, как оказалось, пожар, случившийся по вине мелкого идиота Ярослава, сына Надежды Шевченко, пошёл ей на пользу. Кретин Горский, свихнувшийся на романах о рыцарской доблести, справедливости и какой-то своей выдуманной любви к Шевченко (что мужчины находят-то в этой серой, болотной крысе Надьке, Ирине, которая считала себя эталоном красоты и женственности, было не понять) полез в огонь для того, чтобы спасти всеобщего любимчика Ярославчика, которого было жаль всем, кому не лень. И все норовили помочь ему и Наде. Ещё бы – ребёнок, появившийся на свет за тёмной, колючей проволокой. И сокамерницы носились с ней, как с писанной торбой, и сестрёнка убогая, и этот, как его Хем, как называл себя полоумный Горский. Вот почему Ирина видела его тогда в больнице у Людмилы. Ничего этот дуралей, как оказалось позже, не вынюхивал- просто решил проявить акт благодетели и помочь страждущей, мать её, семейке. При том, периодически и весьма нахально совал нос в её, Ирины дела. «Так что, Горского не жаль совершенно – по делам ему, незачем было лезть куда не следует! Да и язва Полина получила своё!» - самодовольно думала Ира, инстинктивно поглаживая свой пока ещё довольно плоский живот. Невероятно, но даже в её каменном сердце зарождались чувства к будущему ребёнку. Но и их также нельзя было назвать бескорыстной и безусловной материнской любовью. Скорее, это было что-то на подобии сделки – малыш подарит ей свободу (бабушка через связи отца уж точно постарается добиться амнистии для обожаемой внучки и долгожданного правнука или правнучки). Для Ирины, которой она всю жизнь отдавала свою душу. Нельзя забывать и об Игоре Панином, который, почти что, разменяв четвёртый десяток, до сих пор мечется между возрастом маленького, избалованного и обиженного на весь мир мальчика и возрастом рыцаря Айвенго, подражая своему сводному брату, хоть и слабовато у него это получается. Хотя, нет – чего это она? Надькин Горский и ногтя её Игоря не стоит! Её Игорёк – собранный, осторожный, а не слабохарактерный, всегда думает о деле, а не чёрт знает, о чём, просчитывая все риски, и помимо благородства в нём есть и толика здравого ума и поэтому, он всегда будет на несколько шагов впереди, в отличии от помешанного на благородстве Горского, заразившего этой ерундой и идиотку-выскочку Шевченко, которая, судя по разговорам девок, которые довелось слышать Ирине, рванула в Мюнхен ухаживать за своим ненаглядным Хемом. «Значит, Игорь теперь свободен – и от Надьки, и от обязательств перед сыном! Благородный до чёртиков Горский (если выживет, конечно) теперь точно женится на своей разлюбезной сиделке и усыновит Ярослава, которого лично из огня и вытащил, тем самым освободит Игоря ото всех оков, и тем самым освободит мне дорогу к безоблачной жизни!»- довольно думала Ирина.- «Надо только включить весь свой актёрский талант, побольше драматизма, сложить на время хвостик и крылышки, припомнить пережитую травму детства, добавив заботу о будущем ребёнке, подключить бабушку – и шанс выйти на свободу будет гораздо больше!» -Ну что, сыночек, здравствуй! Это я, твоя мамочка! А ещё у тебя есть папа, две бабушки, дедушка, в будущем будет много нянь, репетиторов, инструкторов, конструкторов, игрушек – всего-всего, что ты только захочешь! Твоя мамочка об этом позаботится! - со сладкой, почти что блаженной улыбкой говорила Ира, положив руку на живот. На миг ей и правда показалось, что она действительно испытывает такие нежные чувства к своему малышу. Впрочем, а почему бы и нет? Ребёнок всегда будет любить её, свою мать, будет рядом с ней, что бы не говорили люди и что бы она не натворила. Проще говоря, у Ирины всегда будет надежда то, что рядом с ней будет человек, который её поддержит, а сейчас... Сейчас она вполне с чистой совестью может пользоваться своим положением…-Мой маленький… Мой солнышко... Мой сыночек…- продолжала приговаривать она с масляной улыбкой. Конечно же, сейчас, по идее Ирина должна была бы лежать не на грязной наре, а на стерильно чистой койке в элитной клинике доктора Сомова, но, как говорится, всему своё время. -Белоус, ты чё там бубнишь? Сосредоточиться не даёшь…- проворчала Зинка, переворачивая книжную страницу. Чета Кулик во время крайнего своего визита привезли девчонкам много интересной литературы. Также, в частности, там были книги Хемингуэя, одну из них Тихая и штудировала как раз. Просвещалась, так