The Walking Dead:Борьба за надежду

После того, как она посетила Луиса и немного поговорила, пришлось продолжать работу. Отнеся тарелку на кухню, она снова стала работать с той женщиной и теми мужчинами, но уже чуть дальше. Там образовалась щель, когда тележка не смогла остановиться, когда въезжала через ворота. Об этом во время работы повествовала Яника. Так звали ту женщину, которая работала с мужчинами и помогала Клементине с более сложной работой. Солнце почти касалось горизонта, а она до сих пор не видела никого, кроме Луиса.И это немного беспокоило. Позже к ним подошла Лилли. — Иди в теплицу, я помогу тут, — и она указала пальцем на теплицу с окнами из пластика, которая отражала лучи солнца своими окнами. Клементине резко захотелось запротестовать, сделать хоть что-нибудь, но не подчиняться ей. Но она не могла. Клементина не могла смириться, не могла поверить в то, что человек, который 8 лет назад заботился о ней, теперь так жестоко и безразлично смотрит на неё. Рука сама потянулась к резинке на волосах, но она не стала её трогать.Не стоит, это слишком опасно и больно. Эта резинка была от Лилли, она хранит воспоминания по тем далёким временам, когда они были командой, одной группой. Когда Лилли заботилась о ней. Когда Ли и Кенни были.Тогда… так давно. Это единственная вещь, что связывает её и то время. Нет вещей, которые напоминали бы ей о Ли. Нет тех вещей, которые связывают её с Кенни. Лишь эта вещь… И можно было бы её сорвать с волос и выбросить, ведь эта вещь принадлежит её врагу.Её захватчице и той, кто произносит ЕГО имя с ненавистью, словно она поливала его всеми ядами кобр и змей. Но она не могла предать то прошлое, когда ОНИ были рядом с ней. — Хэй, растяпа, всё хорошо? в теплице приятно пахло разнотравьем, всё было залито солнечным светом. Каждый лучик играл на растениях, отражались в каплях воды, что приютились на листьях.Теплица выглядела довольно просторно, несмотря на множественное количество растений, которые заполняли всё пространство, почти не давая пройти. Из-за густой зелени едва можно было разглядеть, что творилось на другом конце. — Клем! , — к ней подбежал весёлый Эйджей.Его руки были в земле, но он улыбался. — Ох, растяпа, ты весь грязный, — она погладила его по голове. — Я с растениями помогал! Я их удобрял и поливал! — Ты тут один? Сам всё делаешь? , — удивилась Клементина. — Нет, со мной парень один. Он классный! Клем пришла! Иди сюда! Пару минут была тишина, послышались шаги на другом конце. Ветки разошлись в стороны, а Клем заволновалась и затрепетала от короткого, но такого длинного и волнующего, ожидания. Парень был высоким, немного сутулым, с тёмными волосами до плеч, которые были завязаны в низкий хвост.Кожа была чуть темней, чем у Клементины. Прямой нос на конце становился более округлым, как носик у ребёнка.Но это не делало его некрасивым, даже наоборот, очень милым. Рукав короткой рубашки в месте, где не было руки, просто висел. Сверху он надел какую-то безрукавку. Очень плотную, если смотреть вблизи. — Эйджей, иди помой руки и отдохни. Ты молодец, хорошо постарался, — и снова гладит по голове. Зачем? Успокоить себя или убеждает Эйджея, что всё хорошо? Нет, ей нехорошо. Ей кажется, что это сон, это может быть кошмаром, а может она пьяна? Дак… Утка.Он же был мертв? Почему, почему так вышло? Земля словно уходит из-под ног, а сердце замирает с болью, которую она носила все эти годы. Эйджей кивнул и вышел, долго смотря на закрывающуюся за ним дверь. — Утёнок… — она сделала пару шагов и обхватила его шею руками. Вместо боли пришла дикая тоска, но с ней и лёгкость. Она еле держалась на ногах, одни носочки чувствовали твёрдую землю.Кажется, она дрожала. Едва заметная дрожь бродила по всему телу.Словно, она вот-вот заплачет. Но Клементина не хотела плакать, она не могла стоять так долго. Но и отпускать нельзя… Она думала, если отпустит, всё пойдёт прахом, полетит к чертям в тартарары. Она не могла отпустить. Не могла перестать обнимать давно «мёртвого» друга. Она почувствовала, как он одной своей рукой придерживает её за спину. Он наклонился чуть ниже, и она обхватила с новой силой. Нет, не отпускать. — Клементина… Чёрт, чёрт, да он не похож сам на себя. Его голос стал более басовитым, тело крупней и плотней, не как в детстве, когда на нём были «только кожа да кости», по словам Карли. И всё же, она отпустила. Отпустила, чтобы больше никогда не отпускать. — Дак… — Это я, — он тепло улыбнулся и смотрел в её янтарные глаза. — Я так рада, — голос был тихим, словно осип от прилива восторга и гордости, счастья и беспокойства, — я не могу поверить… — Я тоже, — они пошли вглубь теплицы. Кто знает, зачем? Они хотели побыть наедине, чтобы никто не слышал их.Это были их личные воспоминания, которые они ни с кем делить не хотели. Ведь никто не был с ними тогда.Никто их не поймёт. Дак уселся на пол, единственное место, где было подобие асфальта.Клементина села рядом, прижав колени к груди и обвив их руками. Она с улыбкой смотрела на Дака. Она была рада. Она была счастлива. — Как… — Как я выжил? , — он тепло усмехнулся, но в голосе была горечь. Словно, он был не рад этому, — тогда. «Я помню, как мне было хреново после укуса. Я горел, но и одновременно с этим мне было холодно.Мама гладила меня по голове, приговаривая, что всё хорошо. Её руки были потными от волнения и такими горячими. Я видел беспокойства на лицах других, я видел тебе очень мутно и если честно, почти позабыл, как ты выглядишь… Прости, — он смущённо улыбнулся, — тебе постоянно отгоняли от меня, как от заражённого. Хотя, это было правдой, но боялись ведь не за это, верно? Я уже приготовился умирать, а потом моя мать застрелилась, крики отца… Я думал, сойду с ума перед смертью.Но это теперь мне кажется неплохим концом…для меня. Тогда бы всё закончилось и я был бы рад. Сойти с ума, чтобы не видеть всего этого… Разве не лучшее решение? Этот мир сумасшедший, так почему мы должны оставаться нормальными и страдать?» — Как ты остался живым? Я думала, что ты давно умер… — Ты наверное в тот момент не совсем понимала, что происходит? — Нет, — она покачала головой, — тогда я уже смирилась. — Смирилась?.. — да. Если честно, не знаю почему… наверное твой вид был не первой свежести! — Ты сейчас тоже не выглядишь очень свежей! — Эй! , — она дружелюбно ударила его по голове, — как ты выжил? — в скором времени, после того, как вы уехали, меня нашла группа, почти такая, в которой был Бен.Не знаю, почему они решили спасти, но, как видишь, я живой сейчас рядом с тобой. Я благодарен тем людям. Это они мне отрезали руку, чтобы заражение не пошло дальше, — на шокированный взгляд Клем, он хрипло рассмеялся, — мне вкололи обезбаливающие, — Клем выдохнула от облегчения, — ты ведь всё ещё помнишь тот ужас на ферме? Если честно, я не совсем понимал, что происходило… Марк был классным мужиком… Мне так становится плохо, до рвотных позывов, когда я думаю, что съел человека.  — А как ты оказался здесь? — Долгая история, а нас скоро будут искать. — Ты так говоришь, будто мы любовники и нас спалят за неприличным, — скептически заговорила Клементина. Ей так хотелось поговорить со старым другом. Дак промолчал, словно что-то вспоминал, но говорить ничего не собирался. — Я тебе обязательно это расскажу, но чуть позже, — улыбнулся он и похлопал по голове с кепкой, — нужно растения обработать. Буду хотя бы приносить тут пользу, раз больше нигде не могу помочь, — он поднялся и помог подняться Клем. Она немного помрачнела, от слов, что он потом расскажет. «Потом» может и не наступить.Хотя, когда это «потом» оборвётся, будет ли важно то, что должны «были» сказать? Ведь этого «потом» уже не будет. Некому будет осуществлять это «потом»… Клементина стала молча срезать сухие листочки и веточки с растений. Обрезали обычными ржавыми ножницами, из-за чего приходилось резать в одном месте по несколько раз.