сказать. -А тебе какое дело? - с безмятежной улыбкой выпалила Ирина, смотря в одну точку. Её и правда накрыла волна тепла и не хотелось, чтобы кто-то отвлекал. На миг Ира представила, как она, выбеленная и оправданная, гуляет по парку вместе с Игорем и их общим малышом. Все пути открыты, все карты в руках. Теперь можно ничего не бояться и смело получить своё. -Что ты сказала? - прошипела Тихая, спрыгнув со своей койки и подойдя к койке Ирины. За спиной у Тихой нарисовалась также и возмущённая таким нахальством Лидка Граммофон. -Что слышали! Увлеклись литературой – так и читайте себе тихонечко! - мелодично и даже с издевкой покачивая головой, сказала Ирина, показательно держа руку на животе. «Интересно, что же надо сделать, чтобы эти дуры наконец-то поняли, с кем имеют дело и отстали от меня. От нас с сыночком! С Ярославчиком! Точно!»- Ирину вдруг осенило. - «Вот как я буду называть своего малыша при них! Пусть побесятся! Мне-то в моём положении они всё равно навредить не посмеют – они ведь какие ни какие, но женщины! А Зинка вообще мать, хоть и сын её чёрт знает где! Но я вот такой дурой не буду и никому не отдам то, что принадлежит мне по праву!»- самодовольно подумала Ира, скрестив руки на груди. - Но нам только не мешайте, по тише там!- по-царски махнула Ирка рукой. Зинка же окинула Белоус взглядом и во взгляде этом были и удивление, и злость, и насмешка – человеческий чувств у Тихой эта, с позволения сказать, женщина не вызывала. -Нам? Белоус, у тебя уже раздвоение личности началось, что ли?- насмешливо спросила Лидка в то время, когда Тихая только скрипнула зубам от ярости. Разукрасить бы это самодовольное личико сейчас, да нет, нельзя – Надюхе пообещали, а им с Хемом сейчас разборок Иркиной полоумной бабки, которой Ирина точно настучит в случае чего, уж никак не нужно. -А вот и нет! – Ирка, всё также широко улыбаясь, поглаживала свой пока ещё плоский животик.- Я говорю про себя и про своего сыночка! Своего Ярика! – на одном дыхании выпалила она, с удовольствием наблюдая за тем, как побелевшие от ярости сокамерницы ошарашенно уставились на неё. Спустя мгновение Ирина уже пожалела о том, что сказала, ведь двое крепких женщин начали медленно надвигаться на неё. -Какого Ярика?- прохрипела сквозь зубы и с нездоровыми огоньками в глазах Лидка. -Не смей даже вслух это имя произносить! Поняла, сука?!- крикнула Зинка, закатывая рукав. Сейчас она уже была готова наплевать на все просьбы и предостережения Надежды. -Вы… Вы не посмеете мне ничего сделать! - крикнула Ирина, пятясь назад и смотря на сокамерниц, словно напуганный и затравленный зверёк. -Это ещё почему? – язвительно спросила Тихая. - Про обещания Надюхе мы помним, да! Но ведь всё случиться может! Вот тебе стало плохо, и ты упала, грохнулась о дверной косяк или об уголочек тумбочки, ножку кровати и потом… -И потом на вашей совести будет маленькая, загубленная жизнь! Вот вам это надо, а? - снисходительно улыбнулась Ирина. На её побитом, покорёженном лице появилось подобие ехидной улыбки. Увидев шок и замешательство сокамерниц, Ирина кинула на стол справку, выписанную тюремным врачом. -Думаю, так-то до вас дойдёт! Читать Вы, не смотря на происхождение, умеете, надеюсь! - плюнула презрительно Ирина. Зинка снова было зарвалась к ней, но Лида её остановила, вчитываясь в заключение врача. -Лидк, а кукла пургу не гонит! Она и правда того... Залетела! – едва слышно сказала она. Лида и Зина огромными глазами посмотрели на торжествующую Ирину. -Ну чё, съели, бабы? - спросила Ира, поглаживая живот для пущего убеждения. -Специально всё подстроила, да? Чтобы срок тебе скосили...- прошипела Зинка, скрипнув зубами от ярости и бессилия. Будущую мать она тронуть не решилась. -А зачем мне это? Да и с кем здесь?.. - пожала плечами Панина.- Да и, к тому же, вы на сроки в справочке-то посмотрите! Там чёрным по белому написано, что всё произошло ещё до того, как я сюда попала! Так, что, малыш, мой Яричек…- приговаривала Ирина, посмотрев на свой живот .- Наш папуля обязательно поможет отсюда выбраться, ведь нам-то он любит! – с довольной улыбкой сказала Ирина, специально сделав акцент на последнем предложении. Этот бой был практически ею выигран, осталась лишь пара штрихов до окончательного победного пейзажа. «Я тоже поймала козырь, Шевченко. И воспользуюсь им так, как надо!»- довольно подумала Панина. Белая полоса-таки началась…