Это немного нервировало. — У тебя до сих пор эта кепка. — А что? — Я рад. — Эх, Утёнок… — Что? , — он удивлённо посмотрел на Клементину, — ты будешь так меня всегда теперь называть? У Клементины дрогнули губы в ехидной улыбке. — Клемка-эклерка, — с сарказмом ответил Дак. А потом, подвязывая высокие кусты, тихо проговорил, словно это было большим секретом, — у меня всегда ассоциировалось твоё имя с эклером. Клементина хмыкнула. Комната, где лежали пострадавшие, была тёмной. Солнце садилось, мрак опускался, а свечи и масляные лампы можно было использовать, только при полной тьме. ЭйДжей сидел на краю кровати, где сидела Вайолет. На её коленях лежала тарелка с той же картошкой, Эйджея придерживал тарелку, чтобы картошка случайно не прокатилась по простыне. — Спасибо, малой, — улыбнулся Луис. Эйджей принёс всем еду, как Клем в обед. Они немного сдвинули ширму, чтобы видеть друг друга. Но ширму сдвинули только между койками Луиса и Вайолет.Руби ещё не могла с ними говорить… — У тебя всё нормально? Как ребята? , — спросила Вайолет. — Точно не знаю… — грустно ответил Эйджей, — но Омара отправили на тренировочную площадку перед конюшней. Меня с Аасимом отправили в саму конюшню. У Омара и правда плохо получается драться, — вздохнул Эйджей, а Вайолет в это время пыталась есть левой рукой, но выходило так себе и большая картофелина пыталась высочить из маленькой ложечки. — Вот чёрт…неудобно, — пробормотала Вайолет, когда в очередной раз, картошка упала на тарелку и чуть не выкатилось за края тарелки. — Может поломать? , — предложил Луис — Ага, чтобы она разлетелась кусочками по всей комнате? , — недовольно хмыкнула она и дёрнула перемотанной рукой. — Я могу помочь… — тихо предложил Эй-Джей, словно был не уверен в этом. — Неплохая идея, малой! , — подзадорил его Луис, поддразнивая между делом Вайолет тем, что очередная картошка пропадала у него во рту.Та лишь раздражённо закатывала глаза к потолку и отводила взгляд, при этом нервно фыркая. Это выглядело очень забавно, что смешило двух «мужчин» в этой комнате. Эйджей взял с коленей Вайолет тарелку и ложку, после чего стал ломать картошку. — Вот настоящий мужчина! — Ага, не то, что ты, — съязвила Вайолет. — Хэй! — Спасибо малыш, — улыбнулась Вайолет, когда Эйджей отдал ей обратно тарелку. Есть стало намного проще, даже левой рукой. Луис хотел что’то спосить у Эйджея, но дверь открылась и на пороге стояла Тайла. В её руках горела восковая свеча. — Ох, вы разговаривали, простите, что прервала разговор, — улыбнулась она, — я сейчас уйду… Она прошла к койке Руби, пощупала лоб и перед тем, как выйти, оставила им свечу на столе. Стало намного светлей и золотое свечение играло на их лицах. — А где Клементина? , — поинтересовался Луис, закидывая в рот кусочек картошки, — она не с тобой? — Не знаю, где она была, но потом недавно её отправили в теплицу, помогать мне и парню. Он такой высокий, выше даже тебя, Луис. Он не такой весёлый, как ты, но хороший, — улыбнулся Эйджей, — Клементина сейчас с ним в теплице. Луис нахмурился. — А как его зовут? Эйджей призадумался и тоже нахмурился, почти так же, как у Луиса, но только Эвин Младший заставлял работать белое и серое вещество. — Я не знаю, — пожал он плечами и Луис уже было пошутить, чего он так напрягал мозги, как тот продолжил, — но Клементина назвала его Утёнок… — Утёнок?.. Послышался кашель.Вайолет подавилась картошкой и теперь стучала кулаком себе по груди. Эйджей помог ей откашляться, постучав по спине. — Ну да… Луис замолчал. Его напряжение можно было заметить только по костяшкам на руках, что он сжал их до мелкой дрожи на вилке. — Мы с Луисом поели, думаю тебе пора, Эйджей, — кивнула Вайолет, а Эйджей взял их тарелки.  — Спокойной ночи, — сказал он на прощанье. — Спокойной… — ответила Вайолет и посмотрела на Луиса. Вроде и с сочувствием, но в то же время и с осуждением. — Гормоны ревности взыграли? , — усмехнулась Вайолет. О, какое удовольствие достовляло Вайолет издеваться иногда над Луисом.Его вечно смеяющиеся глаза становились другими, а улыбка ехидства никогда не сползала с лица. — И что же меня выдало? , — с ноткой напряжения в голосе проговорил Луис, и как всегда, выражение губ не менялось. — То, что ты чуть вилку не согнул пополам, — ухмыльнулась Ви. — А кто сказал, что я ревную? Не думаю, что есть смысл ревновать, ведь она говорила, что у неё не было парня… тем более, такое странное прозвище.Утка. Ха… — Она сказала что у неё не было парня. Но никто не говорил, что у неё не было чувств.